Просыпается Джей следующим вечером. Вероятно, его увлекательные занятия до сна длились всю ночь и утро, поэтому отдых вышел крайне долгим, но не совсем это волновало его сейчас. Он слышал шорох где-то рядом. Осмотревшись, юноша не нашёл ничего подозрительного, кроме странной вытянутой коробки. Комната в кофейных тонах, куда его занесло, слишком убрана, не выдавала и намёка на то, что кроме него здесь мог кто-то быть, но факт остаётся фактом – шорох повторился, теперь Джей убеждён, что это не игра сонного разума.
Осторожно поднявшись с постели, парень направился к источнику шума, который оказался за дверью рядом, и задержал дыхание, медленно открывая зрительную преграду. То, что он увидел в эти долгие секунды, навсегда врезалось в память, и, черт, лучше бы он трусливо убежал ещё при первом звуке.
Комната за дверью оказалась ещё более тёмной, нежели та, в которой спал Джей. Рядом с кроватью было расположено трюмо с зеркалом и креслом, в котором обычно хранят личные вещи разного рода. Но в данный момент всё, что было в мебели, не представляло и капли ценности по сравнению с тем, что предстало перед помутневшим взглядом случайного свидетеля.
Даже вернувшись в постель, закутавшись в одеяло и закрыв глаза, парень как наяву продолжил видеть изгибы миниатюрного бледного тела. Точные линии лопаток, исполосованных тёмной тканью бра; поясницы; кружевных трусов на наверняка упругой заднице; ног, одна из которых стояла на стуле, пока на неё медленно натягивался чёрный чулок, – въелись в память, отказываясь оттуда выбираться. И как никогда Джей жалел, что имеет исключительную способность к запоминанию. Ранее она не мешала жить, но теперь явно будет.
Шорох повторился. Тело взбунтовалось, волнами посылая то жар, то холод, и парень решил помочь ему определиться с температурой, так же тихо, но быстро перемещаясь в ванную, чтобы встать под охлаждающие струи воды. Пожалуй, лучшего пробуждения уже не будет, потому что если Шуга разведает каким-то образом, что за ним нагло следили, убьёт всеми способами так, чтобы очереди на возрождение ждать не пришлось – попросту никогда не родишься вновь.
После душа Джей вышел остывшим. Намёка на присутствие Шуги не осталось, чем парень воспользовался, склонившись над постелью, где тот провел сон, и жадно забил лёгкие чужим дурманящим запахом, с которым никакая оранжерея не сравнится. От долгой задержки дыхания слегка закружилась голова. Этот запах теперь, очевидно, в списке того, что юноша никогда не забудет, да и не захочет забывать.
На стуле у постели была обнаружена новая одежда, в которой сегодня Джей должен пойти на задание. Обтягивающая, но тянущаяся без проблем чёрная джинса отлично села на бедра, растянутая футболка, копия прошлой, села на плечи не хуже, и только ботинки оставались своими, правда до нова вычищенными. Если бы он знал, кто это сделал, несомненно, расцеловал.
После приведения себя в порядок Джей моментально спустился вниз, обсчитываясь на два этажа. По собственной невнимательности он мог быть убит во сне из-за того, что занял чужое место, но, видимо, сегодня мрачный Шуга чуть менее мрачный.
Как только взгляды чёрных глаз столкнулись снова, он понял, что крупно ошибся. Сегодня Шуга не просто мрачный, а устрашающе мрачный, и Джею не очень-то хочется даже существовать рядом с ним сейчас. Спасает ситуацию снова Мини с блондином.
— Джей, вы ещё не знакомы, это Тай, — коротко представляя и не вдаваясь в подробности, сказал Мини, выставляя на бар тарелки с едой, напичканной зельями с суточным действием. Джей аромат этих трав где угодно узнает.
Трапеза прошла в довольно напряжённой обстановке, но радовало одно – присутствующие убивать друг друга не собирались. Зато других очень даже. За баром засветилась таблица заданий, анонимно пришедших с разных уголков карты. Даже после сортировки на важную и «я за это унижение не возьмусь» работы осталось слишком много, а выполнить её нужно в кратчайшие сроки. Забив на мнимую вражду, Шуга заговорил первым.
— На карте задания раскинутся по точкам, где их нужно будет выполнять. У центра работаем вместе, от центра разделяемся. Чёрная точка, ставшая белой – выполненное задание. Если видишь, что я иду вниз, двигайся вверх, чтобы уменьшить время и закончить раньше без разминок. Усёк? — кинул безразличный взор на горе-напарника, тут же поднимаясь и направляясь на выход, закинув Шуки себе на плечо.
Джей не успел ничего сказать. Ему вернули его вещи, поэтому свою винтовку он также закинул себе на плечо, двигаясь следом за ушедшим старшим.
Весь путь сопровождала мёртвая тишина. Когда напарники уже добрались до точки, Джей подал голос:
— Что мне нужно будет делать?
Шуга не повел и плечом.
— Прикрывать мою задницу.
Картина его задницы живо всплыла перед глазами, что парень едва не обзавёлся вторым оружием массового поражения в штанах.
