На пути к развилке

      Солнышко ярко светило, птички весело щебетали, воздух полнился осенней свежестью, а утренняя сигарета казалась особенно вкусной. Прохожие заинтересованно оборачивались на высокого красавца, широко шагающего по сонной улице ранним утром в образцово радостном расположении духа.       Тянь на любопытные взгляды привычно не реагировал, наслаждаясь прогулкой до школы, сигаретой и своими мыслями. Подумать было о чём: недавно на него снизошло своего рода озарение, внезапно пробудившее целый букет чувств там, где вообще никогда ничего не было, кроме гулкого одиночества. Могло бы и раньше дойти, если бы Тянь не пытался отмахнуться от самого себя.       Давно стоило принять свою дурацкую привязанность и завязать с постоянным дёрганьем за косички объекта воздыханий. Пускай привязанность явно не подходящее слово, да и косичек у объекта не наблюдалось, а за то, что было, Тянь не дёргал, а лупил от души. Но всё это детали, суть дела не менялась.       До недавнего времени Тянь предпочитал оправдывать свои порывы нацепить поводок на рыжего гопника криками уязвлённой гордости. Как же так, великого и прекрасного Хэ Тяня отшил какой-то отброс. Не пал ниц, не рассыпался восторгом от волны уделённого внимания, а наоборот, словно сделал одолжение, позволив заплатить за готовку.       Рыжего говнюка хотелось обломать и подстроить под общую схему, чтобы не торчал в идеальной картинке мира Хэ Тяня, как ржавый гвоздь. Гвоздь гнуться не хотел, а если и сгибался, то только, чтобы вывернуться под другим, ещё более заковыристым углом. И Хэ бы задуматься, представить на минутку, что его сиятельное общество может быть — вот так новость — кому-то неприятно. Что не каждый жаждет отхватить кусок его внимания любым способом, пускай и таким идиотским, как грубость и игнорирование. Дурацкий порыв ответить на грубость ещё большей грубостью привёл язык Хэ в рот рыжего. Рыжий, мягко говоря, не оценил. А Тянь, наверное, в первый раз в жизни столкнулся с ощущением, когда перегнул палку, и получил ей по лбу с такой силой, что никогда не дававшая о себе знать совесть резко подала голос. Хэ был уверен, что ввязался в драку со Змеем, и стал таскать за собой Мо именно из-за неутихающего желания исправить выбивающийся элемент своего одинокого мира, потому что на самом деле Гуань для него значил едва ли больше, чем кто-либо из фанклуба самого горячего красавчика школы.       Первым звоночком, опровергающим эту теорию, стало дежурство возле больничной койки Шаня. Хэ считал, что позвонил брату и согласился на встречу с отцом только из чувства благодарности, всё-таки Мо его не бросил, а протащил за собой по переулкам, где сам Хэ скорее всего сразу влупился бы в тупик. Когда все вопросы были улажены, счета оплачены, а подлатанный рыжий оказался в безопасности больничной палаты, Тянь не ушёл. До приезда брата оставалось ещё часа четыре, времени вполне могло хватить, чтобы съездить домой, нормально отмыться и собрать вещи. Но он продолжал сидеть на неудобной табуретке, не в силах заставить себя подняться, первое время даже моргать получалось через раз.       Где-то в груди нещадно давило потребностью заглянуть в янтарные глаза и услышать привычные ругательства, грубо брошенные резким голосом. Хэ той ночью о многом успел подумать, слушая напряжённое дыхание спящего. Времени хватило, чтобы не просто вспомнить всю их ругань и драки, а вернуться в каждый из моментов, заглянуть в свою голову со стороны. Он словно отматывал плёнку, наблюдая, как все его мысли наполняются рыжей дурью. Хотелось найти какое-то обоснование, логичное объяснение. Где тот тумблер и когда он щёлкнул, переключая Тяневский фокус с мягкого Цзяня на колючего Шаня?       