Кодекс Человечности

- Прохор, ты же сам прекрасно знаешь, что тебе надо работать... - убеждал меня отец, сидя рядом со мной за столом. Я спокойно себе поедал кашу, смотря ему в глаза. - Будешь занимать своё время, в которое ты бесцельно шляешься, рабочими сменами. Будешь зарабатывать деньги, а если будешь стараться, то тебя даже повысят!       Я приподнял ладони в знак неодобрения с небольшого стола, стоящего вплотную к стене на нашей кухне, в одной держа ложку, а другой сжимая за горло неугомонный воздух. Это я ещё не проглотил кашу. Теперь я готов ответить. - Пап, я тебе уже говорил, что у меня есть дело куда прибыльнее и полезнее, чем официальная работа! - Бить людей? Ты это считаешь нормальным делом? - мой отец повысил тон разговора, показав то, что ему не нравится такое отношение человека к человеку. - Лёша, не кричи... - обеспокоенно предупредила его моя мать, что мыла за собой посуду. - Ты же сам знаешь, что крики тут не помогут. - Наш сын считает, что бить людей ради наживы - нормальное дело, - сказал отец, повернувшись к матери, благо уже приглушив свой голос. - Говорит, что лучше будет добывать средства грабежом, а не честным трудом. - А где я сейчас на нормальную работу устроюсь? - последовал мой закономерный вопрос. - Только каких-нибудь... Мелких берут, там же зарплаты нема. - А ты не брезгуй, я тоже в своей молодости... - Опять ты за своё, "А вот когда я был молодым...!" - иронизировал я над отцом, поднимая указательный палец к небесам и смотря туда же. - А ты что, думаешь, что можно легко и сразу подняться? Думаешь, что ты умнее меня? - посмеялся Алёша, от заинтересованности сложив руки на стол. - Касательно работы... - я проглотил последнюю ложку и положил её в тарелку, в которой остались мелкие сгустки прежней пищи. - Во-первых, ты сам прекрасно понимаешь, чё у нас в стране с работой, не я один новости смотрю.       Я смотрел в голубые глаза отца, которые уже давно не прикрывали тёмные волосы. Лысеет. Он смотрел на меня со всей присущей ему серьёзностью, краснея то ли от гнева, то ли из-за закрытых окон. Прислонив спину к спинке стула, я сложил руки на поясе, слегка наклонил голову вбок и принялся спокойно перечислять ему причины того, почему бить людей сейчас прибыльнее. - Во-первых, татары наркотики продают. Я не собираюсь уважать тех, кто наше население этими веществами развращает, особенно молодое. Ты же сам знаешь, что в приоритете у барыги человек молодой и незнающий.

***

      Март этого же года. Я всё тем же вечером, стоя на мосте через речку Водопадную, болтаю со своими друзьями об учёбе Штопора, который был с нами в компании. Разговор выдался не очень приятным. - Да хватит вам говорить, что я ничего не понимаю! - возмущался наш крупный коллега. - Всё я понимаю, это вы меня, у-ум... подначиваете! - Да ты даже таблицу умножения до конца не знаешь, умник ты наш - сказал я, облокотившись на забор, смотря в глаза парню, что был на полголовы выше меня. - Я может и всецело тебя уважаю, но мозгов тебе можно ещё мно-ого набраться. - Да иди ты... Из-за тебя мне захотелось кому-то морду набить. - Тогда давай мюслю остановим. - Какую? Игорь хотел что-то сказать... - Бар... ... Но я его перебил. - Да вообще любую, любого парня-я... Пидораса. Только не бери слишком старых, а то он и сдохнуть может. - Любого? - Штопор заулыбался, подняв с земли свою стальную трубу. - А вот такой расклад мне нравится! Пошли!

***

- Во-вторых, я людей без повода никогда не бью и бить не буду. Обычные татары мне ничего не сделали.

