Окно напротив

Я сидел на полу с ноутбуком на коленях, просматривая фотографии Лиама на его странице в фейсбуке и попутно представляя, как Луи с Элеонор уже наверняка устроили оргию на учебниках химии. Они занимаются уже больше часа. Иногда я слышу глупое хихиканье Элеонор, и мне хочется запульнуть в неё все свои ластики разом. Внутри всё бушевало, и я старался отвлечься, листая фото Лиама и его новой девушки. Вот их совместное фото в нашей школьной столовой, а вот он постановочно целует её в щечку, далее держит на руках, потом катает на спине. Видимо, моему другу совсем снесло крышу. Сейчас уже конец июля, и за все это время я не получал от него ни сообщений, ни звонков, как и Зейн, впрочем. Кажется, мы все так изменились за это время, разделились, нас словно отлепило друг от друга, больше нет нашей «Великолепной тройки», как мы любили себя называть. Мне стало невыносимо грустно, и я снова уставился в одну точку, смотря сквозь счастливое фото Пейна. Захотелось так же взять свой старый фотоаппарат и сделать кучу снимков с Луи. Кучу глупых, бессмысленных фото. Показать, что я тоже счастлив, мол, вот, посмотрите, в моей жизни тоже произошли перемены, я тоже счастлив и я тоже изменился за эти два месяца. Куча неприятных мыслей атаковала мою голову, но окончательно раскиснуть мне не дал сердитый голос Томлинсона. - Какого черта это было?! – спросил он, и я услышал звук поднимающихся жалюзей. – Что ты вытворяешь, Гарри? У тебя совсем крыша от скуки поехала? Луи шипел на меня, стиснув зубы, и я встал с пола, оставив ноутбук и подойдя к окну. - Ну что, вдолбил ей? Ну, в смысле, химию вдолбил? – съязвил я и с желчным выражением лица посмотрел на парня, скрестив руки. - Ты такой придурок. Зачем ты кинул в неё это? – Луи показал мне ластик. - Быть может, я так захотел? - Она придет ко мне ещё несколько раз, и тогда я закрою окно и опущу жалюзи, чтобы ты не занимался ерундой. - Ах вот как? Ерундой? Знаешь, кто ты, Томлинсон? Ты… ты… - я тяжело задышал, подыскивая подходящее прилагательное и сжав кулаки. - Ну? Кто я? – Луи устремил свой взгляд, наклоняя голову и ожидая ответа, усмехаясь, пока я пыхтел напротив него и заливался краской от злости и обиды. К горлу подступил соленый комок, и я разревелся, как последняя школьница, закрыв лицо руками. - Эй, Гарри, ты чего, эй? – послышался тихий голос. Хотелось, чтобы Луи обнял меня сейчас, сказал, что все нормально. – Перестань, только не реви. Ну хватит. Кудряшка, перестань, ты разрываешь мне сердце. Я хлюпнул носом и прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться. Было стыдно перед Томлинсоном и прежде всего перед собой. Когда я успел стать таким чувствительным? Что со мной происходит? Словно кто-то проделал дыру в моем бронежилете и все эмоции вытекают сквозь неё. - Извини, я такой идиот. Ты, наверное, злишься на меня. – я снова хлюпнул и уставился на дорогу внизу. – Я не знаю, что со мной случилось. Я веду себя как баба. Нет, не просто баба. Как баба во время месячных. - Ты бредишь. – Луи улыбнулся и поднял с пола веревку, кинув её мне. – Я иду к тебе. Мы сидим на кухне и пьём чай. Мои глаза опухли и нос совершенно не дышит, как всегда бывает после того, как я вдоволь наревусь. Я судорожно держу в руках кружку, поднося её к губам и делая крохотные глоточки, пока Луи наблюдает за мной. - Ты такой милый, когда плачешь. – тихо произносит он и отпивает из своей кружки. – Я уже говорил, что мне нравится твоя кухня? Она такая… эм… просторная, совсем отличается от нашей. Я неловко улыбаюсь. - Ты н-несешь бред. – срывающимся голосом говорю я. - Почему это бред? Мне действительно нравится ваша кухня. - Ты ведь лез ко мне не для того, ч-чтобы делать комплименты моей кухне, так? – я посмотрел на парня и тот опустил взгляд. - Я хотел успокоить тебя, вот и всё. Подумал, что горячий чай поможет. - А если твои родители увидят, что тебя нет? - Какая разница, рано или поздно это должно было произойти. - А как же Эл… Элеонор? - Она уже ушла. - Она ведь тебе нравится Луи, да? Такая высокая, красивая, совсем не то, что я. – мой голос пошатнулся и на секунду показалось, что я снова пущу слезу. - Заткнись, Гарри, и пей свой чай. – строго сказал он и отвел взгляд, поднеся кружку к губам. - И вот так всегда. Всегда. - Ты о чем? - Между нами словно ничего и нет, как будто всё, чем мы занимаемся у тебя по ночам, ничего не значит днём, понимаешь? – тихо ответил я, сжав горячую кружку в руке и почувствовав, как она обжигает тонкую кожу. - Я не понимаю, что мы