Stray love

      Этим утром небо не светлеет. Тяжелые серые тучи спускаются ниже. Они укутывают особняк Кристи мраком. Сквозь неплотно закрытые окна слышно, как завывает ветер.       Укутавшись в шерстяную шаль, Агата выходит на балкон своего особняка. Ветер усиливается. Внизу виднеется розовый сад, что беспомощно тонет в густой туманной дымке. Девушка закрывает глаза и кладет ладонь на свой холодный лоб. Головокружение заставляет её искать опору. Она старается удержаться на поверхности, вытягивает вперед тонкие руки и хватается за перила. Мелкий моросящий дождь неприятно пробегает по пальцам ледяными крупицами, по спине до затылка — мурашки.       Агата кашляет и через пару секунд чувствует, как вновь к горлу подступает липкая тошнота. Леди Кристи не замечает, что уже несколько дней пару раз в день начинает сильно закашливаться. Ей давно знаком хронический бронхит курильщика с его противным утренним кашлем с вязкой мокротой, но это ощущение кажется совершенно иным. Будто бы и правда что-то прилипает к задней стенке глотки, отзывается легким першением. Агата кашляет еще раз, закрывая рот носовым платком с вышитыми инициалами. Она чувствует солёный металлический привкус во рту, что-то мягкое, тонкое. «Кровь?!» — мелькает и гаснет мысль, ужасная догадка.       Она разворачивает платок и вздрагивает. На кружеве в центре застывают вишневые капли крови, а среди них — белые лепестки розы, не полностью окрашенные кровью.       Агата, судорожно ломая себе пальцы, вспоминает, что изменилось за последнее время. Всё по-прежнему. Важные дела, тяжёлая ноша организации. Ничего не меняется.       Только вот… Робкое чувство. Сильная симпатия, от которой так сладко дрожит сердце. Никогда до сих пор не было такого. Кристи закусывает губу до крови. Это же позор, невозможно, нельзя! Фёдор Д., загадочная личность. Он же не только временный союзник, но и опасный конкурент… Если он завладеет Книгой, Агата первая приставит пистолет к его виску. Только сможет ли нажать на курок?       Господин Достоевский — живая легенда. Человек, окутанный путами слухов. Таинственный. С первого взгляда Агата отмечает его определенную манеру держаться — неторопливые шаги, изящные жесты, тихий и безумно красивый голос, простота и в то же время непостижимая и удивительная тайна. Фёдор поражает английскую леди этой своей простотой.       Стоит ей только вспомнить улыбку тонких губ Достоевского, его легкую усмешку, как Агата тут же замирает от боли, которую ничем не заглушить. Бронхи распирают розовые кусты. Прекрасные цветы любви царапают слизистую своими колючками. Стоит только субтильной фигуре в серой накидке и в нелепом головном уборе всплыть в её памяти, как Кристи прерывисто дышит, выкашливая темную кровь и бело-красные крошечные розы. Маленькие шипы больно царапают язык, нёбо и обескровленные губы.       В раковине под напором воды воронкой исчезают окровавленные лепестки. Агата поднимает глаза, глядя на своё измученное лицо в отражении. Некогда сама элегантность. Сейчас — изнеможденная, белая, как простыня, с темно-фиолетовыми кругами под большими глазами с крупными веками. «Никогда он меня не полюбит. Да как я смею надеяться на взаимность?»       На светлых ресницах застывают слёзы. Розы обернут плевру корнями, смертоносными цветками проберутся в трахею. Разорвут перикард, проникнут в сердце. И всё медленно-медленно. Свернувшиеся лепестки эмболом закупорят просвет крупных сосудов. Агата задохнется этими цветами, погибнет от кровотечения.       Кристи хочется жить. Встречать солнце в своём саду. Достичь заветной цели. А ещё — увидеть его ещё раз. Как бы случайно коснуться теплом его холодной тонкой руки. Поцеловать. Зарыться руками в его темные волосы.       Когда он рядом, Агата сначала и слова проронить не может. Вздрагивает, когда он берёт её руку в свою и оставляет на запястье невесомый поцелуй. Прикосновение его губ обжигает могильным холодом, который жарче огня. Агата всё ещё прячет в своём сердце нежность.