Буря

Драконы закрыли полнеба. Они появились на востоке, две небесные лодки, и выросли сначала в корабли, а потом над Винтерфелом закружились пара замков на крыльях: на солнце чешуя загоралась всполохами, как металл, казалось, протяни руку — дотронешься до белого брюха чудища. Они повисели в воздухе, две огромные туши, способные раздавить армию, а потом, с тяжелого разворота над землей приземлились, взбивая снежные фонтаны высотой с Волчий лес. Земля мелко дрогнула, но замок стоял. Он и не такое видел. Санса отбежала от окна и бросилась во двор, на ходу застегивая плащ. Кейтилин спала под надзором няньки, это ненадолго, девочка еще не различала ночь и день, быстро засыпала и также быстро просыпалась. Конечно, от Сансы требовалось почти постоянное присутствие в своих покоях. У нее обострился слух настолько, что ночью она успевала проснуться до того, как малышка войдет в голос. Зато у самой матери сон пришел в норму — она как ложилась, так и сразу засыпала, и это после стольких лет бессонницы и когтивших ночных тревожных мыслей. Сейчас Санса неслась подбегом во двор — встречать Джона. И его гостью. Она заметила эти несущиеся драконьи лодки еще с утра, и успела помыться, заплести волосы, вытащить свое бирюзово-зеленое платье из старых, нетронутых запасов и влезть в него. Живот еще висел, конечно, после родов он уходил медленно, но его можно прикрыть плащом. И затянуть вот этим широким серым плотным поясом. Помниться, у Серсеи были шикарные металлические пояса на такие случаи. Санса улыбнулась: просто удивительно, как женское тело может деформироваться под ребенка, а потом опять возвратиться к прежнему состоянию. Во дворе уже собралась церемония. Болтон С Грамотой, как его иногда называли за глаза от большой любви, командовал своими неизменными лучниками на стенах, выводил за ворота неустрашимую дредфортскую конницу. Видно, что даже его драконы прошибли на холодный пот. Санса поймала лихорадочный, растерянный взгляд Рамси на себе и вдруг тепло улыбнулась. Когда она сюда приезжала на эту дурацкую свадьбу, он скрывался за широкой спиной отца, он держал в узде до свадьбы свою натуру за мужиковатой внешностью деревенского простака, а теперь делать нечего — Рамси Болтон как на ладони. «Что стоят твои лучники, если дракону прикажут полыхнуть на Винтерфелл? — ехидно думала женушка, потирая от холода руки в перчатках и улыбаясь в меховой ворот, — Спалит к чертям и тебя, и всех твоих, кто не за стеной. Скачи не скачи, теперь тебе придется договариваться. Теперь ты не поиграешься, упырь». — Санса! — Рамси протянул руку к ней, звал. Он тоже приоделся, причесался, весь в черном, лордский мех, привычные коричневые ремни крест-накрест с ободранным человеком. Санса готова была поручиться — с длинным ножом-кинжалом за спиной. Будто через весь двор протянулась эта чертова болезненная нить прямо к ней, дернула. И Санса, удивленная и сама взволнованная, но не подающая виду, пошла по ней. Она шла через плотную толпу солдат, стайку замковых служанок, крестьянских работниц, кухарок, строителей и кузнецов, детей, скачущих и бесящихся, как шарики ртути, через эту гудящую огромную ораву, о которых она подспудно думала каждый день, как приехала сюда. Каждый день она решала, сколько еще нужно еды, ткани, воды, дров, сколько есть, сколько уходит. Даже Рамси она, помнится, вывела из себя однажды. Нет, до побега тоже выводила. Мясо, запасы, подвалы. Капуста, нужно проверить капусту, перебрать, чтобы не сгнила. Ее, слава богам, хватит, наверное, на десять зим, но в подвалах, если там влажно, она начинает гнить, и это настоящая катастрофа. Пересчитать окорока, их воруют просто влет. Сказать Рамси от отчаяния, чтоб вздернул на крест пару воров, потому что все равно воруют, хоть и подсчитано. Умолять, чтоб не делал этого, потому что это кухарки, у которых есть