Сомнительные увлечения Салливана Фишера

Шшш.. – Я с-совсем не думал, ч-что т-так получится..

Больно.. – Я.. я н-не.. не рассчитывал силу.. Он с-сам..

Страшно.. – Если.. если он.. Я в-возьму н-на себя ответственность, но я не хотел.. не хотел.. господи..

Этого не могло случиться..

–...Тревис!! – Ларри что-то крикнул ему, но он даже не услышал. Уже не услышал. В ушах сдавливало и стучало так, будто бы он находился на грёбаной двадцати-футовой глубине, и он готов уже был плакать открыто от боли, но только хмурился и рычал, расталкивая на ходу встревоженных врачей. "Пропустите! Пустите меня к нему! Разойдитесь ко всем чертям!!" – он бы сказал это, прокричал бы так громко, чтобы все испугались, чтобы перестали зачем-то останавливать его.. но в горле комом встали чертовы извинения. "Я не был рядом.. не был. Не защитил. Не успел. Проглядел, отвлеченный своими проблемами.. опоздал. Идиот!!" – Молодой человек, остановитесь! Сюда нельзя! – Остановитесь, пожалуйста!! Это реанимация! Вы мешаете врачам работать!!! Наплевать. Наплевать, потому что теперь он уже точно не станет медлить. Ларри боится. Боится снова сделать что-то не так, внимательно слушает врачей.. Ещё бы! Это же он во всём виноват! Трэвис в глубине души тоже хотел бы сохранять хоть какое-то спокойствие, но сколь он ни пытался, фразы шуршали в его голове лишь урывками – "сильная черепно-мозговая травма..", "..большая кровопотеря", "возможен летальный исход"... Фелпс старался до последнего не обращать внимания на чертову слабость, возникшую в его теле по весьма даже понятным причинам, голова кружилась уже дико, но он до последнего сжимал ослабевшие руки в кулаки, до побеления костяшек и до онемения пальцев. Нужно было остановиться, нужно было сдаться, нужно было подумать о себе.. но он просто не мог. И даже когда ослушавшиеся его ноги запнулись о ровную больничную плитку, и он полетел кубарем вниз, сталкиваясь нос к носу с холодным полом, не обращая внимания на появляющиеся в глазах искры и поглощающую всё вокруг темноту, блондин с ужасом потерялся в одном единственном пробивавшемся сквозь пелену дикого шума в ушах звуке – длинном сплошном писке, доносящемся из приоткрытой реанимации. Это был звук остановки сердца. "Не надо, Сал.." – он прошептал это одними губами, и полностью погряз во тьме. Слабак.

