Кодекс Человечности

Первый тайм, не считая решительной атаки в начале игры, следующие двадцать минут шёл достаточно... Нудно. Вроде футболисты и двигались постоянно, но двигались они будто бы без желания играть, попинывая друг другу мяч, отбирая его у команды противника и теряя при атаке. Пару раз мячи оказывались возле ворот, но забивать их либо не успевали, либо мазали мимо, и снова били угловой. Небо всё сильнее темнело, и город перешёл на искусственное освещение: зажглись окна зданий, как и прожектора на стадионе. Фары автомобилистам стали действительно нужны, уличные фонари дали свет пешеходам, а солнышко отдавало свои последние лучи перед тем, как окончательно спрятаться за холмами и дать утреннего света людишкам с другой стороны Земли. Но мы сейчас не о тех людишках, мы о матче говорим. Так вот: болельщики с обеих трибун начали испытывать лёгкий дискомфорт от того, что игра, грубо скажем, идёт по-пизде, и ничего интересного для обеих сторон не происходит. Фанатам же, молодым в большинстве своём и преисполненным энтузиазмом, надоело махать как и голубыми, так и бело-сине-красными флагами, и ими завладела нервозность, желание скорейшего выяснение отношений. Тут и полетела с трибун первая кричалка, медленно и нерешительно покатившаяся по флангам: "Таврия в бой, Титан на упокой"! Ряды заряженных, молодых фанатов были разбросаны по секторам; мало того, так многие ещё и кричали невпопад. Выглядело уверенно, но не воодушевляюще: тусклый гул поднялся над русской стороной поля, пока в центре поля проводились перебросы мяча из ног одной команды в другую. От этого футбольного матча я многое ожидал. Красивую игру, прежде всего, которая породила бы во мне такую бурю эмоций, что можно было бы историю хоть детям и внукам рассказывать со слащавой радостью на губах, да вот только не было никакой красивой игры. Исчезла она, испарилась спустя пять минут после начала матча, когда развевающийся русский российский триколор на правых от нас секторах уже приелся глазу, а кричалки стали произноситься со всё более редкой частотой. Я подобрал подбородок кулачком, оперевшись на бетонную ограду, и решил отвлечь свой взгляд на что-то ещё, кроме катящегося мячика. Например, Игорь всё ещё тут. - Слуш, - обратился я к нему, - ты мне так вчера не дорассказал о Ельцине. - О Ельцине? - переспросил меня Игорь, обернув ко мне свой взгляд, полный сожаления от зря потраченных денег. - Да, о Ельцине. - Он в 90-м году вместе с Лугиным декларацию о независимости подписал- - Это я знаю - перебил его я. - Продолжай. - ...да. Не помню точно за что, но Партия начала его где только можно засирать, когда он либеральные реформы народу представил. Прямо с высокой трибуны Ельцин говорил чё-то там о свободных ценах, о свободном рынке, о свободном обществе. Мне понравилось, в общем, а Лугину не очень. - Лугин по-другому на будущую Россию смотрит- - Да-да-да-да-да! - ...в отличие от Ельцина. - Да, я вот что заметил: они ведь говорят, считай, одни и те же вещи, но разными формулировками. Ельцин говорит о свободной России, а Лугин - о свободном русском государстве. - Извините, что вмешиваюсь, мужики, - вмешался футбольный фанат, наблюдавший за матчем всё это время, - отличайте Русь от России. Мы обратили на него свои заинтересованные взгляды. - Совершенно две разные вещи. - А чем Русь от России отличается? - спросил я его, до того момента искренне эти два понятия не отличая. - Русь - это русские, а Россия - это русские, жиды, татары, китайцы... - перечислял он нам с серьёзным выражением лица. - Россия - не наша родина, а Русь. По-крайней мере до тех пор, пока её такие сволочи населяют. И тут внезапно - гол! Но не татарам, в наши ворота. Тут-то и настал, господа и дамы, самый что ни на есть какой-то пиздец. Мужики с правых трибун недовольно завыли, замотали руками и устремили свои раздражённые взгляды не только на поле, но и на сектора болельщиков чужой команды. Пока татары весело размахивали своими "розами", скандируя "оле-оле", в рядах условно русских болельщиков засело замешательство. Я видел, как несколько взрослых на вид мужчин, поднявшись со своих мест, стояли на границе секторов, о чём-то оживлённо и не очень прилично дискутируя, при этом размахивая руками и делая вид, будто этот разговор части из них вести было в падлу. Мужик в синей куртке, вроде бы даже с такой же синей "розочкой" - шарфом, если выражаться общепринятыми словами, - не стриженый, с кучей волос на голове, стал более активно размахивать руками. Либо он очень возмущался, либо принуждал к активным действиям -- этого я пока совсем не понимал. - Ну ладно... Блять, нашим забили! - заявил мужик, который нам только что разъяснял про Русь и Россию. - Россия для русских, и на этом точка, бля. - Чё за хуйня на поле? - У-у-у, бля-а-а... - недовольно протянул я, видя то, как выкатывают мяч из наших ворот. 1-0 в пользу Титана, и как же я горю! Будто бы сам наклонился над полем, всем телом закрыл небо над ним и взволнованно остаюсь на месте, поскрёбывая ногтём нижний зуб. Мои глаза бегут из стороны в сторону, наблюдая то за стремительно передвигающимися судьями, то за игроком, ставящим мячик на угол, то за самим мячом, теперь вот уже летящим в сторону вражеских ворот от наших, преодолевая одни и другие головы, одну за одной... Мяч снова падает на землю, и его ведёт русская нога. Теперь татарская, и опять русская. Команды снова крутят мяч по кругу, и это лишь давит на нервы. И вот, стоя вплотную к бетонной ограде, я вижу то, как сектора прямо напротив наших взоров начинают двигаться сильнее обычного. И дело тут отнюдь не в поддержке команд, а в футбольных фанатах, которые стали пробираться через нейтральные сектора на пути к своему врагу. Мои русски собратья, проходя меж рядов, причём либо ближайших к полю, либо максимально дальних от него, - на первых места для прохода было больше всего, а на последних было меньше всего людей, - двигались разобщённо, скорее стихийно. Сначала человек десять, а потом несколько десятков, идущие разъёбанной цепью и размахивающие руками, что-то выкрикивая в сторону татар. Отсюда слышу, сквозь весь гул, поднявшийся над большим полем, что кричат они громко и очень напряжённо, будто бы подначивая остальных к действию. Я вижу, как полетели из их рук пустые бутылки. Наши братки наверняка уже выдули всё пиво, пока милиция не видит. Бутылки, пролетая над головами, прилетали на поле и в татар, вдребезги разбиваясь. Когда русские с татарами сблизились, в ход впервые пошли кулаки.