«—Если рассмотришь достаточно лиц, то обязательно найдёшь то, которое ищешь.
—You look at enough faces, you're bound to find the one you're looking for.»
Что вы чувствуете, когда понимаете, что близкий вам человек вас предал? Наверное, это боль, что разрывает вам грудную клетку. Наверное, это разочарование, что оседает неприятным осадком на дне ваших лёгких и не даёт сделать вдоха жизни. Наверное, это неверие, которое для вас, как защитная оболочка, что не даёт вам покрыться трещинами и разбиться. Все эти чувства настолько отвратительны, настолько сильные, что хочется закричать в голос. Этот ужасный коктейль, Чимин залпом выпил, он ему яд высшего качества напоминает, а его создателем является его бывший друг, Сокджин. Пак вспоминает, как они встретились, как познакомились и как вместе проводили время! Почему? Почему Сокджин это сделал? У Чимина в голове не укладывается, что тот, кому парень свою душу открыл, кому доверился его предал. Но может это не он? Все же, Пак не хочет, чтобы все это было правдой. Может ему снится кошмар? И не важно, что он слишком реалистичен! Чимин не хочет воспринимать такую реальность. Закусив нижнюю губу, он попытался сдержать разрывающие его рыдания. Сколько он уже здесь? Час? День? Два? А может неделю? Вдруг его чем-то накачали? А Юнги? Что с Юнги?! Вдруг его друг здесь? Вдруг он в опасности? А если он его ищет? Сердце сжалось от боли и переживаний. Хочется кричать, хочется, чтобы всё это было не правдой, чтобы это всё было плохим сном, а на самом деле Чимин лишь крепко спит в своей квартире! Глаза неприятно защипало, парень стал чаще дышать, чтобы хоть как-то взять над своими эмоциями контроль, ведь Юнги никогда бы не позволил панике захватить лидерство над разумом. Да, пусть у Чимина сейчас закрыты глаза и он точно не знает, кто его похитил, но он сможет уйти! Он вернётся к Юнги и все наладится! В голове всплыла теплая улыбка одного человека и Чимину стало легче. Он всё может. По помещению разлетелся звук открывающейся двери, после что-то похоже на щелчок выключателя света, но Чимин не уверен, его глаза были закрыты плотной тканью и он совершенно ничего не видел. Было ли ему страшно? Нет, скорее нервировало, что он не знает, что сейчас происходит, кто сейчас находится в одном помещении с ним, что этот человек будет делать. Неизвестность пугает, как-то слышал Чимин, и сейчас он с этим полностью согласен. Его тело настолько напряжённо, что создалось впечатление о включении всех шести органов чувств. Это было неприятно, осознавать, что ты находишься в логове Монстра, и тот сейчас будет тебя пытать. Почему пытать? Да потому что нормальных людей не лишают зрения! Не будет уточнять, что Чимин просто очень наивный мальчик, который думает, что если похищать, то с блеском, а не с бескостным платочком. Хорошо, что Чимин хоть головой не вертел в разные стороны, он просто был уверен в том, что объект его ненависти находится перед ним. Недалеко от Чимина послышалось какое-то шуршание, позвянькиванье метала, и это очень сильно напрягало. Его что, и в правду будут пытать?! Но он ничего особого не знает! Парень проглотил вязкую слюну и вздрогнул, когда услышал приближающиеся шаги. Они были уверенными и твёрдыми, показалось, что их обладатель был в неприятном расположение духа, но ничего страшного, Чимин составит ему компанию, ибо у него тоже не очень хорошее настроение! Когда юноша почувствовал на своём лице холодные пальцы, то попытался дергнуться в сторону, чем вызвал у кого-то усмешку, но и только, сам Пак даже на миллиметр не сдвинулся! Во как его привязали! Через мгновение с него сдернули повязку, но глаза Чимин не стал открывать, он пытался привыкнуть к яркому