Чернёное серебро

— Что значит «мы кое-что нашли»? Что вы вообще тут искали? — вспыхнула от злости Майя, хватая младшую сестру за предплечье. Она иногда забывала, что Соня была уже взрослой, совершеннолетней, скоро должна была сдать ЕГЭ и уехать учиться. Но она ещё не была достаточно зрелой, чтобы идти в неясно какой дом, почти сгоревший дотла; путаться в тёмных подъездах и подвалах. Никто не был для этого достаточно взрослым, кроме специальных органов и служб. — Потом! Всё потом! — Соня бросила взгляд поверх плеча Майи, сощурилась и сразу развернулась, чтобы забежать за дверь. Майя, нахмурившись, прошла за ней, потом и Слава и Арсений. Теперь все вместе они топтались на небольшой площадке у заборчика. — Ребят, а где… — непонимающе обратилась к остальным Соня, заглядывая за ограждение и хлопая глазами. — Лодка. Арсений нервно потеребил рукава собственной рубашки, стоя у самой двери, не рискуя приблизиться к остальным. — Послушайте. Добрый вечер, к слову, — заговорил Сергей. — Это очень долгая история. Уверен, Соня вам всем расскажет. Но одно мы поняли точно — ни связь, ни магия здесь не работают. — Магия? — спросил Арсений, округлив глаза. Сергей повернулся на его голос и в смятении поджал губы. — Ах, вы… человек. Соня зло стрельнула глазами в Серёжу. Слава кашлянул в кулак, поднял руку с часами, серьёзно обвёл всех глазами. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Сосредоточенный, он произнёс: — Я не хочу сейчас разбираться с тем, что здесь произошло. И что это за место. Но предлагаю вам всем, ребята, последовать за мной и Майей на выход. Обсудим всё на свежем воздухе. Все согласны? Майя нахмурилась ещё больше: — То есть совсем не смущает то, что здесь творится что-то паранормальное? Что это может быть связано с пожаром? Слава выдохнул и наклонился к Майе, сказав тише, но так, чтобы слышали все в этой звенящей тишине: — Все мы здесь паранормальные, понимаешь? — косо скользнул глазами по Арсению. — Кроме него. Майя упрямо поджала губы и раздула ноздри. Она ничего не видела. Ничего. Могла различить лишь слабое свечение вокруг фигуры незнакомой девушки. Новенькая в компании сестры? — И Сони, — процедила сквозь зубы Майя, сверкнув голубыми глазами. — Верно. *** На обратном пути ни Майя, ни Слава, ни Арсений тела больше не видели. Соня и вся её компания тоже молчала. Майя переглянулась с журналистом и приставила палец к губам. Не всё стоит рассказывать даже остальным «паранормальным». Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, Арсений оглядывал собравшихся. Ребята обменивались номерами, страницами ВКонтакте и рассказывали о случившемся. Майя в упор смотрела на сестру, которая умудрялась улыбаться, флиртовать со своим бывшим парнем Олегом и одновременно — смеяться в ответ на некоторые слова Славы. Майя достала телефон и уткнулась в ленту Инстаграма, не слыша и не вслушиваясь в тему беседы. Недавнее приключение уже исчерпало себя, и сейчас шли бытовые обсуждения профессий, рода занятий. Как будто произошедшее в подвале так и осталось в подвале. — Извините, — кто-то позвал её со стороны. Майя машинально заблокировала экран и повернула голову, видя перед собой ту незнакомую брюнетку с острым маленьким носом, тонкими губами и грустными зелёными глазами. — Это ваша сестра, да? — спросила она. Голос её был тихий. Как будто голосовые связки были не способны выдержать большую громкость. Девушка мотнула подбородком в сторону просиявшей от внимания Сони. — Да, — растерянно ответила Майя. — Почему вы спрашиваете? — ответила тем же вежливым тоном. Незнакомка тут же заметно стушевалась и потолкала носком туфли камень. — Знаете… — и жадно захватила воздух. — Нет, ничего. Извините! Майя вопросительно изогнула одну бровь и подумала: ну ладно. Как раз в это время к ним подошёл ещё один парень. Этот кареглазый, с тёмно-русыми волосами. Майя попыталась припомнить его имя. «Серёжа вроде?». Девушка лишь с лёгким интересом скользнула взглядом по острым скулам и отвлеклась на брякнувший в кармане телефоне. Заработал. — Упс, — прикусив губу, произнесла Майя и сразу же вскинула голову. — Сонь! Нам сейчас крупно влетит, — подлетев к сестре, она схватила её за локоть и потащила прочь. — Всем до встречи. Поговорим позже. — Что случилось? — наморщив нос, недовольно спросила Соня, в последний раз стрельнув глазами по Олегу и Славе. — Смотри, — Майя ткнула экраном телефона ей в лицо. «Вы где?!» (с) Мама. — Майя, что случилось? — послышался голос Славы. Майя обернулась и поджала губы, не желая вдаваться в подробности