***
Папирус шёл по коридору, направляясь к себе в комнату в надежде просто отдохнуть лёжа на кровати или на крайняк даже поспать. Кара любезно согласилась составить компанию, а двое из цветной троицы до сих пор продолжали свои тренировки с Ником и Мэй. Дни пусть и не были слишком насыщенными, однако полными каких-либо трудностей. Куда ж без писанины, в которой Папирус не видел смысла, когда Сильвер заставляла его писать эти чёртовы списки команд, которые вряд-ли были бы нужны кому-то кроме неё самой. Но суть даже и не в этом, а в том, что из-за двери, мимо которой проходил сам Папирус, послышался чей-то крик, грохот, а затем и сама дверь с громким хлопком распахнулась и в коридор выбежала запыхавшаяся Ями, пытающаяся поправить свою одежду и вернуть её в прежнее положение. — あれもまた、ピンクの髪とスカートに簡単に掛けられてしまった… (Чтоб ещё раз я когда-то так просто повелась на розовые волосы и юбку…) — говорила она уже на своём родном языке, ругаясь и проклиная всеми муками неизвестного. — Что случилось?.. — спросил Папирус, остановившийся как раз рядом с японкой. — 津は男だ! (Цу — это мужик!) Скелет застыл с удивлённым выражением черепа. Он медленно перевёл взгляд с Ями на недавно хлопнувшую дверь, а затем снова посмотрел на собеседницу. — К-как так вышло? — はい、私たちは彼女と一緒にいます…彼と一緒に…私たちは何とか親密になり、そして今、私たちはお互いを「もっと近くに」知ることに決めました。私は彼女のズボンを脱いで、そこに.! (Да мы с ней… с ним… Сблизились как-то, да и вот решили узнать друг друга «поближе». Я снимаю с неё штаны, а там.!) — Можешь не продолжать. — остановил её Папирус, всё так же удивлённо смотря на дверь, из которой минутой ранее выбежала запыхавшаяся японка. В голове пазл всё никак не хотел складываться: как такая милая, непринуждённая девушка, да ещё и с розовыми волосами и мягким голосом, смогла оказаться… мужчиной? Да, именно с Папирусом они пересекались не так уж и часто, но всё-таки скелет видел в нём именно приветливую девушку, а тут так неожиданно выяснилась тайна. — 私。。。Я… Я не знаю что мне делать, Папс… Я просто… О боже… Ями уже даже перешла на английский, будучи раздасованной. Она тяжело простонала и сползла вниз по стене, осев на пол и закрыв ладонями лицо. — Послушай. — скелет опустился на корточки рядом и положил руку ей на плечо. — Раз вы так сблизились, то неужели ты считаешь, что ты полюбила… его… только из-за того, что думала что он женского пола? Неужели ты жалеешь о проведённом с ним времени только из-за этого? Ями немного помотала головой и всхлипнула. — Ну ты чего… Может, я смогу с ним поговорить, как-то разъяснить ситуацию, не знаю, наставить его на путь истинный. — Не надо ничего… — пробурчала тихо она, но из-за акцента и подбирающихся слёз, это было больше похоже на какую-то бессвязную белиберду. Но Папирус всё понял. — Ями… Ты сейчас в шоке, да ещё и наверняка в испуге. Тебе стоит пойти к себе, возможно поспать, как-то обдумать всю эту ситуацию, а потом спокойно пригласить его на прогулку и всё разузнать. Объясниться за этот конфуз и… не знаю что там у вас… оставить все как раньше? — Угу… Папирус сочёл подобный ответ как положительный, поэтому поднялся на ноги и, не стуча, вошёл в комнату, дабы обсудить всё с новоиспечённым хахалем его бывшей, параллельно очень надеясь на то, что тот успел натянуть штаны обратно. Содержимое комнаты мало чем отличалось от остальных, разве что тем, что стоял приятный полумрак, а на столике догорали две свечи. На краю кровати же сидел, уперев локти в колени, держа подбородок на лапах, задумчиво смотрящий в никуда, кот, который видимо и не заметил постороннего гостя. — Свидание вышло не очень, да? — начал Папирус, проходя вглубь комнаты. — А.? — всё тем же «женским» голосом спросил Цу, отошедший от недавнего пребывания в астрале. — Чего? В каком смысле? — У тебя серьёзно такой голос и ты его специально выдавливаешь? — О чём ты… — он посмотрел на дверь и криво усмехнулся. — А, так тебе Ями рассказала… Ну, стараюсь, как видишь. — последнее предложение он произнёс уже более низким голосом, уже больше подходящий на мужской. Кот прокашлялся и посмотрел прямо на скелета. — Привык уже к женскому голосу… Киригая. — он протянул руку Папирусу. — Как нового чёрта встретил, блин. — скелет пожал лапу и сел на стул, стоящий за столиком. — Так уж вышло… — протянул Киригая, накручивая прядь волос себе на палец. — У меня с рождения