Сломанные вещи🥀

      В полночь Санджи опять крался по коридорам замка. Красться вообще вошло у него в привычку последние дни, и пусть это было унизительно, нельзя было допустить промаха и попасться на глаза Зоро или одному из его накама. Только не сейчас, когда Санджи обещали… — Видели того большого мужчину с голубыми волосами в главном зале, пока крались по верхней анфиладе? — спросила его загадочная женщина Робин, и не думая отпускать ни одну из своих волшебных рук. Санджи так и стоял беспомощный, облепленный сотней женских рук, рядом с могилой матери. — Это мой муж Фрэнки, он киборг, и прекрасно разбирается в технике. Он может починить вашу руку. Тут есть мастерская, где проводились модификации людей?       «Модификации людей» — так она назвала это место, где солдатам отнимали здоровые руки и ставили на их место искусственные конечности не дожидаясь, пока те потеряют их в бою. Там провел не один день на отладке и Санджи, мучаясь от фантомной боли в давно отсеченной части руки. — Да, — тяжело сглотнул Санджи. — Самый конец левого крыла из центрального зала. Ее трудно с чем-то спутать, похожа на пыточную. — Вот как. Прекрасно, — Робин элегантно оперлась о сломанную фонтанную скульптуру. - Мы с мужем будем ждать вас там после полуночи, когда все уснут. Позвольте.       Новые руки появились на Санджи, вытащили прилаженный к ноге нож, отобрали даже заточенную ложку, взятую для того, чтобы обвести вокруг носа Зоро, который привычно отбирал у него столовое оружие. Потом эти руки перебрали запасенные жемчужные ожерелья и золотые броши, Робин улыбнулась, рассматривая награбленное. Пиратка. — Я бы хотела, чтобы вы действительно задержались и пришли на ремонт и беседу со мной, а не использовали согласие как возможность уличить момент для исчезновения в темноте ночи. Это может показаться несколько грубым, но я верну ваш неприкосновенный запас потом. Когда вы явитесь на наше рандеву. — О, примите это как залог нашей дружбы, — цыкнул Санджи, отводя глаза. Он и правда собирался сбежать, соврав, что придет. Он не намеревался ставить свободу под угрозу – сбежал бы, пусть без руки, но зато без страха снова оказаться в темнице стараниями Зоро. Вот только раздобыть новый золотой запас и оружие в условиях, когда замок кишит пиратами, будет проблематично. — Я тронута, — продолжала улыбаться женщина, ни капли не купившись на его покорность. — Если уж я смогла вас обездвижить, подумайте, что в вашем положении сделает с вами оставшийся на корабле накама? Ведь он гораздо сильнее меня.       Она повернулась к нему спиной, явно направляясь прочь и считая разговор оконченным. — А вы не щадите мужское достоинство, — сказал он ей в спину. И она полубернулась — освещенная вдруг выступившей из-за туч луной, и потому таинственно-прекрасная. — Я ценю мужской ум, способный реально оценивать свои перспективы с рукой и без нее.       Санджи почувствовал, как держащие его руки медленно разжимают хватку по мере удаления Робин. Он отдался их плавным движениям, и те аккуратно, почти заботливо вернули ему равновесие на земле. — Ах да, у моего мужа слишком чувствительное сердце, потому вам лучше остаться инкогнито. Боюсь, ваш вид слишком ранит его. Прежний Санджи был его другом, — бросила женщина, не оборачиваясь. Несмотря на грубые слова, одна из ее рук ласково дотронулась до его щеки и тут же растворилась в вихре неуловимых лепестков.       И вот Санджи стоял перед дверью в мастерскую, смотря на нее со злым упрямством. Последние несколько часов он скрывался в темноте одной из ниш между доспехами, прислушиваясь к шагам шатающегося в другом конце коридора Зоро. Тело болело еще с утра, после их с Зоро «сеанса взаимной любви» Санджи толком ни разу не отдохнул и не поел, но останавливаться нельзя было ни на секунду — темница словно подмигивала ему темнотой. «Рано или поздно ты вернешься ко мне, и в этот раз умрешь здесь». Он лучше умрет на бегу от усталости.       