Вряд ли это была любовь с первого взгляда. В их первую встречу в коридоре они, кажется, вообще друг друга толком не заметили. У Хэ все мысли были заняты Цзянем, и рыжий гопник лишь дал шанс продемонстрировать своего внутреннего рыцаря. А Мо смотрел злыми и пустыми глазами куда-то мимо и ему явно попался под горячую руку. Чтобы обратить на себя всё внимание этой дворняжки, пришлось нависнуть вплотную, и то в ответ получил лишь шипение и смазанный взгляд.       Намного позже в темноте больничной палаты Хэ разглядывал побитую морду, нездорово отдающую синевой на фоне голубой наволочки, и вспомнил, как увидел его таким же избитым и хмурым, сурово жующим дешёвый сэндвич на перилах под солнышком. Можно было бы решить, что тогда Тянь подошёл к хулигану из любопытства, чтобы посмотреть, как тот отреагирует после той жуткой драки с Чжэнси, после которой рыжий пёс просто сбежал вместе со своей стаей голодранцев. Хэ так бы и утвердил статус гопника в своих глазах на уровне плевка на асфальт, но заметил рыжую макушку, когда провожал карету скорой, увозившей Чжэнси. Мо наблюдал за бледным лицом Си напряжённым и немного напуганным взглядом, словно хотел подойти и убедиться, что всё в порядке, но ощущал себя не вправе. Пожалуй, именно тогда Хэ разглядел в гопнике человека, которого на свою беду решил узнать получше. Уж больно диковинная штука — человеческие эмоции в грязном отбросе.       Знал бы, что так затянет, прошёл бы потом мимо. Шань доел бы своей сэндвич и пошел бы дальше бить морды, Хэ продолжил бы травиться магазинной жратвой и торчать в одиночку в огромной студии. И не было бы ни зуда под кожей от потребности прикоснуться, ни грызущей внутренности злобы от каждого оскала в ответ на улыбку, ни буйной радости от любого микроскопического движения навстречу.       Уходя из больницы, Тянь пытался убедить себя, что так его извращённый мозг воссоздает дружбу из-за отсутствия практики. Но за пару дней вдали от школы, в выскобленном от всего человеческого отчем доме Хэ осознал, что его отношение к рыжему явно не вписывалось в понятие дружбы. Желание быть рядом ощущалось как потребность, необходимость. Как продрогший до костей путник тянется к огню, к островку живого, неуёмного тепла в стерильной от роскоши жизни.       Тянь принял это. Велел себе не беспокоиться о мелочах: о том, что они слишком молоды, что оба парни, что из разных миров. Он шагал по улице и в очередной раз по кирпичикам складывал свой шаткий план по завоеванию доверия злобной дворняжки. Начало положено, пусть и не так, как планировалось. Вместо крутого учителя Хэ будет прилежный ученик Хэ, но это, пожалуй, даже к лучшему. Сложно, конечно, смириться с тем фактом, что в чём-то оказался не лучшим, хотя мог бы, но Тянь собирался семимильными шагами наверстать упущенное и вернуться к первоначальному превосходству. А пока пусть малыш Мо немного покомандует.       Его раздумья стали все чаще прерываться восторженными приветствиями, что говорило о приближении к школе. Тянь повёл головой, выныривая из собственных мыслей в действительность, к образу очаровательного отличника. Он приветливо улыбался всем окружающим, в основном девчонкам, не задумываясь отвечал на их вопросы и все рыскал глазами по округе, выискивая яркую макушку.       Знакомые лица обнаружились только во дворе школы. Попугайчики-неразлучники заняли целую лавку, поглощали домашние пирожки в хрусткой обёртке и смотрелись неприлично довольными.       — Хэ Тянь! — Цзянь И помахал ему своим пирожком. Мягкий кусочек приземлился на макушку Чжэнси. Кара под рёбра последовала незамедлительно.       — Утречка! — отозвался Хэ, забрал из ослабевших пальцев друга ароматный пирожок и с удовольствием откусил. — Где рыжик?       — Я не собирался с тобой делиться! — проигнорировал вопрос Цзянь, до глубины души раздосадованный потерей. — Сиси, он меня объел! Теперь я умру голодной смертью!       — Ага, или ветром унесет наконец-то уже, — проворчал Чжань, отломил половину от своего пирожка и отдал вмиг посветлевшему другу. — Шаня пока не видели.       Хэ кивнул, устроился рядом с И, сразу же заныкавшим свою еду за щёку на всякий случай, и принялся сканировать местность ленивым взглядом, неспеша дожёвывая пирожок.       — Цзянь И, — какая-то девушка несмело приблизилась к их компании. — Доброе утро, Чжань Чжэнси, Хэ Тянь.       — Утречка, Сяо Хой! — весело отозвался И. — Ты что-то хотела?       — Да, спросить про вашего друга. Рыжеволосого, — Сяо достала телефон. — Под последним постом все интересуются, тот ли это хулиган из параллельного класса?       У Хэ нехорошо кольнуло под рёбрами, даже пришлось подавить позыв нервно почесаться.       — Под каким постом? — Цзянь перегнулся через него и забрал у девушки телефон.       Хэ взглянул на экран, и нехорошее ощущение усилилось. В новостной ленте школьного портала висел пост с лаконичной подписью «Неожиданные таланты нашей школы», а под ней — зависшее видео с бледным треугольником воспроизведения на размытом лице Мо Гуаньшаня. Неожиданно, это мягко говоря. Цзянь нервно икнул и ткнул на воспроизведение. Размытый Шань пришёл в движение, заиграл на красной электрогитаре. Изображение тряслось, настраиваясь, и стабилизировалось только к напряжённому «Hello!». На припеве камера опять дрогнула, от восторга, не иначе, а с последним аккордом запись резко оборвалась, но Тянь успел заметить собственную лохматую макушку, запрыгнувшую в кадр. Видео закончилось и вновь показало сосредоточенное лицо Шаня, прикрытое бледным треугольником воспроизведения.       — Да, это он. — подвёл итог Чжань. — Мо Гуань Шань.       Повисло густое, тревожное молчание.       — Ох, — невнятно отреагировала Сяо и поспешила принять у Цзяня телефон. — Ну, эм… Спасибо!       Не в силах понять реакцию парней, она поспешила ретироваться.       — Ох, зная рыжика, ничего хорошего из этого не выйдет, — Цзянь полез за телефоном, быстро залез на сайт и принялся читать комментарии. — «Фигасе, рыжий жжёт!», «Вай, какой голос!», «Он прям рокер, кто это?», «Такой хмурый очаровашка!» Ох, блять, знала б ты силу его очарования.       Хэ очень хотел ему врезать, чтобы прекратил озвучивать всякую дрянь, но не мог перестать ожесточённо пролистывать комментарии на своём смартфоне. Все восхищались, спрашивали, что за крутой рыжик, и почти все высказывали сомнения, что это тот самый хулиган. Хотя как тут можно сомневаться? Да, качество видео сильно так себе, но рыжий-то в школе один, что за тупое стадо?       Хэ Тянь сделал над собой усилие, заблокировал телефон и убрал в карман.       — У нас в школе один рыжий, до них скоро дойдёт. — озвучил его мысли Цзянь. — И они начнут к нему подходить. Возможно, даже попробуют поговорить. Особо отчаянные могут попросить сфотографировать.       Тянь представил Мо, в штыки воспринимающего любые попытки нормального человеческого общения и обожающего внимание к своей персоне примерно так же, как таракан хлорку, окружённого толпой скептично-восхищнных одноклассников.       — Быстро! — Хэ вскочил с лавки одновременно с друзьями. — Надо найти рыжего, пока он никого не убил!              Настроение планомерно ползло вниз. С утра Мо Гуань Шань здорово подзарядился игрой на гитаре, полностью избавившись от смешанных чувств к ней, точнее, к тому, каким способом она к нему попала, но по мере продвижения по школьному двору индикатор его бодрости стремительно скатывался. На Шаня пялились. Обычно такого себе никто не позволял, несмотря на его яркую внешность. Зверское выражение лица и репутация отъявленного хулигана в последнее время отводили от него любые взгляды, шепотки и прочие атрибуты школьного социального взаимодействия.       