Стереотипы

Вечеринка в честь дня рождения Милы в самом разгаре. В отличие от прошлогодней вечеринки после финалов Гран-При, на это празднование приглашены только друзья и знакомые, никаких журналистов и даже тренеров. Да и, раз уж на то пошло, они бы при всем желании не влезли в милкину квартиру-студию. Юра скучающе наблюдает за веселящейся толпой и смущенно отводит взгляд, натыкаясь на почти виснущих друг на друге Викторе и Юри. Сидящий рядом Отабек, будто чувствуя настроение друга, тут же ободряюще треплет его по волосам. — У меня закончилось, — он показательно покачивает бокалом от виски, на дне которого позвякивают кубики льда. — Юр, тебе что-нибудь принести? С одной стороны обжимается чета Никифоровых, с другой — танцует на столе одетый в одни стринги Кристоф, в углу, перебивая друг друга, голосят "Группу Крови" Милка с Гошкой. — Да не, я пожалуй уже всё, а то буду потом как эти. Можешь сока захватить. Он провожает взглядом Алтына, отмечая, как же круто тот выглядит в обыкновенной белой футболке и классических джинсах. Немного завидует, но беззлобно, потому что и ежу понятно, что Отабек не выебывается, он просто такой, какой есть. И Юре рядом с ним не нужно выебываться, потому что Отабеку все равно, пьет он алкоголь или минералку — это Юрин выбор, никто не в праве его принуждать к чему-либо, и до злоебучих шуточек про детишек, попивающих компотик, пока взрослые веселятся, он никогда не опустится. Хорошо Отабеку — думает Юра — ему никому ничего не нужно доказывать, он всегда выглядит круто и мужественно, и его никто даже по пьяни не спутает с бабой, и феей казахской уж точно не назовет, с его широкими плечами и накачанными руками. Юра вздыхает. Ему уже шестнадцать, и он выше прошлогоднего себя почти на десять сантиметров. Живет сам, прыгает четверные, бьет рекорды. Выкладывается на полную, чтобы его воспринимали всерьез, а дурацкое прозвище "русская фея" все никак не отклеится. Тьфу! Отабек несет свой бокал с виски и юрин стакан с соком, а янтарные отблески скользят по жилистым предплечьям. — Держи. Там остались только апельсиновый и виноградный. Я взял наугад апельсиновый, ты вроде не любишь нектары. Подойдет? — Да, спасибо, Бека! Юра прислушивается. Угол с караоке подозрительно затих, а значит сейчас что-то будет. Милка, немного пошатнувшись, поднимается с дивана, одной рукой цепляясь за Гошку, и, величественно подняв палец, изрекает: — Именинница требует зрелищ! Играем в твистер на желания! Юра шокированно смотрит, как Сара выуживает из безразмерной женской сумочки коробку с игрой. И как она туда только влезла? Что еще может таиться в этой сумке? Поместится ли туда ее братец с сестринским комплексом? В какой-то момент Юре даже хочется проверить, поместится ли он сам в сумку Криспино — он видел фото с гимнастками, легко помещающимися в чемоданы, которые были гораздо меньше этой сумки. — Бека, ты будешь участвовать в этой хуйне? — кивает Юра на Виктора и Юри, деловито растаскивающих мебель по углам, чтобы растянуть по центру комнаты поле для Твистера. По лицу Отабека непонятно, как он относится к затее с игрой на желания, но через пару мгновений Алтын уверенно кивает и тут же комментирует: — У Милы же день рождения. Будет невежливо отказываться. Поиграем немного, Юр, будет весело. Юра вздыхает и смиряется со своей участью. Если уж Бека участвует, значит и ему надо. Вместе с Бекой все становится легче и веселее, и даже хуйня всякая типа Твистера на желания кажется приемлемой. — Нужны 4 добровольца! — командует Милка и обводит взглядом разношерстную компанию. Первыми вызываются Сара и Пхичит. Отабек кидает вопрошающий взгляд на Юру и, получив ответный кивок, поднимает их руки. Участники игры становятся по разные стороны прямоугольного поля, изрисованного цветными кругами. — Последний выбывший считается проигравшим и выполняет желание ведущего. Удержавшийся считается победителем и становится следующим