Обманутые

Март, 15 10:20 АМ — Так, а сколько осталось-то, я вот чего понять не могу? — в который раз спросил Усович, снова вырывая всех из ленивой дремоты этого тёплого утра.       Андрей, мирно лежавший на траве в одних трусах и с сигаретой в зубах, рывком приподнялся на локте. — Ваня, ты заебал! За пятнадцать минут будет известно, куда пойдёт зона! Это ты можешь понять?! — А чего так орать-то? — спокойно спросил Ваня, продолжая жевать свой завтрак. — Да ты заебал потому что! Всё утро одно и то же спрашиваешь, — уже не так агрессивно ответил Бебуришвили, укладываясь обратно. — Я тебя люблю конечно, но ты реально заебал. — Кто тут сына моего обижает? — с притворной строгостью спросил Комиссаренко, возвращаясь с новой порцией завтрака для парней. — Бибигон ёбаный, — ответил Усович, и с неожиданной ловкостью уклонился от летящей ему в лицо сигаретной пачки Андрея. — Ваня чисто сын президента, — фыркнул Идрак, оторвавшись от своего рисунка. — Может любую хуйню творить, и ничего ему за это не будет. — Не правда! — покачал головой Слава. — У меня к Ване никакого особенного отношения нет.       Вслед за этими словами командир засунул в нагрудный карман Ваниной куртки шоколадный батончик, и потрепал своего названного сына по светлой макушке. Как только остальные начали возмущаться, по шоколадке прилетело в руки и им. — Вы скоро будете готовы ехать? — спросил Комиссаренко, пытаясь выбить дорожную пыль из своей формы. — А что, уже известно, куда зона пойдёт? — оживился Усович. — Да неизвестно никому! — в отчаянии заорал на него Бебуришвили. — На часах своих, сука, посмотри! Если на карте видно — значит известно. Если нет — то нет, блять, смысла об этом спрашивать! — А-а-а, — в искреннем недоумении протянул Ваня. — Так это на карте надо было смотреть… — Пиздец вы тугие, — схватился за голову Бебуришвили под дружный смех Идрака и Артура. — Так, а куда ехать, Слав? — Ну как куда?.. — задумался командир на пару секунд. — К нашим соседям. — К Сабурову?! — подскочил от неожиданности Мирзализаде. — Союз заключать? — уточнил Ваня. — Может быть, — расплывчато ответил Слава. — Как пойдёт. Вдруг он окажется даже хуже, чем Белый? — Никто не может быть хуже, чем Белый, — со смешком ответил Андрей и поднялся на ноги, лениво потянувшись. — Да пошёл этот Руслан Сраный нахуй, — эмоционально добавил Идрак под новую вспышку смеха. — Я даже не шучу, бля, пацаны! Он реально гандон каких поискать. — Идрак, ну что за агрессия! — сделал очень вялую и формальную попытку остановить его Слава. — Он нам ничего плохого не сделал. — Да он жук ёбаный, — неожиданно подхватил Ваня. — Видели, как он на нас смотрел? Детсад, ясли, опоздали, поиграйте на улице… Да серьёзно, если все остальные командиры пошлют нас в пизду, и останется только Белый — я тоже останусь и к нему не пойду, бля, ни за что. — Я тоже не пойду, — добавил Артур. — Если мне придётся его каждый день видеть, я буду каждый день блевать и не выдержу. — Да-а, реально! — закивал Бебур, попутно натягивая белую футболку. — Он ещё пахнет так ебано, заметили? — Прямо старческий запах, — понимающе закивал Идрак. — Запах такого старика, который уже умер как будто бы, — улыбнулся Чапарян. — Но перед этим ещё обоссался и обосрался, — добил Ваня. — Всё, хватит! — прикрикнул Комиссаренко. — Я вас жду в машине, не тупите!       Парни заметно присмирели, исподтишка обмениваясь хитрыми ухмылками, и начали собираться. Очень редко им удавалось спровоцировать командира на крик, но если это всё же происходило, то чувствовали они себя виноватыми. — Ну про запах это действительно правда, — немного смягчился Слава, и робкие ухмылочки превратились в довольные улыбки.       