Правда, с появлением в его жизни мажористой занозы Мо все-таки стало перепадать чужое внимание. Чаще всего оно носило очень тихий недоумевающий характер. Люди иногда озадаченно обсуждали между собой, почему первый красавчик школы таскает за собой рыжего нищеброда. Судя по слабой интенсивности слухов, интересных мыслей у народа не было. К такому вниманию Шань быстро привык и научился игнорировать, тем более что одноклассники по-прежнему к нему не лезли.       А вот сейчас тонкая чуйка рыжего уловила изменения в общественном настроении. Одноклассники смотрели куда внимательнее, с примесью скепсиса. Особо отважные тыкали пальцами и телефонами. Мо с каждым взглядом все сильнее заводился, и к тому моменту, когда проходил мимо пялящихся парней из параллельного класса, вполне созрел для членовредительства.       — Эй, рыжий! Где гитару спёр? — поинтересовался один из них.       Мо подвис буквально на секунду, прежде чем до него дошло.       — Ты, блять, уверен, что хочешь меня позлить, отброс? — оскалился Мо, медленно поворачиваясь всем корпусом.       Пожелание скорейшей и мучительной смерти настолько явно отразилось на его лице, что ребята синхронно побледнели.       — Ну, интересно же, ну, — заблеял парень, испуганно вытаращившись на звереющего Мо и беспомощно оборачиваясь на друзей, которые резко стали делать вид, что с ним не знакомы и не поддерживают.       Шань набрал в грудь побольше воздуха, но предложить говнюку подробный маршрут пешего эротического путешествия не успел. Прямо перед его носом возникла жёсткая макушка Чжэнси, его сухие пальцы вцепились в локоть и резко развернули.       — Отвалите, — коротко бросил он и потянул Мо за собой вглубь двора.       Быстрее, чем рыжий успел огрызнулся, Чжань отпустил его руку и решительно зашагал вперёд.       — Какого хуя? — поинтересовался Шань.       Облечь свой вопрос в более конкретную форму не было никаких сил, а срываться на крик из-за такой ерунды не хотелось. Они уже свернули на тенистую аллею, но любопытных вокруг по-прежнему было много, доставить им удовольствие злобной сценкой было бы по меньшей мере противно.       — Вчера на базе был кто-то из нашей школы, записал, как ты играешь. — ответил Си, сворачивая на заваленную палыми листьями пустынную тропку. — И выложил на наш сайт.       — Ну охуеть! — Мо в сердцах пнул мусорку. Та жалобно звякнула и покатилась по дорожке. Си неодобрительно покосился через плечо, но промолчал. — Теперь на меня все пялятся!       — Потому что ты крутой! — из ниоткуда на них радостно выскочил Цзянь. — Девчонки пищат, пацаны завидуют, разве плохо?       — Бесят меня они! — Рыжий отбился от его объятий и сразу угодил в другие, куда более цепкие.       — Тебя все бесит, малыш Мо, — заметил Хэ, потрепав его по голове. — Почему бы не послушать похвалу, в кои-то веки.       Шаня аж передёрнуло. Он резко отпихнул гада и ткнул пальцем в его обтянутую тонкой водолазкой грудь.       — Это всё из-за тебя! Любая херня происходит из-за тебя!       — Мне, конечно, приятно, что ты считаешь меня всесильным, — на мажорском лице расплылась фирменная гаденькая ухмылочка. Мо закатил глаза. — Но тут я правда ни при чём.       — Посему пора восхвалять меня, великого детектива социальных сетей Цзянь И! — блондин залез на бордюр в пафосной позе и помахал смартфоном аки флажком на демонстрации. Чжань придержал друга за поясницу, пристально следя за гаджетом. — Девчонка, которая выложила видео, отвечала на комментарии под постом, так что теперь я знаю, как её зовут и из какого она класса! Классный я?       — Ты социоблядь, — ответил Мо, задумавшись.       — И сейчас это хорошо, — сгладил его грубость Хэ. — Что будешь с ней делать, малыш Мо?       Гуань Шань слегка пожал плечами, Тянь на них висел, так что движение почувствовал. То, что пост опубликовала девчонка, сильно усложняло дело, потому что Мо, вообще-то собирался просто разбить обидчику телефон об голову. С девчоночкой так поступать нежелательно — проблем не оберёшься.       — А чем, собственно, тебе это не нравится? — Цзянь спрыгнул со своего постамента, элегантно оперевшись на плечо Чжаня. — Все теперь считают, что ты крутой и классный!       — Мне насрать, кто что считает, — задумчиво буркнул рыжий и двинулся в сторону школы. На ходу лучше думалось, даже с центнером Хэ Тяня на плечах. — Бесит, что ко мне подходят, спрашивают всякую хуйню, пялятся, как на обезьяну в цирке.       — Один парень сейчас спросил, где он украл гитару, — пожаловался Си. Рыжий обернулся с возмущённым «Эй!» — Это был секрет?       — Люди такие жестокие, — Цзянь с философским видом повис на Чжане. — Если составили мнение о человеке, то хоть что сделай, не поменяют. Только если ты не Хэ Тянь, — он грубо ткнул широкую спину впереди идущего друга пальцем. — Ты даже если щенят начнешь пинать, то никто не поверит, какой ты ублюдок.       — Ёбаная магия, — поддержал Мо.       — Завидуешь, Цзянь? — Хэ хитро глянул на блондина через плечо. — Зато ты главная Белоснежка школы.       — А еще я звезда музыкального клуба! — вспомнил И. — И вас всех собираюсь осветить своим сиянием! Даже тебя, рыжулька!       Он пощекотал рыжую макушку кончиками пальцев, Мо злобно фыркнул, уходя от прикосновения. Он задумался, уткнувшись хмурым взглядом в асфальт и позволяя тащить себя к школе. В тени мажора любопытные взгляды к нему не приставали, и он мог спокойно подумать о том, как относиться к внезапно проснувшемуся в окружающих вниманию к своей персоне. Первая неприязнь схлынула, и ситуация перестала казаться настолько отстойной. Он, конечно, всё равно не собирался оставлять обнаглевшую одноклассницу безнаказанной, но, возможно, только возможно, всё могло оказаться, в кои-то веки, не так уж и плохо.              Братва рыжего заняла круговую оборону вокруг своего предводителя, суровыми рожами отпугивая всех желающих сунуться к новоявленной рок-звезде. Такой самоотверженный поступок продиктован был элементарными мерами безопасности — любопытные одноклассники портили настроение Мо, а его плохое настроение нехило отдавалось по всем близстоящим. И пусть для многих из них вокально-инструментальные способности главаря тоже стали сюрпризом, обсуждение этой темы решили отложить на более благополучные времена.       На большой перемене парни образовали вокруг Рыжего боевое построение «Свинья» и провели до ближайшего коридора, где тот смог незаметно сныкаться и удрать от толпы. Как Мо и думал, всё оказалось не так плохо. Народ, конечно, талантам хулигана удивился, но активно его осаждать остерегался. Улыбались, подмигивали, махали ручками, кто-то пытался напевать, но приблизиться не решались. Только староста подошла сообщить, что Мо влез в рейтинг красавчиков школы, правда, на последнее место. Гуань Шань откомментировал это озадаченным «И чё?», на что староста только глаза закатила и отстала.       Шань весь урок пытался разобраться в своих ощущениях от прикосновения школьной жизни. Своих музыкальных способностей он не стеснялся, даже готовку можно было счесть более не подходящим занятием для отброса, просто делиться ими с массой, в которой каждый тупиздень имеет право высказать свое сраное мнение, было, мягко говоря, неприятно. Очень мягко говоря. Мо целиком устраивала его позиция отщепенца из стаи голодранцев, и менять он ничего не собирался. Вся эта возня с фотками, рейтингами, популярностью и прочей хренотенью для благополучных дебилов не имела никакого отношения к реальной жизни, а играть в игрушки у Шаня не было ни желания, ни сил, ни времени.       