Сломанные вещи🥀

      Зоро пришлось его подхватить, когда Джерма вдруг бухнулся на пол. Везде была кровь, и Зоро даже испугался, что она вся — с Джермы, и тот сейчас умрет. Но потом понял, что ранена только рука, Джерма неудачно ее подставил, удар пришелся не только по металлическому протезу, но и по живой части — рана зияла глубокая. — Эй, доктора ты на праздник звал? — он поднял голову, быстро находя глазами Матиаса. Козетта стояла бледная, она прижимала ко рту руки, в ужасе взирая на распластавшегося на полу Джерму. — Что? А? — Матиас тоже не сразу сообразил, по его лицу было заметно, что он уже готовился погибнуть от удара мечом. — Доктор Исс, он был где-то здесь! Доктор! — Да здесь я, здесь, — из толпы не спеша выбрался сухонький старичок с медицинским чемоданом. Доктор Исс никогда не расставался со своим неотложным чемоданчиком, даже на праздниках. Он уже осматривал Санджи по приказу Зоро, когда тот только попал в замок, потому знал пациента. Однако это не сделало его снисходительнее, он с сомнением посмотрел на залитый кровью пол вокруг раненного. — Король Зоро, вы уверены, что его нужно лечить? Восемь лет Джерма не осмеливалась соваться в город после изгнания, но он тут совсем ничего, и вот солдат нападает прямо на празднике. Не потянулись ли они все назад за Джермой, которому вы позволили остаться против правил? Быть может, это он приказал второму ворваться, чтобы защитить невесту и заставить нас ему доверять…       В толпе начали переглядываться, кивая и шепча друг другу: «Джерма к Джерме…» — Он приказал… — держащий голову Санджи в руках Зоро с сомнением воззрился на его бледное лицо. Факты и вправду были упрямы: ни один солдат не нарушал запрета Зоро возвращаться вплоть до появления Винсмоука. Тем более это Винсмоук — их король, пусть и низвергнутый. Неужели Джерма и правда за его спиной… — А ты у нас уже в военные стратеги заделался, Исс! — Козетта тряхнула головой и вступила в круг, где лежал забрызганный кровью Санджи. Она заметно тряслась от запаха и вида крови, Зоро замечал, как она буквально заставляет себя не дрожать, а голос звучать увереннее. — Займись лучше своим делом! Не желаю двух трупов на своей помолвке, четные числа не счастливые! Давай, Исс, отработай свою выпивку, ты от нее весь вечер не отходил, старый ты пройдоха. Тем более он прикрыл нас с Матиасом. Хороши мы были бы — оставить его умирать в благодарность.       Старичок Исс поморщился, но признал правоту Козетты — негоже отказывать невесте на ее собственной помолвке. И он, кряхтя, склонился к Джерме, пачкая свои выходные штаны. — Дорогие гости, вынуждена сообщить, что праздник окончен. Мы с Матиасом должны будем вас покинуть, чтобы сопроводить больного, — обратилась Козетта к толпе. Ее все еще трясло, но ее голос как всегда звучал негромко, но так уверенно, что все затихали, чтобы ее расслышать. Потом она отыскала в толпе Налу и поймала за локоть, коротко кивая: не дай им растащить все остатки еды, возьми себе.       Налова ватага пацанов нескладно толпилась около стены, испуганно посматривая на мертвого солдата на полу амбара. Хотя все они родились еще при Джерме, но были слишком малы, чтобы помнить войны или казни, проводимые Винсмоуками, сейчас они впервые наблюдали смерть так близко. — А он умрет? — шептались они. — Наверное, говорят, ему руку отрубили одним махом. — Кто? Король Зоро?! — Нет, другая Джерма! — Другая Джерма? Да ты за дурака меня держишь, зачем Джерме рубить Джерму? — Не знаю. Тот мертвый солдат напал на Козетту, а Джерма хотел ее защитить… — Ха, так он предатель своих, выходит?       Санджи отправили обратно в замок на повозке, на которой он еще днем привез в город угощение для всех. Она тихо поскрипывала, пока понурый ослик тащил ее вверх по узкой дорожке. Зоро шел под дождем в темноте и мрачно смотрел на бледное лицо Санджи. Хотя больного накрыли плотной рогожей от дождя, лицо осталось не прикрытым, и его омывал холодный дождь, слепляя волосы.       