***
Когда вернулся Дамблдор, объяснил Сириусу всю ситуацию и взял с него обещание, что тот пока не попытается напасть на Петтигрю, мужчину наконец отвязали от стула. Конечно, ему не разрешили бродить по школе, просто выделили комнату рядом с кабинетом директора, в которой он мог жить, пока вся ситуация не разрешится. Когда Сириус увидел в ванной душ, он чуть ли не заплакал от счастья. Он уже так давно не мылся как следует. В Азкабане, где всюду рыскали дементоры, о горячем душе не могло быть и речи, да и не то чтобы кого-то из заключённых сильно заботила личная гигиена. Будучи в бегах, мужчина иногда прыгал в речку в собачьем обличье, чтобы немного освежиться, но на этом все мытье заканчивалось. — Ты в курсе, что пробыл там почти целый час? Сириус вытер полотенцем влажные волосы, затем накинул его себе на плечи, порадовавшись тому, что додумался надеть на себя халат. — Ты в курсе, что это моя комната? Снейп закатил глаза и бросил на кровать стопку одежды. — Вот, это тебе. — Снова твои вещи? — Нет. Я отправил домового эльфа в город купить тебе самое основное. Мантия, брюки, рубашка, нижнее белье и обувь. Уверен, ты сможешь зачаровать их так, чтобы они подходили тебе по размеру. Если тебе нужно что-то еще, то обращайся к Дамблдору. — Эм… спасибо, наверное. — Если захочешь есть, позови Добби, это домашний эльф, сейчас живущий на кухне. Он в прошлом году сбежал от Малфоев, и не спрашивай меня каким образом. Я еще оставил на столе несколько книг из библиотеки. Подумал, что тебе может стать скучно и ты начнешь бродить по школе, а игрушек у меня для тебя нет. Попытка в конце подколоть осталась незамеченной. — Зачем ты это делаешь? — Что именно? — Возишься со мной. Мы же ненавидим друг друга. В этом… — он махнул рукой в сторону одежды, — нет никакого смысла. Какое-то время Северус ничего не отвечал, на его лице была давно знакомая Сириусу усмешка, явно говорившая о том, что мнение Снейпа о нем не изменилось. Так почему же он ему теперь помогал? — Я пытаюсь начать новую главу в своей жизни, которая бы не состояла полностью из одной только ненависти ко всем вокруг, — наконец признался он. — И как успехи? Снейп всерьез задумался над ответом: — Бывают некоторые… сложности. Я понял, что есть и не совсем пропащие люди. — Вроде меня? — усмехнулся Сириус. — Нет, ты все еще полный придурок, — ровным тоном сказал Снейп. — Но ты прошёл через многое, так что я пока закрою на это глаза. Сириус не знал, что и сказать, и молча проводил взглядом мужчину до двери.***
— Это несправедливо, — сквозь зубы процедил Снейп, злобно глядя на газету. — Нам очень жаль, профессор, — искренне посочувствовал Джордж, все же не решившись успокаивающе похлопать его по спине. В каждой газете, на первой странице, красовалось: ВОЛДЕМОРТ ЖИВ, НО СХВАЧЕН! ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК МРАКОБОРЦЕВ ПОМОГ ПОБЕДИТЬ ТЕМНОГО ЛОРДА! — Вы не могли снова вернуться туда? — тихонько спросила Полумна. — После того, как вы увели оттуда мистера Блэка? — Нет, — ответил профессор. — Я не знал, когда именно появятся мракоборцы, и, если бы я вернулся уже тогда, когда они были бы там, это выглядело бы так, словно бывший Пожиратель Смерти пришел спасти своего господина. Я бы даже не успел раскрыть рот, чтобы что-то объяснить, они бы сразу на меня напали. В одном помещении с Темным Лордом они были бы в состоянии повышенной готовности, и хватило бы всего одного безбашенного мракоборца, действующего в целях «самозащиты», чтобы мне настал конец. — Ну, мы все знаем правду, профессор, — заверил Фред. — И мы считаем, что вы отлично справились. — Да, — поддержал Джордж. — Вы совершили добрый поступок, спасая мистера Блэка, — улыбнулась Полумна. Снейп застонал: — Почему после правильных поступков чувствуешь себя так паршиво? Том весело фыркнул: — Как мне это знакомо. Быть плохим куда приятнее. Они оба решили проигнорировать неодобрительный взгляд Полумны.***