делаем, я запутался. Зачем? Зачем я лезу к тебе в окно по веревке? Какой в этом смысл? Зачем ты целуешь меня? Зачем трогаешь, обнимаешь, если днем делаешь вид, что мы просто друзья? Словно за пределами твоей комнаты все твои действия обесцениваются. Я безмолвно уставился на Луи, ожидая ответа. Его губы дернулись, но за этим ничего не последовало. Казалось, что это напряженное молчание длится вечность, и я наверняка уже полностью обжёг свою ладонь о горячую кружку. Мои глаза искали что-то в глазах Луи, молча, но метко, я смотрел на него, пытаясь понять, о чем он думает. Молчит потому, что знает, - я прав. Я собрался разорвать зрительный контакт и отпить чаю, как неожиданно Томлинсон двинулся на меня через весь стол, опрокинув свою кружку, взял мое лицо в руки и впился в губы. Я услышал звонкий звук и то, как чай стекает со стола на пол. Кап-кап, кап-кап. Луи не отстранялся, а лишь сильнее пытался притянуть меня к себе через преграду в виде стола. Я совершенно опешил, всё так же держась двумя руками за свою кружку, пока не почувствовал язык Луи в своём рту. Руки автоматически отцепились и обхватили парня за шею. Он легко поднял меня со стула и встал сам, направляя нас маленькими шажочками к двери, не прекращая целовать. По всему телу разлилось тепло, и я выдохнул, на секунду оторвавшись от губ и пытаясь прийти в себя. Через секунду мы снова возобновили поцелуй и я почувствовал, как руки Томлинсона опускаются к моим бедрам и умело подхватывают их. Ещё мгновение, и я уже вишу в воздухе, поддерживаемый руками Луи и обхватив ногами его спину. Он целовал меня. Целовал так, словно хотел доказать мне что-то через этот поцелуй. Ощущение его языка на моём кружило голову, и я сильнее вцепился в шею парня, массируя мягкую кожу на ней. Я совершенно не видел, где мы находимся и куда вообще идём, но ощущал медленное движение. Всё тело горит, словно у меня температура. Постоянная нужда в физическом контакте, кружащаяся голова, сладкое, тянущее ощущение внизу моего живота – вот что случается, когда он близко. Особенно так близко, как сейчас. Никогда в жизни я не чувствовал такого и не уверен, что смогу почувствовать ещё когда-нибудь. С чпоком отрываюсь от его губ, делаю быстрый вздох и начинаю целовать его лицо. Каждый сантиметр нежной кожи. Целую нос, перехожу на глаза; чувствую, как ресницы щекочут мои губы. Улыбаюсь. Целую лоб, оставляя невесомые, крохотные поцелуи. Плакать не хочется. Может быть, только от передоза ощущений. Это какой-то мимолетный порыв, и нас обоих закрутило в нём. Слышу шаги, кажется, мы поднимаемся по лестнице. Тем временем я перехожу на его щёки, опускаюсь ниже и чувствую легкую небритость. Оставляю линию поцелуев на его челюсти, придерживая парня за шею. Его грудь тяжело вздымается, прижавшись к моей, я слышу его дыхание и не могу поверить, что кто-то может тащиться от таких неловких поцелуев кудрявого задрота. Отрываюсь от его лица и выпрямляюсь, прижимая его голову к своей груди, зарываясь пальцами в волосы. На секунду открываю глаза и вижу, что мы уже преодолели половину лестницы. Луи шагает осторожно и аккуратно, держась ближе к перилам, и я хихикаю. - Извини, что я такой тяжелый. В ответ лишь чувствую, что Томлинсон оторвал голову от моей груди и засосал кожу на шее, отчего мои глаза мгновенно закатились и я зажмурился, простонав. В живот ударил разряд возбуждения. Кажется, кто-то нашёл мою эрогенную зону. Никто никогда не целовал меня в шею, и я не знал, каково это, до сегодняшнего дня. Луи повторил своё действие и я снова потерял контроль, простонав и откинув голову, вцепившись в волосы парня ещё сильнее. - Чёрт. – пробубнил я, пока тот вылизывал мою шею и продолжал медленное движение вверх по лестнице. Мой нос всё ещё совершенно не дышал, а голова болела после долгих рыданий, но все те ощущения, которые Луи доставлял мне, заглушали все последствия моей истерики. - Я тебя люблю, Гарри, я тебя люблю. – оторвавшись от моей шеи прошептал Луи, задыхаясь. - Нет, Лу, не говори это опять. Нет. – ответил я, пока перебирал пальцами рук шелковистые волосы парня. - Не указывай мне, что говорить. – буркнул он и снова присосался к моей шее. Ощущение теплых губ и периодически языка снова выдавило из меня приглушенный стон и я оттянул волосы Луи, тем самым оторвав его от меня. - Это неправильно. – я посмотрел в глаза Томлинсону, но не увидел там ничего, кроме мутного взгляда. Он выглядел так, словно выкурил косяк. - Мне плевать. Лестница преодолена, и мы уже в моей комнате. Руки