***
Эмме не спалось. Совершенно. В голове то и дело крутились слова Джеффа, весь его рассказ. Признаться, для Эммы было неожиданно, что он так просто начнёт раскрывать ей свою душу, но приятно. Хотелось подойти обнять его, забрать всю боль и выбросить её в окно. Было очень сложно поверить в то, что когда-то строгий и жёсткий капитан был милым и влюбленным парнем. Почему так случается, что из-за какой-то, простите, шлюхи, рушится жизнь человека? Он мог быть уже много лет примерным семьянином, хорошим отцом, любимым мужем. Но его сломали. Переломали пополам, как тростинку, так сильно, что назад уже не склеить. Капитан стал другим человеком, и дураку понятно, что образ милого студента вернуть невозможно. А приручить такого Джеффа, каким он есть сейчас, возможно? Эмма бы попробовала. Потому что влечение какое-то невероятное, к нему тянет магнитом, как не тянуло никогда и ни к кому. Эмма хочет его, во всех смыслах этого слова. Хочет слушать такие откровения, как вчера в участке, хочет заглядывать во все уголки души. Хочет приходить к нему на работу, смотреть в его глаза, сидеть с ним рядом, бесить его. Хочет разговаривать с ним и обнимать его. Эмма хочет целовать Джеффа. Эмма хочет Джеффа. Ей проще! Она молодая, у неё из страшных тайн в жизни только то, как она в пятнадцать лет стащила Сникерс из магазина. В её жизни не было переломных моментов настолько, чтобы она перестала верить в...да просто верить. Едва ли она расстроилась, когда разошлась со своим бывшим, да только рада была. И она готова сейчас в омут с головой, готова бежать навстречу капитану, готова отдавать всю любовь, всю себя, готова пробовать. Готова пробовать, хочет пробовать и будет, чёрт возьми, пробовать! Потому что она так хочет. Ей так нужно. Она так чувствует. Всю неделю Эмма была на съёмках с утра и до поздней ночи. Дэвиду срочно захотелось доснять мюзикл в ближайшее время, поэтому огромное количество людей сутками пропадало на площадке, слушая бесконечные недовольства Тарино. Тарино был зол из-за Эммы. Из-за её растерянности и из-за её вечных отказов в свиданиях. Он злился, нервничал и недоумевал. Да рядом с ним у её ног был бы весь мир! А она только отказывает и всё. Какого хрена ей нужно? Да что не так? Цветы не берет, подарки не берет, домой подвозить не разрешает, объятия отвергает. Что ей, чёрт возьми, не так? В какой-то момент ему начало срывать крышу. Когда ему в последний раз отказывали девушки? Лет в семнадцать, если только. А эта упрямая, чертова дура! — Эмма, нет! Мне не нравится, как ты играешь! — Дэвид, чёрт, в одиннадцатый раз! Не нравится? Возьми другую актрису, надоело! Ты бы хоть сказал, что не так?! Я ухожу, с меня хватит! Эмма срывает с себя парик, бросает на пол сценарий и убирается прочь со съёмочной площадки. Сил не осталось терпеть его вечные недовольства! И чем чаще Эмма отказывается от отношений с Дэвидом, тем больше он придирается к ней, как к актрисе. Терпение лопнуло, с его стороны это уже неприкрытое хамство, не иначе. — Эмма, стой! — он зол, он груб и совершенно невыносим. Когда Эмма уходит с площадки, он хватает её за руку и заставляет её резко обернуться. — Что? — Какого чёрта с тобой происходит? — Что? Со мной? Да пошёл ты, Дэвид! Ты себя слышишь вообще? Тебе ничего не нравится, ни-че-го! Я сутками работаю, и работаю хорошо, мы оба знаем это! Но блин, ты как будто издеваешься надо мной! Я человек, Дэвид, человек, а не робот, ладно? — Ладно. Прости. Просто твои отказы... — Мои отказы это не повод вести себя, как мудак! Это не повод издеваться, тебе не кажется? Я устала, Дэвид, и мне нужен отдых. — Поедем в Париж? На пару дней. На острова, или в Европу, куда ты хочешь, милая? — Я хочу домой, Дэвид. — Поехали ко мне? У меня есть джакузи, сделаю тебе массаж. — Я хочу к себе домой. В свою кровать и в свой душ. — Поедем на моей машине? — Дэвид, чёрт, прекрати! Хватит, пожалуйста, сколько можно? Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, самому не противно? Их разговор прервал уже такой знакомый им обоим голос...***