— Мы на месте, — тихо, как обычно, констатировал стрелок.
В следующую секунду он нагнулся, шествуя о высокие дома, дабы у стены одного из них подпрыгнуть и забраться на крышу. Джей повторил маневр, оказавшись на противоположной крыше. Почему Шуга выслеживал Джея прицелом винтовки, последний знать не хочет.
До прихода цели осталось несколько секунд.
Цель будет охраняема. Всё это знание вбивается в голову, как должное, хотя ничего об этом ранее не было сказано. Удобная рассылка сообщений – мысли. Чувствуешь себя где-то на грани гения, сверхразума, когда всего лишь транслируют короткую информацию для упрощения анализа сразу в мозг. Джей на прицеле держит всю округу, пока Шуга – одного, за чьей головой пришёл. И он её заберёт. Выдох. Курок. Выстрел. Ровно три секунды, и персонаж мёртв. Шуга спускается вниз под общую панику, трансформировавшейся в катану Шуки отрубает цели голову, закидывая её затем в мешок, повязанный на пояс, и, сопровождаемый дорожкой крови, поднимается к Джею, сверяясь с картой.
Подобное «убийство» толком убийством и не назовешь. Убитый персонаж переродится, как только до него дойдёт очередь, с шрамом на месте, где было необратимое повреждение, и это – своеобразное предупреждение, что если персонаж не перестанет вести тёмные дела, умрёт насовсем, либо подвергнется пыткам. Розовый, чёрный или белый шрам – клеймо того, что смерть наступает на горло, потому что никто более не берётся за обезглавливание каких-либо авторитетных или влиятельных выродков, кроме фриков, а от фриков всё изощреннее и изощреннее пытаются бегать виновные, заметая следы, думая, что их не достанут и они будут процветать.
Как бы не так. Тай не зря ищейка лидера, гильдиям он не подчиняется и никогда не будет. Тот вы́ходил, вы́растил и просветил Тая в его истинное предназначение, показал, что он – искусство, созданное этим миром, когда другие боялись с ним даже перекидываться взглядами, потому что Тай душу выворачивает даже тогда, когда не пытается добыть информацию, со всеми потрохами сжирает без остатка, оставляя всем своим грязным естеством наружу. Показывать свою сущность никто не хочет. А запирать Тая в рамки «монстра», «фрика» хотят все. И он принял вызов, каждого обнажая догола, чужой ненавистью подпитываясь и обращая её против ненавидящего. Это стало жизнью, его игрой, поэтому кто бы как ни пытался выдумать гениальный план по сокрытию себя, Тай давно на эту планку гениальности сверху плевал. И напарники с ним заодно.
— Следующий севернее, — не делая долгих пауз, Шуга подхватывает Шуки, ставшую вновь винтовкой, и перебегает по крышам, оставляя следующего позади Джея, старающегося как угодно смотреть не туда, куда каждый раз падает взор. Честно старался. Честно. Край юбки вновь поднимается чуть выше положенного. Старался.
Точка следующего убийства оказалась слишком близко. Джей не совсем понял, рад он этому или нет, тем не менее позиции вновь заняты, прежняя схема вновь отработана, ещё одна голова в мешке на поясе стрелка.
После ещё двух точек разделение.
Джей не впервые на подобных заданиях, хлебнул пороха на окраинах, но именно здесь привкус ответственности начал ощущаться сильнее, чем когда-либо. Перед Шугой не хотелось упасть в грязь лицом. Что там, даже руки в грязи замарать не хотелось. Вбив себе настрой на только идеальное выполнение заданий, юноша двинулся в противоположном направлении от напарника, впервые вдыхая полной грудью за всю их «прогулку». Рядом с Шу дышать невозможно. Его запах не совместим с иными. И это соблазняет. Иногда кажется, что вдохни Джей чуть глубже, и не сдержится: подойдёт вплотную к этой фарфоровой куколке, зароется носом в его короткие растрепанные волосы и до разрыва лёгких затянется чарующим ароматом, а потом обязательно получит перелом всех конечностей одновременно, потому что, уверен, Шуга таких выходок не прощает. И будет прав.
На карте Джея десять точек. Та упрямо сигнализирует в мозгу, отвлекая от посторонних мыслей, и это возвращает в рабочее русло, помогая собрать себя в кучу из бесформенной лужи. Первые пять он проходит без проблем, пополняя мешок на поясе головами, однако чем дальше он движется, тем сложнее становится, и это пускает необходимые дозы кайфа от работы, которые изредка получалось извлекать на окраинах. Сложности действительно любимы Джеем. Особенно их преодоление.
Четыре усложненных задания пройдены успешно. На карте со стороны Шуги чёрные точки так же заполняются белым, тому осталось ещё несколько до завершения, а Джей на пути к последней на этот день цели. Солнце уже садится. Если он доберется только к темноте, будет тяжело.
***
— Он рядом, — собрав пальцы в замок и поставив на них подбородок, тревожно прошептал Мини, за барной стойкой смотря на карту, где точки все время меняли цвета, а Джей и Шуга обозначены маленькими перемещающимися стрелочками.
Тай, обняв Мини со спины и положив подбородок на его плечо, коротко поцеловал розоволосого за ухом, обрывисто отзываясь.
