Сомнительные увлечения Салливана Фишера

Обычный день в офисе не предстоял быть интересным. Трэвис знал это, и сейчас ему особенно не хотелось заниматься всеми этими документами и всем прочим. Одна мысль о том, о чем он не мог позабыть уже неделю, и в его голове тут же начиналась сильная тупая боль, он скуривал одну сигарету за другой и совершенно ни о чем ни хотел задумываться. Однако, не явиться на работу он, конечно, тоже не мог. - Не беспокойся, отец, я собираюсь ехать без завтрака. Я не опоздаю. - он парочкой коротких фраз оборвал все вопросы о том, почему так поздно он появился на пороге своей комнаты, совершенно не готовый к тому, чтобы срочно выходить. Желание остаться дома до последнего изъедало ему душу, и когда он застегивал пуговицы на своей свежевыглаженной рубашке, и когда разглаживал брюки по бедру, и когда проверял количество топлива в машине. Может быть, что-нибудь случиться по дороге? Он мог бы попасть в аварию, получить травмы, мог бы "мучаться" от амнезии, как Фишер. Этой мысли Трэвис улыбнулся, выруливая на проезжую часть практически вслепую, не так как обычно, когда он внимательно проверял боковые и задние зеркала, опасаясь встречных машин. Амнезия спасла бы его. Совершенно точно.. Все бы носились вокруг него, пытались бы заслужить доверие, отец попытался бы исправиться.. или же нет. Нет, наверняка, вышло бы как-нибудь по-другому. Он же неудачник, ни с чем в жизни ему еще ни разу не повезло. В офисе он появился с таким ужасным настроением, что прошел мимо прихожей, не заметив Сала. Тот, мгновенно обидевшись, запульнул ему степлером в затылок, и тут же спрятался, но Трэвису было не до него и его жалкой канцелярии, он молча открыл кабинет и зашел внутрь, уже по пути выуживая из кармана сигареты. Тот случай с Ларри изменил его. Выкинуть кого-то из жизни - легко, а вот выдворить его из сердца.. это уже совсем другое. "Дурак! Дурак! Дурак!" Иногда он проклинал себя за то, что сделал именно такой выбор. Тяжело было понимать, что привязанности.. такого рода именно то, чего ему так хочется, ведь это еще и именно то, чего ему следует избегать. Нужно порвать эту привязанность, научиться отвлекаться. Отвлечься. Это было все сложнее и сложнее. Трэвис уже и не мог точно вспомнить, с каких пор начал прихлебывать коньяк посередине рабочего дня, когда начал устраивать себе перекуры прямо в кабинете, когда они с Фишером начали.. Точно. Блондин поднялся с кресла, вытирая покрывшуюся слюной нижнюю губу. Колени слегка дрожали, а голова кружилась, он прошел несколько шагов до двери и приоткрыл ее, совсем слегка вынырнув в пространство коридора. - Салли. - голос был очень хриплым, с лихвой выдавал весь замысел, и Трэвис очень порадовался тому, что кроме них двоих, на этаже почти никто никогда не бывал. - Зайди ко мне в кабинет, помоги мне.. с бумагами. Сейчас. - Но.. - голубоволосый хотел возразить, тыча на какие-то документы перед собой, однако начальник явно показал, что никакие доводы его не волнуют. - Не испытывай мое терпение, секретарь. Если я говорю помочь мне с бумагами, ты обязан. Ты.. - В-все еще работаю на тебя. - быстро закончил за него Сал, с готовностью поднимаясь из-за стола. - Вот и умница.