свету, который проникал даже через плотно закрытые глаза. Вообще глаза открывать не хотелось, даже когда Чимин понял, что привык к яркому свету, а всё потому, что он чувствовал на своем лице чужое горячее дыхание. Было страшно открывать глаза и увидеть перед собой того, о ком Пак старался не думать, но сможет ли он долго скрываться от неизбежного? Оценил бы такую трусость Юнги? Чимин плотно сжал губы и медленно открыл глаза. Перед ним стоял мужчина средних лет. Он был и не стар, и не молод. Лет 39 — сорок. Красив. Чимин даже восхитился этой красотой. Лицо мужчины не было покрыто морщинами, на его волосах не было седины, и лишь глаза говорили о мудрости и зрелости стоящего перед ним мужчины. Не будь он его похителем, то Чимин бы с радостью познакомился с такой привлекательной личностью. Что удивительно, так это то, что Чимин его не боится. Да, от этого незнакомца также веет силой, страхом, но Чимин его не боится, настолько ярких чувств вызывал у него лишь один незнакомец. Вспоминая его парень снова еле сдержал улыбку, а после и вовсе взял себя в руки, внимательно смотря на своего врага. — Кто вы? Где я? Что вам нужно? — хриплым голосом спросил юноша, не отрывая своего взгляда от мужчины. Тот лишь усмехнулся и отстранился от Чимина, будто он не раз слышал эти вопросы, а после знал, чем они закончатся. Такой настрой Чимину совершенно не нравился. — Как ожидаемо, я рассчитывал, что будешь задавать другие вопросы, но нет. Жаль, думаешь я серьезно буду отвечать на твои вопросы? — мрачно произнес мужчина, но в его тоне не было ни намёка на хороший настрой, даже вопрос, который он задавал так, что на него явно не следует отвечать. Но Чимин либо бесстрашный, либо его головой о что-то твёрдое приложили, раз он так нагло ответил: — Да, — лучший метод продление своей жизни, это попытка оттянуть приход смерти, а единственный способ, который пришёл на ум Чимина, это разговор. Нужно заговорить мужчину, чтобы продолжить надеяться, что его придут и спасут! — Что? — удивлённый таким ответом, спросил мужчина. Он явно не ожидал, что ему так ответят, да ещё и с такой наглостью, будто этот мальчишка здесь король и точка, а парень вошёл во вкус, раз на вопрос мужчина лишь довольно оскалился. Нет, вы правильно поняли, он оскалился, а не улыбнулся. — Я говорю «Да», дяденька, не уж то в вашем возрасте такие ранние проблемы со слухом? Ааай, как плохо. Вы к врачу ходили? — он говорил так оживлённо и внушительно, что у мужчины сначала дергнулся глаз, а после он и вовсе стал думать, что у него проблемы со слухом. Вот сколько раз он пытал людей, никогда не встречал такой реакции и такого наглого взгляда. Этот парень, что с ним не так? Мужчина под конец и вовсе расстерялся и чуть не брякнул в ответ «Нет», но во время взял себя в руки и злобно шикнул на мальчишку. — Здесь вопросы буду задавать я! — прорычал взбешённый мужчина и Чимин даже испугался, как тот резко развернулся и направился к столу. И Пак не знает, как он умудрился сдержать очередную колкость на языке. Но вот то, что произошло дальше ему не понравилось, и лишь после Чимин стал усилено молить богов, чтобы его поскорее нашли или чтобы его поскорее убили.***
