Сомнительные увлечения Салливана Фишера

Как бы сложно Генри Фишеру не было бы в это поверить, но он был в каком-то смысле даже рад, что с его сыном приключилось недавнее несчастье. К вечеру они оба уже были дома, у себя в особняке, ели китайскую лапшу и общались на какие-то отвлеченные темы. (О съемной квартире, в которой Сал жил до этого, родитель, движимой силой собственного эгоизма, который называл родительской любовью, решил сыну не напоминать.) Вообще, в амнезии Сала его простодушный отец, находил достаточно много плюсов, у него словно появился шанс переиграть несколько моментов из прошлого, пока это, конечно, все ещё остаётся возможным. Так что сейчас Генри разместил подле себя пару бокалов, наполнил их дорогим, как следует выдержанным вином, и, без зазрения совести, пододвинул один к сыну. – Хе-хе, научился-таки старик правильно расслабляться! – тут же схватился за стеклянный вензель стакана Сал, – Я верил, что когда-нибудь этот день настанет! Ну что, наперегонки? Парень хотел уже было опустошить свою порцию за три быстрых глотка, но отец остановил его и испуганно выпалил, – Стой! Стой, кому говорю! Ты что творишь? – Эмм.. Веселюсь? Не? – неуверенно бросил младший, всё так же протягивая губы к бокалу, зажатому теперь рукой старика. Для Сала такой способ употребления алкогольного напитка был самым "забавным", поэтому невозможность выпить его залпом нехило расстроила его. Голубоволосый насупился, опустил бокал и, нахмуренный и максимально серьёзный, откинулся на спинку стула. – Ну? Отец только непонятливо посмотрел на него, и тогда Сал показушно зевнул, как бы демонстрируя родителю то, как же сильно ему скучно с ним. Старик все еще молчал, так что парень попросту не выдержал. – Ну господи! Говори уже, че ты там хотел сказать! Мне смертельно скучно ждать, пока ты там подберешь слова. Поразительно. Генри почувствовал, как высоко взметнулись его брови. Откуда Сал узнал, что тот хочет с ним поговорить? Сын как будто и тут прочёл мысли. – Пф, тоже мне, попробуй догадайся.. У наших уважаемых Фишеров вино на столе, только когда один собирается промывать другому мозги! – голубоволосый рассерженно фыркнул и с яростью пнул стол, заставляя посуду немного подпрыгнуть на роскошной, чудом не испачкавшейся скатерти. –И самое, ведь, главное!! ПИТЬ, СУКА, НЕЛЬЗЯ!! – Сал.. – ЧТО?? Скажешь, что мне нет двадцати одного?? – Ты можешь пить. – мягко постановил старик, отчего у Сала на лице и впрям  вылезло недоумение, – Просто, если будешь как обычно хлестать залпом, завтра не встанешь на работу. . – Ну ладно. Допустим. – голубоволосый отзывался уже куда спокойней, потому что, в общем-то, тревога у него в сердце мгновенно поутихла, и всё былое бунтарство сошло на нет, – Ну а что на счет промывки мозгов? Что за новость? "У меня появилась женщина, Сал. Хоть она и не заменит мне твою мать, тебе придётся считаться с ней и придётся принять в семью, хочешь ты этого или.." – Никаких новостей, сынок. – улыбнулся Генри через силу, рука под столом что было мочи сжала накрахмаленный край дорогого пиджака, – Просто хочу отпраздновать тот факт, что всё обошлось, и ты тут, со мной, и я никуда не отпущу тебя отсюда, пока всё не доешь. Сал, до этого слушавший внимательно, рассмеялся от неожиданно глупой концовки и, сам того не заметив, лег отцу на плечо. – А-ха-ха!! Ну ты и выдал, старик! – Знаешь, что еще я выдам, а? – Ну? Что? – Я люблю тебя, сын. – Генри с каким-то особым, неизведанным им прежде удовлетворением перевёл взгляд на Сала. Лицо парня нельзя было увидеть с такого ракурса, хитрец слишком быстро отвернулся, но вот уши его, заметно покрасневшие, выдавали его со всеми потрохами. – Я.. тоже тебя люблю, пап.

***

– 2:1 в мою пользу. – Ларри медленно выпустил дым изо рта и, нервно закусив губу, передал дымящуюся сигарету ее первоначальному владельцу. Они с Трэвисом легонько соприкоснулись пальцами и, кажется, оба затаили дыхание. В конце концов, Джонсон отвернулся от блондина и начал пилить взглядом быстро сменяющиеся пейзажи в окне. Кожаный салон наполнился новой порцией табачного дыма. – Что значит 2:1, Ларри? – вопрос прозвучал немножко жутко и как будто бы отозвался эхом в голове шатена, его голос бесконтрольно дрогнул во время тихого ответа. – С-статус говнюка. Я в нём выигрываю. – сухо, пусто, противно. – Знаешь.. – задумчиво прошептал Фелпс, не отрывая глаз от уходящей за горизонт дороги. Мягкий оранжевый свет от струящихся вдоль вечерней трассы фонарей блестящими искрами отражался у него в глазах, потихоньку успокаивая и наполняя каким-то по-настоящему стоящим умиротворением. – Твой статус – всего лишь жалкая выдумка для самого себя. Ты и впрямь не догадываешься, как ты прекрасен, Ларри. Джонсон ответил ему мрачным, полным сомнения и сожаления взглядом и снова потянулся за сигаретой, немного задержавшись на чужих пальцах. Руки Трэвиса были такими холодными, что шатен машинально закрыл свое немного приспущенное окно, чтобы в салоне стало хотя бы немного теплее. – Я же говорил. – спокойно подтвердил свои предыдущие слова блондин, – Ты заботливый, чуткий, такой ранимый.. – Агрессивный, тупой, неконтролируемый монстр. – продолжил незамысловатый ряд Ларри, цокая при каждом слове языком. – Во мне гораздо больше хреновых качеств, чем каких-либо ещё. – Одно из них – неумение слушать других, а ещё одно – упрямство. – Ну спасибо. – Как мне с тобой сложно. Не легче, чем с Фишером. – Трэвис потянулся к сжимающей сигарету руке шатена, и, сделав вид, что тянется за табачным изделием, ненавязчиво взял парня за руку, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Может мне и на тебя ошейник надеть, м? – янтарные глаза на мгновенье похолодели, а нога только сильнее нажала на педаль газа, – Если ты не перестанешь притворяться тряпкой, Джонсон, я и впрямь начну вытирать тобой полы. Это можно будет считать за 2:2? – Нет, учитывая то, что я и правда похож на швабру. Это чувство.. – Ларри. ..сложно.. – Чего опять? ..понять правильно. – Поехали ко мне.