ведущим, — объясняет именинница, прежде чем крутануть стрелку. Первые несколько кругов все идет достаточно спокойно. Юре везет — ему попадаются свободные круги совсем рядом с ним, и не приходится переставлять ноги и руки слишком далеко. Краем глаза он наблюдает за Отабеком — во время последнего хода ему пришлось тянуться к нужному красному кругу через выставленную руку Сары, и теперь они с Криспино стоят практически лицом к лицу, а кончики волос девушки скользят по запястью Алтына. В груди Юры почему-то поднимается необъяснимая злость, и он спешит отвести взгляд. — Юра! Левая нога на синее! Ближайший свободный кружок у Отабека между ступней. Юра тянется, не отрывая ладоней от поля, выгибается и уверенно ставит ногу на синее. Почти шпагат. Юра еще никогда не был так благодарен тренировкам у Лилии, которая заставляла его растягиваться и выгибаться во все возможные стороны. Несмотря на то, что, по словам Барановской, он все еще был немногим гибче бруска древесины, Юра уверен, что он уж точно более гибкий, чем его противники, неудобно расположившиеся на поле для Твистера. — Пхичит! Правая рука на желтое! Сара! Левая нога на красное! Криспино переступает через сидящего на корточках Пхичита к красному кругу, спрятавшемуся за его спиной, но цепляется за длинный край его футболки и заступает за поле, чуть не утащив с собой тайца. — Ай-яй-яй, у нас первые выбывшие! — радостно голосит Мила, и Юра с удовлетворением отмечает, как морщится от громких возгласов проснувшийся Виктор. — Продолжаем! Отабек! Левая рука на красное! Юра! Левая рука на желтое! Повезло! Ближайший желтый круг почти под рукой. Юра просто переставляет ладонь чуть ниже, с синего на желтое. Пока стоять было довольно удобно, хотя долго стоять с вытянутой далеко вперед левой ногой не хотелось бы. — Пхичит! Левая нога на красное! У тайца расширяются глаза от осознания. Ближайший красный круг возле его правой ноги, но помимо этого ему нужно перекинуть ногу через вытянувшегося над синей линией Юру, чьи правая нога и рука лежат на крайних красных кругах. Оценив обстановку, Пхичит все-таки решается и перебрасывает ногу через Юру. В это время его левая рука, и без того едва державшаяся на крайнем зеленом круге залезает за поле. — Пхичит выбывает! У нас осталось два участника! Зачем она так орет? — думает Юра и отстраненно отмечает, что Чуланонт вообще не выглядит расстроенным своим поражением в Твистере. Таец тут же достает телефон и принимается фотографировать Юру и Отабека, раскорячившихся на поле, и постить в инстаграм. — Правая нога на зеленое! Левая рука на зеленое! Правая рука на синее! Правая нога на желтое!.. Мила уже даже не называет их имена, а просто выдает команды по очереди. Через несколько кругов Юра обнаруживает себя практически прижатым к полю Отабеком — руки Алтына стоят по обе стороны от его головы, а их ноги переплетены. Что-то подсказывает Юре, что Мила давно не крутит стрелку и цвета называет не случайные, о чем он незамедлительно сообщает вслух. — Что ты, Юрочка! Все по-честному, никакого мошенничества, — Бабичева показательно крутит стрелку, и тут же заставляет Отабека переместить руку на круг, находящийся ниже ладони Юры, так что ему приходится практически упереться лицом в грудь Плисецкого. Через пару кругов Юра переставляет ладони на красное и все-таки выворачивается из-под Отабека. Вдвоем на поле становится посвободнее, и в какой-то момент игра превращается в битву на выносливость, которую Плисецкому явно не выиграть. Нога на желтое, другая — на синее. Ладонь Отабека лежит прямо рядом с бедром, и тот наверняка чувствует, как у Юры дрожат мышцы. Трудно сказать, сколько прошло времени — двадцать минут, сорок или целый час. Гошка за спиной Милы принимает ставки на победу, и Юра бесится, потому что на него ставит только Кацудон, все остальные — на Отабека. Он бы тоже поставил на Отабека, если бы не участвовал в этом всем, но сдаваться не намерен. — Левая