***
С этого диалога между Сарой, Кираном и Мией прошло чуть меньше месяца… За это время Андайн не прекращала свои изнурительные тренировки с реверсивной копией, постепенно становясь сильнее. Однако, из-за неоднократных гневных срывов на каждого мимо проходящего, рыба приняла решение ограничивать поток собственной магии, в целях сохранения здравого рассудка. С этим ей помог отец, сделав для неё специальные браслеты — ограничители магоносной системы. От подобного решения реверсивная Андайн была ещё долго обозлена на свою копию, однако все также продолжала пробуждать в ней новые способности. С Флауи же Андайн сдружилась и тот стал почти постоянно находиться непосредственно на её плече, обвиваясь вокруг руки, от чего рыба обзавелась способностью использовать растения в качестве оружия, что не могло не радовать. Тем временем в самом Муравейнике дела проходили вполне спокойно: от Гастера или остатков Интимагов вестей не было, от чего становилось то ли страшнее, то ли слишком умиротворённо. Но все только начинается…
***
Итак. Запись номер девятнадцать. В последнее время я стал замечать, что мне не хватает компаньона, который мог бы со мной обсудить некоторые вещи, с кем бы я мог сойтись во мнениях или даже поработать. Конечно, персонала в лаборатории достаточно и они интересуются мной как учёным, однако этого недостаточно. Ну, лично для меня как минимум. Порой ведь хочется отвлечься и, например, сходить проветриться за пределы здания, чтобы освежить мысли. Однако мои коллеги видят во мне лишь средство улучшения собственных навыков, на основе чужих и это огорчает. Мне очень не хватает Андромеды, которая всегда разделяла мои взгляды на подобные вещи и в целом… [Вздох] …чего греха таить, мне просто одиноко без неё. Поэтому целью моего следующего эксперимента станет попытка оживления флоры посредством введения в неё решимости. Да, это довольно опасно и даже очень расточительно в плане такого вещества как решимость, ибо её на данный момент очень мало, а людским душам с другими чертами характера нужно время на её восполнение. Однако я почти смог вывести её формулу, как я и рассказывал предыдущих записях, так что проблем с ней в скором времени стать не должно. [Усмешка]. Как забавно, что РШ сама по себе является древней силой, которая способна на многие вещи, но её можно вывести как субстанция через ацетон. Но это если очень грубо и кратко. Так вот, о чём это я. Оживление флоры. По сути растения и так являются живыми, однако бездушными созданиями, что наводит на мысль, что и им можно дать разум. Конечно, свойства решимости ещё не до конца изучены, однако её выработка способствует очень быстрой регенерации клеток или даже генерации новых, от чего люди с душой решимости являются довольно сильными воинами, банально по своей природе. Им просто повезло. Но об этом было в прошлых записях. Так вот, суть нынешнего эксперимента заключается в введении решимости в цветок, что я уже сделал. На его «центре» я сделал несколько надрезов, словно это рот и глаза. [В сторону] Но один лаборант меня отвлёк и рука с ножом соскользнула. Что ж, теперь будет три глаза. [Кашель]. Из изменений: стебель стал серым и более толстым. Стебель изменил цвет потому что хлорофилл, что придавал зелёный цвет, перестал вырабатываться, что и вернул ему оригинальный. На счёт толщины ничего сказать пока не могу, однако я уже провел несколько тестов и остаётся ждать результатов. Надеюсь на лучший результат. Конец записи. — Ты так и ожил, да? — спросила Андайн у Флауи, что «сидел» у неё на плече. — Да, однако о тайне своего третьего глаза я никогда не знал. Окомото мне об этом не говорил. — Хорошо, одной загадкой меньше. А, и как ваше сотрудничество продвигалось? — Ну скажешь ещё, «сотрудничество»! Я ему друга заменил по сути… Ведь все остальные Интимаги на тот момент были либо мертвы, либо на поверхности. — А Сильвер? — Мария спустилась позже. Ближе к восьмидесятым. А запись где-то из пятидесятых. Тем более они особо не виделись. Окомото не хотел объясняться за Андромеду. — Ясно… — Пасмурно. — раздался грубый голос сзади. Андайн вскрикнула и вскочила на ноги, призвав в руку ланс и обернувшись к кровати. Приготовившись к атаке, её магоноска раскалилась, а в комнате снова стало жарче. Однако реверсивная Андайн, что лежала боком на кровати