Игры с судьбой

Пепел

       А казалось, что план был идеальным.        Почти.        Я все так ловко продумал, оставалось всего лишь ускользнуть под шумок из зала приемов да рвануть к заветной библиотеке.        Но с тех пор, как мы приехали сюда, я не только не продвигаюсь в поиске выхода из своего лабиринта, но и как будто бы все дальше отдаляюсь от желанного хранилища знаний.        А начиналось все довольно торжественно и камерно…        Получив официальное приглашение на открытие магической школы, мы оба приятно взволнованы.        Старк — потому что он будет говорить речь, а я — потому что это шанс поискать ответы на давно беспокоящие меня вопросы.        Пока Тони носится по номеру, разыскивая свой новый пиджак, я мечтательно смотрю в окно.        Приближающаяся церемония будет очень красивой, насколько я осведомлен, школа магов Альянса Дорги очень ценится среди других магических институтов.        Ведь эти волшебники используют редкую, почти позабытую ныне магию цветов Мадиарри, совмещенную с достаточно непростыми формулами чистокровных повелителей Огня.        Я видел в свое время пару адептов этого течения, и они произвели на меня большое впечатление.        И поверьте, это действительно очень… изысканно.        Но вернемся к церемонии.        Все шло, как по маслу.        Поначалу.        Друг Старка, в очень идущем ему светло-сером с отливом, костюме вдохновенно открывает это собравшее, кажется, весь цвет Академии, мероприятие.        Во всяком случае, я вижу из нашего первого ряда президиума все цвета магических школ.        Приехали даже представители темных магов закрытого, словно монахи Шаолиня, ордена Сигизмунда Рейли.        Они стоят особняком, редко выезжают в свет и потому их присутствие на этом празднике чрезвычайно удивительно.        Но мне некогда раздумывать об этих диковинках, поскольку мой Тони тоже готовится выступить.        Я с удовольствием слушаю умные, четкие и плавные переливы его тонких слов, вместе со всеми наслаждаясь этим, пока не слышу нечто странное.        Старк, конечно, от волнения не спал полночи, и все время ворочался, но то, что он вдруг без предупреждения уходит в какую-то стихийно возникшую импровизацию, необычно.        Я застываю на кресле.        Он… говорит обо мне?        Нет, не о своем коте, совсем нет.        Он упомянул, говоря об огне и страсти к волшебству, что хотел бы всем студентам и колдунам пожелать такого же внутреннего непокоя и таланта, который он увидел в одном студенте-первокурснике.        Старк, естественно, не раскрывает подробностей, но по немногим мелким деталям, не ускользнувшим от меня, я догадываюсь, что речь идет обо мне.        Я нервно дергаю головой, шалея от счастья и еще странного чувства сносящей последние остатки разума радости.        Дикой, ревущей внутри и бесподобной.        Он заметил меня…        Никогда бы не подумал, что человек такой величины не просто запомнит одного нахального студента, но и приведет его в пример, как образчик усердия, тяги к магии и уверенной силы.        Более того, меня даже сравнили с одним из самых известных в нашем кругу волшебников, а именно с самим вошедшим в легенды Замианном Варрийским.        Я забываюсь, и мурчу, уже совсем потеряв контроль.        — Пепел, как я тебе? Знаешь, захотелось немного похулиганить, неожиданно пришел на ум один очень яркий волшебник…        Руки Старка гладят меня по голове, его глаза горят.        Также, как и мои.        «Мне понравилось, очень понравилось, Тони. Если бы ты знал, как я сейчас счастлив…» — я ревниво смотрю, как к нам приближается Гилберт, ведя под ручку какого-то заросшего бородой по самые брови волшебника с очень выразительными, почти черными, глазами.        «Сейчас Старка утащат пить шампанское, воспользовавшись паузой в регламенте вечера.» — грустно думаю я, прекрасно зная, что дальше бывает на подобных раутах.        Речи, поздравления, ответная эпистола от главы ордена Альянса Дорги.        Затем банкет, тосты рекой и салют на рассвете.        Не думаю, что маги будут растягивать и без того длинный вечер какими-нибудь вымученными театрализованными шествиями, благо они давно вышли из моды.        Все, как я и ожидал.        Тони, пошептавшись с приятелем и этим черноглазым, заводит меня в какую-то каморку для гостей и просит подождать его здесь.        — Пепел, прошу, не балуйся. Ты можешь просто посидеть здесь, в тишине и уюте всего каких-то полчаса? Прости, малыш, там, куда меня тащат эти два чокнутых профессора, тебе оттопчут хвост в лучшем случае. Пепел, не будь букой! Так мы договорились? — Тони внимательно смотрит мне в глаза.        «Ну что с тобой поделаешь? Иди, развлекайся! Я и раньше не мог тебе перечить, а после сегодняшнего и подавно не сумею…»        И я на свою беду махаю хвостом, мурлыча.        Он невероятен.        Старк, лишь дождавшись, понимаете, дождавшись от меня этого знака, бойко и нежно вдруг целует меня куда-то в ухо, прошептав и вовсе невозможное: «Пепел, я тебя обожаю, знай это. Ты приносишь мне удачу во всем. Только не исчезай, прошу!..», позволяет друзьям утащить его с собой.        Я, впечатленный такими поворотами, мигом спрыгиваю со стула и отворачиваюсь от скучнейшего старого зеркала.        Кроме каких-то карнавальных костюмов, брошенных повсюду, да непонятных бумажных разноцветных листьев, щедро усыпавших пол, в этой комнатке больше ничего нет.        Мне не улыбается просидеть в этой гримерке остаток так приятно начавшегося вечера, тем более что у меня есть собственные идеи насчет свободного времени, так удачно образовавшегося у меня.        Я уже было направляюсь к выходу, как все разительным образом меняется.        Свет гаснет после какого-то змеиного свиста и меня хватают.        Безо всяких объяснений запихнув, словно пачку масла, в какой-то мешок, меня тащат в неизвестность.        Я бы и рад прорвать когтями этот идиотский мешок, но похитители все предусмотрели.        Он весь пропитан какой-то ужасающе пахнущей субстанцией, похожей на сок ядовитых растений.        И я очень быстро теряю силы, начиная задыхаться, пока не теряю сознание.        Не знаю, сколько времени проходит, когда я открываю воспаленные, одурманенные глаза.        Я лежу, распластанный на каком-то подобии алтаря и привязан веревками?..        Не думал, что жертвоприношения еще практикуются.        И это в наш-то просвещенный век!        Но рыдать некогда, тем более что мне становится очень горячо.        В прямом смысле слова.        Но пытка прекращается также внезапно, как и началась, и я безуспешно пытаюсь разглядеть, с какими извергами и отщепенцами имею дело, с трудом приподняв словно набитую гвоздями голову.        Я ничего не вижу, плавая во тьме, как новорожденный котенок.        Меня в два движения выпутывают из веревок, аккуратно перекладывают на что-то мягкое и прохладное и я слышу громкое и возмущенное: «Ну и кого вы украли, бестолочи? Совсем глаз нет или дармовым шампанским мозги склеило?..»        «Нет, такие потрясения не для смирных, ведущих размеренный образ жизни котов.» — решает мой измотанный тяжелыми невзгодами организм и… отключается.