Странное это чувство — похмелье, а может и не похмелье. Он не знает. Он вообще ничего не хочет знать, он даже существовать не хочет, потому что плохо. Юнги проснулся пол часа назад и за эти пол часа юноша успел себя казнить несколько раз. Вместо того, чтобы найти Чимина и поговорить с Чонгуком, он напился! Знаете, что самое ужасное? Это когда ты знаешь, что твой организм с алкоголем лишь на Вы, но при этом, всё равно на это забиваешь и напиваешься в зюзю! Конечно, Юнги понимает, что у него вообще, как бы не просто сорванный выходной был, но и ещё стресс. Большой стресс. Потеря друга, который находиться неизвестно где, а Юнги вместо того, чтобы его искать- пьет! Боже, как же Мин себя за это ненавидит. Он уже успел несколько раз убить, даже ударил, но совесть, что бушевала внутри, лишь сильнее сводила с ума от боли. Сердце умирало от переживаний, а разум подбрасывал не самые приятные мысли. Парень хотел бы в голос выть, да вот только Чимин бы после не появился, а ему от этого легче не стало бы. Отвратительно, когда ты понимаешь, что все твои действия теряют смысл, стоит только потерять очень важного человека. Но становится ещё хуже, как стоит понять, что у тебя нет возможности его найти и спасти. То самое ощущение бесполезности накрывает с головой и утаскивает на дно, и все попытки выбраться из этого омута безвыходности становятся тщетными. Потому что ты останавливаешься, опускаешь руки и не видишь смысла идти дальше. Юнги не видит в этом чёрном мареве, даже маленького лучика света, чтобы пойти на него, чтобы приобрести силы и уверенности в том, что всё будет хорошо, что ты со всем справишься. Хочется кричать, но страх, что тебя никто не услышит, заставляет с губ слететь лишь хрип. Как же это больно- чувствовать себя ничтожеством, бесполезным и… Слабым. Да, Юнги слаб. Он совершенно не видит перед собой дороги, по которой можно идти дальше, перед ним лишь огромная стена, через которую не пройти и не проехать. Она заслоняет собой свет, надежду и веру. Мин уверен, что один не справится, но к кому ему идти? Он совершено один. Один… Слёзы сами появились на глазах, в комнате послышался всхлип. Он один, тьма его забери! Никому нет до него дела! Он лишь бесхозное тело, которое после потери себя, личности, попытался стать кем-то. Юнги хотел помогать людям, но кто будет помогать ему? Кто встанет на его сторону? Кто будет его защищать и говорить, что он сильный мальчик и всё сможет? Кто скажет, что он не один?! С губ слетело тяжёлый вздох, в области души что-то оборвалось, на какой-то момент стало пусто, холодно, а после Юнги словно накрыло, и он зарыдал. Нет, он не стеснялся своих слёз, ему не перед кем было притворяться сильным, он один. Сдавленный всхлип и крик пропитанный болью и отчаянием. Он потерял! Потерял то, что ему дала судьба! Он не берег Чимина должным образом и теперь его яркого солнца нет! За что?! Сердце лишь сильнее сжалось, дыхание сбилось и стало так мерзко, так плохо, что хотелось пойти покончить со всем. Юнги не услышал, как кто-то вошёл в комнату. Ему было всё равно, пусть это будет хоть сама смерть, ему настолько больно, что он с этой болью готов делиться. Почему он должен страдать один? Смерти, наверное, скучно жить без чувств, так пусть ощутит его боль и отчаяние, что разрывают его грудную клетку и сердце! Мин сделал ещё один глубокий вдох, для продолжения истерики, а после почувствовал, как его кто-то обнимает и прижимает к себе. Он не понял кто это, потому что даже головы не подумал поднять, но сердце снова сжалось, а жалость к себе взросла до небес! Его никто и никогда так бережно не обнимал, кроме Чимина, который сейчас находится неизвестно где и всё это по его вине! С губ сорвался хриплый всхлип и с глаз слёзы потекли ещё сильнее. Юнги даже не думал отстраняться, он сам обнялся мужчину, что разрешил побыть подушкой для слёз. Спрятав лицо в чей-то широкой груди, юноша всхлипывал и тяжело дышал, руки сами сжимали подолы чужого пиджака, но было всё равно. Он дрожал от переизбытка эмоций, что словно цунами настигли его. Парень чувствовал, как кто-то нежно поцеловал его в макушку, как поддерживающий гладят по спине и от всех этих действий было так хорошо, что Юнги прижался