Сломанные вещи🥀

      Очевидно, что Зоро не хотел тащиться на праздник. Он лучше бы остался у моря под замком, около камня Завитушки — тренироваться можно и в дождь. Но если Зоро не пойдет на помолвку, кто проследит за тем, чтобы Джерма чего не выкинул? Джерма точно пойдет, настырная Козетта своего добьется. А Зоро потом придется убить Джерму, и тогда его посетит очередная зудящая женщина — Робин. Потому Зоро вздохнул и потащился с обозом с едой вслед за Джермой вниз в город, позволяя зудящим женщинам управлять его жизнью.       На празднике было неплохо — Зоро давно не был в толпе, потому просто слушал чужие разговоры и глушил пиво, не особо стремясь закусывать, ему и так нормально. Тем более с едой в его углу было не очень. Пока все танцевали, никто кроме Зоро в углу не заметил, как просочившаяся на праздник Нала, которая бывало и ночевала в этом же амбаре, просто открыла окно и стала подносами ссыпать куда-то печеные овощи и мясо на шпажках. За окном в мокрой темноте толклись взявшие шефство над Налой пацаны, что любят пуляться всякими штуками в Джерму. У самой Налы в волосах был повязан большой красивый бант. Вряд ли Нала прихорашивалась, скорее пацаны стащили его где-то, чтобы принарядить на праздник своего засланного воришку для конспирации.       На третьем блюде в руках Налы Зоро понял, что стол перед ним абсолютно опустел. Он спокойно подошел к окну, отстраняя Налу, перегнулся через него и вытащил из подставленного мешка пару кусков мяса. Ошарашенная пацанва даже сбежать не успела, так и зыстыла с раскрытым мешком и ртами. Зоро думал было уже двинуть назад, как мелкотня заголосила: — Король Зоро, король Зоро, а почему Джерма в городе, он же кого-нибудь сожрет! Мы не дадим ему сожрать Налу, пусть больше с ботинками своими не приходит! — Почему сожрет? — не понял Зоро, останавливаясь. — Ну как же! В том году Джерма сожрала жену Берта, который держит ферму в горах. Он спускался и рассказывал. Но вы в плавании были!       Зоро хмыкнул, неужели солдаты Джермы настолько охамели в его отсутствие, что посмели нападать на жителей? И ферма в горах, там, по словам лавочников, был отличный урожай и владелец приходил обменивать много мешков зерна на пиво. Если чертова Джерма разграбила последние запасы провизии на острове… Рука Зоро легла на катаны. Он лично проверит каждый закуток у гор, когда сойдут оползни. В том, что солдаты Джермы жрут людей, Зоро ни секунды не сомневался. Винсмоуки придумывали всякую мерзость в своих лабораториях. Насколько он понял, это были клоны и даже не совсем люди. — Я не позволю никого сожрать, за этим белобрысым я присматриваю лично, — коротко бросил Зоро и ушел, позволяя и дальше разворовывать угощение.       Зоро хмуро зыркнул на Джерму, тот подергивал плечом, увлеченно рассматривая танцующих. — Пока на баб пялишься, та шпана стырит все, — буркнул он. — Пусть, — легкомысленно отмахнулся Джерма, даже не смотря на него. — Я знал, что они явятся, потому и пригласил, чтобы это не считалось воровством. Какая разница, где они съедят все — внутри или снаружи. Им там удобнее. — А, да, — почесал в затылке Зоро. Так Джерма это предвидел.       А потом вышла та певица — выбрала же песню для помолвки, хоть вешайся. Зоро был не мастер говорить о чувствах, облачать их в слова было для него пыткой. Просто вот был Завитушка, а когда его не стало, словно кусок с него размером из сердца Зоро выдернули да так и оставили — сколько ни пей, сколько ни живи, не зарастает. А эта чертова певичка с ее скрипучей музыкой прямо как с листа читала все, что никогда не мог сформулировать и сказать наконец Завитушке Зоро. Что это странно ощущать, что сердце Зоро по большей части больше не с ним, а с Завитушкой. И что когда тот пропадает в городе, впутывается в неприятности и может погибнуть, с ним погибнет и сердце Зоро. И тот хотел бы прекратить и вернуть сердце обратно в свою грудь, да вот только невозможно — назад оно не приживется без Завитушки.       «Когда-нибудь ты уплывешь далеко за море и заберешь с собой мое сердце». Простые слова и рвущая душу мелодия расковыряла тихо постанывающее сердце Зоро снова до надрыва. Он хотел обратно в замок, точнее — к морю за замком, пусть там сейчас дождь и темнота, но среди них можно отыскать камень Завитушки, которому сейчас так же сыро, темно, одиноко. Может, там Зоро будет чуть немного полегче. Но чертов Джерма торчал здесь, и Зоро не мог оставить его без присмотра.       