— Я считаю, мы должны что-то сделать для профессора, — на следующий день сообщила Полумна. Вся школа все еще гудела от новостей о поимке Волдеморта, и их маленькая компания на время перемены зашла в секретный класс, где у них проходили занятия клуба зельеваров. — Например? — спросил Джордж, возясь со своим новым изобретением, у которого были плавники, ролики, лампочки и странная складывающаяся зеркальная штука. Том и Полумна так и не осмелились спросить у близнецов, что это было, и даже не стали строить предположения. — Не знаю, — ответила девочка. — Что-нибудь, что смогло бы поднять ему настроение. — Давайте купим ему бутылку очень хорошего огневиски, — предложил Фред. — Он выглядит, как человек, который не откажется от качественного алкоголя. — Разве алкоголь это не слишком обезличенно? — спросила Полумна. — К тому же никто из нас не достиг нужного возраста, чтобы его купить, — заметила она. На это Фред лишь рассмеялся: — Это нас никогда раньше не останавливало. — Ага, — согласился Джордж. — Рядом с Уизли не пропадешь. Том усмехнулся. — Это все равно немного не то, что я имела в виду, — сказала Полумна. — Что ж, не думаю, Персик, что он так же, как и я, сможет носить бусы из пробок, — ответил Том, прекрасно зная, что иногда ее подарки были довольно причудливыми. — Может быть, книга? Или новый котел? — предложил он. Фред искоса посмотрел на Джорджа, Джордж искоса посмотрел на Фреда. Близнецы молча наблюдали за разговором двух друзей. — Ты ведь тоже это слышал, да? — Абсолютно. Том и Полумна не замечали того, что близнецы решили отложить новую полученную информацию на будущее. — Это не обязательно должен быть какой-то сувенир, — продолжила когтевранка. — Мы могли бы организовать вечеринку или приготовить ужин. — Кто-нибудь умеет готовить? — спросил Том. — Я. Фред бросил на своего брата подозрительный взгляд: — Лжешь. — Я умею, — не унимался Джордж. — Готовка — это как приготовление зелий. Ингредиенты, рецепт, все просто. — Нет, не просто. Зелья не обязательно должны быть приятными на вкус, а готовка обязана. Я уже пробовал твою стряпню, она снится мне в ночных кошмарах. Я еле выжил. — Фред, ты однажды сжег салат. — А я и не говорю, что умею готовить. — Как можно сжечь салат? — спросил Снейп, заходя в класс и решив не обращать внимания на то, что было очевидно, что ребята что-то замышляли. Он уже давно понял, что лучшей стратегией было просто не вмешиваться. И пока ему это успешно удавалось. — Да, Фред, как ты умудрился сжечь салат? — Очень просто. Его просто нужно было поджечь. Снейп остановился, чтобы посмотреть на молодого человека, а затем в замешательстве покачал головой: — Действительно, глупый вопрос…***
На следующий день после нескольких ссор по поводу готовки, сувениров и незаконного приобретения алкоголя четверо друзей наконец остановились на идее, которую все сочли подходящей. Северус уставился на престранную вещь у себя на столе, не совсем уверенный, что и думать. Близнецы с одинаковыми улыбками на лицах стояли по обе стороны от него, а Том с Полумной — с другой стороны стола, напротив. — Мы назвали это котлом подарков. Это определенно было котлом. Ничего особенного, просто новый, довольно стандартный котел для варки зелий, только на ручке была повязана зеленая лента. Интересно… Внутри было несколько подарков, включая ранее упомянутый огневиски, и Фред с Джорджем отказались раскрыть свой источник, сладости из «Сладкого Королевства», новые измерительные весы, несколько свежих ингредиентов для зелий, две пары носков, потому что в подарочном котле обязательно должны быть носки (это правило, которое нельзя ни в коем случае нарушать), и некоторые изобретения близнецов, положенные туда без особой причины. Четверо друзей наблюдали за тем, как профессор вынимал один за другим подарки, осматривая их с озадаченной улыбкой. Наконец на дне котла он увидел маленькую открытку. Спасибо за то, что победили Волдеморта. Впервые после того, как начали выходить газеты с теми заголовками, Северус не почувствовал себя обманутым или раздраженным. На самом деле, смотря сейчас на три широко улыбающихся лица и одно весьма довольное лицо бывшего крестража, он подумал, что сможет пережить то, что весь мир оставался в неведении, пока эти четверо детей знали правду. Именно они, несмотря на его, по общему признанию, неприятный характер, решились и потратили много времени на то, чтобы пробить его многолетний панцирь и раскрыть человека, который оказался не так безнадежно потерян, как он сам думал. Он все равно не был создан для славы и популярности. Он ненавидел толпы.