лишь ещё сильнее, вдыхая терпкий мужской запах. Стало немного легче, хотя слёзы продолжали все ещё идти и от одной мысли о Чимине становились сильнее. Нет, Юнги не стыдно. Совершенно не стыдно показывать свою слабость перед незнакомцем, он наоборот начинает чувствовать себя в безопасности с этим человеком, от которого исходит не только сила, но и тепло. Через несколько мгновений, Юнги всё же стало интересно, кто решился пожертвовать свою рубашку для мальчишечьих слёз? Поэтому Мин слегка отстранился, вытер остатки слёз, а после поднял взгляд и замер. Нет, лучше бы он этого не делал, лучше бы вообще он не давался этому человеку к руки! Боже, почему он здесь! Сердце бешено застучало, перед глазами на несколько секунд потемнело, а голова закружилась. Как же страшно! Почему перед ним сидит Чонгук?! И лишь только сейчас Юнги решает осмотреть комнату, которую принял за свою. Пробежавшись быстрым взглядом по комнате, Юнги ещё раз убедился, что находится не дома, от этого осознания по спине пробежался холодок, а разум только сейчас решил подбросить моменты со вчерашнего вечера. Вот Юнги выпивает второй коктейль и через пару мгновений сразу же хмелеет. Вот его кто-то приглашает на танец, и вот зря Юнги не обратил внимание на то, как на их парочку заинтересованно смотрели. Вот он стоит перед мужчиной и начинает танцевать, пальцы сами обводили контур груди, плеч, его даже не смутил предупреждающий рык, а после был танец. Развратный. Вот он заканчивает танцевать и уходит. Вот к нему кто-то подходит и его начинают избивать. Вот Юнги на грани потери сознания, как он слышит Его голос. А после… После был поцелуй. И лишь сейчас до Юнги доходит, с кем он заигрывал, с кем танцевал и с кем поцеловался. Страшно стало вдвойне, а после и вовсе стыдно, потому что, ну не специально он! Юнги вообще хотел Чонгука побить, но кажись что-то пошло не так. Сделав ещё один глубокий вдох, он быстро посмотрел на Чонгука. Почему он здесь? Почему он его решил успокоить? Что он от него хочет? Может он так обманчиво спокойно всех убивает? Сердце громко ухноло, когда их взгляды встретились. В глазах Чонгука не было злости, не было желания убивать. Он смотрел как-то задумчиво, изучающе, что весь страх как-то сам испарился и появилась надежда, что всё, может быть, не так уж и плохо. Это странно, Юнги, вообще, своя реакция на Чонгука пугает. Он его должен ненавидеть, но вместо этого, он сидит и на что-то надеется, а в голове всплыл момент, как Чон его успокаивал, даже сейчас в его взгляде не было отвращения. Это подкупало. Не став делать резких движений, Мин, под внимательный взгляд Чонгука, выпрямился и мрачно посмотрел: — Где Чимин? — хрипло проговорил Юнги, а Чонгук, как-то странно на него посмотрел, что Мин даже напрягся. — Что? — только и вырвалось с губ Чонгука, который вообще не понимал, что происходит. — Я спрашиваю, где Чимин?! — прорычал закипающий парень. Юнги даже с постели вскочил, перед глазами всё поплыло, а после стало на место, но это не мешало гневно смотреть на сидящего перед ним мужчину, который точно с ним в дурочка играет. — Зачем ты его забрал?! Что он тебе сделал?! Куда ты его отвёз?! — от того плаксивого парня ни осталось ни следа, лишь злость и понимание, что нужно делать то, чего не сделал Юнги вчера. Да, возможно это выглядит неблагодарно со стороны Юнги, но не будет же он прыгать на Чонгука с криками благодарности за спасение? Наверное стоило бы, раз на него Чонгук и смотрит, но Юнги плевать. Он лишь сейчас понял, что раз он один, то должен бороться до последнего. Нет смысла сидеть и смотреть в темноту, не пытаясь найти лучика света. Нет смысла сидеть и жалеть себя, жизнь сама не изменится, её