Джефф всю неделю усердно боролся не только с преступностью, но и с самим собой. Мысли то и дело возвращались к такой, уже практически родной, актрисе. Разобраться в том, что происходит между ними не представлялось возможным без наличия рядом Эммы. Внутри него боролись две стороны, одна кричала брать то, что хочется взять, а другая умоляла оставить девчонку в покое и не портить ей жизнь. Обратиться за помощью не к кому, рассказать проблему так же некому, решить всё самому очень сложно. То, что он нравился Эмме, он понимал, поэтому главное решение он должен принять сам, в идеале, конечно, принять правильное решение. А это сложно. Неделю он не видел её. Неделю он думал. Вопрос о том, как же лучше, повис в воздухе, когда капитан вернулся домой поздно вечером и в кое то веки решил посмотреть телевизор."Папарацци сняли очередную перепалку известного режиссера Дэвида Тарино и начинающей, но подающей большие надежды актрисы Эммы Скотт. На видео видно, как режиссер в очередной раз отчитывает актрису за плохую работу, грубо удерживая её запястья, не давая актрисе уйти. По слухам, эти скандалы длятся уже довольно таки продолжительное время, хотя ещё совсем недавно режиссёр давал нашему каналу интервью, в котором бесчисленное количество раз превозносил талант Эммы Скотт на вершину славы. Что могло случиться между ними, и будет ли актриса принимать меры, по поводу такого обращения с собой? Надеемся узнать в ближайшее время. Спасибо".
— Вот же сука... Разорвать в клочья. Прострелить колено. Отрубить голову. Переехать машиной. Выкинуть в окно девятого этажа. Посадить на электрический стул. Бить, бить, бить. Избивать до потери пульса, наблюдать как он плюется кровью. Все эти ужасные мысли сопровождали Джеффа, пока он хватал ключи и вылетал из дома, пока садился в машину и мчал на площадку. Он был уверен, что в такой поздний час она ещё на работе, просто чувствовал. И не прогадал. Открытое окно машины и ветер помогли привести мысли в порядок и немного успокоиться, иначе при встрече с Тарино в ход бы сразу пошли кулаки. Зачем он едет? А чёрт его знает. Так нужно. Поговорить с Эммой, врезать Дэвиду, забрать её от этого урода, что угодно, только не сидеть дома и не смотреть видео, где этот наркоман так обращается с его Эммой. Капитан приехал очень вовремя, он застал самый пик перепалки Эммы с Дэвидом, ещё издалека заметив, как сильно Эмма жестикулирует. — Дэвид, чёрт, прекрати! Хватит, пожалуйста, сколько можно? Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, самому не противно? — И правда, Дэвид, тебе самому не противно? Скулы капитана выделяются как никогда сильно, напряжение запредельное, только сила разума заставляет его держаться достойно. — Опять ты? Что тебе нужно? Дэвид выплёвывает эти слова с пренебрежением, Джефф стоит на грани, а Эмма смотрит на капитана как зачарованная и больше ей ничего в этом мире не нужно. — Приехал засадить тебя за решётку, кретин. — Что ты несёшь? За что? — О, мотивов хоть отбавляй! За распространение наркотиков — раз. За помощь в краже липовой фирме по установке сигнализаций — два. За грубое обращение с человеком — три. — И все три мимо, капитан. — Возможно. Только вот когда я бью, я никогда не промахиваюсь. — Угрожаешь? — Предупреждаю. Джефф взял Эмму за руку и поспешил к своей машине, даже не спросив её, освободилась ли она. Освободилась, он так решил. "Так вот с кем ты спишь, маленькая шлюха?" Отошла от шока актриса уже когда Джефф выезжал с парковки и уткнулась в него своими большими голубыми глазами. — Джефф, а...