***

В кабинете Трэвиса было душно. Открытые настежь форточки запускали летний зной внутрь с такой силой, что кондиционер. казалось, совсем не справлялся со своей задачей. Ненадолго у Сала с непривычки закружилась голова, а в глазах потемнело, он рассеянно огляделся вокруг. Фелпс уже сидел в своем кресле, ощупывая голубоволосого затуманенным взглядом и доставая из ящика стола очередную сигарету. - Подойди. Сал повиновался. Бесцветной тоски в голосе "начальника" он не заметил, но сразу понял, что что-то не так. Блондин никак не хотел смотреть ему в глаза. Для таких людей, как Трэвис, вечно уверенных в себе и властных, такое поведение совершенно не было нормальным. Интересно, как давно Фелпс избегает зрительных контактов? - Вынеси. - блондин, не глядя, указал Фишеру на пепельницу, а сам начал медленно прикуривать. - Если ты не поторопишься, я испорчу столешницу. - А.. Да, прости. - голубоволосый вынырнул из своих собственных мыслей и быстро выполнил просьбу. Несколько десятков бычков упали в урну, наполняя воздух неприятно пахнущим пеплом и пылью. Едва не закашлявшись, Сал поспешил отнести пепельницу назад, на ее законное место, Трэвис сразу же стряхнул в нее пепел и облизнулся. - Вовремя. Ты меня порадовал, Салли. Ты хороший секретарь. - голос Фелпса слегка поменялся, стал более загадочным и хриплым, - Я ведь могу и дальше в этом убедиться..? - он повернулся в своем кресле и легонько похлопал себя по бедру. Сал не любил эти затянутые прелюдии, они заставляли его краснеть от подбородка и до кончиков волос. Каждый раз он исполнял эти приказы только потому, что боялся нарушить правила. В их с Трэвисом совместное время, он фактически не имел права голоса, все должно было быть так, как хотел Трэвис и никак иначе, и даже если Салу было очень стыдно или неприятно делать какие-то вещи, он пытался делать их, закрывая на все остальное глаза, закрывая глаза на самого себя. Он ненавидел, когда Трэвис сажал его к себе на колени. На худых бедрах блондина сидеть было больно и неудобно, а еще недавно с головой начали накрывать воспоминания, как совершенно также Фелпс подсадил его на колени к мерзавцу Филлипу, как вещь, которую можно с легкостью передарить другому. А еще Сал не любил запах табака. Возле Трэвиса он ощущался настолько отчетливо, что Фишеру приходилось курить самому, чтобы отторжение стало меньше. Сигареты он запивал коньяком, избавляясь от мерзкого привкуса, и, после той дряни, которую он каждый день нюхал в туалете, все это вместе вводило его в то самое состояние, после которого все становилось неважным, он хотел всего, что с ним делали, и ему напрочь сносило крышу. Но сегодня что-то пошло не так. - Я сделаю все что угодно для тебя. - Сал легонько поерзал на чужих коленях и облизнулся. Не поморщиться от едкого, разъедающего глаза запаха стоило ему огромных трудов, он привычно потянулся рукой к пачке с сигаретами. - Не сегодня. - что-то нашло на Трэвиса, и он перехватил руку голубоволосого и больно сжал, выкручивая хрупкое запястье. Фишер онемел от неожиданности, но на лице у него явно читалось недопонимание. Вторая рука, без размышлений, потянулась к бокалу с коньяком, но была перехвачена так же жестко, как и первая. - Я же сказал, не сегодня, Салли. - И что? - наконец, отмерев, Сал забился в чужой хватке, пытаясь освободить руки и дотянуться до интересующих его вредных соблазнов, но все безуспешно. - Я не понимаю! - Не шуми. - не обращая внимания на сопротивление, блондин сцепил руки голубоволосого вместе и освободившейся ладонью провел по его лицу. Взгляд янтарных глаз внимательно обводил подбородок и приоткрытые алые губы, и не поднимался выше. - Я хочу чтобы ты был трезвым сегодня. Насколько это возможно. Красивые, идеальной, правильной формы губы скривились от раздражения. - Я не могу так, мне тоже хочется расслабиться! Трезвость, чтоб ее черт побрал, мешает мне получать удовольствие! - Не помню, чтобы я тебя спрашивал. - В.. в смысле..? - "В смысле" мне плевать, чего ты там не можешь, и что, по-твоему, тебе мешает. Я не собираюсь советоваться с тобой о том, как мне тебя использовать. Я хочу, чтобы ты был трезвым, а значит ты будешь трезвым, если ты, конечно, не хочешь получить наказание. Это ясно? От холодного, давно знакомого тона, Фишер вздрогнул. По подобным речам голубоволосый с легкостью понял, что уже сделал что-то не так, Фелпс разозлился. Как же это раздражало, то как быстро из хорошего и довольного всем начальника, Трэвис превращался в пренебрежительную, жестокую мразь, которая только и может, что унижать, бить и властвовать. Это стало неотъемлемой частью блондина, Сал уже свыкся с ней, и считал, что обидеть его сейчас уже совсем не так просто.. Но все это время, Трэвис разрешал ему забываться... Ему достаточно было сигареты и двух бокалов коньяка. Он становился гибким, податливым, согласным на все, ради незатейливой игры своего господина... Он не злил Трэвиса, не распалял его своей дерзостью, не позволял вымещать на себе, мягком и согласном на все, ту ярость, которая охватывала Фелпса, если кто-то вдруг смел перечить ему. Если все шло именно так, как он этого хотел, блондин был самым приятным, что могло быть у Фишера в эти пустые, полупрозрачные дни. Если все шло как надо, Сал не сомневался в том, что вскоре ему захочется повторить. А если, все-таки допустить, что сейчас все будет по-другому? Фишер боялся, что ему придется снова испытать что-то подобное, казалось, что истерика сожрет его с потрохами, если Трэвис опять надавит на это больное место, если опять заставит его почувствовать себя вещью. - Да.. Я все понял.. Я сделаю все, как ты хочешь. - голос у Сала дрожал как осиновый лист на ветру, по всему его телу била крупная дрожь. - Позволь мне.. только убедиться, что дверь хорошо заперта, я.. я не уверен, что достаточно повернул замок. - Я видел, ты все сделал как надо. Дверь заперта. - Ну т-тогда я.. я вынесу твою пепельницу.. она.. - Она пуста, Салли. - Трэвис с нажимом произнес его имя. Так, словно дальше дело не ограничится простым диалогом. - Пуста, так же как и твоя милая головка. Почему ты испытываешь мое терпение, Фишер? - блондин сбросил голубоволосого с себя на пол, и теперь возвышался над ним, презрительно скривив губы. У Сала тоже было, что сказать "начальнику". Он решил ответить вопросом на вопрос, потому что эта тема сейчас интересовала его больше, чем что либо еще. Все это.. было слишком странно. - Почему ты.. почему не смотришь мне в глаза?!