Он с усилием толкнул тяжелую дверь в мастерскую, давно не смазанную и потому идущую неохотно. Внутри уже горел свет, кто-то принес и поставил на операционный стол лампу. По затылку у Санджи пробежали легкие мурашки ужаса, он вспомнил, как кричал, когда его руку зафиксировали на нем в зажиме и начали обрабатывать металлическим степлером края рваной раны. — Вы пунктуальны, — она сидела на стуле прямо напротив входа. В свете лампы черты Робин стали яснее, и Санджи залюбовался ее зрелой красотой и тем, насколько пугающе проницательными были ее глаза. А еще он понял: «Попался». Она отпустит его только тогда, когда получит желаемое. — Заставлять ждать — дурной тон, — он поискал глазами, где же обещанный механик? — Детка, он пришел? Привет, бро, я… — Сиди, Фрэнки, мы договорились о тайне личности, — Робин скрестила руки на груди, и кто-то упал обратно на стул за ширмой, грустно вздохнув.        Санджи только сейчас понял — у стола стояла ширма с тканевой занавеской, и за ней кто-то был, Санджи видел его очертания благодаря свету лампы. — Я сделала кое-какие приготовления, спрогнозировав ваше вызывающее поведение, — улыбнулась Робин. На самом деле Санджи нашел только шлем от доспехов, но его чуть не вывернуло прямо внутрь, когда он только посмотрел в черноту дырки для головы. Это было сильнее его. — Вы были не слишком покладисты. — Даже капитулировать нужно с умом, — обтекаемо признал Санджи. Она что — предугадывает любое его действие?! Санджи вдруг понял — он боится эту женщину с мягкой улыбкой. — Мне нравится ваш ответ, — промурчала почему-то та. Дальше она усадила Санджи за стол мастера, заставив просунуть руку под занавесью ширмы на ту сторону, где сидел обещанный мастер-киборг. Заскрипели проржавевшие тиски, Санджи вздрогнул: да что он творит? Позволил себе сунуть руку «в темную дыру», а сейчас ее зафиксируют и отрежут. Это же накама Зоро, они на его стороне… — Не стоит волноваться, — пара рук на его плечах ласково поглаживают, хотя Робин сидит напротив и внимательно изучает его. — Поверьте, я больше завишу от вас, чем вы от меня. Мой муж будет предельно аккуратен. — Да кто это там такой важный, детка?! — возмутился киборг за занавеской. — Охтыж… и кто такую тонкую работу раскурочил так варварски. — Ророноа Зоро, — ответил Санджи с вызовом глядя в глаза опасной женщины. Он усилием воли заставлял себя не бояться, буквально брал себя на слабо. На свободе ему и дальше будут попадаться еще более расчетливые и жестокие люди, других в жизни Санджи практически не бывает. — Узнаю Зоро-бро. Совсем не ценит мастерскую работу, — вздохнули за ширмой. — Но ты знай, я бы ему по шапке за такое настучал. Произведение механики просто, а он… да вижу, перерублено катаной. Ты уж не серчай, братан, если наш накама что испортил, я все поправлю — будет СУПЕР. Мне не впервой, помнится, сто раз за ним перила СанниГо чинил, как Зоро с Санджи раздерутся… — голос киборга вдруг стал полным горечи. — Как все-таки грустно сюда приезжать. Всегда вспоминаю, в каком паршивом месте Санджи помер, скалы эти, холода. А Зоро закрылся в замке, ну чисто Михоук, даром что так и не побил его. Но Луффи прав, даже если мертвые нам ценнее, они все там, а здесь с нами живые. Но Зоро-бро всегда такой, у него очень мало важных вещей в жизни было — разве что катаны его, да титул, да Санджи. Это как треть жизни разом потерять, вряд ли кто поймет.       Санджи поморщился. Конечно, кто поймет такое горе. Ведь разве это потеря — восемь с лишним лет просидеть в подземелье, когда каждый охранник может сотворить с твоим телом, что ему вздумается. Санджи было двадцать пять и треть своей жизни он провел в темнице, потеряв веру в то, что когда-нибудь выберется. — Как рука? — перебила резко монолог мужа Робин, сам Санджи практически ничего не чувствовал. — Варвар наш мечник, конечно, — протянул Фрэнки. — Но такая работа — радостный вызов для меня! — продолжил он позитивно. — Если готов смирно сидеть, все будет Супер! Только вот странно, у тебя тут и до поломки что ли не было чувствительности в руке? Не вижу настроек… — Рука чувствует только боль, — быстро ответил Санджи. — То есть в Джерме умеют делать чувствительные конечности, но специально присобачивают только боль? — возмутились из-за занавеси.  — Боль — это важный сигнал, говорящий об опасности для тела. Встраивать остальной функционал просто не рационально. — Ну и извращенцы тут в Джерме работали! Чего еще пяток рук не прирастили, и чтобы все боль только и чуяли, — пробубнил механик и залязгал инструментами. Санджи напряженно прислушивался к звукам. Но заметил, что Робин слишком пристально за ним наблюдает и сделал расслабленный вид. Насколько это было возможно с его впалыми от усталости глазами и вернувшейся болью от ночных постельных приключений. Та заметила его реакцию и снова улыбнулась, у Санджи от ее улыбочек спина холодела. — Вы явились, а значит, согласны на сделку, — улыбнулась та. — Конечно, ведь вы платите ваши услуги вперед, но не высказываете требований заранее. Не думаете, что я могу вас обмануть? — приподнял он бровь. — Пожалуй, могли бы, — Робин облокотилась на стол, смотря на него с тем же вызовом, что и он на нее. — Если бы я заранее не знала, что вы исполните мою просьбу. — Как самоуверенно. — Я предпочитаю слово «реалистично». Впрочем, перейдем к главному. Как вы знаете, восемь лет назад наш накама Ророноа Зоро устранил всех Винсмоуков… — Убил, — поправил Санджи. — Как пожелаете. Лишенный правителей остров выбрал даже вопреки воле Зоро его правителем, и не удивительно, лишившимся военной мощи после изгнания армии людям нужна была защита действительно сильного человека. Наш Зоро даже разрубил еще на подходе пару вражеских флотов, которые собирались поживиться останками прежней Джермы. — Я должен быть впечатлен? — скривился Санджи. — Я в курсе, что он умеет убивать, на чем, собственно, его таланты и заканчиваются. — Думаете? — живо заинтересовалась Робин. — Я бы сказала, что у нашего мечника-сана есть еще парочка талантов, но в текущей ситуации вы правы, полезным оказалось лишь его умение владеть мечом. Некогда военная держава превратилась в беззащитную аграрную страну, они все погибли бы и попали в плен, если бы Зоро не согласился остаться в Джерме. Прошу помнить об этом.       Санджи цыкнул, но ничего не ответил, не желая признавать широкого жеста чертового мечника. Зоро может заниматься какой угодно великодушной благотворительностью, в конце концов, он сам устроил эту заварушку, убив королей. — Каждый раз, когда я прибываю в Катана Джерму, — продолжала Робин, — я спрашиваю, какой был урожай в этом году. И сейчас как раз осень, чтобы опросить торговцев на утреннем рынке. Я назову вам любопытные цифры. В первый год правления короля Зоро урожай даже вырос, все занялись земледелием. На второй год он был точно таким же, на третий — собрали на десятину меньше зерна. На второй — уже на две десятых меньше, на третий… впрочем, не буду вас томить. В этом году было собрана четверть от изначальной нормы урожая. Этого не хватит даже на зиму, не говоря уже о том, чтобы оставить зерна для весеннего посева.       Санджи удивленно пялился на Робин, во рту почему-то пересохло. — Вы хотите сказать, что сорт выродился и страну ждет, — он попытался сглотнуть и поперхнулся, — голод? — И не только. Взгляните, как одеты люди на улицах, опрятно, но все ткани старые и выцветшие. Торговые связи с крупными королевствами были разорваны еще восемь лет назад…       Робин говорила что-то еще, а перед глазами Санджи стояла стайка босоногих мальчишек, окруживших девочку в легком платьице. Тогда он счел ребятню закаленной для холодного лета Норт-Блю. Но как он был слеп, кто будет ходить босым, когда утром едва десять градусов тепла? Их тонкие протертые рубашки, ее наверняка единственное приличное платье для похода в город, почти ни у кого нет ботинок — эта страна была на пороге нищеты. — Разве он не знает? Зоро не может не знать?! — взорвался Санджи, слишком ярко реагируя на открывшуюся правду. Зимы в Норт-Блю долгие и холодные, они убьют каждого, кто питается недостаточно хорошо.       