рука на зеленое! Правая нога на синее! Правая рука на красное! Юру пластает по всему полю, как морскую звезду, и он едва держит равновесие, почти на одной силе воли. Отабеку удобно — он сидит на корточках с одной выставленной на зеленое ладонью. Поэтому Юра не сразу понимает, что происходит, когда чувствует на своей талии горячую ладонь и слышит Милкин возглас: — Отабек проиграл! Ты оторвал руку от поля! — Ты в порядке? Чуть не упал, — тихо говорит Алтын, медленно опуская на поле. Юра сначала кивает, а потом его глаза загораются злостью. — Ты что, мне поддался что ли?! — Да нет, — Отабек виновато опускает взгляд и ерошит волосы на коротко стриженом затылке. — Я и сам не понял, как так получилось. Просто испугался, что ты ударишься головой, и в следующую секунду уже держал тебя. Милка о чем-то шушукается с Сарой, и это не предвещает ничего хорошего. Покивав друг другу, они зовут Отабека в сторону, и Бабичева озвучивает желание ему на ухо. Отабек мрачнеет, вздыхает, а потом смотрит долгим нечитаемым взглядом на сидящего посреди игрового поля Юру. — Ладно, но у меня одно условие. — говорит он и наклоняется к Миле с Сарой, что-то шепча. — Гошка, Юрка, хватайте Пхичита! Юра понимает, о чем попросил Отабек, и стрелой бросается к тайцу. Тот изо всех сил уворачивается и поднимает руки как можно выше, но против двоих тяжело, и через пару минут возни смартфон в смешном хомячьем чехле оказывается в руках Плисецкого. — Бека, давай! — смеется Юра, и машет ему отвоеванным телефоном. Никаких фоток позора Героя Казахстана в инстаграмме не будет. Его образ должен оставаться незыблемым, как Алтайские горы. Отабек уходит в сопровождении Милы и Сары в единственную закрытую комнату квартиры-студии — Милкину спальню, и Юра нервно подергивает ногой в ожидании. Что ж они придумали то такого? Почему так долго? Девчонки в спальне громко смеются так, что слышно, наверное, на весь дом. Проходит десять мучительных минут, и из спальни выходят все трое. У Юры от удивления открывается рот. Пхичит делает отчаянную попытку выхватить у него свой телефон, но он моментально уворачивается и отходит подальше. Отабек одет в черное платье с пайетками, а на ногах у него чулки с кружевным верхом. Грудь натягивается двумя выпуклостями — судя по всему, девчонки натянули на Алтына лифчик. И глаза еще подвели, заразы, сделав раскосый взгляд казаха еще более кошачьим. Что ж, это могло бы быть забавно, не будь настолько крышесносно. Юра не может перестать смотреть на открытое мускулистое бедро между юбкой и краем чулок. Как там это в аниме называлось? Абсолютная область? Да уж, у Отабека точно абсолютная, необъятная, всепоглощающая. Нет, Юра конечно знал, что у Алтына сильные ноги, но чтоб настолько... Отабек переминается с ноги на ногу, неловко одергивает слишком короткую юбку, из-под которой даже виднеется краешек черных боксеров, и поправляет блестящую бретельку на плече. Лицо у него абсолютно непроницаемое, губы сжаты в тонкую нитку, но уши красные-красные. — Ну все, все. Можешь обратно переодеваться, — хихикает Милка и хлопает его по голому плечу. — Юрка, помоги, он же с такой спиной ни за что не справится, мы с Сарой в четыре руки застегивали! Отабек идет в сторону спальни босиком по холодному кафелю. Юра уверен, что девчонки бы с удовольствием и туфли на него напялили, да нужного размера не нашлось. Сквозь темную ткань чулок просвечивают синяки на ногах. На правом колене совсем свежий. Юра бездумно тянет руку и трогает. Отабек дергает ногой, взбрыкивает как конь. — Тпру, — хихикает Юра и садится на кровать рядом с другом. — Показывай, чё там тебе помогать. Свет они не зажигали — хватало приглушенного от большой лава-лампы, стоящей на прикроватном столике, да еще просвечивающей полоски под дверью. — Молния и чертов лифчик, — Отабек поворачивается спиной, подставляет обтянутые блестящей тканью лопатки. Юра зачем-то задерживает дыхание и мажет по ним