розовые волосы и белая шерсть. Путали меня с девчонкой много раз, да. Ну, а потом я так подумал: «А что если…». Юбку натянул вот. Вышло более менее. — И в мыслях не было того, что ты мог оказаться парнем. — Да я и не рассчитывал. — честно признался тот и встал с кровати, начиная расхаживать туда-сюда. — Всё шло нормально… А потом появилась Ями. Очаровала меня одним взглядом. Интересные разговоры вела… Влюбился в итоге. И вот теперь хрен знает… Кот тяжело вздохнул и посмотрел на сидящего скелета. — А ты зачем пришёл то, собственно? — В коридоре я заметил довольно расстроенную Ями. Кажется, она была в большом шоке. Вот я её кое-как успокоил и решил вот… разобраться. -Вот оно как… — выражение его морды стало более удручённым. — И что? — Вот как ты думаешь, будешь ли ты ей симпатизировать после такого… раскрытия? Ты ведь и мог сказать раньше. — В том то и дело, что не мог. Я боялся. Боялся того, что её её отпугнёт от меня. Думал, если она продолжит считать меня девушкой, то так даже лучше будет.? В этом то плане я её почти не знаю. — Ну, скажем, у неё был опыт с парнями. Так что не думай, что это слишком многое изменит. Да, нехилый такой переход, но… — У Ями был опять с парнями? С кем? — Со мной минимум. — увидев удивление на лице Киригаи, Папирус лишь пожал плечами. — Это давно было, очень. Тогда я с подругой поссорился, а мы с ней нашли общий язык. Закончилось правда не очень радужно, но ладно, не в этом суть. — С тобой… Ну, не знаю. Если сравнивать… — А ты не сравнивай. — оборвал его скелет раздражённо. — Никогда не нужно сравнивать себя с кем-то другим. Ями выбрала тебя, а не кого-то другого. Не нужно подстраиваться под кого-то или, не дай бог, подражать кому-то. Она полюбила тебя за твою личность. Если ты начнёшь сравнивать себя с другими, то ничего у вас не выйдет, никогда. Лови френдзону в лучшем случае. Киригая умолк. Слова Папируса определённо заставили его задуматься о всём том, что происходило между ними с Ями. Химия чувств, эмоции, опыт, которым они делились друг с другом… Да даже если об этом никто никогда и не узнал бы — какая разница? Сейчас тяжёлое время и поэтому черти искали утешения в своих соратниках, друзьях, любимых… а тут… — Вот скажи прямо. Ты её любишь? — Да. — тут же, не задумываясь, выдал Киригая. — Ты должен вновь об этом ей сказать. Она должна понять все твои чувства, прочувствовать твоё рвение. Ну и, конечно, все-таки рассказать что ты парень. — Не ну а что ты предлагаешь? Написать ей? Говорить то она вряд-ли сейчас будет со мной. — Ни в коем случае. — Папирус замотал головой. — Признания по переписке — худшее, что вообще может существовать в подобных вопросах. В таких нет эмоций, нет тех чувств, их истинного проявления, нет этой неловкости, когда ты пытаешься перечислить себя. Так что даже не думай о таком, это низко. — А как у тебя вышло с… Карой? У вас же тоже как-то было все такое. — У нас это как-то само вышло. — Папирус непринуждённо дёрнул плечом, вспоминая нечто приятное. — Привязались как-то к друг другу, а потом освободили Подземелье… А она ведь детдомовская, хрен там с ней встретишься, вот я и ждал два года. А когда её выпустили, мы проводили очень много времени вместе. Ходили куда-то, она у меня гостила… Ну что-то в этом роде. Она засыпала у меня на плече, а я сидел как идиот с счастливой улыбкой. Потом как-то пришла мысль: «Стоит всё-таки признаться». Тогда было только начало лета, я пригласил её на предгорье посмотреть на закат… И все сказал. Предварительно перед этим выдав большую речь про чувства, про время, проведённое вместе и так далее… а как оказалось это и не нужно было. Всё и так складывалось благополучно, но у меня как камень с души тогда спал. Скелет глубоко вздохнул. — Над той речью я думал очень долго, однако я боялся что будет слишком поздно. Порой её ответы были настолько сухими, что я даже начинал переживать. Хотя, может и то, что на длинные истории она отвечала «ясно» тоже смущало… даже, может, оскорбляло в какой-то степени, но она все равно мне нравилась. В общем, тебе стоит сделать всё самому. — Я тебя понял. — вывел вердикт кот. — Я должен с ней поговорить, верно? — Да. Обсудить все нюансы. Замять этот конфуз и… продолжить начатое? Если она согласится. Только вот, ты сам то к этому готов? — Я… Я не знаю. Возможно да, но точно не сейчас. — Тогда, думаю, тебе стоит немного подождать. Пока Ями сама не останынет. — Спасибо тебе. — Киригая протянул руку. — За совет. — Рад был помочь. Скелет пожал протянутую лапу и направился вон из комнаты. Наверняка, в удобной постели его уже заждались покрывала… и Кара.***