обычной, лишь помахала рукой и улыбнулась. — Ненавижу когда так говорят. — пояснила та. — Пресловутое «ясно» ломает всю нить разговора. — Т-ты что здесь делаешь?! — Лежу, как видишь. — она перевернулась на спину, положив руки под голову и вытянувшись в полный рост. — Удобно кстати, милая комната. Ляжешь рядом? — Издеваешься надо мной? — Андайн выдохнула и убрала ланс. — Да нет, я серьёзно. Если хочешь, то могу каждую ночь составлять компанию в твоей кровати. Чтоб одиноко при кошмарах не было. Андайн покраснела и хотела посмотреть на Флауи чтоб отвести взгляд, однако тот, видимо, скрылся где-то под её футболкой. — Н-не стоит. — Как знаешь. Но я бы на твоём месте не отказалась. — И давно ты тут так? — проигнорировав последнее предложение, спросила рыба. — Не очень. Хотя признаю, хотелось бы больше. — Другие записи прослушать? — Хм, очень может быть… Я бы с удовольствием продолжила лежать на твоей мягкой кровати, но, боюсь, если мы так и продолжим сидеть в разных мирах, то ты ничему не научишься. — Ты в кои то веки решила про меня вспомнить чтобы позвать тренироваться? — А что, предлагаешь сходить на свидание? Андайн замялась. — Ну в целом… А реверсивная рассмеялась. — Пхахаха! Нет уж, не сегодня. — усмешка. — Будем тренироваться до тех пор, когда я смогу убедиться в том, что ты не взорвёшься в случае чего. — Опять на эмоции выводить будешь? — В прошлый раз был гнев. На этот раз можно поиграться и с некоторыми другими. Удивление, страх, радость… печаль. Разочарование. Да. То что подошло бы. Пойдём. — Что? Но я ещё не готова! Без лишних слов, реверсивная Андайн схватила обычную за руку и они тут же оказались посреди алого песчаного поля, которое теперь было наполнено кучами обломков луны, которую вторая обратила в прошлый раз. В целом, особо ничего не изменилось, кроме одного: у дерева с красными листьями кто-то стоял. — Кто это? — настороженно спросила Андайн. «Магического фона нет. Он тоже реверсивный.» — Папирус это. — ответила реверсивная. — Так и знала что он заметит, что я часто пропадаю. — вздох. — Жди здесь. Андайн послушно осталась ждать на месте, когда реверсивная уверенным шагом направилась к дереву. Реверсивный Папирус вышел на свет и обычная смогла разглядеть его облик: в отличие от знакомого ей скелета, у этого зубы были не клыкастые, а похожие на человеческие. Серо-синие высокие сапоги и такого же цвета длинные перчатки отлично сочетались с тёмно-фиолетовым плащом, который видимо был специально удлинён, чтоб он развивался на ветру. Под ним, однако, проглядывались голые рёбра, что нисколько не ухудшало его облик, а тёмно-серые джинсы, разорванные в некоторых местах, навевали лишь дополнительного ужаса. — Какого чёрта ты пропадаешь уже несколько суток? С ней? С этой… пародией? — озлобленно начал скелет. — Ты то чё вдруг спохватился? Соскучился? — с сарказмом ответила вопросом рыба. — Тебя нет на базе. Это, знаешь ли, не к добру. В последний раз Санс так же пропадал, а потом его Окомото с Вечной выследили и пришили к чёртовой матери. — А Вечная то здесь причём, полудурок? Думаешь, ей есть дело до нас? Ей демиурга подавай, а не нашу шайку защитников. — Не в этом дело. Все остальные тоже волнуются, видишь ли. Почему какая-то жительница Нового мира важнее их? Ты ведь понимаешь, что даже её подготовка к слиянию не должна столько времени занимать? Или что, есть какая-то другая причина? — Ну нравится она мне, да! — крикнула она полушёпотом. — Чего пристал?! — Не мне тебе объяснять, что выходцы из Нового мира опасны! Ты ведь понимаешь, что способность к косвенному переходу можно перенять! Если её схватит Окомото, то сдержать мы его уже не сможем. — Мы далеко от места его дислокации, тем более я скрываю наше присутсвие… — Чем?! Раздолбанной луной?! — Это вышло СЛУЧАЙНО, дурья ты башка! Я не ожидала, что она будет настолько сильной! Папирус злобно выдохнул, и скрестил руки на груди, презрительно глянув на Андайн, а затем снисходительно на её реверсивную копию. — Сегодня день перемирия. Ты же знаешь. Тебе стоит там быть. — Снова предлагаешь напиваться до забвения и колбаситься под музыку на пару с Окомото? — На то и день перемирия. Стоит иногда забыть о некоторых невзгодах. Ревёрс Андайн замолчала, видимо обдумывая слова скелета. День перемирия — праздник, который они отмечают