прикосновением, прежде чем схватиться за черный язычок. Колючее платье расходится, открывая смуглую спину, и Отабек громко вздыхает. Блестящие бретельки платья соскальзывают по плечам, а Юра все ведет молнию вниз, до самой поясницы с едва заметным пушком. Поддавшись желанию, щекочет кончиками пальцев и смеется вместе с другом. Поперек спины Алтына лежит черная кружевная полоска. Бюстгальтер застегнут на последнюю застежку, и все равно явно не приспособлен для широкой мужской спины. — Бека, а ты когда-нибудь снимал лифчик с девчонки? — спрашивает Юра, поддевая пальцем застежку. — Ага, — отвечает казах. — Одна юниорка предложила показать грудь, а я не стал отказываться. — Мужи-и-ик, — одобрительно произносит Юра. — А я вот только с тебя. Отабек молчит, но его уши снова вспыхивают красным. На второй минуте возни лифчик поддается и расстегивается. Юра помогает другу выпутаться из платья, тянет наверх, стараясь не сломать пайетки — Милка же за него убьет, как пить дать. И задыхается от вида Отабека, сидящего на кровати в черных боксерах, полуспущенном кружевном бюстгальтере и чулках. Боксеры натянулись на стоящем колом члене, густо подведенные глаза зажмурены, а краска залила уже не только уши, но и шею и плечи. — Не смотри, — сдавленно просит Алтын и сжимает кулаки. — Ты такой красивый, Бека, — выдыхает Юра и залипает на выглядывающем из-под края бюстгальтера маленьком соске. Тянется к нему и трогает подушечкой пальца. Отабек не отстраняется, только тяжело дышит и сводит ноги. — Можно мне?.. Юра даже не знает, о чем спрашивает. А Отабек, скорее всего, не знает, на что соглашается, когда кивает. Но оба они охают от прошибающего возбуждения, когда Юра касается горячего бедра прямо над краем чулка, и ведет вниз, снимая с сильной ноги капрон и кружево. — Тебе нравится?.. Ну... это... — Кружева? Женская одежда? Юра путается в мыслях и не может сформулировать вопрос, но, кажется, Отабек понимает. — Честно говоря, сам не знаю. Ощущения необычные... Юра садится на пол у кровати и гладит колени Отабека, усеянные тут и там боевыми ранениями. Он чувствует необъяснимую нежность от осознания того, как много Алтын работал над своей произвольной, падал, вставал и прыгал снова и снова, пока хотя бы 8 из 10 прыжков не удавались. Они оба много работают, чтобы на льду выжимать на максимум. Поддавшись мгновению, Юра оставляет поцелуй на большом синяке на колене, и довольно жмурится, чувствуя, как Отабек вплетает пальцы в его волосы, гладит по голове, перебирая светлые пряди. В дверь стучат. Юру подбрасывает на кровати и откидывает от Отабека так быстро, что он даже не успевает осознать. Так прыгает к соседней стене Пётя, если его неожиданно ухватить за пушистую кошачью жопку. — Вы там еще долго? Юрка, теперь ты ведущий! — доносится из-за двери голос Милы. — Не, сейчас выйдем! — отвечает Юра, и воздух из пересохшего горла выходит хрипло. Вот же палево. Сглатывает слюну и торопливо врет. — Тут молнию заело, но мы уже справились! — Хорошо, ждем вас. Тень от ног Бабичевой исчезает из-под двери, и Юра с облегчением выдыхает. Пронесло. На кровати Отабек скидывает с себя второй чулок и тут же влезает в свои джинсы. Он выглядит предельно смущенным и нахохлившимся, как воробушек. Пара минут уходит на то, чтобы переодеться, еще три — на то, чтобы при помощи милкиной косметички и такой-то матери смыть подводку с глаз Отабека. Возле ресниц все равно остается темное, но Юра успокаивает друга, мол все смоется, у меня ж смылось после Мэднэсс. А потом они играют в Твистер. Юрка загадывает проигравшему Виктору громкое и вдумчивое произношение фразы "Я пидор!" и записывает себе на видео. Сара загадывает Гошке песню Бейонс, и со смехом смотрит, как тот пританцовывает. Отабек больше не играет в Твистер — только сидит, расслабленно положив руку на юркино плечо, и медленно цедит вискарь из запотевшего бокала. И на зажмуренных глазах видны остатки подводки.