что это было? — Это был твой режиссер, который, кажется, возомнил себя бессмертным. — Почему ты приехал, капитан? — улыбается. — Тебя спасать. По телеку крутят видео, как он за руки тебя хватает. — И ты из-за одного видео поздно вечером сорвался и приехал? Боже, Эмма, от чего ты такая сложная? Какая разница, почему он приехал? Наслаждайся... — Не нужно было? — Нужно. — Ну значит сиди и радуйся, Эм. — Выходит, я должна поблагодарить тебя? Он ведь и правда переходит все границы дозволенного. — Напиши заявление на него. — Ты же знаешь, Джефф, в тюрьму он не сядет,а я только хуже этим всё сделаю. Он бесится, потому что я не отвечаю ему взаимностью. — Я понял. Эй! А где вопросы, типо "а почему ты не отвечаешь?"? А она такая "мне другой нравится". "Ой, а кто?". И тут она загадочно улыбается и вы целуетесь так нежно и трепетно, как в самых романтических фильмах. Где, блин, это всё?! — Мы приехали, Эмма. — Спасибо тебе, капитан. Она тянется к нему и оставляет на его щеке влажный поцелуй, и сама же покрывается мурашками от щетины Джеффа. И где-то в уголке сознания трепещет мысль о том, что он не просто так приезжал, что он к Эмме приезжал, что он тоже что-то чувствует, что всё это не просто так. Она думает о том, что не хочет отрывать свои губы от его щеки, что хочет слушать его тяжёлое дыхание и видеть, как он прикрывает глаза в удовольствии. Она хочет его, но точно не идти домой. В ту же секунду тонкие пальчики Эммы хватают капитана за подбородок и разворачивают его лицо, подставляя его под поцелуй. — Эй, Эмма, стой. Это плохая идея. — Это отличная идея, Капитан. Невозможно сопротивляться этой девчонке практически никогда. А когда её горячий, влажный и мягкий язычок проникает к капитану в рот — то в принципе невозможно. В один миг Эмма оказывается на коленях капитана, и целуются они так отчаянно, что с её губ уже срываются стоны. Распаляться пожаром от одного поцелуя? Почему бы и нет. Это нужно было им обоим, нужно было давно и сильно. Всю последнюю неделю они жили в головах друг друга, и у этой истории не могло быть другого исхода. Его губы на её шее, нежная кожа мигом краснеет от жёсткой щетины, но на это настолько сильно плевать, что она только притягивает его ближе, чувствуя, как капитан всасывает нежную кожу и сжимает руками ягодицы. Усталость обоих как рукой сняло, возбуждение накрыло с головой и жарко. Невыносимо жарко. В машине ад, настоящее пекло от двух разгоряченных тел. Не у каждого больного бывает такой жар, как исходит сейчас от этих двоих. Футболка на соседнее сиденье, лямки сарафана вниз и зубы капитана зажимают сосок Эммы, тут же облизывая и посасывая. Эмма вскрикивает от контраста боли и удовольствия, чувствует, что больше нет сил терпеть, нужно срочно чувствовать его внутри, иначе всё. Просто всё взлетит на воздух. — Джефф.... пожалуйста...я-я больше не могу... — Т-ш-ш, тихо, терпи, маленькая. Его губы везде, он не может насытится, он не может насладиться сполна, ему мало, чертовски мало её, нужно больше, нужно срочно. Он отодвигает ткань её кружевных трусиков и чувствует её влагу на пальцах. Чёрт, она такая мокрая для него. Два пальца с лёгкостью скользят в Эмму до основания, проникая глубже, задевая все самые нужные точки, заставляя с каждым движением её стонать и вздрагивать. Она подмахивает бёдрами навстречу ловким пальцам, пока он играет язычком с её чувствительными, чёрт, слишком чувствительными сейчас, сосками. — Дааа, Джефф, боже, да! Картина нереальная, его взгляд мечется от её лица, где проскакивает невероятное удовольствие, до самой горячей точки на её теле, где капитан просто трахает её пальцами настолько сильно, что спустя минуту она с громким стоном и сокращением всех мышц кончает. Это нереальный оргазм, когда внутри разливается миллиард водопадов, над ними разрываются сотни фейерверков, а в центре этого действа извергается вулкан. Когда напряжённый член Джеффа упирается в бедро Эммы, её осенило. Закончила ведь только она... — Джефф, а как же ты? — А я переживу, главное, что тебе хорошо. У тебя есть неделя подумать, ладно? Взвесить все за и против, я давить не буду. — Джефф, о чём думать? Ты мне нравишься, сильно нравишься и я.. — Стой. Подумай. А теперь иди в дом и отдыхай.