Луи сжимают мои бедра, я чувствую, что начинаю заводиться ещё сильнее. Снова целую его губы. Открываю один глаз и замечаю, что мы проходим мимо кровати и направляемся к окну. Отрываюсь от его губ и пытаюсь понять, куда он направляется. - Закрой окно, малыш. – шепчет он, целуя меня в ключицу. Я улыбаюсь, как полный идиот, и, хватаясь одной рукой за плечо Томлинсона, тянусь второй к окну и жалюзям. Закрываю, опускаю жалюзи, и всё это как в бреду. Парень благодарно засасывает кожу на моей шее, будто знает, что от этого мне сносит крышу. - Малыш… - хихикаю я, обхватив плечи Луи и запрокинув голову, пока он кружит меня вокруг своей оси. - Что? – спрашивает он, улыбаясь и смотря на меня снизу вверх. - Ты никогда не называл меня малышом. – наклоняю голову набок. – Это так… мило. - Не милее, чем ты. - отвечает он и я не удерживаюсь, наклоняясь и целуя парня в носик, убирая волосы с его лба. Все вокруг слилось в разноцветную кашу перед моими глазами, пока Луи наворачивал круги, крепко держа меня на своих руках. Я не видел ничего, кроме его лица. Я смотрел на него и понимал, что хочу видеть его глаза, губы, нос, растрепанные волосы каждый день. Хочу чувствовать его руки на своем теле каждый день, целовать его каждый день, ругаться, смеяться, ходить в магазин, смотреть телевизор, спать, смеяться, читать книги, кататься на велосипеде, обсуждать фильмы. Каждую вещь в этом мире я хочу делать с ним, и это абсолютное помешательство. - Стой, стой, Томлинсон, остановись! – ору я, смеясь. Голова кружится и перед глазами сплошные разноцветные полосы, проносящиеся мимо стены. Наконец Луи останавливается, и я пытаюсь прийти в себя, тряся головой и восстанавливая картинку перед глазами. Опускаю взгляд на него и ловлю себя на мысли, что ещё никогда не видел Луи таким. Я перестаю смеяться. Парень ставит меня обратно на пол и обхватывает руками за талию, прижимая к себе. Мы настолько близко друг к другу, что кажется, ближе уже нельзя. Вожу пальцами по его шее, очерчивая её контур. Это пульсирующее ощущение между нами, раздающееся в груди, заставляет меня сходить с ума. Я чувствую, как бьётся его сердце, и убираю одну руку с его шеи, прикладывая её к нему. Тук-тук, тук-тук. Я смотрю как завороженный на свою ладонь, под которой раздаются ритмичные пульсации. - Это потому что ты рядом, кудряшка. – тихо произносит Луи и целует меня в лоб, ненадолго задерживая на нем свои губы. Я улыбаюсь, как последний идиот, и кладу голову на его грудь, не убирая руки от сердца. Мы начинаем медленно раскачиваться, крепко обнявшись. Тук-тук. Я думаю о том, что было бы, если бы мама не решила переехать сюда. Тук-тук. Что, если бы мы купили другой дом? Быть может, в другом районе или на другой улице, или же за несколько домов отсюда? Тук-тук. Если бы я не услышал, как Луи позвал меня тогда ночью, чтобы познакомиться? Тук-тук. Если бы он поступил в университет Манчестера? Тук-тук. Чувствую, что Томлинсон тянет меня в своих объятиях, подводя нас к кровати. Уже через секунду мы оба падаем на неё, не разъединяясь. Я сладко простанываю, прижимая парня ещё ближе к себе. - А представь, если твоя мама сейчас зашла к тебе в комнату, а тебя там нет. – хихикнул я, целуя Луи в ушко. Вес его тела приятно вдавил меня в постель. - Зато ты больше не плачешь, а это самое главное.– сдавленно ответил он и ещё крепче обвил меня руками. – Почему ты плакал, кудряшка? - Я запутался, Луи. Запутался в тебе и во мне. Мне страшно. Подумай сам: то, чем мы занимаемся – это полный абсурд. Я уставился в потолок через плечо Томлинсона, водя руками по его спине. - Это наш личный абсурд. И можешь не притворяться, что он тебе не нравится. Улыбнувшись, я закрыл глаза и провалился в ощущение близости. Мы молчали с минуту, растворяясь друг в друге и тишине комнаты. - Мне казалось, мы поднялись наверх не за этим. – игриво произнес я, уткнувшись носом в висок Луи. - Мне тоже так казалось. – тихо произнес он. – Но давай не будем портить такой прекрасный момент примирения. - Нужно убрать тот беспорядок, который ты устроил на кухне до прихода мамы. – улыбаясь, сказал я и в этот же момент услышал щелчок входной двери. – Чёрт… P.S: я дико извиняюсь за эту главу, серьёзно. У меня сейчас в голове совершенно посторонние мысли, и я не могу сосредоточиться, ребят, так что это полное дерьмо. Я пыталась переписывать, что-то менять, но получалось одно и то же. Обещаю, что исправлюсь в следующей главе и вообще начну подводить фанфик к концу, ибо я должна завершить его до конца августа.