Подогреваемые любопытством, собрались они действительно быстро. Дорога заняла не больше пятнадцати минут, и уже скоро на горизонте замаячило множество домов и поразительно чистое озеро, искрившееся сотнями солнечных зайчиков. — Андрей, просигналь им, — попросил Комиссаренко, и Бебуришвили выдал автомобильным гудком какой-то зычный незатейливый ритм.       Ясная Поляна, казавшаяся совсем безлюдной, мгновенно ожила. Забегали пока плохо различимые мужские силуэты, и уже спустя полминуты на гостей в упор смотрели дула ружей. Слава без резких движений встал со своего места и выпрямился во весь рост, разведя пустые руки в стороны. — Соседи из Берёзки? — спросил кто-то из отряда. — Да, — громко отозвался Слава. — Комиссаренко. Мы хотим поговорить!       У озера ненадолго повисла тишина. Было видно, что отряд что-то быстро и негромко обсуждает, но слов разобрать было невозможно. — Проезжайте, — наконец скомандовал Сабуров. Он опустил свой арбалет, но из рук его не выпустил.       Территория была внушительно укреплена: по периметру её окружал забор, сделанный из металлической сетки и обрамлённый колючей проволокой; подкрепляли его сложенные почти в идеальном порядке мешки с грунтом, защищающие ребят от пуль и осколков. Было видно, что нападениям они подвергались не раз, так как местами валялись снаряды и кое-где в сетке проглядывались дыры — наверное, от гранат.       Ясная Поляна сильно отличалась от места, в котором незадолго до этого был отряд Комиссаренко. Постепенно зеленеющая трава, высокие деревья, бескрайние поля, расстилающееся светлым цветочным одеялом по линии горизонта — всё было пропитано ощущением некоего обновления, зарождающейся жизни, знаменовавшим очередное наступление весны.       За машиной отряда Славы закрыли ворота, парней пригласили пройти в ближайший дом, который являлся для Сабурова подобием штаб-квартиры. В отличие от тёмной и угнетающей своей обстановкой комнаты Белого, небольшое помещение командира было очень светлым, отчего казалось просторным и настраивающим только на добрый лад.       Несмотря на довольно ранний час, Нурлан Сабуров уже выглядел несколько уставшим, а на лбу у него красовалась свежая ссадина. Зайдя в нужную комнату, командир первым делом брезгливо сбросил с себя перепачканную в земле куртку и остался во всём исключительно чёрном, не считая обручального кольца на руке. — Э-э-э, садитесь, Слава, — наконец спохватившись, предложил Нурлан и указал рукой на диванчик. — Парни, хотите чего-нибудь? Чаю там, кофе?       Юноши мимолётно переглянулись меж собой, с удовольствием находя всё больше и больше различий между Белым и Сабуровым. — Нет, спасибо, они только что позавтракали, — с улыбкой ответил за них Комиссаренко. — А я бы выпил, — словно и не претендуя быть услышанным, вставил Ваня. — Сейчас будет, — кивнул Нурлан и зажёг газовую конфорку, водрузив на неё кастрюлю. — Так, ты Ваня, правильно?       Усович с некоторым удивлением кивнул, уже удобно устроившись на диванчике рядом со Славой. — Окей… А вы двое — Артур и Идрак? — спросил командир у парней, спокойно ожидавших в сторонке. Получив утвердительный ответ, он беззлобно усмехнулся: — Я вас помню, не удивляйтесь. Если бы вы тогда к нам на склад не залезли, мы бы так никогда забор и не укрепили. Так что спасибо.       От стыда Слава спрятал лицо в ладони. Командир искренне надеялся, что Сабуров не вспомнит о той давней и дурацкой выходке «смертоносных гадюк». — А что, пригодились укрепления? — будничным тоном спросил Усович, пытаясь поддержать светскую беседу, за что тут же получил ощутимый пинок от Комиссаренко. — О-о-о, ещё как пригодились! — хохотнул Нурлан. — У нас буквально пару часов назад тут была стычка на границах. — Ого, а с кем? — моментально загорелся интересом Идрак. — С Ахмедовой и её этими, — махнул рукой Сабуров. — Так!.. Кофе. А, стоп! Последнего молодого человека-то как зовут? — Андрей, — с вежливой и довольной улыбкой протянул ему руку Бебуришвили. Сабуров без промедлений ответил на рукопожатие. — Слава, да не стесняйтесь, ты… вы чего! — подбодрил его Нурлан. — Это всё уже сто лет назад было. Да и ничего страшного не произошло, забавно, наоборот.       