дети. Перенести картошку, свеклу, репу в сухое место, потому что в подвале прорвало стену с горячей водой из источника, и это грозило потерей части запасов. Заняться после всеми исследованными подвалами Винтерфелла, коих было неимоверное количество, чтоб не потерять все, что собрано и сохранено. Взбесила она его однажды, когда мука стояла в опасной близости к подтопленному подвалу, но никто не удосужился перетащить мешки подальше, вроде не достанет. Мешков было немного, но Санса взорвалась — было жалко. Она беременной притащилась в престольный зал, где муженек плевал в потолок, изображая лорда. Там она рассказала ему, что в замке есть рачительный мельник, сын мельничихи, зовут его Рамси Сноу, и он ей очень нужен. Перетащить мешки с мукой. Как он тогда не убил ее, непонятно. Это даже было хуже, чем прямо заявить, что он бастард. Санса не знала, что ее потянуло за язык. Она была просто злющая и раздраженная, и ей было тогда все равно. Чертова мука. Ей помнится, что он замахивался на нее своим тяжеленным кованым стулом. И она стояла, не шелохнувшись, смотря, как стул летит в стену, потом опять в стену, потом ломается надвое. Помнила белые невменяемые глаза, вихры на лбу, слюну, летящую во все стороны. Он что-то долго кричал, надрывно, дергая плечом и резко размахивая руками, а на дне его глаз Сансе мерещился запуганный истеричный ребенок, который отчаянно желает попасть в безопасное теплое место, где никто его не будет ругать. Она тогда получила, что хотела, но больше в престольный зал не ходила и просьбы предваряла очень мягкими заходами, чтобы не видеть эту жуткую грусть пропавшего дитяти и бесячую энергию сошедшего с ума. Теперь она шла, опять прямая и тонкая, закутанная в мех, собранная и с вежливой улыбкой. Той самой, с которой Санса прожила в Королевской Гавани помолвку с Джоффри, смерть отца, разрыв помолвки, Серсею, Петира, всех, всех… Улыбка опять вернулась к ней. Что ей эти драконы… У нее есть доченька, ради нее она здесь всех переживет, если понадобится. Рамси замер. Санса плыла. Опять красивая, опять легкая и невыносимо уверенная, знающая, как себя вести с теми, кто выше нее так. будто они равны ей. Выросшая у Хранителя Севера и повзрослевшая рядом с королем и королевой Вестероса. Сама почти жена короля, почти жена богатея из богатеев — Ланнистера. А он… Тягостное сосущее чувство змеей стянуло грудь и Рамси аж лоб свело от напряжения — нельзя давать себе пасть духом. «На поле все равны. Перед смертью все равны. Поэтому я сейчас Хранитель, по своему праву, по праву жизни. Подумаешь, драконы. Это еще разобраться нужно, кто тут опаснее всех — он плел свою спасительную паутину, потому что не желал, чтоб земля и дальше уходила из-под ног. Еще даже не было приветствия, а ощущение какой-то фатальной ошибки мерещится ему в Сансиной улыбке, в ее походке, еще неузнанная потеря, жуткое предчувствие… Иногда так хочется, чтобы она была простой дворовой девкой, без этих ее родовитых предков, изящной красоты, тонких мягких рук, без постоянных угрызений, что он уж точно ее недостоин, и всегда найдется более достойный рядом… чтоб просто взять ее и больше ничего не надо… Может и правда — Санса для него ошибка? Ну не вышел он мордой, бастард… Санса стала рядом. Рамси взял ее под локоть. Что думать об этом? Дело сделано. От жены пахло удивительно: цветами, дальше свежестью, ниже сладким молоком и волшебной теплотой тела… Надо же, совсем позабылось, как было хорошо когда-то с ней. Может, пора… Пора. Драконы игрались со снегом. Чудовища вздымали горы снега и перед жителями Винтерфелла разыгрывалась мини-буря с двумя ящерами в центре и с двумя всадниками на них. Прямиком из снежного театра шли к воротам Дейенерис Таргариен и Джон Сноу. «Дейнерис… Маленькая, как подросток… Видно, вся сила внутри. Белая-белая. Как ее с дракона не