Погруженный в мрачные мысли, он даже не заметил, как Козетта уволокла куда-то Джерму. Хорош охранничек. Из серой мути внутри его выдернул неожиданный звук — непривычный смех. Зоро притерся к фоновой болтовне и мужскому гоготу на празднике, но этот смех звучал здесь впервые и как-то выбивался из общего шума, и взгляд Зоро неожиданно нервно заметался от гостя к гостю. Где, где? Что это? Кто это смеется? И замер.       Это был Джерма. Он танцевал с Козеттой и смеялся — двигался немного неловко, словно ребенок, который учится танцевать. Зоро вдруг понял, что на его памяти Джерма никогда не смеялся, вот почему звук такой непривычный. И его смех оказался так странно не похожим на Завитушкин. Кок смеялся так, словно в мире не случается ни болезней, ни голода, ни смертей близких, словно вчера и завтра мертвы, а есть только сегодня, и сегодня — лучший день в его жизни. Запрокидывал голову и хохотал, в этот момент не ведая ни о каких горестях в прошлом и будущем.       Джерма смеялся, точно зная, что мир полон горестей, холода и темноты, голодных смертей и предательств, которые случились и случатся завтра. Словно знал все и это и ни на минуту не забывал, но все равно смеялся. Вопреки всем ужасам, что творятся прямо сейчас, которые не отпустят и утащат, стоит только на секунду забыться, он все равно смеялся. Зоро уставился, вслушиваясь, — какой странный смех.       А еще Джерма танцевал. Завитушка любил танцевать, сначала упахивался на кухне ради пирушки, а потом стирал ноги в танцульках со всеми, кто соглашался. У Зоро обе ноги были левые, он никогда не танцевал, пялился из своего угла порой на кока, а тот ловил его взгляд и подмигивал, заставляя Зоро краснеть в кружку. Завитушка всегда был на полшага впереди, подкалывая Зоро, танцевал в двух шагах, но так, что не ухватить, специально дразня. Видя, как Зоро не отводит от него взгляда, но никогда не оказываясь достаточно близко, чтобы Зоро успел его ухватить, утащить на пустующий камбуз, воронье гнездо, в любое уединенное место, где Завитушка был бы не для всех, извивался бы уже не в танце под чужими взглядами, а в руках Зоро.       Зоро так и не переиграл его. Завитушка с хитрым прищуром отбросил сигарету и погиб. Если бы Зоро хотя бы раз настиг его — просто раздвинул плечами толпу и схватил за руку Завитушку, утаскивая его, впервые потерявшего от неожиданности апломб и легкую насмешку на губах? Если бы Зоро взял верх в этой дразнящей игре, в которой вечно был так неуклюж по сравнению с поварешкой, было бы ему сейчас так же больно?       Он решительно встал и прошел сквозь толпу, не особо смотря, кого задевает плечами. Музыка только закончилась, и смеющийся Джерма замолк, удивленно прикрыв рот рукой, будто не веря сам себе, что рассмеялся. Ну и ладно, Зоро не хочет слышать, как тот смеется — совсем не как Завитушка.       Заревновавший Матиас тут же подошел к Козетте, отвлекая ее, и Зоро просто схватил Джерму за руку, утаскивая с собой. Тот охнул, но не мог сопротивляться уверенной хватке, потому немного спотыкаясь, но покорно потек за Зоро через толпу. Да, это поддельный Завитушка, но может так Зоро перестанет быть так паршиво после той песни.       Они вышли на улицу в темноту и мелкий моросящий дождь, недолго думая, Зоро двинул к пристроенной к амбару конюшне. Тут было набросано сено, не до конца прикрыты ворота, в самом дальнем углу мерно спал конь.       Зоро прижал его в одном из давно пустующих стоил, просто вжал в стену, всматриваясь сквозь темноту в завиток брови. — Какого черта, там же танцы… — начал было Джерма, но замолк, заметив серьезный тяжелый взгляд Зоро.       Зоро не обманывался, это поддельный Завитушка — с глазами цвета туч, а не безоблачного неба, с другим смехом, но хотя бы отчасти, хотя бы на время заткнуть эту дыру… — Эй, да что ты…. О… — Джерма все понял и перестал возмущаться, покорившись желанию Зоро. В конце концов, таков был их уговор. Он безвольно прислонился к стене конюшни — руки вдоль тела, когда Зоро приподнял его за бедра, сдирая штаны. Отвернул чуть в сторону голову, чтобы не мешать пыхтящему Зоро справляться со своими штанами.       Зоро посмеивался бы над обескураженным Завитушкой, впервые проигравшим в своем дерзком флирте. О, и они бы целовались, Завитушка бы чертыхался неуклюжести Зоро, цепляясь за плечи в какой-нибудь такой же конюшне на очередном веселом острове. Подделка безучастно смотрел в сторону приоткрытой двери конюшни, сердце его билось ровно, все было уродливыми осколками старой фантазии. Но даже поддельный алкоголь пьянит.       