Гадюки в восторге посмотрели друг на друга — впервые кто-то помимо них самих назвал их пранки забавными. На первом этаже вдруг явственно зазвучали шаги и чьи-то голоса. — Нурик, ну ёбаны рот! — в комнату заглянул парень из его отряда. В одной руке у неизвестного была охапка бинтов, во второй — какие-то медицинские препараты. — Ты шо убежал-то? Тебе столбняк нужен? Сепсис? Ещё там шо-нибудь неприятненькое? Мне вот не нужно, Нурик. Давай тебе ранку обработаем-то по-человечески, нахуй.       Нурлан едва заметно закатил глаза. — Серёг, давай чу-у-уть-чуть попозже, а? Мы тут разговариваем.       Серёга оглядел всех присутствующих в комнате таким взглядом, как будто только что их заметил. — Ой, бля, здравствуйте, — отвесил он полупоклон. — Я Сергей Детков, всем доброе утро! — А о чём разговариваете? Секретничаете? — раздался из коридора второй голос. — Я тоже разговаривать хочу.       В комнату вошёл ещё один парень в белой, но безнадёжно грязной майке-алкоголичке. Руки его были довольно неслабо исполосованы ножом, но кровь уже не шла. Хитрыми глазами он обвёл всех собравшихся, и взгляд его остановился на Ване. — А это чё? — спросил он у Славы, ткнув пальцем на Усовича. — Сынишка твой? — Да нет, мы белорусы, — сконфуженно пожал плечами Комиссаренко.       Сергей рассмеялся, а Нурлан закричал: — Бля, Лёх, отстань от людей! Закрой рот! Серёг, уведи эту мразь отсюда. Иди лучше ему руки перемотай. И пасть тоже. — Нурик, ну шо ты нервничаешь? Я ж по делу пришёл… — Да съебитесь вы! — снова крикнул Сабуров, уже потеряв терпение. — Потом, блять, всё потом! Алексей, Сергей, идите нахуй отсюда! Чё вы меня позорите?! — Позорим? — спокойно переспросил Лёха. — Это ты сам себя позоришь таким поведением. Мат через слово, перед гостями… — Да ужас какой-то! — подхватил Детков. — Всё, Лёшенька, пойдём с тобой отсюда.       Как только двое скрылись из комнаты, не переставая громко жаловаться на своего командира, Сабуров с облегчением выдохнул и схватился за голову. — Блять, как же с ними сложно… — почти простонал командир.       Понимая, что разговор опять идёт не в том ключе, в котором нужно, Слава прокашлялся и сказал своим: — Вы тоже идите, ребят. А то мы так ничего и не обсудим.       Артур почти в панике вжался в стенку и отрицательно помотал головой, а Идрак с Ваней как будто и вовсе проигнорировали просьбу. — Пошли, — снова взял всё в свои руки Андрей. Он вытащил с дивана Усовича и ненастойчиво потряс Чапаряна за плечо: — Можем в машине посидеть.       Четверо парней покинули дом, наконец оставив двух командиров наедине.       Ясной Поляне, казалось, совсем не было конца. Путы колючей проволоки откровенно портили видимую непорочность этого места, но словно бы и не ограничивали — не могли ограничить, как, наверное, и ничто другое в этом мире. Невысокие дома, раскрашенные в разные, уже порядком выцветшие, цвета, были донельзя раскалены солнцем. Узкие улочки были пусты, и никого из отряда не было видно и даже слышно.       