нужно менять самому! Парень не потерял свой пыл, когда взгляд Чонгука стал тяжелым и мрачным. Не испугался, даже когда тот встал. Но вот стоило мужчине к нему подойти, как Юнги вздрогнул, сдерживая порыв сделать шаг назад. — Я ничего не делал с твоим дружком, — холодно отчеканил Чон наступая на Мина, но тот, хоть и начал дрожать, но лишь выпрямил спину и задрал подбородок, мол, я тебя не боюсь! Чонгук оценил, усмехнулся и схватив парня за талию, прижал к себе, поднимая возмущенное лицо за подбородок. — Я тебе снова помогаю, а ты опять ко мне относишься, как к врагу, когда это прекратиться? — раздражённо проговорил мужчина, и на мгновение Юнги даже стало стыдно, а ведь и правда, Чонгук помог ему тогда, хоть и до чёртиков напугал, но что было бы, если бы Юнги остался до конца дня? Он помог и в этот раз, спасая от смерти. Стало и правда стыдно, но Юнги всё же взял себя в руки, он тот, кого он ненавидит, значит чисто из принципа, он будет его врагом! По детски? Да, но это единственный способ спрятаться от не нужных чувств и желаний, которые стали просыпаться рядом с Чонгуком. — Когда ты исчезнишь из моей жизни! — злобно бросил Юнги, попытавшись отстраниться, но было бесполезно, а самое противное, что эмоции снова взяли над ним вверх. Он испытывает одновременно и злость и стыд, раздражение и смущение, ненавистью и желание. Это пугало, это напрягало. Да, Юнги помнит, как в школьные годы его интересовал Чонгук, но то был интерес, не более! Чувств никаких не было, была лишь слепая ненависть, как и сейчас! Как и по сей день. — Какая белая неблагодарность, — прорычал мужчина, сжимая сильнее подбородок Мина, а тот слегка скривился от неприятных ощущений. Сердце забилось быстрее, стоило понять, что лицо Чонгука находится настолько близко, что его горячее дыхание чувствуется на лице Юнги. Парень неотрывно смотрел в глаза Чонгука и ему становились страшно. Страшно, потому что не знал, то ли ему шею свернут, то ли поцелуют. — Разве я не заслуживаю моральной компенсации? Я подверг себя опасности, когда спасал тебя. Я пожертвовал своей рубашкой, успокаивая тебя, — с упрёком произнёс тот, и тут Юнги разозлился. Да что он себе позволяет?! — Я тебя об этом не просил! — выкрикнул юноша, злобно смотря на помрачневшего Чонгука. Увидев, как мужчина напрягся, Юнги снова попытался сделать попытку покинуть чужие объятия, ведь стало страшно, что Чонгук всё же его удушит. Но нет, было видно, что глава внутри себя сражается сам собой «убивать» или «помиловать»? Выиграла, кажись, добрая сторона, ибо Чон сделал глубокий вдох и отпустив парня, отстранился. — Успокаивайся и спускайся вниз. Я не собираюсь с тобой больше общаться в таком состоянии, а то, кажись, бешенство заразно, — едко проговорил тот, но взгляд был такой, что Юнги поежился и даже передумал что-либо отвечать на слова Чона, а то ведь и может прекратить сдерживать себя. Не став играть с судьбой, Юнги не стал провожать Чонгука взглядом, а сразу же отправился в душевую, которая находилась в спальне.***
Чонгук мрачно смотрел, как парень юркнул в ванную комнату и закрылся. Мужчина вообще не понимает, как не придушил эту малявку, но ещё больше не понимал, зачем он вообще его сюда привёз! После того, как Юнги потерял сознание, Чонгук понял, что не просто преподаст урок тем, кто парня пальцем тронул, он убьёт этих смертников. У мужчины в тот момент было столько злости, что стоило ему Юнги отнести в собственную машину, как он всё же не сдержался и показал одному из тех ублюдков, что их ждёт в дальнейшем. Было много криков, но Чон даже на чуточку не успокоился. Ему стало легче, когда он привез парня к себе домой, а там предоставил личному врачу, который осмотрев