Санджи же смотрел на падающий на землю свет из окна амбара, не особо замечая, что делает с его телом тяжело дышащий Зоро. Этот бабуин так легко поднял и держал его на весу, что Санджи поначалу удивился странным ощущениям полета. Но потом с него стянули брюки, и он привычно отключился — ничего интересного, даже если Зоро уронит его, когда кончит — не плевать ли? Падать, наверное, не больнее, чем трахаться без подготовки в такой позе, Санджи будет просто игнорировать эту боль.       А тени на падающем свете из окна танцевали, сменялись пары, иногда прижимались друг к другу. Санджи думал о том, как же здорово танцевать. И что вряд ли уместно просить невесту еще об одном танце. Но разве кто-то другой согласится? Может, Нала? Санджи очень понравилось танцевать, и он хотел еще и еще, пока музыканты не ушли. Его ноги будто следовали за ритмом музыки, он был таким легким. В подземелье не было никакой музыки, только эхо криков.       Его ноги вдруг коснулись пола, и он пришел в себя, морщась от дискомфорта в пояснице и заново оглядываясь. Пахло мокрым сеном, его все же выебли на конюшне, Санджи может себя поздравить. Хотя не Третьему Принцу Джермы, подстилке охранников из подземелья, выбирать. Тяжело дышащий Зоро отстранился от него, одергивая небрежно свою одежду. — Вернемся в замок, — вдруг сказал он, словно хотел продолжить и там. — Нет, — Санджи посмотрел на танцующие тени на земле. — В смысле? Хватит мне тебя уже пасти, я хочу в замке. — Хочешь трахаться — чем тебе плохо здесь? Не то чтобы тебе было важно, чтобы все было в простынях с лепестками роз. Я свои обязанности выполняю, — отмахнулся Санджи. Тени на земле танцевали в другом темпе — сменилась музыка, он начал притоптывать в такт воображаемой новой мелодии. — А в остальном я свободен поступать, как хочу. И я хочу вернуться на танцы.       Он двинулся уже к выходу, завороженный шансом станцевать хотя бы еще раз. — Эй, — Зоро грубо схватил его за плечо, не позволяя уйти. — Что? Захочешь еще — просто сделай это опять у стены рядом с животными, все коням развлечение, — цыкнул Санджи, и конь в дальнем углу фыркнул в подтверждение. Санджи воспользовался секундным недоумением Зоро, чтобы выскользнуть наружу.       Пусть он живет здесь на правах постельного развлечения для нового короля, он имеет права на свои желания, пока справляется с обязанностями. Зоро может ебать его сколько влезет, но Санджи сегодня будет танцевать!       Хмурый Зоро остался позади, Санджи пробежал два шага под дождем, влетая обратно в полный смеха и музыки амбар. Козетта и Матиас держались за руки, заканчивая какой-то круговой танец. Музыка как назло стихла, стоило Санджи войти, но он не расстроился. Как раз найдет Налу и уговорит ее хотя бы на один танец.       Нала стояла у самой дальней стены. Здесь под окном, но уже внутри здания, сидели вповалку друг к дружке ее храбрые защитники. Все же забрались внутрь, когда на улице стало холодать. Они спали несмотря на шум, главное, что в тепле, жались к друг другу, как воробышки. — О, ваши подопечные сыты и довольны, госпожа Нала. Рад за них, — галантно начал Санджи, — А значит, вы можете уделить несколько минут наслаждению праздником и составить… — Ты замена, — перебила его Нала, даже не поворачивая головы. — А людей нельзя заменить. Джек умер, и его уже никем не заменить. Это глупо. Он был настоящий, а замены — нет. И зачем люди вечно так делают? Я лучше подожду Джека. И король Зоро — он глупый. Человека, которого он потерял, не заменить.       Санджи озадаченно замолчал, пытаясь постигнуть смысл монолога Налы, как вдруг его взгляд по привычке скользнул вниз, проверить, как там в такой холод голые ступни девушки. Между пальцами ее босых ног застряла солома из конюшни.       Санджи вспыхнул, и сердце ушло в пятки. Никто не должен был знать, никто не должен был догадаться. Он хотел выглядеть перед ними обычным человеком, мало ли, что те думали про «ебаную Джерму». Пусть Зоро творит, что вздумается, он слишком силен, чтобы пока с ним тягаться. Сильный берет то, что захочет. Но остальные должны были воспринимать его не как королевскую подстилку, он хотел быть обычным в их глазах…       Он открыл было рот, еще не зная, как оправдаться, как в толпе раздался оглушительный женский визг. Все разом замерли, вздрогнув и заледенев от моментального страха. Санджи рванулся к кричащей в центр амбара из дальнего угла Налы, но плохо видел из-за толпы. Пробираться через застывших на месте гостей, расталкивая их локтями, было непросто. — Я верну его! — раздался чей-то громкий голос. И Санджи был уверен, что уже слышал его где-то, но не сегодня, не здесь…       Он вырвался в круг событий слишком поздно, уже не успевая ничего исправить. В центре стоял Матиас, всем телом прикрывавший сжавшуюся от страха Козетту. А на них со всей ультраскоростью, на которую способен только генетически модифицированный солдат Джермы, несся оборванец. Точнее — захиревший, замотанный в обноски мундира, но все еще ловкий и легко узнаваемый один из бывших элитных солдат Винсмоуков.       