Некоторое время спустя… — И-издревна считалось, ч-что решимость — дна из самых опасных и н-неизведанных вещей в мире. — рассказывал Оливер, параллельно кряхтя от физической работы, а именно от ручной сборки автомата для ввода Магиролли. — Никто нормально не м-мог изучить её свойства. И п-поэтому людей с душой чистой решимости старались обходить стороной. Ну, думаю не стоит объяснять почему. Кара, сидящая на стуле неподалёку, широко зевнула, что не осталось без внимания, пусть она и прикрыла рот рукой. — Ты не выспалась что-ли? — спросил учёный, отвлекаясь. — М-м? Не, я просто устала… — она чуть покраснела и поправила лохматящиеся волосы. — Работала много… да. Оливер осмотрел её с головы до ног, а затем вернулся обратно к работе. — Так что ты там говорил… -продолжила она. — Одна из самых неизведанных? Неужто есть и другие? — Про силу пустоты ещё ничего толком неизвестно. — учёный поправил очки. — Потому что никто в здравом уме не захотел бы туда отправляться способом Гастера. Ну а строить какой-то портал было бесполезно, всё равно бы не вышло. Пустота — такое безграничное пространство… Абсолютно тёмное с абсолютно ничем. И только пустотная пыль медленно оседает на тебе, медленно пожирая изнутри. Ну, это по словам Гастера. У того же Окомото в заметках не так уж и много по этому поводу говорится, но вполне достаточно, чтобы понять что пустота — очень древняя, скажем, энергия, которую изучить намно-о-ого труднее, чем ту же решимость. Загадочные вещи в нашем мире и правда существуют. — А Гастер ничего про поглощение пустоты не говорил? По-моему он тогда очень давно, когда оттуда выбрался, сказал что набирал силы поглощая материю вокруг. Возможно ли это? — Да хрен знает. Я же говорю: не проверял. Да и вряд-ли стал бы. Какой бы странной или интересной эта вещь не была, не шибко хочется сильно рисковать жизнью, только ради изучения. Я бы занялся этим в старости на самом деле. Это было бы увлекательно. Суть в том, что это очень интересно, но весьма сложно. О! — Оливер с широкой улыбкой отошёл от свежесделанной машины и довольно посмотрел в сторону Кары. — Ты поговорила с нужным кандидатом, кстати? — А? Нет ещё. Я только присматриваюсь. Я на все сто уверена, что она подойдёт для этой роли, но пока что я просто наблюдаю. Не знаю как ей можно приподнести данную новость. — Уж постарайся. Союзник в виде мисс Магиролли лишним далеко не будет. — Да я понимаю… Просто ведь и её согласие тоже нужно. Не хочу как-то давить или вроде того. — Однако настойчивость проявить придётся. — Ну как же без этого.***
— Где Андайн? — Ты меня спрашиваешь? — удивилась Сара. — Ты постоянно знаешь кто где. — ответила Маффет, всплеснув руками. — Правда, хрен пойми откуда, но всё же знаешь. Сара лениво зевнула и поудобнее расположилась на кровати, не убирая телефона из рук. Паучиха села на край кровати и тыкнулв лежащую в бок. — Ну чего ещё? — Так ты не скажешь где она? Мы ещё вчера должны были встретиться… — Скажу так: её в Муравейнике сейчас нет. И, видимо, долго ещё не будет, но скоро она наверняка вернётся. Ну пропустишь ты день лечения, ничего страшного. — Ещё как страшно. Я жить хочу, Сара. Как бы мне мало не оставалось. Ты же понимаешь, что спасти меня уже не получится, остаётся продлевать мне жизнь столько, насколько это выйдет. Андайн же этому способствует. Я не знаю, что бы без неё делала… — Послушай, Маффет. Сара села на кровати и, взяв в руки лицо паучихи, приблизилась к ней и перешла на полушёпот, смотря ей в первую пару глаз. — Всё будет нормально. Мы ещё сможем это как-то решить. «Наглая ложь.» — Твои последние годы жизни пройдут так незабываемо, что ты даже и не поймёшь того момента, когда смерть уже будет за порогом. «За порогом больничной палаты. Ведь если ты не попросишь убить себя раньше, то последний год пройдёт именно там.» — Мы просто сделаем так, чтобы ты никогда больше не задумывалась о своей ситуации и будем жить так, как захотим мы. До самого конца. «Как же жаль, что это конец наступит намного раньше.»