ровно так же, как и не желая прощаться. Вместе с Соней они побежали вперёд. Только волосы — иссиня-чёрные и мертвенно-белые — колыхались на плечах. Постепенно площадка перед подъездом пустела. Кто-то уходил, не прощаясь. Кто-то обменялся номерами. Последним остался Слава. Он нащупал в кармане пиджака пачку сигарет, совсем не мятую. Ещё даже не распечатанную. Не курил он давно, но после сегодняшнего захотелось. *** Он не любил темноту. Именно поэтому вся его кухня была выполнена в светлых тонах. За неё пришлось отдать, к тому же, не малое количество денег, ведь Слава не любил не только темноту, но и бедноту. По крайней мере, себе он точно не позволял экономить на том, что мог иметь в лучшем качестве. Натуральный камень, кремовые шкафы с чёрным обрамлением. Всегда идеально блестящая электроплита. И только повара сюда не хватало. Закончилась странная ночь, после которой мужчина не мог уснуть. Да и немудрено, ведь вернулся только к рассвету. Слава впервые спустился на кухню ближе к обеду. За окном висели серые тучи, не дававшие солнечному свету проникнуть в комнату. Мужчина провёл одной рукой по волосам, а другую направил в сторону серебряного подсвечника. Сжал руку в кулак, разжал стремительно, и тут же загорелся воск, подпалённый магией. Заплясали маленькие тени под потолком. Мужчина взял пульт, включил телевизор на противоположной стене от кухонного гарнитура. Заговорили телеведущие. Через несколько минут скворчало на кухне, аромат яичницы с авокадо заполнил кухню. Зашумела вытяжка. Молчаливый дом заполнился разнообразными звуками. Тишину Слава тоже терпеть не мог. Вынул из домашних серых штанов телефон, нажал на последний номер в телефонной книге. В шесть утра пытался к себе пригласить. А сейчас занято было. — Ну и иди нахрен, — прошипел. Сбросил. Захотелось отправить телефон на пол или столешницу, и огромного усилия воли понадобилось на то, чтобы опустить, хотя и твёрдо, не ударяя. Помигало имя — «Вера» — потухло. Выключил плиту, снял сковороду. Поставил на деревянный диск, что расположился на столе. Поднимался ароматный пар, а в желудке уже давно сводило от голода. Слава сел за стол, переключил канал на музыкальный. Завертелись красивые девочки, что-то пели про неразделенную любовь. Но вряд ли стоило вообще вслушиваться в то, о чём говорилось в строчках. Акцент весь стоял на загорелых телах, плавных формах, манящих губах и глазах с длиннющими ресницами, что щурились хитро. Слава втыкал вилку в желток, концентрируясь на процессе приёма пищи, и на девчонок почти не смотрел. Изредка так. Краем глаза. Чаще взгляд янтарных глаз бросал на телефон. Тот оставался чёрным. С завтраком Слава расправился быстро и, только встав из-за стола, вырубил ТВ. Убрал посуду в посудомоечную машину («не забыть включить вечером!») и кофе даже пить не стал. Поднял левую руку, чтобы на часы посмотреть. Время уже поджимало. Поторапливаться надо было. Странности странностями, а запланированные дела никто не отменял. Особенно, если они имели место с людьми, на несколько веков старше тебя. Мужчина поспешил на второй этаж, в свою спальню. Открыл гардероб, переоделся в один из своих костюмов — в этот раз бежевый — и отошёл к двери у окна, словно без ручки, впаянной в стену. Дизайнерское решение. Слава вплотную подошёл к ней, направил руку на то место, где должна быть ручка, сконцентрировался, направляя поток тепла с маленькими огоньками. Выросла медная ручка. Мужчина потянул её на себя, открывая дверь, а уже в следующую секунду шагнул в чёрную пустоту, опуская веки. Зашумело в ушах, по телу побежала дрожь, но Слава до последнего не открывал глаза, чувствуя, как крутится в вихре. Как ерошатся волосы на затылке. Как под пиджак забираются потоки воздуха. Поднял веки мужчина лишь тогда, когда ноги в лакированных ботинках коснулись мраморного пола. Тут же Слава щелкнул пальцами, окружая себя стеной из пламени, скрывавшей его от ног до головы. В темноте, мягко освещаемой факелами, стоял человек в маске и чёрной мантии. По золотой маске плясали блики. Он отошёл на шаг и бросил в пламя до того зажатую в руках такую же мантию и серебряную маску. Поле задержало одежду, но не прожгло. Слава чинно накинул мантию на плечи, завязал шнурки. Надел маску, проверил, чтобы плотно сидела. И следующим щелчком пальцев снял защиту огня. Поклонился учтиво Хранителю и прошёл по коридору с крестовым сводом, направляясь к арке. Оттуда доносились негромкие разговоры. Пахло одновременно и сыростью, и чем-то уже жареным. Славу встретил прямоугольный зал всё с теми же