все, проходит только раз в год, который здесь тянется неимоверно долго и это как один из поводов отвлечься от всех проблем реверсивной жизни и перетереть по душам с собственным врагом… Пусть он и не ощущается как враг, а скорее как сокамерник, который отчаянно пытается выбраться из своеобразной тюрьмы, а остальные пытаются ему помешать. — Давай возьмём её? — предложила вдруг рыба. — Она вполне впишется в вечеринку. По силам она нам явно не уступает… Если постарается. А я в неё верю. — Не думаю, что это будет хорошей идеей. Она — его возможность выбраться отсюда и вряд ли он её упустит. — Ты сам сказал — сегодня день перемирия. Мы его не трогаем, он нас не трогает. Все мило, радужно, психоделично. Папирус задумался и спустя полминуты томительного ожидания, он всё-таки кивнул, однако с глубоким вздохом. А ревёрс Андайн подпрыгнула на месте и побежала к оригиналу. — Короче ты приглашён на великолепную вечеринку в честь перемирия! — Что? Но я не.! — Отказы не принимаются! Пойдём! Ревёрс схватила обычную за руку и они тут же оказались на каком-то летающем острове, посреди которого стояло невысокое белое здание, над которым ярко горела вывеска «Ночной клуб «Катарсис». Рыбы через несколько шагов оказались внутри и обычная Андайн чуть не ослепла от лаймового свечения прямо в глаза. «Катарсис» представлял из себя типичный ночной клуб: куча цветных софитов, что двигались сквозь танцпол под музыку, на котором, однако, танцевали несколько десятков… теней? За людей их было сложно принять: это были лишь какие-то слабые очертания, лишь напоминающие массовку. Видимо, чтоб внутри просто пусто не было. Неоновые надписи на стенах гласили о дне перемирия, а барная стойка, за которой кто-то уже стоял и протирал стаканы, за собой хранила «море» алкоголя. — Зачем вам алкоголь, если вы не чувствуете вкусов и прочего? Так же как и я? — спросила Андайн свою собеседницу, что тащила её к стойке. — Знаешь насколько он крепкий? Да любого смертного от одного лишь глотка унесёт в могилу! А что, хочешь попробовать? — Не пью, спасибо. В клубе играла музыка без слов — почти что одни басы, созданные лишь для монотонной трясучки подшофe. Тем временем рыбы сели на барные стулья. — Грилбз, мне «Ядрёной матери» бутылку. — сказала реверсивная бармену, у которого вместо головы было пламя. Чёрное пламя. — И ещё… — она глянула на Андайн. — Вишнёвого сока. — Издеваешься? — Ну если только чуть-чуть. Местный Гриллби лишь кивнул и оставил протирание стакана на потом, отойдя от стойки и обернувшись на коллекцию бутылок позади в поисках нужного. — Вижу ты не одна пришла… — раздался голос где-то с другого боку от ревёрс Андайн. — О, Кара! Давно тебя не видела! Обычная Андайн удивлённо уставилась на эту версию Кары, что сидела на другом барном стуле: она была явно старше знакомой, волосы были длиннее и без белой пряди, а глаза, как ни странно, переливались радугой, не останавливаясь на каком-то конкретном цвете. Одета она была в черный плащ с высоким воротником, на плечах виднелись небольшие шипы. На ногах тёмные, но короткие шорты и лакированные сапоги на невысоком каблуке, от чего половина ног была открытой. Выглядит… Непривычно. — Так ты на базе не бываешь, вот и не виделись. — ответила она, выпив залпом содержимое своего стакана. — Грилбз, налей ещё такого же. Элементаль поставил заказ рыбы на стойку и принялся за обслуживание Кары. — Я была занята. — ответила ревёрс Андайн. — Бегала за собственной копией? Ну-ну. Спасибо. — последнее явно было адресовано бармену. — Не бегала. Ходила. Тебе то какая разница? — Знаешь, в случае твоей смерти я не хочу оставаться в компании… этих двоих. — она обернулась и посмотрела на Папируса с Меттатоном, которые стояли в другом углу клуба, о чем-то переговариваясь. Андайн не смогла разглядеть Меттатона, поэтому продолжила потягивать сок из трубочки. Где-то под одеждой закопошился Флауи, но она не обратила внимания. — Окомото не объявлялся? — спросила ревёрс Андайн. — Ты видишь где-то здесь его металлическую бандуру? — Вечная? Кара прыснула и загоготала. — Ещё чего? А Санса воскресить не хочешь? Чтоб Вечная здесь появилась, нужно чтоб рак на горе свистел после дождя в четверг, причём не просто свистел, а на флейте играл! — Нет ну а вдруг? — Ей не до нас. Не понимаю, на что ты ещё надеешься… Чтоб