Юнги, сказал, что кроме сильных ушибов и лёгкого сотрясения, ничего нет, что очень удивительно, и что вообще Чонгук вовремя успел спасти парнишку, ведь задержись тот ещё на несколько минут, то у Юнги бы было сломано ребро, а то может и больше, не известно, чтобы тогда вообще было. Парень пробыл без сознания три дня. Все эти три дня его посещал врач и вводил снотворное, оправдывая это тем, что так Юнги быстрее пойдет на поправку. Чонгук никак это не комментировал. За эти три дня он наказал всех тех, кто притронулся к Мину, и разобрался до конца с кое-какими делами. И вот сегодня, Чонгук перепроверил все документы, после чего начал составлять план, но ему помешали, сообщив, что парень пришел в себя и ему явно нужен врач. Чон тогда испугался, что с Юнги что-то случилось, что он так умирает, но стоило подойти к двери, как услышал рыдания. Сначала мужчина удивился, подумал, что перепутал комнаты, но стоило ему проверить, как понял, что не ошибся. И вроде бы, Чонгуку нужно было парня задеть, подколоть, но он стоял и молчал. Весь вид Юнги был пропитан болью и отчаянием, что даже Чон это ощущал. Ему показалось, что все эти эмоции прошли через него и затронули какие-то струны его души, после чего стало отвратительно. Было впечатление, что глава клана разделяет эту боль вместе с Юнги, будто Мин сам начал этой болью делиться, а Чонгук даже на думал отказываться. Он просто принимал. Было тяжело смотреть на то, как сжавшись пополам, хрупкое тело парня дорожало, как осиновый лист. Сначала Чонгук колебался подойти к парню или нет? Но стоило Юнги зарыдать ещё сильнее, то мужчина не раздумывая подошёл и обнял его. Почему он это сделал? Чон никогда никого не жалел, никогда никого не поддерживал. Он никогда ни кому не давал своей заботы, он никогда не слышал, как его сердце кровью обливается, видя страдающего парня. И никакого либо, а именно Юнги. Для Чонгука было удивлением, когда парень поддался к нему, принимая тепло, а после и вовсе прижался к нему. От этого действия становилось легче на душе, была мысль, что Чонгук сможет избавить Юнги от этой боли? Неужели Юнги сможет принять его защиту? Последняя мысль сбила его с толку. Зачем он вообще о таком думает? Этот парень лишь какая-то временная игрушка для него. Он вскоре потеряет интерес к нему и выбросит. А его поступки, пусть это будет просто реакция на что-то новое. Смирившись с такими выводами, Чонгук попытался взять контроль над своими эмоциями, как Юнги снова его выбил из колеи. Посыпавшиеся обвинения и подозрения в сторону Чонгука, вместо благодарности, ужасно разозлили его. Насколько же этот мальчишка неблагодарный! Чонгук ещё никогда не испытывал такой злости и обиды? Да, именно её! Он впервые для кого-то сделал что-то, а вместо элементарного спасибо, его чуть ли ни в смерти не обвиняют! Да, Чонгук не ангел, но не такой же он монстр, чтобы убивать всех без разбора! Юнги его ужасно разозлил, что Чон сдерживал желание того придушить. Но очередной выкрик был пиком и во ибежание убийства, мужчина прижал к себе парня. В глазах Юнги бесновалось море. Море эмоций, которые парень даже не пытался сдерживать, это не удивительно, не каждый сможет после долгой истерики справиться со своими бушующими эмоциями, но что больше заинтересовало Чонгука, так это как Юнги на него реагировал. Эти эмоции в нем вызывал Чонгук, мужчина уверен, потому что видя с какой ненавистью блеснули чужие глаза, как глава клана их узнает. Он вспомнил, как Мин смотрел на него также пять лет назад. Последние слова Юнги были хуже, как пощёчины. Чонгук предполагал, что такое возможно, но вот только он не расчитывал, что будет так неприятно. Это точно его чувства? Точно его эмоции? Наверное, вся