***

- Скотина! - Я обзывался, нанося удар ногой по лежащему на земле, закрывшему лицо руками татарина. - Получай! - чётко бил его кулаками Игорь.       Мы неплохо так помяли этого мусульманина недалеко от моста. Побили его, забрали деньги и прогнали пинками под сраку так, что он убегал чуть ли не на одной ноге, прыжками. Ковылял себе до дома. Когда мы открыли его кошелёк, то ужаснулись. - Бля-я-ять... - недовольно протянул я, доставая из кошелька лишь... Немного ёбаной мелочи. - Да ну его! - злился Штопор, обернувшись к мосту. - Плохой день, плохой! - Прохор, что на это можно купить? - терпеливо спросил Игорь, глядя из-за моего плеча на несколько монет в моей ладони. Мой друг заставил меня изрядно поразмыслить, глядя на горстку монет в собственной ладошке. - Может, бутылку воды. А может пятую лапу.

***

- В-третьих, у наркоторговцев денег всегда найдётся много. Достаточно много по сравнению с тем, какие нищенские деньги сейчас получают мои бывшие одноклассники. - Нищенские, говоришь? - наклонился отец, удивившись наглости моих смелых выражений. - Да ты просто выйди куда-нибудь ещё кроме своих подворотней! Вот твой приятель Артём, например. Посмотри на него, узнай как у него дела: учится не где-нибудь, а в институте. Не просто так учится, для галочки, как ты можешь подумать, а он хочет журналистом стать. Будет освещать события в стране и зарабатывать приличные деньги.       Я ответил отцу достаточно быстро. Не знаю, как это так у меня получилось, ведь раньше подобная мысль в моей голове надолго не засиживалась. - Артём создан для того, чтобы события в стране освещать. А я создан для того, чтобы на эти события влиять. И как ты думаешь, кто из нас должен больше зарабатывать? - Ты ведь понимаешь, что ты представляешь из себя один? Даже со своими друзьями, с которыми ты, якобы, влияешь на события... вы ведь вместе ничего не решаете. Вы вместе лишь кучка, прости меня, пустоголовых мальчишек, которая только и знает что ходить по улицам да бить людей!       Он мотал своей правой рукой, упёртой локтём в стол, продолжая смотреть на меня с покрасневшим от негодования лицом. Сидел он, кстати, слева от меня.       А мать уже вышла из комнаты. Опустив взгляд, она быстро и молча покинула кухню, желая если и слушать нашу болтовню, то только не стоя рядом с нами.       А я попытался ответить отцу как можно более вежливо. - Папа, чё ты всё "бить людей, бить людей"... Близится новое тысячелетие, новое время. Союз исчезает, скоро настанет время Свободной России. Быть может, именно при ней небольшая кучка людей, вроде нас, сможет повлиять на многое, в отличие от советских времён, в которых ты родился и вырос. В Советское время же была одна партия, не было свободы выбора в политическом плане... - Были же выборы, и не одни! - Я видел эти выборы до 89-го, дядя Миша показывал, где во всём списке избирателей можно выбрать одного единственного парня от КПСС! - Я уж не смог сдержать улыбки, и она ехидно расползалась по моему лицу, а из лёгких донёсся приглушённый куском каши, удержанном во рту, смех. - Народу других кандидатов и не надо было, Прохор. Всем хватало КПСС. - Ладно, папа, - завершил я, вытирая рот салфеткой. - Извини, но это-о... - я сделал паузу на пару секунд, - мы потом с тобой ещё обсудим. - После чего взял тарелку и быстренько начал её мыть, чтобы надолго не задерживаться рядом с разозлённым отцом. Да и вообще, у меня сегодня серьёзное дело.       Выйдя из дома с оставшимся на душе осадком, я глубоко вдохнул всё ещё прохладный свежий воздух, после чего сделал шаг. Потом другой, третий... Так я и двинулся в это татарское гетто. По пути я должен был встретиться с Игорем и при этом почаще глядеть под ноги. На улице после вчерашнего дождика осталось много луж.