Разобраться с девицей Мо решил на первой же большой перемене. Цзянь под благовидным предлогом, Мо даже представить не пытался, под каким, выманил девчонку из класса в безлюдный коридор.       — Дорогуша, ты, конечно, не в курсе, но наш друг очень стеснительный, — И напустил на себя свой фирменный вид «крутой и классный перец», усиленно уговаривая несчастную девчонку сдаться. Тощая и бледная, она переводила затравленный взгляд из-за стёкол очков с нависшего над ней Цзяня на застывших за его спиной Чжаня и Мо с Хэ, молча ожидающих своего часа перейти к роли «плохого полицейского». — Ты очень его расстроила, выложив то видео. Мы все будем тебе ужасно благодарны, если удалишь его.       Девушка ещё раз нервно осмотрела их жутковатую компашку, словно прикидывая, удастся ли проскочить у кого-нибудь под мышкой и позвать на помощь быстрее, чем её заткнут раз и навсегда.       — Не удалю. Благодаря ему у меня в аккаунте больше лайков, чем было за всё время с регистрации.       — Благодаря этому видео возросла её популярность, — соблаговолил пояснить мажорчик.       — Я, блядь, не из пещеры вылез, понял, — огрызнулся Мо.       — Солнце, выставлять такое без разрешения вообще-то чревато последствиями, — предпринял ещё одну попытку решить вопрос миром Цзянь.       Девушка упорно сложила руки на груди и пошла красными пятнами от нервов, но уступать свои сраные лайки явно не собиралась. Шань закатил глаза и сделал шаг навстречу, отодвигая И с дороги. Его терпение кончилось.       — Слышь, шмара, — рыкнул он, нависая над потерявшей остатки краски в лице девицей. — Мне, бля, покласть на тебя, твои лайки-хуяйки и остальную поеботу. Удали, бля, видео со мной из сети, пока я тебя из жизни нахуй не удалил.       Девушка пару раз тупо моргнула, словно переводя в уме сказанное с пацанского на человеческий и вдруг, насупившись, гордо вскинула курносый нос.       — Нет, — Шань аж бровь приподнял. — Что ты мне сделаешь? Ударишь? Ты настолько отмороженный?       Шань скрипнул зубами. Он терпеть не мог таких сук, считающих, что сиськи дают неприкосновенность.       — Ты, блядь, даже не представляешь, насколько, — он сделал шаг назад и оценивающе осмотрел её тощую фигурку, кожей ощутив приближение со спины, словно воздух сгустился.       Что там за выражение было на лице Хэ, Мо мог только догадываться, но вместе с его изучающим взглядом вышел очень мощный эффект. Девчонка мелко затряслась и вжалась в стену, испуганно переводя взгляд с одного на другого.       — Вы не посмеете, — проблеяла она. — Я буду кричать.       Несложно представить, что она там себе навыдумывала, но Шань на самом деле просто прикидывал, где может быть её телефон.       — Чё, страшно? — рявкнул рыжий, выпучив глаза. — Бу, ёпта!       Девчонка тонко взвизгнула, инстинктивно прикрывшись руками. Мо тут же схватил её за запястья и прижал к стене, предусмотрительно выставив вперёд колено, чтобы блокировать удар по яйцам. Но стукнуть девчонка не успела — Чжэнси тут же стащил с её плеча сумку и принялся рыться в ней вместе с Хэ Тянем. С другого бока к девушке подлез Цзянь и по-хозяйски похлопал по карманам форменных шорт, приговаривая: «Ну вот, не захотела по-хорошему, теперь вот так. Ничего не поделать, отчаянные времена и все такое».       За спиной раздался грохот, Шань резко обернулся, на автомате блокируя запоздалый пинок в пах. Хэ Тянь решил не церемониться и вывалил содержимое сумочки на асфальт. Жалобно разбился пузырёк с дешёвым лаком, в воздухе запахло химией, и Шаню в один чудовищный момент показалось, что телефона в бабском хламе нет. Девчонка вполне могла сообразить, что дело нечисто, и оставить телефон в классе или у подружек.       