Санджи не успевал. Но успевала его мысль — вот солдат рассекает старым, но все еще острым мечом из боевого комплекта прикрывающего невесту Маттиаса, вот Козетта склоняется над ним и шепчет, глотая слезы, что все будет хорошо. Но хорошо не будет — солдат Винсмоуки учили убивать с первого удара, война — это вам не благородный спорт. И вот Козетта стоит над могилой своего жениха в черном платье и с глубокими морщинами горя вокруг рта, а рядом Санджи, который снова ее не спас. Бесполезный для того, кого любил, в какой бы мир он ни попал.       И тогда Санджи сделал единственное, на что у него хватало скорости. Он прыгнул между Матиасом и солдатом Джермы, выставляя перед собой металлическую руку. Он не успевал ничего исправить. — Остановись!       Меч вонзился с характерным лязгом удара железа о железо одновременно с выкриком Санджи. Солдат Джермы замер, озадаченно глядя на человека перед ним. Брызнула кровь — острый клинок не просто разрубил недавно починенные провода и патрубки, он добрался и до жалких еще живых остатков руки. Кровь попала на лицо побледневшего и замершего солдата. Тот стоял в нелепой позе, держа меч перед собой, как в детской игре «море волнуется раз».       И тут Санджи вспомнил, где слышал этот голос.       «Винсмоук» — прошептал этот голос, когда Санджи еще был слеп. А Санджи боялся, что это сама тьма зовет его по имени, которое никто не должен здесь знать. Но это оказался оборванный, истощенный солдат разгромленной армии, которого Зоро выслал на северные горы. Он не представлял для Санджи никакой угрозы, даже сбежал, когда Санджи велел ему… Вот черт! — Зоро, нет! — закричал он, трагически не успевая во второй раз за этот вечер. Ророноа Зоро был быстр, быстрее даже, чем модифицированный солдат Джермы. Он прибежал сюда всего секундой позже Санджи, лишь заслышав вопли из конюшни. Матиас был уже спасен, но это ничего не меняло.       Быстрый и короткий блеск двух мечей — побледневший почти до белого солдат Джермы теперь был забрызган не только кровью Санджи, но и своей собственной. Он упал на пол замертво, так и не закрыв глаз — даже мертвым он, казалось, не отводил их от Санджи.       Потому что Санджи был виноват. Не Зоро, этот грубиян лишь стихийное бедствие — неразумное животное, вырвавшееся из джунглей в город. Виноват Санджи, это он убил этого парня. Потому что в генетический код всех солдат Джермы встроено, что они не могут нанести вред ни одному из Винсмоуков. Помимо полного послушания Джадж заложил в них еще и эту ступень защиты от бунта. Сердце суперсолдат Джермы сразу же останавливается, когда они осознают, что ранили одного из своих генетических генералов.       Солдат, чей голос сейчас Санджи четко узнавал, не испугался его там, в коридоре замка. Просто глупый и жалкий трус Санджи приказал ему трясущимся голосом: «Убирайся!», и тот послушался, он не мог не повиноваться Винсмоуку. И что — Санджи выгнал его из замка в холод сезона дождей? Именно так этот парень в итоге оказался в амбаре в городе, где его ждала смерть от рук Санджи? Зоро просто на минуту сократил его страдания, ускорив смерть. — Джерма… — прошептал кто-то в углу, показывая на изношенный мундир мертвеца. — Джерма пробралась на помолвку и напала на жениха! — Они никак не оставят нас в покое! — Они нарушили приказ короля Ророноа! — Это не первая Джерма в городе! — Да, но этот… эта Джерма же прикрыла Матиаса собой? — неуверенно уточнил какой-то молодой парень. Санджи почему-то никак не мог разглядеть, кто — перед глазами плыло. — Эй, эй, у тебя кровь прямо хлещет, — все темнело в глазах, потому он с трудом сфокусировал зрение на трясущем его за плечи Зоро. — Эй, я думал эта рука металлическая, откуда кровь? — Пусть не останавливают танцы, — глупо пробормотал Санджи на ухо Зоро, теряя сознание. Он так хотел сегодня хотя бы еще раз станцевать.