всё было как раньше? Спасибо демиургу, который из-за собственной ошибки заставил страдать нас, закрыв всех в единой клетке. А потом сюда ещё и Окомото добавился. — Извините, а… — неуверенно решила спросить обычная Андайн. — …а как сюда Окомото добавился? Кара с интересом глянула на рыбу и скептически хмыкнула, видимо, сравнив их образы с реверсивной версией. — Изначально он не был реверсивным. — она сделала готов с своего стакана. — В нашей компании были только я, Андайн, Папс, Санс, Маффет, МТТ и Вечная. Ну как сказать, были и другие монстры, но как ты видишь — это всё, что от них осталось. — она обвела рукой пустую массовку на танцпол. — Из-за каких-то приколов Вечной, демиург решил прикрыть нашу лавочку, сделав для неё тюрьму и создать новый мир — ваш мир. Там, в каком-то «тёмном таймлайне» Окомото всё-таки начал встречаться с Андромедой и всё шло свои чередом, возможно даже лучше, чем они хотели. Они до безумства любили друг друга и так далее. А потом важные люди прознали про его миниатюрную версию Облака. А это в те времена было довольно… прибыльное изобретение, знаешь ли. Самому ему угрожать бесполезно, поэтому решили действовать через Андромеду. Пришили Сильвер, а за одно и Элизабет. Не спрашивай как им удалось убить двух бывших Интимагов, я сама не знаю, но от этого страдала Андромеда. От этого было плохо и самому Окомото. Тот в стороне не остался и… Ну, полагаю те две дамы были близки ему как друзья, раз он решил просто выйти на те людей и перебить уже их. Он сделал это свой манипулятор, что торчит у него из-за спины, а ещё в порыве эмоций вхерачил облако себе в грудь. Ощутив бесконечную мощь, он и пошёл резать их верхушку. — Кара сделала паузу, посмотрев на содержимое своего стакана, а затем вздохнула. — Не знаю всех подробностей, но как-то так вышло, что Андромеда увидела его зверства и испугалась. Поссорилась с ним и он… случайно убил её. Тогда он не так умело управлялся со своим манипулятором и он не смог убрать лезвие, прежде чем схватить Андромеду. — Кара поставила стакан на барную стойку и покрутила его, взболтав остатки напитка. — Он, разумеется, отчаялся. Наверняка поорал… Не знаю. — Он ведь практиковал некромантию… Почему он сразу не воскресил её? — спросила Андайн. — Если бы все было так просто. — Кара усмехнулась. — Почему мы по-твоему не можем воскресить того же Санса или Маффет? Для нас ведь это ещё проще. Законы жизни и смерти работают на каждого по разному, так уж вышло, если у жертвы есть какая-то близкая связь с некромантом, то воскресить не получится. — снова пауза. — В общем, из-за его эмоций, манипулятор, у которого тоже свой интеллект, решил воткнуться в землю и разнести планету с помощью мощи Облака. Получилось. Окомото остался с трупом Андромеды один на один и провёл так довольно-таки много времени. — вздох. — Потом туда приперлась Вечная, сказала что может все исправить. Он поверил, она стёрла ему память и сунула сюда. Дала цель освободиться из этой тюрьмы и… Пусть она память ему и стёрла, однако некоторые отголоски прошлого могут пробудить некоторые воспоминания. Вот и всё. — То есть по сути Окомото и не реверсивный? — Это с какой стороны посмотреть. — произнесла уже реверсивная Андайн. — С его то мощью и бесконечной магией… — А Вечная? Что за история с ней? Тут же послышался стук стакана о стойку — это Кара поставила его с такой силой. Она нахмурилась и собиралась встать со стула. — Пойду проверю, не пришёл ли Окомото. Кара ушла, а Андайн недоуменно посмотрела на свою реверсивную копию. — Что? — переспросила вторая. — Ей неприятно об этом говорить. Они с Вечной были близки, а потом она ушла от всех нас. Это если вкратце. Андайн понимающие кивнула. Вдруг из динамиков заиграла какая-то песня из репертуара, кажется, местного Меттатона. Голоса то у них не отличались. Разве что чуть чуть. — Пойдём танцевать? — спросила реверсивная. — А? Но я не особо и умею… — Чего уметь то? Это ж не вальс! Ревёрс взяла Андайн за руку и потянула ту на танцпол, где все так же танцевали безликие монстры, которые когда-то населяли этот мир. Реверсивная Андайн сразу подхватила ритм, сначала закачав головой, а затем приводя в ход руки и ноги. С вызовом посмотрев на обычную, та всё-таки согласилась и с улыбкой стала повторять движения копии. Так и продлилось несколько