Артур был несказанно рад, что им больше не придётся столкнуться с этими громкими и наглыми парнями, которые, очевидно, считали себя слишком крутыми для того, чтобы спокойно познакомиться со своими гостями. Оставалось только выйти к озеру и вернуться в машину, но как раз там их и ожидал неприятный сюрприз — весь отряд Сабурова собрался аккурат на берегу, и пройти мимо них незамеченными не представлялось возможным. — О, так вон они! — тут же крикнул тот, кого назвали Лёхой. — Стало быть, Нурик и вас выгнал? — Не, нас Слава выгнал, — с дипломатичной улыбкой ответил Андрей. — Ой, ну все эти командиры, конечно, — сокрушённо покачал головой толстый парень, что-то готовивший на костре. — Нас, простой народ, душат! Душат! Убивают! — Я, как депутат в гордуму Ярославской области, заявляю, что всё это — недопустимо, — с сосредоточенным видом продекламировал ещё один незнакомец, который плавал в озере. — Надо что-то делать! — Ой, Рустам Рептилоидыч, вы вот как всегда правы! — согласно покивал Серёга, оторвавшись на секунду от штопанья Лёхиных ран.       В отряде Комиссаренко роль медика на себя взял Идрак и, заинтересовавшись Серёгиным методом лечения, тихо подобрался поближе. Ваня же пошёл с ним просто так, за компанию. Двое парней сели на поваленное дерево, где расположились Алексей с Сергеем. — А ты чё, — неожиданно обратился Усович к Лёхе, — вены себе вскрыл?       Толстяк на этот вопрос отозвался искренним смехом. — Да, Лёха у нас эмо! — весело подтвердил он. — Хуемо, — опроверг Алексей. — Иди дальше кисель свой вари, Тамби. Да это меня долбоёб Ахмедовский почикал, — обратился он уже к Ване. — Я вообще поначалу подумал это тёлка какая-то ебанутая. Ну он мелкий весь такой, дрищ, волосы ещё длинные. Я ему легонько по кумполу дал, ну просто чтобы под ногами не путался. А этот дегенерат на меня ополчился не на шутку, набросился с ножом… Тварь, бля! Ну и пришлось ему ещё раз по кумполу дать. — Вы их убили, что ли? — уточнил Ваня. — Да нет, боже упаси! — всплеснул руками Тамби. — Просто объяснили, что на чужую территорию залазить — некультурно! — Слушай, а чем ты раны заливаешь? — Мирзализаде незаметно оказался у Деткова за спиной, внимательно наблюдая за его работой, и заставил последнего вздрогнуть. — Ух и напугал ты меня, Идрак, ёбаны рот! — нервно выдохнул Серёжа. — Это бф-6 обычный, ну, типа, клей для ран такой. Знаешь, вот честно, как медик медику говорю тебе… Ты ж медик? — уточнил Сергей и, получив утвердительный кивок в ответ, продолжил: — Вот все эти нитки, которые они нам сюда выделили, годятся только на то, чтобы трусы штопать нахуй. Только эту штуку используй, Идрак. Вот запомни слова мои. — Да хуйня всё, — сказал Алексей. — Надо было просто ножичек над огнём раскалить и всю эту залупу прижечь. — Лёх, ты бы тогда обоссался и вырубился, — со смехом ответил Рустам. — Серый, а дай сигарету, если вы всё! — Ой, Русик, да у меня тоже кончились ведь, — сказал Детков.       Андрей, который под шумок уже успел заняться своим любимым делом — полировкой машины, решил напомнить о своём присутствии: — У меня есть, сейчас дам, — сказал Бебуришвили. — Правильно, хорош там своё корыто надрачивать, иди к нам, — подбодрил Алексей. — Лёша, отстань от него, он просто Вин Дизель, — попытался смягчить неожиданную грубость друга Тамби. — Н-н-нет, — покачал головой Щербаков. — Вин Дизель на пидора не похож. — У Андрюхи так-то тёлка есть, — с зевком сказал Усович. — Тёлка? Девушка, получается? И как её зовут? Виктор, блять? — с ухмылкой продолжал Лёха. — Соня, — с мечтательной улыбкой ответил Бебуришвили, которого шутки про его ориентацию уже перестали хоть сколько-нибудь задевать.       Принимая сигарету из рук Андрея, Рустам вдруг остановил взгляд на другом предмете, который держал Бебуришвили. — Э-э-э, брат, стой! Это чё? — Это? — с непониманием переспросил Бебур, взглянув на тряпку, которую держал в руке. — Да тут на земле валялось, фары взял протереть. — Ёб твою мать, — протянул Рус, глубоко затягиваясь. — Сука, это полотенце моё было.       