эта излишняя эмоциональность парня была заразна. Чонгук не хотел верить, что его смогли задеть такие слова, какого-то парня. Ему говорили похожие слова, и даже хуже, но никогда не было так больно и отвратительно. Сказав парню, чтобы тот привел себя в порядок, мужчина сразу покинул комнату, после чего направился на улицу, лишь на свежем воздухе Чонгук смог взять себя в руки и успокоиться. Юнги говорил про Чимина. Этот парень, с которым он работает? Чон невольно вспомнил фотографию, где двое парней целуются и почему-то снова разозлился, но быстро взял себя в руки. Чон быстро понял, почему Юнги решил, что это он похитил его друга, но вот если Чонгук и похищал, то точно не Чимина, а совершенно другой экземпляр. Чонгук решил, что лучше спросит все подробности у Юнги. Он, конечно, в рыцари не устраивался, но что-то ему подсказывало, что нужно с этим покончить вместе.***
Из ванной выходить не хотелось. Он уже десять минут стоит и дрожит, сжимая раковину до побелевших костяшек. Зачем он это сделал? Зачем наорал? Зачем повел себя, как истеричная девка? Щёки пылают от всех воспоминаний, что произошли за эти сутки, и чёрт, ему ещё никогда так не было плохо! Ужасно, что ты путаешься в собственных эмоциях и чувствах. Они накрывают с головой и не дают здраво соображать. Юнги стыдно за то, что не смог показать свое хваленое хладнокровие, что поддался эмоциям. «Испытывая эмоции, ты не показываешь, что ты слаб — ты показываешь, что ты живой», — говорил всегда Чимин, смотря на срывы Юнги, который после- долго карал себя за каждую истерику и пролитую слезу. Мин только с Чимин был настолько живым, а сегодня всё будто против него. Сегодня рядом с Чонгуком произошёл взрыв, он был настолько ярким и красочным, что ещё не понимает, как на ногах стоит. В голове не укладывается, почему Чонгук ему помогает. Что он возьмёт в замен? Во что он играет? И какую роль получает в этой игре Юнги? В голове всплыли воспоминания сегодняшней ночи и тело окаменело. “ Я должен с ним спать“ , — как приговор для себя подумал Мин, но после этого он понял почему его сюда привёз Чонгук. По телу забила крупная дрожь, а ноги стали ватными. Страх, кажись, будет сопровождать его до конца жизни. Каждый день Юнги испытывает страх, а сегодня она ещё раскрыла старые шрамы. Воспоминания того дня, словно моменты из фильма, быстро пролетели перед глазами, а тело отозвалось адской болью, будто это его прямо сейчас трогают чужие руки, делают больно. Мин не знает, как он дошёл до стены, а после спустился по ней вниз, но уже сидя на холодном кафеле, он обнимал свои колени и пытался не заорать. Нельзя. Нужно взять себя в руки. Чонгук не такой… Он не станет. Пусть Юнги его ненавидит, но Чонгук ведь изменился. У него же осталось что-то человеческое? Он же пришел сегодня и утешил его, значит не всё потеряно. Но оставаться Юнги здесь не станет, он и так потерял день, ему нужно начать поиски Чимина. Кое-как взяв себя в руки, Юнги поднялся на ноги и умылся холодной водой, а после и вовсе решил принять душ. Холодный. Избавившись от одежды, Юнги не ожидал увидеть на своем теле огромное количество синяков и гематом, которые уже заживают и уже даже не болят. И вот сейчас его пронзила мысль. Подойдя ближе к зеркалу, Юнги стал внимательно рассматривать свои синяки, те уже были соответствующего цвета для исчезновения. Это сколько он здесь пробыл? Юнги чувствует, как эмоции снова взбушевались, но он сжал кулаки и решил всё же принять душ. Нельзя понимать панику раньше времени. Лишь после холодного душа, Юнги почувствовал себя лучше. Быстро приведя себя в порядок, парень выскочил из спальни и отправился на поиски лестницы. Искать пришлось не долго, как