Зоро не мог отделаться от мысли, что возвращение принявших свое наказание солдат Джермы как-то связано с появлением Винсмоука в замке. Ведь правда, пока этот убийца не попал в его мир, все поголовно Винсмоуки, включая Завитушку, были мертвы. Неужели солдаты могут увидеть в нем правомочного наследника и поднять восстание? Выходит, Зоро нужно избавиться от Джермы, чтобы город спал спокойно без нападений. — Король Зоро, — его догнала Козетта, она куталась в дорожный плащ и пыталась держать его рукав над лицом Санджи, чтобы дождь не беспокоил его. Но постоянно сбивалась и отставала от повозки из-за скользкой мокрой дороги. — Я думаю, Санджи пытался предотвратить убийство. — Да, — хмыкнул Зоро. — А еще он крикнул мне остановиться и не убивать того бандита.       Козетта осеклась, потупив взор, ей нечем было парировать эти слова. Санджи действительно пытался остановить Зоро от убийства солдата, и сейчас, когда он был без сознания, это играло не на него. — И все же, — упрямо продолжила она. — Это мог быть просто оголодавший солдат-одиночка. Урожай в этом году плохой, вот он впервые и отчаялся до такой степени… — Джерме запрещено возвращаться. Наказание — смерть. Я ясно дал им это понять, — отрезал Зоро, показывая, что по этой теме он дискутировать не намерен. — Все из шайки Винсмоуков должны принять изгнание, если не хотят умереть вместе с долбанной королевской семейкой. Меня вполне устраивает, если от Винсмоуков не останется даже праха, не то что целой бродячей армии. — Король Зоро… — грустно начала было Козетта, но заметила ненависть и стальную решимость в глазах короля и покорно опустила голову.       Винсмоуки любили воевать, нередко покоряли целые страны и забирали у их жителей последнее, если оно было им интересно. Когда найдется враг посильнее или покрупнее, было только вопросом времени. И кто же знал, что им станет всего-навсего один человек, пусть и самый сильный мечник, и придет он мстить не за проигрыш в войне, а за гибель тоже одного-единственного близкого ему человека. Когда-то эта невероятная история падения самой опасной державы Норт-Блю казалась Козетте восхитительно-романтичной, сейчас она видела ее с другой стороны.       Козетта попросила Матиаса отнести больного в его комнату, в покои принца Ниджи. Врач сказал, что хорошо обработал и перевязал рану, но с кровопотерей шутки плохи, а для переливания у него нет — группа крови у больного редкая, первая отрицательная. Козетта читала в библиотеке, что раньше в Джерме такую делали в лабораториях для нужд королей.       И именно поэтому, уложив Санджи, она тихо выскользнула из комнаты второго принца, посматривая на запертую дверь короля Зоро. Пока Санджи без сознания, он не может себя защитить, ей нужно как можно быстрее позаботиться о его безопасности самой. Но сначала — уложить Матиаса, это и его праздник, и она совсем не собирается делать своего жениха частью дворцовых интриг.       Зоро не спалось. Мысли о возможном предательстве Джермы не отпускали: а что если все это — хитрый план Джермы, чтобы вернуть себе королевство? В его мире Зоро рассек летающий остров надвое, вот почему тот так легко справился с потерей всего — решил, что просто возьмет себе целое из другого мира? Зоро не находил достаточно улик, тем более Джерма бросился на защиту Козетты, но недоверие и презрение к королевским ублюдкам не давали ему начать мыслить в другую сторону, придумать новое объяснение событий. И Зоро корил себя, что все же убил солдата — живым он бы быстренько его допросил. Хотя… Джерма жив, и когда очнется, о, Зоро его допросит с пристрастием.       