Полумна Лавгуд и дневник Темного Лорда

Питер съежился на дне заколдованного сундука, в котором его держали. Все попытки прогрызть его изнутри, обратившись крысой, с треском провалились, других идей не было, и мужчине ничего не оставалось, кроме как жалеть свой теперь сломанный зуб. Он, конечно, болел, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую он испытал от многочисленных заклятий, на которые не поскупился Крауч, когда его схватил. К счастью, дальше этого дело не зашло. Пока. Питер знал, что он был лишь приманкой. Ловушкой безумного Пожирателя Смерти и искалеченной части Волдеморта, в которую должен был попасться его господин. Он все думал, как скоро они поймут, что Том не придет. Исправившийся или нет, он все еще был Томом Марволо Реддлом. Ему было глубоко плевать на прислуживающую ему крысу. Всем было плевать. Даже его друзьям было на него все равно. Они упорно не замечали или просто не хотели замечать тьму, что окутывала его и утягивала на самое дно. Сириус назвал его трусом, предавшим своих друзей ради спасения собственной шкуры. Но все было не так. При всех своих недостатках Питер оставался гриффиндорцем, таким же храбрым, как и остальные представители этого славного факультета. Он не был трусом. Он просто поверил не тем людям. Конечно, не с самого начала, особенно, когда Джеймс, Сириус и Ремус довольно однозначно высказывали свое мнение насчет политики «сумасшедшего мерзавца, зовущего себя Темным Лордом» и говорили, как ее не одобряют. Но потом появился Грегори Глард, которому понадобился шпион изнутри. Видите ли, это не мог быть кто-то из мракоборцев, потому что на «темной стороне» о них о всех все знали. Этот кто-то должен был быть незаметным, невидимым, абсолютно неприметным, чтобы без лишних подозрений влиться в ряды врага. И, конечно, никто не мог об этом знать. «Чем больше людей хранят секрет, тем больше вероятность того, что его раскроют», — говорил ему Грег. И Питер никому ничего не рассказал. Никто не знал, что его первый шаг во тьму был сделан во имя света. Год спустя Грегори был убит во время рейда, и Питер оказался в ловушке — он слишком увяз и не мог освободиться. Никто не мог ему теперь помочь. И он хотел бы сказать, что именно тогда и настало начало конца, но это была бы наглая ложь — тьма уже давно пустила в него свои корни. А он и не заметил этого. Окруженный людьми, с которыми раньше Питер никогда бы не осмелился даже заговорить, он поддался на сладкие обещания лучшей и богатой жизни. Темная сторона была до неприличного обеспечена. Самые чистокровные семьи не жалели своих денег. Все эти пышные убранства, дорогие наряды, загадочность, экстравагантные вечера, устраиваемые каждый день, вскружили голову неприметному юноше, выросшему в самой обыкновенной семье. Но не это его подкупило больше всего. На самом деле, это были бесконечные разговоры о новом мире. Лучшем мире. Сначала он слушал их краем уха, пока что-то не привлекло его внимание, и какое-то время спустя он стал по-настоящему внимать каждому слову. Это не было поспешным решением, на самом деле, он вообще никогда об этом не раздумывал. Просто в один день он лег спать шпионом, а проснулся Пожирателем Смерти. И он поверил. Один ребенок. Так они ему говорили. Один ребенок, и война скоро закончится. Скоро будет выиграна, и все смерти, страдания и бегства останутся позади, и наступит новая обещанная жизнь. Да, это было ужасно. Да, это означало то, что ему нужно будет предать Джеймса самым худшим из возможных способов. Но Джеймс не понимал взглядов Темного Лорда так, как понимал их Питер. Никогда не смог бы понять. Всего лишь один ребенок. Малая жертва во имя великого будущего. Питер ошибался. Теперь он это понял. Разговоры с Томом, какими короткими они бы ни были, открыли Питеру глаза на то, каким безумцем был Волдеморт. Именно безумцем. Не было никакой славы. Никакого лучшего мира. Никакого великого будущего. Всего лишь гнев и опустошенность одного человека, так сильно разросшиеся, что не только задели других людей, но и раскололи мир надвое. И все это было напрасно. Какие-то приглушенные звуки ударов донеслись до его заколдованной тюрьмы и вырвали крысу из нерадостных мыслей. Отдаленные звуки как будто бы борьбы едва ли было слышно из-за специально наложенных на сундук заклятий. Питер тяжело вздохнул: скорее всего, Крауч опять впал в истерику и разносит убежище. Уже в сотый раз он напомнил себе, что был лишь жалкой крысой. Никто за ним не придет.