и самого Чонгука, который уже сидел на кожаном диване и что-то пил. Получив недовольный взгляд от мужчины, Юнги чуть не споткнулся и не полетел вниз головой. Слава богу, что он успел ухватиться за перила и уже продолжил спускаться, не смотря на Чонгука. Подойдя к мужчине, Мин сразу же сел на свободное кресло. Кажется, где-то уже такое было. Перед глазами всплыло воспоминание, как к нему пришёл Чонгук. Юнги помнит его слова, и хочет горько усмехнуться, потому что знает, что Чонгук прав. Юнги будет просить. Если Чимин у него, то Юнги будет просить его отпустить. Если Чимина у него не будет, то будет просить его найти и спасти. Как же неприятно этого осознавать. Наверное, что-то отразилось на лице Юнги, раз взгляд Чонгука стал ещё мрачнее. Мин прекратил себя жалеть и напомнил кто он. Он, Мин Юнги — частный детектив, и им не свойственно показывать свои эмоции. Утреннюю истерику Мин не будет вспоминать, это уже в прошлом. Вот так себя настроившись, Юнги принял своё обычное лицо. — Рад, что ты наконец-то смог взять себя руки, — начал Чонгук, и в его голосе так и послышался укор. Юнги промолчал, внимательно смотря на мужчину, а тот на него, ожидая очередной вспышки, но её не было. Чон хмыкнул. — Сколько я здесь? — спросил Юнги. — Три дня, — последовал ответ, и Юнги пошатнулся. Три дня. Сердце сжалось, а после забилось, как бешеное. Он потерял три дня, а что если Чимин уже мёртв? А может он вернулся домой? Маленькая надежда все же держалась на тонкой ниточке, но она стреском оборвалась, когда Юнги понял, что Чон бы ему об этом сказал. Посмотрев на главу, Мин заметил, как тот был напряжен, будто готовился, чтобы подняться и подойти к нему, но он лишь глубоко вздохнул и слегка качнул головой. — Чимин у тебя? — последовал ещё один вопрос, но голос был глухим, будто и не требовалось ответ. Он знает его. — Нет, — как Юнги не сломался, он не знает. Но ему было тяжело, ощущение, что все проблемы этого мира опустились на его плечи были самыми ужасными. В голове было пусто, в душе была такая же пустота, а сердце, оно вообще признаков жизни не подавало. Казалось, мир остановился, а время, как на стоящая убийца кричала, что Юнги потерял его. — Чонгук…— тяжело вздохнув, проговорил парень, поднимая стеклянные глаза на мужчину. — Я забираю свои слова, сказанные пять лет назад в моём доме, — Юнги судорожно вздохнул, а после поднявшись с кресла, подошёл к мужчине и упал перед ним на колени. — Пожалуйста, найди Чимина…— он не хотел думать, что сейчас делает. Потому что он никогда ещё так не унижался. “ Все происходит в первый раз“ , — язвит внутренний голос и Юнги до боли кусает нижнюю губу, продолжая смотреть в пол. — Хорошо, но просто так я ничего не делаю, — послышался холодный голос и Юнги почувствовал, как его подбородока коснулись теплые пальцы, а после он удивил черные, как бездна глаза. — Я сделаю всё возможное, только спаси Чимина, — выдохнул Юнги, неотрывно смотря в эти глаза и постепенно осознавая, что он тонет. Тонет с головой.***
В тёмной комнате было сыро и холодно. Лёжа на старом матрасе, парень дрожал от холода и от страха. Тело болело от всех тех манипуляций, что с ним проделивали целых три дня. Почему его ещё не убили на первый, он не знает. Мысль, что его кто-то спасёт, уже не кажется такой реальной, а смерть какой-то дружелюбной и приятной. Хочется забыться и больше ничего не чувствовать. Он ничего не знает, не понимает, что от него хотят, и после каждого кричащего «Не знаю» он испытывает адскую боль. Слёзы льются каждый раз, когда его отпускают, он не понимает, как они вообще ещё не закончились. Но, если они ещё есть, значит он ещё жив. Значит его спасут. Его заберут и отомстят. — Я верю…