Когда в три часа ночи Зоро открыл глаза, отвлекаясь от мрачных раздумий, за окном пылало. Он даже подскочил на кровати, испугавшись очередного пожара в замке, но ведь на улице все еще беспощадно льет дождь? Зоро накинул кимоно и поспешил выбраться во двор, откуда и били отблески огня в окно королевской спальни.       В центре внутреннего двора замка полыхал огромный костер. Он не гас даже под сильным дождем, кажется, кто-то добавил в него опасные горючие смеси. А вот и преступник — его силуэт четко высвечивался в ночи на фоне костра. В красивом платье для помолвки напротив огромного костра стояла Козетта и держала в руках внушительную картину в раме. — Козетта! Что ты тут устроила! — крикнул Зоро через шум дождя и треск костра, когда уже подбегал к ней. Лужи во дворе яростно играли огненными отсветами. Козетта, судя по всему, не ожидала увидеть здесь Зоро. Она испуганно выпучила глаза и быстрым движением рванула тяжелую картину в сторону костра, намереваясь сжечь ее. — Стой!       Зоро успел схватить картину за край. Витая рама с позолотой — дорогая ведь штука, что эта женщина удумала, в стране и так жрать нечего. Продали бы…       Козетта ничего не говорила, а просто тянула картину на себя с выпученными глазами. Инфернальный высокий костер гудел и щелкал, накормленный каким-то хворостом, маслом и… да, в нем виднелись оплавляющиеся углы от других дорогих рам. — Ты спятила? Козетта, что случилось?! — Зоро был сильнее, он легко перетягивал картину на себя. Он увидел, что это был большой семейный портрет. Красивая белокурая женщина, детишки с разноцветными волосами, высокий мужчина с тонкими длинными усиками… Винсмоук! Она жгла королевские семейные портреты! — Пустите, король Зоро, — взмолилась Козетта, заметив, как Зоро разглядывает портрет ненавистной ему семейки. Он поднял глаза и теперь посмотрел в упор уже на нее. — Козетта, что произошло? Этот солдат тебя как-то обидел? Ты вспомнила плохое? Почему ты не жгла эти портреты все восемь лет, но делаешь это сегодня, в день твоей помолвки? — Зоро никогда этого не показывал, но он заботился о Козетте. Ведь Козетта заботилась о нем, даже когда он этого не просил. Особенно в дни, когда он напивался до беспамятства, она не давала ему вести совсем уж животное существование. На своих хрупких плечах, не прося помощи Матиаса, она помогала ему дотащиться до спальни и скинуть сапоги. — Нет, нет, он ничего мне не сделал! — испугалась еще сильнее Козетта. — Тогда что случилось. И где, черт побери, Матиас?! — Зоро ничерта не понимал. Были три часа ночи, как всегда непроглядные в осенней Джерме. Сверху его мочил дождь, сбоку неслабо так подпаливал огромный костер во дворе. — Он спит в нашей комнате. Я думала, и вы тоже спите, — лопотала Козетта, она не собиралась расцеплять пальцев с картины, даже если Зоро попытается поднять раму в воздух вместе с ней. — И часто ты сжигаешь во дворе вещи, пока все спят? — Зоро легко удерживал первенство, чувствуя, что раз Козетта так в нее вцепилась, то в ней все и дело. — Нет! Король Зоро, прошу меня простить, больше такого не повторится! Я клянусь, что не портила больше вещей! — увещевала Козетта, все еще упрямо цепляясь за раму. Ради любопытства Зоро одной рукой без труда приподнял картину. Так и было, Козетта повисла на ней с отчаянием тонущей кошки. Зоро вздохнул: ему точно придется разбираться еще и в этой херне. — Козетта, — серьезно сказал он, ставя своего повара на место. — В чем дело? Только честно, я устал от всей этой херни еще с Джермой.       Она спрятала взгляд и закусила губу. — Ни в чем, король Зоро, пустите, прошу, — слабые попытки вырвать картину. — Козетта! — рявкнул Зоро, не собираясь уступать. — Король Зоро, пожалуйста, — она всхлипнула. Зоро не ожидал и чуть не разжал пальцы. Козетта упрямо не смотрела на него и плакала, вцепившись в чертову картину. Да чего Зоро не понимает?!       