***

Холодно. Снова не пойми откуда взявшийся сквозняк забирался под футболку и принялся царапать взволнованную кожу своими когтями. Безжалостно, беспощадно, жестоко, оставляя за собой толпы мурашек и неприятную дрожь глубоко внутри. Трэвис только сипло вздохнул на это и продолжил сжиматься в клубок на полу, пытаясь заснуть. Он не спал столько дней, что уже и не помнил как, не ел около недели нормально, не видел яркого света и не слышал ничего, кроме грубых и полных ненависти проповедей отца. Отец.. Мысли о нём быстро заставили блондина сжаться ещё сильнее. Сколько бы он ни пытался убедить себя в том, что ему уже не больно, сколько бы не внушал себе, что он уже привык.. во всё это верилось слабо, и обида всё равно в конце концов вымещала всё остальное к чертям. За что на этот раз.. Почему.. Трэвис и не знал толком. Знал только, что по приезду домой со злополучного приёма у Фишеров, отец первым делом кулаком стёр сладковатый привкус Сала с его губ, а затем и вовсе потащил за волосы в подвал. Что было дальше, Фелпс младший всей душой силился забыть, но ноющая спина довольно красочно напоминала о непрекращающихся ударах плетью снова и снова.. Глухой звук шагов по крутой лестнице вырвал Трэвиса из его достаточно мучительных размышлений, но парень отнюдь не обрадовался такому пугающему исходу. Неужели снова? Сердце последний раз стукнуло по грудной клетке, а потом задушенно скользнуло вниз, пропитываясь страхом. У блондина еще были силы на то, чтобы отползти в сторону, возможно попытаться ускользнуть, когда дверь окажется вдруг открыта, но парень уже не решился бы на подобную попытку. Прошлая закончилась не слишком хорошо: фингал под глазом и красочные синяки на шее открыто заявляли об этом. Может быть, если бы он не попытался тогда дерзить отцу, всё вышло бы не так плохо, но как держать язык за зубами, когда всё настолько херово, а тебе даже не дают покурить разок? Сигареты, ну да. Он, собственно говоря, из-за них и хотел сбежать. Наивно полагал, что они-то и были тогда его главной проблемой. "Если попытаюсь сбежать снова, он точно переломает мне ноги.." – поморщился блондин, когда скрежет открывающейся двери всё-таки заставил его вздрогнуть. – "Лучше просто лежать, притвориться мёртвым, и он уйдёт рыть могилу." Мозг отказывался работать без какой-либо дополнительной подпитки, поэтому Трэвис всерьёз загорелся своей глупой детской идеей и замер на месте, позволяя отцу медленно обходить и рассматривать его со всех сторон. – Глупый щенок. – грубые слова гулко оттолкнулись от стен подвала. – Ты что, и впрямь думал, что это сработает? Мда.. наверное, стоит уже покормить тебя. У Трэвиса всё внутри прямо-таки спазмом сошлось от предвкушения, но он заставил себя сделать голос как можно менее заинтересованным. – Я не хочу есть. – О нет, Трэвис, что за глупости? Ты хочешь. – Нет, не хочу. – спорить с отцом было страшно, но "странное условие", которое старик поставил блондину, буквально вынуждало его сопротивляться. – Сначала отмени условие. Я врать не стану. Ты уже.. – все последние силы парень вложил в то, втобы закричать, – Ты уже в край задолбал меня! Я не такой, каким ты хочешь меня видеть!! – О нет.. – максимально странным тоном протянул в ответ Кеннет. – О нет, Трэвис. Ты мой сын, ты правильный и чистый ребёнок. – мужчина тянул слащавые слова как можно дольше, чтобы как можно сильнее вогнать в сына его же собственное рвущееся наружу отчаяние, – Я знаю, во всех твоих грехах виноват этот мерзкий испорченный мальчишка. – Не смей так о нём говорить! – Ах, точно. О покойниках плохое не говорят. "Что?" В янтарных глазах Трэвиса отчетливо застыли очертания злорадной ухмылки отца, завопили тысячей голосов, противных и злых, и он, сам ничего еще не понимая и не желая понимать, мгновенно ощетинился как дикий зверь и сорвался с места. *** – Очнитесь! Шшшхххшш... – Молодой человек! Шшш... Вы меня слышите?? Ххх..шш.. Обеспокоенные голоса врачей безжалостно вырвали Трэвиса из его собственных пугающих воспоминаний, в неменее пугающую действительность, в которой он только и мог, что гневно обматерить первого попавшегося врача и в ярости вырвать дурацкий фонарик из его руки. – Не надо светить мне в глаза! Какого дьявола тут вообще происходит?! – дикое раздражение поселилось где-то внутри, а янтарный взгляд старательно выцепил в назойливой толпе знакомое напуганное лицо. – Гх.. Джонсон! Ларри, до этого явно не понимавший ситуации и очень взволнованный, вдруг просиял. – Ну слава богу! И ты очнулся! Трэвис, ты всех очень напугал! Фелпса словно водой окатили. Он точно находился в той самой вселенной? Блондин мутноватым взором огляделся вокруг. Вот, Джонсон, с широченной лыбой облегчения выдавливает из себя какие-то ненужные новости, сзади отчетливо прослеживается образ его матери, разговаривающей о чём-то с наслаждающейся стаканчиком кофе Марией.. Вроде бы именно так Сал и называл своего психолога. Сал.. Тут был даже его отец, Генри Фишер, он то как раз и протягивал сейчас Трэвису свою ладонь. Парень, еще не отошедший от собственного отца, в ответ на жест только недоверчиво прищурился. – Ну же, сынок, поднимайся, – лишь подкрепил недоверие Генри, – Даже Сал, и тот уже пришёл в себя.. – Пришёл в себя?? – Фелпс подскочил наверх настолько резко, что все, находившиеся поблизости люди уже во второй раз напугались. – Где он? Я должен его увидеть!