Все парни дружно залились смехом. Тамби, прежде удобно устроившийся на небольшом пеньке, который явно не соответствовал его размерам, нелепо свалился. Уже расположившись на земле, сквозь слёзы он промолвил, что в воду Рептилоид снова полез без трусов, чем только подлил масла в разгорающееся пламя хохота. Лишь двое сохраняли тишину: Рустам, нахмурив свои густые чёрные брови, молча прожигал взглядом сбитого с толку Андрея, который искренне не знал, что ему теперь делать, и метался из стороны в сторону, пытаясь получить отклик от других.       Однако никто не обращал на них внимания, пока весь этот беспорядок не подавил резкий, повторяющийся будто бы бесконечное количество раз звук, раздающийся из часов каждого молодого человека.       Внезапно из дома выбежал Нурлан, направляясь в сторону озера. Не дойдя до места, где располагались парни, он махнул рукой, намекая, чтобы все срочно подошли к нему. Отряды подорвались со своих мест и незамедлительно приступили к исполнению приказа, совсем позабыв о том, что Рустам, полностью обнажённый, так и остался сидеть в воде. Рептилоид пытался окликнуть волочащегося позади всех Тамби, своего верного друга, но попытка его не увенчалась успехом — все были слишком оглушены и озадачены столь резким рёвом часов. Однако, к своему счастью, застрявший парень заметил Артура, идущего по берегу почти мимо него. Чапарян в это время внимательно разглядывал свои часы, небрежно тыкая по ним, и шептал что-то себе под нос.       «Ну и дибил», — подумал про себя Рустам. — Эй, ты, как там тебя… Ирак, что ли! — крикнул он. — Помощь нужна, срочно! — Блять! — послышалось в ответ. Артур, испугавшись, споткнулся и чуть было сам не упал в озеро, отчего неистово разозлился, но так и не отвёл взгляда от своих часов. — Артур я, Артур! Чего тебе надо? — Видишь у той тачки полотенце? Подай, пожалуйста. Только побыстрее, — волнуясь, что ему может попасть от командира, попросил Рустам.       Чапарян наконец посмотрел на своего странного собеседника, окончательно оторвавшись от предмета собственных наблюдений, занимавших его последние несколько минут. Внезапно, впервые за долгое время он почувствовал себя странно, именно странно — все чувства и ощущения будто бы смешались, притупились из-за пронизывающего до самых глубин взгляда Рустама. Взгляда, взывающего к помощи, младенчески наивного и беззащитного. На Артура обрушилась вся тяжесть окружающего их мира, его охватил лёгкий трепет, какой обычно испытываешь при столкновении с прохладным ветром, заставляющим твоё тело приятно содрогнуться. Бог знает, сколько бы ещё он простоял вот так, не думая ни о чём и думая обо всём одновременно, пока из этого состояния его не вытащил очередной крик Рептилоида: — Да ёпта, ты чего там завис?!       Молодой человек быстро сориентировался и сделал то, о чём его попросили. Они оба в спешке отправились к дому, где, очевидно, их никто не ждал — за весь тот промежуток времени, хоть и не большой, о них и не вспомнили. Около входа послышался грубый голос Нурлана: командир отряда просил всех оставить свои часы в покое и не разлагать дисциплину. — Зона уменьшается, — спокойно произнёс он. — Уменьшается? Зона уменьшается? — в смятении, уже переходящем в гнев, спросил Лёха. — Да, Лёх, я собирался вам об этом сказать, но всё произошло намного быстрее, чем я ожидал, — ответил Сабуров. — Значит, теперь территорий, которые выше Поляны и правее Починок, нет, — вставил Слава, в надежде остановить зарождающийся конфликт между ребятами.       На долгое время в воздухе повисла тревожная тишина. Все расселись, куда было возможно, и погрузились в обсуждение дальнейших действий. Только Артур, выбившийся из всего происходящего, пытался по полочкам разложить каждый эпизод той сцены на берегу озера, однако делал это впустую — никакого рационального для себя объяснения он не находил.