Вишня со вкусом пепла

— Как «замуж»?! — с каждым мгновением глаза Какаши расширяются всё больше и больше: всегда невозмутимое лицо Хатаке преобретает самый, что ни есть, возмущённый вид. Я еле сдерживаю смех. — И… и что же ты ответила? — он робко заглядывает мне в глаза. Ох, наивный. — А ты как думаешь? — любопытство когда-нибудь меня же и погубит. — А. Ну. Ясно… Желаю счастья, — его мимика возвратилась в обычное, почти равнодушное, состояние. Так и не понял. Я подхожу на несколько шагов ближе, оттягиваю его маску и целую в губы, такие тёплые и желанные. У меня нет в этом опыта, поэтому Какаши, придя наконец в себя, пытается взять инициативу на себя, но, как можно догадаться, получается так себе (он тоже новичок, хи-хи?). Хотя мне и этого хватит, чтобы быть по-настоящему счастливой. Он поглаживает мою голову, шею, плечи, я же уткнулась в его синий свитер. Оглядываю комнату и вижу ту самую фотографию, которую заметила, когда кормила Ямато-куна. Теперь я знаю, кто они. Рин и Обито Учиха — военные медики, муж и жена, сослуживцы Хатаке. Они погибли в авиакатастрофе пару лет назад. Печальные воспоминания, которые никогда не пройдут у человека, которого я сейчас обнимаю. Но прошлое есть прошлое, оно делает нас сильнее и закаляет для встречи с судьбой. — Ты обещала ему подумать? — Да, но ты же понимаешь, что я не хочу отвечать согласием и, что мне это было нужно для того, чтобы… — неожижанно сенсей прикладывает указательный палец к моим губам, заставляя помолчать. — Тс-с… Он аккуратно берет меня на руки и кладёт в кресло, сам становится на одно колено и… — Кхем. Сакура Харуно, согласитесь ли вы пройти со мной этот жизненный путь: смотреть со мной на звёзды ночами и просыпаться в одной постели по утрам? — мужчина, с такой милой родинкой возле губ, смотрит мне прямо в глаза, выжидая ответа. — Учти, я могу пинаться во сне, — слёзы счастья текут по моим щекам, но это сейчас не важно. Я буквально повисла на человеке, который только что сделал мне предложение. — Я тоже хочу прожить с тобой все последующие года, дни и секунды. Ты нужен мне весь, без остатка. Какаши, ведь, я люблю тебя.

***

— Пойдём. — Да-да… — Соберись, Сакура. — Ага, да. — Давай на счёт «три». — Раз… — Три. Пошли, — Хатаке берёт меня за руку и втаскивает внутрь дома. Он спрашивает у меня, где находится кабинет отца, я отвечаю ему, что эта комната находится на первом этаже по коридору справа. Вопрос в другом, что задумал Хатаке? — Пойдём. — Куда пойдём? — К тебе домой. — Зачем? — Потом узнаешь. Я слушаюсь и иду следом за ним. Ничего нового. Двери в кабинет отца громко распахиваются и беловолосый, держа за руку, отводит меня к себе за спину. Поклон. Я смотрю ему в спину и не могу увидеть выражения его глаз, но, скорее всего, они горят решимостью и дерзостью: «Я прошу руки вашей дочери». ХАТАКЕ, ТЫ БЕССМЕРТНЫЙ, Я ПОГЛЯЖУ?! У меня возникает огромное желание убежать отсюда как можно дальше. Вместе с сенсеем, который сейчас пошёл на добровольную казнь. Ответ Кизаши, который последовал после небольшой паузы, заставляет меня застыть на месте: — Что ж… — отец потирает переносицу, однако он готов выслушать незнакомца. — Как вас зовут? — Харуно-сама, я учитель Сакуры — Какаши Хатаке. Лицо человека с серо-лиловым цветом волос отражает целую гамму эмоций, он медленно опускается в кресло, а затем продолжает говорить: — Я знал Сакумо, Какаши-сан. Я знал твоего отца… — Вы встречали его ранее? — заинтересованость и любопытство пробудились в мужчине с разноцветными глазами. — Именно. Мы учились в одном классе в старшей школе. Потом, после выпуска, он встретил твою мать, а я Мебуки, и наши пути разошлись… — Ох. Так вот, как оно было на самом деле… Теперь ясно, почему он не послал сенсея к чёрту сразу, после того, как его увидел: тот напомнил ему старшего Хатаке. — Так ты говоришь, что хочешь жениться на моей дочери?.. — теперь, с каждой секундой, мне становилось всё более страшно. — Сакура, прошу, покинь кабинет, я поговорю с твоим учителем. Я выхожу из комнаты и медленно бреду по направлению к Кенджи-сану, который всё это время стоял возле окна, открывающего вид на молодой сад. Осталась всего неделя до моего выпуска. Пройдёт совсем немного времени, и решится моя судьба. Я молча кладу голову на плечо седого дворецкого, тот слегка разворачивает голову, улыбаясь, возле его глаз появляются добрые морщинки. Он с нежностью смотрит на меня. Я считаю его своим вторым отцом: этот человек смеялся вместе со мной и плакал, поддерживал в начинаниях и отчитывал за проступки. Когда-то и он был молодым… Дверь отворяется. Из кабинета выходят Какаши и Кизаши. Не говоря ни слова, отец захватывает меня в крепкие объятия. Я непонимающе смотрю на Хатаке, он кивает в ответ на мой немой вопрос. Я отвечаю на объятия Харуно. Спасибо, папа. Кенджи-сан походу тоже уловил это почти незаметное движение головы и тоже всё понял. Его глаза предательски заслезились, и старик поспешил удалиться под предлогом того, что «соринка попала, пойду умою лицо». Спасибо, Кенджи-сан. Медленно отец отстраняется, смотрит на меня как раньше, но я знаю, что эта стена между нами наконец разрушилась. Сереброволосый сенсей аккуратно берет меня за руку и уводит из дома, чтобы пройтись по улице под лучами мартовского солнца, которое ласкает своими лучами всё, что находится на земле. Сакура вот-вот расцветёт. Спасибо тебе, Какаши. Теперь я не боюсь.