Робин прикрыла глаза и покачала головой. — Боюсь, наш мечник-сан не очень разбирается в экономике стран. К тому же, он редко бывает в городе, посвящая время тренировкам с мечом и своему горю. Он не замечает, во что одеты его подданные и что сегодня на столе, материальное никогда не было важно для Зоро. По крайней мере его нельзя назвать жадным королем. — Но он же не может настолько…. Он же их король, — не верил себе Санджи. Голод наступал не следующим летом, чтобы к нему можно было подготовиться. Он наступал уже через пару месяцев, когда люди начнут подъедать амбары с зерном для посевов. А те закончатся еще до середины зимы. Четверть от нормы — это катастрофа по всем статьям, последствия для демографии не будут восполнены и за двадцать лет. — Зоро даже помог им продержаться дольше обычного. Он всегда отдавал городскому главе награды за убитых им пиратов, которые рисковали сунуться грабить «осиротевшую» Джерму. Но из-за путешествия на Ковчеге его не было большую часть года, и положение резко ухудшилось. Я пригласила Зоро на Ковчег и допустила эскалацию ситуации, потому я вижу своим долгом исправить ее. — Да, но при чем тут я… — Санджи не заметил, как начал нервно постукивать ногой, перед глазами мелькали картины голодной зимы, нетопленных неделями домов и их замерзших насмерть хозяев, так и оставшихся сидеть со стеклянными глазами у потухшего камина, потому что от голода у них не было сил принести дров. — Во всех мирах не нашлось бы того, кто мог бы помочь лучше. Ведь только вы действительно были частью правящей верхушки и знаете, что такое политика и экономика на государственном уровне. В отличие от мечник-сана, — выдала Робин, обтекаемо из-за Фрэнки сравнив его с другими Санджи из остальных миров. А Санджи уставился на нее в онемении. Она хочет, чтобы он… — Нет, — пробормотал он. — Нет, нет. Я не могу остаться. Ваш мечник только и ждет момента, чтобы бросить меня в темницу. Каждый житель презирает наследие Джермы, включая… — Вас? — закончила за него Робин. Санджи заметил, что она смотрит на его нервно стучащую ногу, и замер. Но было поздно, ее губы изогнулись в коварной улыбке, она поняла, насколько ему не все равно. — Я разберусь с угрозами Зоро. Я догадываюсь, что после нападения на юного Зоро, он был не слишком к вам благосклонен. — Нет, нет, дело даже не в этом… — какой бред, он был практически узником Джермы, а теперь должен сам спасать все королевство?       Вдруг что-то нежное и теплое ласково коснулось его руки, и он вздрогнул. Потому что оно коснулось ладони его правой руки, которая давно уже ничего не чувствовала. Он было дернул ее на себя, но тиски за занавеской прочно держали на месте.  — Воу, воу, братишка, повремени. Я еще не закончил отладку, — раздался голос механика. — Посиди лучше поболтай с моей крошкой, она дело говорит. Не хорошо, если все эти малышки с косичками с пристани, которым я сегодня показывал Робота-Фрэнки, поумирают с голоду. Прямо вижу перед собой их счастливые глазенки. — Чт-т-о вы делаете? — заикался Санджи. Он ощущал нежное тепло, поглаживающее его безымянный палец. — Это я помогаю мужу настроить чувствительность руки, — вернула внимание к себе Робин. И Санджи понял, пока они говорят тут о голоде и смертях, там за занавесью она нежно поглаживает его руку. Против воли он покраснел. — Ваши знания о политике помогут Катана Джерме восстановить торговые связи, ваши знания об экономике страны — вернуть ее на прежний уровень. Зоро прекрасно обеспечивает в одиночку безопасность всего государства, но этого больше недостаточно.       Санджи пытался вырвать руку, но она была в тисках. Потому он просто откинулся назад на стуле как можно дальше от Робин. Та не собиралась смягчать напора и наклонилась вперед сама. — Рука — это лишь небольшой подарок, за выполненную работу я предлагаю нечто гораздо большее, — она дождалась, пока Санджи выдохнет и посмотрит наконец на нее. — Я предлагаю вам поездку на Ковчеге. Я найду вам тот мир, который вы пожелаете. Где вы, — она посмотрела прямо ему в глаза, словно говоря, что перед ней врать бесполезно: — сможете стать счастливым.       