факелами на стенах. Кругом собирались такие же люди в мантиях и серебряных масках. Кто-то шептался, но слова разбирал только человек, к которому речь была направлена. Руки держали под рукавами мантии. У всех были натянуты капюшоны. Фигуры, мужские или женские, были скрыты под безразмерными чёрными одеждами. Выдавал только рост. Слава привычно был выше большинства здесь стоявших. Он встал на пустой круг, вычерченный на полу. Терпеливо ждал. Никто не разговаривал, и вся тишина мира словно собралась в этих стенах. Слава сфокусировал свой взгляд на полу, продолжая дожидаться и вслушиваться в молчание. Наконец, высокие дубовые двери хлопнули под потоком ветра, с силой ударились о стены, норовя разнести их на мелкие кирпичики. Но даже такая сильная ударная волна не смогла их разрушить. Не смогла она и удивить никого из присутствовавших — только инстинктивно дёрнулись брови на лицах, поджались губы. Но никто не ахнул и даже не подал иных признаков жизни, кроме шумного и несколько напряжённого дыхания. Склонились головы. Слава опустил глаза ещё ниже, следя лишь за тем, как проплыли ноги в золотых сандалиях. Остановились в центре круга. Только тогда люди подняли головы, в привычном положении взглянув на почтенного старца. Тот пожевал губами, утёр усы тыльной стороной ладони. Глаза его были даже не голубые, а словно белые. Понять его эмоции было практически невозможно. Слава незаметно под маской сощурился, профессионально стараясь понять это. Как будто готовился писать статью и попросту изучал респондента. Ничего. Молчание продолжалось до тех пор, пока старец не нарушил его. — Вы знаете, что в городе нынче неспокойно, — заговорил он бархатистым голосом. Таким впору плести веретено сказок у горячего камина, в обнимку с внуками или пушистой кошкой на коленях. — Что-то в мире изменилось. Я, быть может, и не вижу его как раньше, — посмеявшись, он почти ткнул себе указательным пальцем в глаз, который даже не моргнул от столь близкого нахождения чужеродного объекта, — но чувствую. А живу я, — взмахнув рукавами своей белой, в отличие от других, мантией, старец вызвал пущий поток ветра. За пределами круга зажегся огонь, тут же хлынул дождь, намочив капюшоны. И в самом конце в центре круга проклюнулся подснежник. Ни один из присутствовавших не дёрнулся ни одной мышцей лица. Слава выдохнул. — ... давно, - закончил старец, остановив и коротенькое представление. — Все вы наслышаны о сгоревшем доме, из какого бы уголка страны вы ни были. Маленький город, и вдруг несчастие. Паника! Один несчастный случай, зато нечаянная пропажа остальных свидетелей... И вдруг наши давние враги — предсказатели... — Предсказательница, — одними губами прошептал Слава. — ... в центре внимания. А потом и волколаки, прочие колдуны и... невесть кто собираются в одном месте. В месте силы. И никто не знает, что произошло. Изяслав! Новиков сделал шаг вперёд, ещё раз, уже коротко, склонив голову. — Изяслав, — повторил старец, поднимая в его сторону руку, словно видя, где тот стоял. — Я знаю, что там был ты. Уже не первый раз. Первый раз ты ведь ходил вместе… с моим братом, — на этом моменте в голосе словно появились раздражительные нотки. — Хочешь ли ты объясниться? — Да, хочу, — опережая любые нотации или даже обыкновенные вопросы, твёрдо сказал мужчина. — Я хотел проследить за предсказательницей, — по залу пробежали шепотки. — И за остальными. Мне нужно выведать, что там творится и что произошло. Для газеты. Старец рассмеялся глухим смехом. Грудь его мелко затряслась. Он откашлялся в ладони и куда более довольно произнёс: — Мне даже не пришлось тебя об этом просить. Что ж, могу только искренне пожелать удачи. Прошу после собрания обсудить со мной несколько вопросов. *** Майя вскрикнула и вцепилась пальцами в одеяло. Вокруг тоже была темнота, тишина, и... — Майя? — буркнула крайне недовольная Соня с другого конца комнаты. — Дура? — Сонечка! Мне приснилось, что тебя нет, что ты... — старшая подорвалась на кровати, откинула одеяло и подбежала к кровати сестры. Вся вспотевшая, с налипшими на лоб волосами и бешеным взглядом. Соня слегка скривила губы, но кошачьими глазами в темноте всё же смотрела с любопытством на сестру. — Ну ты точно дура, — младшая растянула уголки рта в улыбке и потянула руки к Майе. - Вот же я, тут. Майя, как в каком-то припадке, ощупала её за руку. — Да, конечно, — нервно усмехнулась Майя. — Ты же знаешь, эти мои сны, — блондинка склонилась над сестрёнкой, чтобы обнять. Чтобы почувствовать. Тепло. Всё было хорошо и ничто им не угрожало.