Он взглянул опять на картину. Просто семейка долбанных Винсмоуков: папаша ебучий, братцы Завитушкины еще мелкие, мать с ними… в самом низу картины, робко прижавшись к материнской ноге, стоял не замеченный раньше Зоро ребенок. Светловолосый и синеглазый, он словно выглядывал из-за матери, — Третий принц Джермы, — но на самом деле просто его Завитушка. Зоро чуть не сжег портрет Завитушки. Зоро шумно выдохнул.       Козетта встрепенулась, заметив, как Зоро пристально вглядывается в Санджи. И наконец отпустила раму, Зоро слегка охнул, заваливая картину на себя. Козетта была уже тут, цеплялась за рукава кимоно, вглядываясь Зоро в глаза. — Пожалуйста, король Зоро, он ведь ничего не сделал! Он спас меня! Это не его приказ!       Задумавшийся о Завитушке Зоро ничего не понимал, отступал, пытаясь отцепить уже от себя прицепчивую Козетту. — Да стой ты! Совсем чумная! — Молю вас, король Зоро! Я знаю, вы их ненавидите, но его ведь там не было! Он же просто как остальная Джерма, его нельзя считать прямо уж Винсмоуком! Потому я умоляю, не убивайте его!       Зоро замер, колесики в голове медленно, но верно вращались, он раскрывал для себя ситуацию.       Козетта узнала Санджи на старых королевских портретах, пусть это и был Завитушка. Узнала и решила скрыть от Зоро, что тот притащил в замок не просто Джерму, а Принца ненавидимой им королевской семьи ублюдков. Вот почему она тайком в три часа ночи решила спалить все картины, чтобы Зоро никогда случайно их не увидел и не расправился с Третьим Принцем так же, как с Первым или Вторым.       Холодный дождь уже вымочил Козетту до нитки, но она дергала, что-то непрерывно тарахтя, Зоро за рукав. — Да замолчи ты, женщина! — рявкнул он. И тогда она испуганно замолкла, и ее губы задрожали из страха за судьбу Джермы. Зоро поспешил дополнить, пока она опять не заревела: — Да знаю я, знаю! Еще когда нашел его под скалой, сразу все понял! — Правда?! — Но то, что его не было в Джерме, когда они убивали моего накама, не делает этого ублюдка меньшим Винсмоуком. Может он молчит о куда больших преступлениях и больных вещах, которые вытворял, а ты с ним чаи гоняешь! — Но вы ведь… не убьете его? Я читала в библиотеке старые вырезки, что король Джадж объявил о смерти своего третьего сына. И еще тогда это показалось мне странным, все Винсмоуки очень сильные, они так просто не умирают… Мне кажется, — страшным шепотом сказала Козетта. — Король Джадж ставил эксперименты на собственных детях, и все это время Санджи спал в лаборатории, а все его забыли и забросили лабораторию. Он чудом смог выбраться, а оказалось, что прошло много лет, и Джерма пала. Он просто потерян и не знает, где теперь его дом.       Зоро закатил глаза — ну любят же женщины небылиц напридумывать. Джерма всего-то незаконно проник сюда с корабля, плавающего между мирами, управляли которым сплошь Зоро из параллельных миров. — Послушай, Козетта, я не собираюсь убивать его за то, что он Винсмоук. Но я убью его, если узнаю, что у него заговор с солдатами. Или если он попытается выкидывать свои Винсмоуковские штучки с горожанами. И конечно я убью его, если он посмеет обидеть тебя. Но не заставляй меня снова мстить Винсмоукам, лучше скажи мне честно, Козетта, Джер… третий как-то замешан в нападении? — Что? Нет, нет, конечно же нет! — замотала головой Козетта. — Ему все это не нужно. Он любит читать мне книги, готовить завтраки. Это благодаря тому, что он знал тайники, Матиас нашел те сокровища и кольцо, и мы устроили помолвку. Он не сделает мне ничего дурного. Мне кажется, ему просто одиноко, ведь все, кого он знал, мертвы. Но он не хочет мстить, что вы! — тут же испугалась Козетта. — Да понял я, понял, — Зоро почесал затылок, волосы были мокрыми. — Ты за него, потому палишь картины. Он за тебя, потому залил весь амбар кровякой. А мне-то что делать между всеми вами? Эх…       Зоро задумчиво посмотрел на полыхающий в замковом дворе костер. — В городе подумают, что это в честь праздника, — слабо пискнула Козетта. Зоро усмехнулся: какая продуманная женщина, на помолвки и правда делали костры, но в дожди эта традиция не часто соблюдалась.       