минут, в которые Андайн чувствовала себя пусть и не в своей тарелке, однако всё-таки счастливо, ведь ей удалось отвлечься от изнурительных тренировок, монотонного изучения записей Окомото и допросов обычного Папируса, который после срыва на него, ничего не оставил на ровном месте. В конце концов она была рада за реверсивную копию, которая от всей души веселились на этой вечеринке, ведь ей все даётся намного тяжелее, потому что сдерживать опасного врага, при этом самой оставаясь в тюрьме сможет далеко не каждый. При этом количество таких защитников сокращается с каждым неудачным разом, что наверное часто приводило её к чувству одиночества или чего-то похожего. Песня сменилась другой, а рыбы застыли в центре зала, не отводят друг от друга взгляда. Ревёрс Андайн неуверенно посмотрела в сторону Папируса, который все так же стоял где-то у стены, однако уже один, а потом и на оригинал, что пыталась отдышаться. — Слушай, Андайн… — начала она. — Возможно мы с тобой не так уж и давно знакомы, но я думаю что это было великолепное время, которые мы провели вместе. В вашем мире происходят вещи, из-за которых, возможно, тебе бы было не до меня, если бы не тренировки, но лично мне уже терять нечего. Я хочу сказать что… Договорить ей не дали. Парадную стену клуба, через дверь которой все входили внутрь, в одно мгновение сдуло в сторону, словно от какого-то сильного ветра и унесло в неизвестную сторону. Стены и потолок здания потрескались, а безликие тени просто испарились, словно их никогда здесь и не было. Музыка резко прекратилась, а софиты потухли. В проходе появился реверсивный Окомото. — Сколько разочарования в одной лишь гостье… — начал он зловещим голосом, заходя внутрь, махая манипулятором из стороны в сторону. — Вы словно специально спровоцировали меня, пригласив сюда мой ключ на свободу. — Сегодня день примирения, мы друг друга не трогаем! — крикнула ревёрс Андайн, заведя за спину обычную. — Верно. Друг друга. Про неё речи не было. Взмахом руки, ревёрс Андайн отбросило в стену, где уже были прижаты магией остальные, а обычная оказалась схвачена манипулятором за шею. Остальные реверсивные не могли и пошевелиться, пока Андайн пыталась разъединить «пальцы» манипулятора, чтоб не задохнуться, однако те держали мёртвой хваткой. — Способность прямого перехода перенять нельзя, однако косвенного — пожалуйста. У тебя есть всё, чтобы я получил свою заслуженную свободу. — Нихрена ты не заслужил! — выкрикнула Кара. — Ты — убийца невиновных людей! Сраный ферзь демиурга, у тебя судьба гнить здесь! — Демиург падёт и вы все об этом знаете. Рано или поздно Вечная доберётся до него и тогда вам всем и остальным жителям Цитадели смерть будет казаться милосердием. Но сначала я освобожу себя. Окомото оскалился и Андайн почувствовала, как манипулятор начал высасывать из неё магию, от чего её тело стала обмякать, а сил оставалось всё меньше. Рыба сразу же вспомнила слова Кары и решила попробовать сейчас, чем уже никогда. — А-Андромеда… ж-жива… Хватка моментально ослабла, а на лице Окомото появилось замешательство. — Кто? Но и этой секунды хватило, чтобы остальные реверсивные смогли вырваться и напасть на Окомото, отвлекая его внимание. — Андайн, уводи её отсюда! — крикнул Папирус, вызывая небольшой метеорит, что влетел в Окомото. Реверс Андайн тут же подскочила к обычной и сжала её запястье. Рыба приготовилась очутиться дома, но ничего не произошло. — От прямого перехода остаётся остаток, через который можно ещё прорваться в другой мир. А для косвенного ты слишком слаба. — тараторила она очень быстро, нервничаю, продолжая сжимать руку Андайн. — Однако, чем меньше телепорт, тем меньше остаток. — Что? В руке реверсивной Андайн появилось её чёрное копьё. Обычная попыталась вырваться, однако хватка была крепкой. — Не надо! — взмолилась она, поняв что сейчас произойдёт. — Береги себя. И резко ударила глефой по собственному запястью!***
Андайн тут же очутилась у себя в комнате, а перед ней упал обрубок руки реверсивной копии, от которого начала растекаться лужа крови. — Нет… Упав на колени, она закрыла рот руками, не отводя взгляд от кисти своего двойника. По щекам потекли горячие слёзы, а на сердце словно завязался плотный узел, который она была не в силах развязать. Она пожертвовала частью себя, чтобы спасти её…