— Не волнуйся.
И от Тая это всегда почему-то звучит очень убедительно, что не поверить невозможно. Мини растекается в тёплых объятиях.
***
Джей зло рычит, крепче сжимая винтовку. Темно настолько, что вырви он себе глаза, разницы не найдётся, и в этих условиях ему нужно, во-первых, не упустить цель, во-вторых, убить цель. И если первое ещё возможно из-за наличия карты, то второе почти нереально, ведь убить его нужно окончательно, а для этого его, черт возьми, нужно видеть. Чёрные глаза юноши наливаются кровью. Он любит сложности тогда, когда они уступают, и коль эта сложность уступать не очень хочет, Джею придётся убедить её в обратном.
Звериный рык юноши разрывает барабанные перепонки жертве. Дезориентированная, она пытается бежать наобум, но раз за разом натыкается на лезвие оружия, самостоятельно разрушая своё тело. Безысходность убивает изнутри. Джей постепенно начинает четче видеть цель, её безумие, её окончательную кончину, ведь разрушенную душу невозможно собрать воедино, и он добивается её ослепляющего взрыва, чтобы больше она не переродилась.
Он поверхностно осведомлён о том, чем промышлял монстр, которого он пытается убрать, но одно ясно точно – нечто непоправимое было сделано его руками, иначе не было бы такой цены за его уничтожение. Дорого. Безумно дорого. Монстр внутри Джея, жадный до всего дорогого, брызжет слюной. Наконец, взрыв, осветивший всю карту полуденным солнцем на долю секунды, известил о том, что зло повержено и эта смерть не единственная, если кто-то собирается идти в подполье. Джей едва доходит до особняка к утру, скидывая на пороге мешок с головами и заваливаясь спать на диване прямо в главном зале.
***
Шуга напряжённо на карту смотрит, даже не моргая. Он давно закончил со своими точками, давно направляется в гильдию, но ни секунды не провел без карты перед глазами, ожидая или пропавшей с неё стрелки Джея, или белого кружка. Ожидание мучительно. Уже на подходе к особняку он цепляется за верёвку с мешком, чтобы скинуть его и отправиться надирать подкидышу задницу, как короткая вспышка света озаряет мир, а карта с точками пропадает за ненадобностью. Шуга облегчённо смачно пинает головы в особняк, закрывая рот ладонью в зевке, на самом деле сдерживая поднявшиеся уголки губ.
***
Он не зол. Совершенно нет. Просто юнцу дали задание, которое ему могло быть не по зубам, и намеренно направили туда, забыв поинтересоваться, стоило ли это делать. У Шуги пар из ушей валит. Двое, ни разу не бывавших на поле боя, вольны решать, где и с чем сражаться бойцу, не рассчитывая его силы? Несправедливо. Несправедливо. Несправедливо, чёрт бы их побрал. Когда Мини натыкается на Шу, невольно вздрагивает, отходя на безопасное расстояние.
— Он больше со мной на задания не ходит.
Безоговорочно и бесспорно. Намеренно грубо. Разъярённый взгляд бездонных глаз в испуганные напротив. Меньше секунды, черноволосый тяжёлой поступью покидает лестницу, возвращаясь на свой этаж. Несправедливо. Шуга усмехается, ощущая привкус горечи. Удобно прикрывать несправедливостью свою тревогу за это непонятное существо, которое даже членом гильдии не является. Но таков он. Борец за справедливость. И коль он отказался брать младшего с собой, возьмёт кто-нибудь другой. Жаль, слов он на ветер не бросает.
***
Заснуть ему не удаётся. За всё своё время размышлений Шуга смирился с тем, что ничего критичного товарищи не сделали. Мини опытный лекарь, прекрасно осведомленный о состоянии Джея, и будь тот чуть слабее, нежели есть, на столь серьёзный бой его бы не отправили. Бурлящие чувства внутри не успокоить всё равно. Он рвано выдыхает, поднимаясь с постели, и спускается на первый этаж, замечая по пути к бару, что в комнате не один. Прихода мальца Шуга не застал, занимаясь самобичеванием, но теперь видел, что тот измотан даже внешне, что уж говорить о силах. Присев перед ним на корточки, Шу медленно склонил голову, останавливая через раз дыхание, чтобы не шуметь. Потрёпан парниша знатно. Порез на щеке без остановки кровоточит, руки по локоть в крови, местами в собственной, но раны похожи скорее на царапины, нежели на что-то серьёзное. Это заметно успокаивает. Шуга вытаскивает из рабочей комнаты Мини плед, которым лекарь укрывал настойки, и проспиртованные ватки, чтобы закутать подкидыша и обработать его раны. Зачем он это делает? Сам не знает. Зато всегда может свалить на другого. Данная возможность вызывает короткую улыбку.
Когда рука Джея дёргается, Шуга заканчивает со всеми обработками, сжигая ватки за баром, где потом наливает себе горячительного и с задумчивым видом упирает взгляд в окно, чтобы малец ничего не заподозрил в случае, если проснётся.
Как иронично. Джей проснулся ещё на обработке щеки.