Пшк! Пока Зоро засмотрелся на огонь, Козетта, не долго думая, отправила «спорную» картину туда же. — Эй! Я же обещал, — возмутился Зоро, слегка раздосадованный, что она спалила картину с Завитушкой. Хотя он ее восемь лет не замечал, просто не привык пялиться на все эти каляки на стенах. — Никто не должен знать, что Санджи — наследник Винсмоуков. Тогда в городе ему будет небезопасно, а другие державы будут пытаться устроить у нас переворот, якобы чтобы помочь законному наследнику, но на самом деле желая добраться до тайн и ресурсов Джермы, — мудро пояснила Козетта, и Зоро пришлось смириться.       Они еще молча постояли, греясь от костра, сделанного из торжественных королевских портретов, женской заботы и немного — неуклюжих дворцовых интриг. Хотя, какой король, такие и интриги. — А их много? — спросил вдруг Зоро. — Тайн Джермы. — Откуда же я знаю, — Козетта пожала плечами. — Они же тайны. Только Винсмоуки знают.       Велев Козетте прекратить дурить и мокнуть под дождем, а лучше потушить костер и идти спать к бедняге жениху, Зоро отправился назад. Настроение как ни странно улучшилось. Он не знал, как ему верно поступить с Джермой, и упрямая Козетта все же вынудила Зоро не избавляться от него сгоряча. Удивительно, но на душе стало почему-то чуть легче.       Поблуждав по коридорам, Зоро все же нашел свою комнату, но не поспешил спокойно уснуть и не мучить себя мыслями. Его взгляд упал на ручку двери, ведущую в комнату второго принца. Сам не зная зачем, он тихонько приоткрыл дверь в чужую спальню.       И вздрогнул. Джерма не спал в жаре после перевязки, не метался в бреду болезни. Он стоял, закутанный в одеяло, и смотрел в открытое окно. Ветер и ливень били его в лицо, в комнате выдуло все тепло, но Джерма и не думал захлопнуть створки.       Зоро тоже подошел к окну — куда он там смотрит, там же видно только черное небо, переходящее в море. — Что это за всполохи на стенах замка? — спросил вдруг Джерма, не поворачивая головы. Зоро покосился на него, он ошибался, Джерма весь горел и пытался остудить под ветром горячее лицо. — Это? Да твоя подружка по книжкам устроила жуткий кострище, хоть сейчас слона зажаривай. Палит семейные картины Винсмоуков, чтобы я не догадался, что ты третий принц, — хмыкнул Зоро, и с наслаждением отметил, как метнулся на него на полсекунды ошарашенный взгляд обычно такого высокомерного и ни в чем не заинтересованного Джермы. — Хах, — Джерма плотнее закутался в одеяло, его всего колотило. — Значит, все это все же имело смысл. Потерять руку ради Козетты еще раз, чтобы все-таки ее спасти. — О чем ты? — не понял Зоро. Но Джерма уже неловко отшатнулся от окна и отвернулся от Зоро. Зоро только сейчас заметил, что Джерма бос и шлепает голыми пятками по натекшей через окно луже. — Приятно быть спасенным, — пробормотал тот и плюхнулся на кровать, тут же скручиваясь в комочек, но стараясь не затронуть перевязанной руки. Зоро закрыл окно, от ветра и так чуть камин весь не потух, а ведь Джерме прописали побольше спать в тепле, а не шляться по каменному полу босоногим. — Эй, — Зоро сел на край кровати, подальше от Джермы в клубке одеял. — Чего тебе, ублюдок? — пробормотал тот сквозь кокон. Жар развязал ему язык, обычно он не начинал дерзить так сразу. — Почему тот солдат пришел именно в амбар, где полно народу. Он должен был знать, что там буду и я, и что я легко убью каждого из них или всех скопом.       