Она замолчала, и Санджи почти забыл дышать. Робин предлагала не просто свободу от Джермы, она предлагала самому выбрать себе жизнь. Наконец кто-то давал ему выбор, а не принуждал силой соглашаться на унизительные условия — быть покорной игрушкой за еду. — Любой мир? — уточнил он, голова начала кружиться от того, что он собирался попросить. — Абсолютно. Это небольшая плата за спасение целой страны. Естественно, мне потребуется время, чтобы найти его. На вашем примере я уже объяснила, насколько уникальными могут быть некоторые обстоятельства — одни на сорок тысяч. — Я согласен, — выпалил Санджи и тут же укорил себя, что не стал для вида торговаться. Врать было поздно. — Судя по вашему ответу, вы уже четко знаете, что попросите в награду. — Я… — рука, которую все это время чинил Фрэнки, непроизвольно сжалась в кулак, и тот возмутился за шторкой: «Эй!». — Я хочу мир, в котором моя мать жива.       Выпалил он, и похоже ему все же удалось удивить эту невозмутимую женщину. Она приподняла бровь, осматривая Санджи с ног до головы удивленным взглядом, словно открыла его для себя заново. Санджи с достоинством выдержал осмотр. — И у меня должны быть развязаны руки, — лепил Санджи, пока был на кураже. — Потому Зоро не должен ни при каких обстоятельствах, — он сглотнул, — отправлять меня в темницу. — Я понимаю, — кивнула Робин. — Фрэнки, мы можем скрепить наш договор рукопожатием? — Конечно, детка. Кожи у меня с собой нет, чтобы покрыть предплечье, но чувствительность и подвижность вернул. Опробуй-ка, братишка.       Тиски наконец разжались, и Санджи быстро вытянул назад руку. Та была в порядке, даже не изуродована. Из-под рукава все еще виднелось железо кости, но пальцы больше не торчали неживыми отростками. Он поболтал ими, потом пробежался по столу, словно по клавишам пианино. — Как видите, я сдержала обещание. Надеюсь, и вы сдержите ваше, — Робин протянула ему свою настоящую руку. — Хорошо, — он пока не уверенно, все еще проверяя подвижность, протянул ей правую. — Я… я все исправлю, надеюсь, за год, — назвал он срок их с Зоро договора. — Я буду вам весьма признательна, — он ощущал это рукопожатие! Ее нежные теплые руки и уверенную силу тонкой ладони. — Фрэнки, сиди на месте, мы же договорились об инкогнито, — бросила она завозившемуся за шторкой мужу. — Я поспешу, чтобы не рисковать моей анонимностью, — Санджи первым отдернул руку, смущенно пряча ее в карман, как нечто постыдное — нечто чувствующее. — Я восхищен талантами мастера, такой точный и быстрый ремонт могли производить только лучшие мастера Джермы. — Ох, спасибо бро. Знаю, ты не хотел меня обидеть, сравнивая с ублюдками, что прикончили Санджи. Хорошо, что Зоро отправил в ад всех ублюдских Винсмоуков, — раздалось из-за ширмы. — Ты уж помоги Зоро-бро, ему и так грустно, а будет совсем паршиво, если те детишки с пристани помрут. Он просто не очень разбирается в этой всякой… торговле. Но он — хороший парень. — Моя леди, — Санджи игнорировал восхваления Зоро. Он слегка поклонился перед выходом Робин, вдруг вспомнив придворный этикет с королевских приемов. Та благосклонно кивнула, оценив смысл жеста.       На ступенях он кое-что вспомнил и немного смущенно обернулся. — А тот юный Зоро, которого я ранил ложкой… — Он жив. Говорить пока немного больно, но это ему на пользу. Будет больше думать перед тем, как сказать, — успокоила его Робин. Санджи заартачился, думая поблагодарить Робин, но в итоге просто кивнул и просочился за тяжелую дверь.       Когда Санджи ушел, одна из рук Робин на плече все порывавшегося встать Фрэнки рассыпалась на лепестки, и тот с облечением поднялся. — Да кто это был крошка, какой-то ученый? Кто-то из тех солдат, что Зоро выгнал из города? Я верю твоему уму, детка, но ты так легко поверила его обещаниям. Не стоит так верить кому-то из Джермы, — Фрэнки обошел занавес, заботливо осматривая, цела ли его жена. — Ну что ты. Я не попросила ничего из того, что он не сделал бы сам по своей воле, развяжи я ему руки. А я не дала ему ничего сверх того, что и так желала бы дать. Это в своем роде два дружеских жеста, за которые каждый из нас не попросил бы ничего взамен. — Если ты так говоришь, то зачем такие сложности, детка? — Фрэнки почесал в затылке. Робин загадочно улыбалась, одновременно прослеживая глазами на потолке крадущегося по замку Санджи, скрывшегося в одном из коридоров, когда он заслышал стук сапог Зоро. — Потому что подарку от всей души он поверит гораздо меньше, чем жесткому принуждению или шантажу. Как примет подарок за западню, если я отправлю его в новый мир просто так.