сдувает… Джон, я так рада тебя видеть… А это что еще за шутки? — Санса вдруг вдохнула воздух и не смогла выдохнуть — Джон как-то странно улыбался, пропуская вперед хозяйку Драконьего камня и будто между этими двумя показалось еще что-то больше их обоих. Что-то третье. Санса натянула самую вежливую из своих улыбок, глаза сощурились, а голова заработала. «Нет, ну надо же. Джон…» Он стоял уже перед ней, огромный как черная гора, и заскакали между ушами его слова: «Лишь бы все это остановить, а там будь что будет». Санса чуть подалась вперед. Так и есть. Эта неловкая и в то же довольная улыбка, и этот наклон плеча, поворот ноги в сторону Дейнерис, закутанной в черно-белый плащ, маленькой, но манере держать себя как будто нависавшей над всеми тремя. Так и есть. — Это Дейнерис Таргариен, она милостиво согласилась помочь нам. Это ее драконы, они нам пригодятся. Обозы с камнем в двух днях пути, и нам надо будет принять еще ее армию, десять тысяч. (Санса чуть не поперхнулась, но с виду и бровью не повела) — Это Рамси Болтон, Хранитель Севера, с его согласия мы решили преклонить перед вами колено в поисках помощи, госпожа (Рамси через мех больно сжал руку Сансе, она вцепилась ему в отместку когтями в руку), — Санса Болтон, его жена. — Добро пожаловать в Винтерфелл, миледи, — Болтон, омерзительно улыбаясь, приложился к ручке, согнувшись чуть ли не пополам: Дейнерис действительно была ему по грудь. — Как заметил командор, мой замок — ваш замок, — он дружелюбно махнул рукой в сторону Великой башни. — Командор, — Рамси полушутливо расшаркался и кивнул невозмутимому Джону. «Молодец». Санса присела в реверансе, лучезарно улыбаясь и Джону, и Драконьей Королеве. Заплетенные в корону волосы блестели огненными всполохами, щеки от мороза были румяные, глаза горели. Ни дать ни взять — еще одна королева. — Рада вас видеть, миледи. Вы проделали немалый путь и мы очень благодарны, что в это нелегкое время сама Мать Драконов здесь. Давайте я проведу в покои. Между этими четверыми зависла на миг тишина. Джон и Рамси двумя воронами хищно пересматривались, деля свое, еще не произнесенное. Черно-белая Дейнерис вбирала в себя замок, весь, до последнего камешка, до дранки на крышах, от гранитных стен до полукруглых башен, воздух, шум, крики, запахи. «Действительно, зимний ад… Детям здесь не понравится. Дрогону особенно… Болтоны довольно милые, особенно сестра Джона. А с мужем ее разберусь. Себе на уме, но сгодится. Грамоту нужно отобрать, пусть заслужит. Мне нужны верные, так или иначе». Бирюзовая Санса будто застыла и глядела на все это сверху. Джон теперь даже не командор, а претендует чуть ли не на короля, если мертвяки будут повержены, и войска двинуться на юг, к Гавани. Дейенерис с драконами, судя по всему, намерена угнездиться вместо Серсеи над всем Вестеросом, а так как Джон успел заручиться таким внушительным ее доверием (Санса сморщилась) — он уйдет вместе с ней. Вон как он смотрит на нее … мужчины, как же они все портят своими внезапными влюбленностями или хотелками, у кого что. Болтон остается на месте, здесь. Ничего его, подлеца, не берет. Джон не сядет вместо него, как мечталось Сансе, дурацкая Дейнерис заберет его с собой. Даст Рамси новую грамоту, уж на что он болван, но драться горазд, он еще покажет себя во всей красе. И Санса, значит, останется с ним тоже. Будет и дальше рожать, считать мешки с мукой и смотреть, как каждую неделю из мужниных пыточных вывозят подводы трупов. А еще она будет трястись и ждать. Ждать, что рано или поздно она сама туда попадет и больше не выйдет. Что ее детей это чудовище тоже потащит в свою дикую мерзкую жизнь и не выпустит из когтистых лап. «Нет. Я тогда лучше сама его убью, — твердо сказала себе Санса, — своими собственными руками». Она мягко коснулась локтя Драконьей хозяйки и повела за собой, в нутро замка.