Джерма завозился, и из-под одеяла появился один глаз, едва заметный в свете огня от камина. — Я не знаю. Единственное, что я знаю, что солдаты Джермы никогда не нарушают приказов. — Значит, кто-то приказал ему прийти? Не ты ли?! — завелся Зоро. — Если бы это был я, я бы велел им всем построить корабль и уплыть с твоего ебаного острова на свободу, — прошептал Джерма. — Где ты бы не смог изгонять их и селить в лес в горах, как дикое зверье. — А они такие и есть! Убивали ради Винсмоуков любого, кого прикажут, не поморщась. — Так отпусти зверей, не мучай. Не надо никого мучить, от ненужных вещей лучше сразу избавляться, — бормотал Джерма, но Зоро не очень понимал, о чем он. — Я отправлюсь в горы, немедленно. Не буду ждать, пока пройдут сели. Иначе еще кто из этих пролезет в город и нападет на жителей. — Ты выгнал их в дикий лес на восемь лет, а потом явишься к ним и убьешь по очереди. Так почему ты не убил их сразу, Зоро? Тебе хотелось, чтобы сначала они страдали? Голодали и мерзли?       Зоро оскорбился от подобного заявления. Он не как долбанные Винсмоуки, вырвавшие Завитушке пальцы, искалечившие ему ноги, потому что им нравилось, что ему больно, но он жив. — Нет, полоумный что ли? — рявкнул Зоро. — Они должны быть наказаны за все, что они сделали. — Ты, безусловно, прав. Они умерли бы, если бы ослушались приказов Винсмоуков. И они теперь должны умереть за то, что их выполняли. Они все равно в любом случае умрут, у них никогда не было шанса на другой выбор. Только зачем ты тянул восемь лет? — Джерма судорожно кашлянул в своем коконе. — Зачем тянуть столько лет… Или не восемь, в подземельях не бывает календарей, я не знаю… В любом случае эта цифра называется — «слишком много». Ведь если выбора нет, зачем тянуть… только чтобы мучить… — Что за херню ты порешь? — Зоро раздраженно тронул Джерму за плечо. Тот удивительно легко поддался, поворачиваясь на спину. Одеяло раскрылось, и Зоро обдало жаром горячки. Вот что это было — Джерма бредил от лихорадки, а Зоро еще пытался с ним внятно разговаривать. Какие-то звери, какие-то подземелья.       Зоро не тянуло работать сиделкой у Джермы, но идиот выстудил всю комнату. Потому он потянулся плотнее накрыть его одеялом. Джерма тут же поймал его за запястье, пытаясь вглядеться в лицо никак не фокусирующимся взглядом. — Я хочу их увидеть. Возьми меня с собой. Я хочу видеть, как ненужные вещи утилизуют. У Джаджа не хватило смелости избавиться от своих ошибок… ты лучше подходишь Джерме. Ты лучший Винсмоук, чем он. — Ты псих, — и чего Зоро сегодня ночью все хватают? — Куда ты поедешь, тебе бы на ноги встать и не подохнуть. — Дай мне пару дней, и я смогу. Винсмоуки сильные, я быстро встану. Джадж дал своим любимым детям генетическое превосходство. Или наоборот, любил тех, у кого оно было, — Джерма нездорово захихикал. — Хочешь смотреть, как я убиваю солдат Джермы? — с мрачным презрением уточнил Зоро. — О, мне хватит смелости не зажмуриться. Я никогда не зажмуриваюсь. Это моя им плата — всегда помнить, какими были их глаза перед смертью. Даже если кровь попадает на лицо, я никогда не зажмуриваюсь…       Зоро брезгливо отпрянул, выдергивая руку из горячей ладони Джермы. Отвратительный бред, и зачем Зоро из себя сиделку корчит для кровожадного ублюдка?       Козетта сказала, что он любит читать ей романы и помогать на кухне.       Джерма сказал, что хочет смотреть, как Зоро убивает целую армию.       Это один и тот же человек или разные? Что из этого правда, а что — безумный горячечный бред?       Зоро окончательно поймет, когда испытает наконец Джерму. — Хорошо, я возьму тебя с собой. У тебя два дня, и постарайся не умереть под селями. Потому что если такой же ебанутый Зоро из другого мира придет предъявлять мне, что я не уберег тебя для него, я просто убью его.