Но тут благословенный Си, внимательный старший брат маленькой кокетки, присел на корточки, выудил из кучи розовеньких футлярчиков-коробочек один и откинул крышку, обнажая экран смартфона.       — Ударостойкий чехол! Классная штука! — похвалил Цзянь и едва сдержался, чтобы не поинтересоваться у жертвы, где та взяла модный аксессуар.       Чжань передал телефон Хэ, тот покрутил его в руках и подошёл к замеревшей, как кролик в террариуме, девице.       — Дай, пожалуйста, пальчик на секунду, — девушка неуверенно помотала головой. — Очень надо.       Тянь перехватил её за запястье, довольно осторожно, чтобы не оставить своей лапищей синяков на тонкой коже, сжал ладонь и прижал её палец к индикатору отпечатка. Смартфон разблокировался, и тут, словно отмерев, девчонка начала брыкаться по-настоящему, даже взвизгнуть попыталась, но Чжань зажал ей рот ладонью, а Мо практически вжал в стену.       — Кажется, там что-то интересное. — Цзянь подскочил к Тяню и сунул нос в чужой телефон.       — Не то чтобы, — снисходительно улыбнулся Хэ, уверенно водя длинными пальцами по экрану. — Но вот эта куча снимков явно сделана без ведома этих людей. — Он гаденько ухмыльнулся трясущейся как осиновый лист девочке. — Довольно неприятное хобби.       — Придумал! — Обрадовался И, выхватывая телефон. — Надеюсь, ты сохранила пароль от своего аккаунта?              Рыжий шёл по школьному двору, почти полностью игнорируемый одноклассниками. Маленькая месть свершилась — все были заняты возмущённым обсуждением большого поста с кучей фотографий, сделанных тайком одной из одноклассниц. «Рандомных и ничего не подозревающих лиц моих одноклассников и не только пост» гласила подпись к посту прямо рядом с данными автора. Такая наглость на волне популярности после предыдущей публикации полностью сместила фокус общественного внимания с поющего хулигана на очкастую сталкершу. Чисто и красиво, никакого мордобоя. Мо был доволен настолько, что позволил мажору висеть на своих плечах, вести себя по школьному двору и даже украдкой теребить чёрную серёжку в ухе.       — Быстренько разобрались, даже поесть успеваем! — радовался Цзянь, стряхивая опавшие листья со столика под раскидистым деревом.       — Только о еде и думаешь, — легонько пнул его Тянь, пристраиваясь на узкой лавке.       — Не только! — оскорбился Цзянь, присаживаясь на стол. — Ещё думаю, правильно ли мы поступили с той девчонкой.       — В смысле? — Чжань достал из сумки четыре сэндвича, в спешке добытых в столовке, и раздал каждому по одному.       — Ну, четыре здоровых лба зажали слабую девушку в коридоре, — И сосредоточенно принялся вскрывать упаковку на своем обеде. — Она напугалась до чёртиков, в конце даже расплакалась.       — Ибо нехуй, — веско ответил Мо, выуживая ломтик подтаявшего сыра из своего сэндвича.       Рыжий уже собирался зашвырнуть его в мусорку, как сыр перехватил Хэ и закинул в рот. При виде мелькнувшего между тонких губ острого кончика языка внутри Шаня что-то непонятно ухнуло, и покраснели щёки. Рыжий поспешил отвернуться, успев поймать на себе блядский взгляд чёрных глаз.       — Самое главное, что ты в кои-то веки доволен, малыш Мо.       Рыжий неопределённо пожал плечами, что могло значить и «Доволен — вряд ли, но не зол», и «Не привыкай, это ненадолго». Шань предпочёл не комментировать и не думать, а насладиться собственной маленькой победой, халявным сэндвичем, успокаивающей болтовней друзей и молчаливым, в кои-то веки, присутствием Хэ Тяня.       Мысли о том, что без мажора мир в его душе был бы сейчас прочнее, Шань отогнал за несбыточностью. Все равно от него уже никуда не деться.