Сломанные вещи🥀

      Санджи потянул за поводья, и лошадь Зоро чуть не уткнулась в круп его кобылки. — Белка! — восторженно прошептал Санджи, пялясь куда-то на ветки густого леса, обступившего тропу на Северные горы. — Белка и два трупа, если ты будешь так делать, — Зоро пришлось натянуть поводья, он с трудом присмирил своего коня. — Ох, прости, я просто не видел никогда белку… так близко, в смысле, никогда не видел, — быстро поправился он. Зоро не придал особого внимания его проколу, и Санджи выдохнул. Полный зелени летний лес на склоне гор не пугал так сильно, как черные осенние стволы или морозное безмолвие. Лес был полон жизни, а где жизнь, там нет места Плевку. Он ушел, спрятался под сырые камни и гнилые коряги, погода слишком хороша для него.       У Санджи было отличное настроение вот уже несколько недель. Если быть въедливым, то ровно с той ночи, когда он проснулся с Шипучкой в изголовье и с Зоро на соседней половине кровати. У него аж дыхание замерло, когда он перевел рассеянный взгляд и увидел похрапывающего Зоро.       Остался! Зоро зашел проведать Шипучку и остался! Спал глубоким спокойным сном, и Санджи даже пододвинулся ближе, почти обтек его по контуру, всегда оставляя между их телами один миллиметр до прикосновения. Он не хотел разбудить и «спугнуть» Зоро. Лампа на тумбочке догорала, свет становился все более тусклым, но в длинных черных тенях по углам не было никого. Присутствие Зоро вычистило их от Тьмы и призраков Плевка или Анны, как не выносят некоторые вредители запаха уксуса и убираются сами без усилий.       Санджи улыбнулся, «утыкаясь» — все еще в одном миллиметре от реального касания — носом в плечо Зоро. С Зоро было спокойно, он умел закинуть в реальность такой якорь, что ни одному кошмару было не под силу ухватить и утащить Санджи обратно в страх и отчаяние. Да и какое отчаяние, если Зоро спит рядом?       Интересно, если Робин позволит ему вернуться на Ковчег, сможет ли он обратить на себя внимание такого же Зоро? Санджи видел, там есть и с двумя глазами, необязательно со шрамом, но Санджи хотелось, чтобы у того Зоро был точно такой же шрам. И точно такая же спина, но хотя — как это проверить? Точно такой же храп, что разгоняет как мух мелкую роящуюся за окном темноту. Такие же горячие руки, когда он направляет бедра Санджи вниз… Хотя для этого придется перетрахать всех одноглазых Зоро на Ковчеге. Наверное, это нездоровое решение, они будут разочарованы, Завитушка бы не стал так делать.       Но Санджи тоже можно понять, как иначе ему найти точно такого же Зоро.       Санджи с улыбкой откинулся на спину и уставился в просто темный ночной потолок. Странное упоительное чувство — лежать в темноте и не бояться. Если он взойдет на Ковчег, чтобы попытаться найти себе такого же Зоро, он будет совсем как этот Зоро, отправившийся искать себе живого Завитушку. И это снова делает его еще ближе к Зоро. Было бы здорово. Если Робин ему позволит. Можно ли ему сдать экзамен, чтобы доказать, что он достаточно хорош хотя бы для попытки?       Шипучка начала ходить неделю спустя после этой ночи. Сопровождалось это тонким пронзительным скрипом, разлетающимся по гулким коридорам почти пустого замка. Ее походка осталась мягкой и неслышной, ведь ей не стали удалять пушистую лапку, занялись лишь суставами на сгибе, сделав ее лапке стальную коленку. И эта коленка душераздирающе, так что даже у Козетты пробежала толпа мурашек, когда она впервые услышала, скрипела. — Я вот сейчас ниебически рад, что катаны всегда при мне, — потрясенно прошептал Зоро, оглядываясь, откуда доносится этот леденящий душу скрип. А Санджи сидел на корточках, вытянув руки, и ждал, когда к нему изо всех старательных сил из темного коридора подбежит его Скрипучка-Шипучка.       Смех принес масло, сказал, что кошке нужен будет техосмотр раз в полгода и забота о суставе. Ведь ей не накажешь беречь его от дождя и не вылизывать. У Шипучки была такая озадаченная мордочка, когда она впервые вылизала протезированную ногу. Она уставилась пред собой, высунув прикушенный язык, а потом с подозрением покосилась на Зоро рядом с Санджи: явно из-за пахнущего сталью человека, что вечно крутится вокруг, у нее теперь стальной привкус во рту.       Но в горы с обещанным визитом они смогли выбраться не сразу, а только когда Шипучка окончательно освоилась и стала сама ходить на кухню. Пока еще не бегала, но Зоро горячо уверял, что на Шипучкину ногу точно надо поставить стопор от скорости, иначе она будет носиться на суперноге, как ракета. Нельзя давать ей такую мощь. Санджи смеялся.       Он много смеялся с той ночи, почему-то хотелось. Он знал, он ни на минуту не забывал, что ему придется оставить все это: его дорогую Козетту, Шипучку… Зоро. Но радость в его сердце сияла слишком ясным светом, он ничего не мог поделать. — Теперь ты позади едешь, — обогнул его на коне Зоро, — пялься на белок сколько угодно. — Ты сам запретил мне просто перелететь сюда по воздуху в рейдовых ботинках Йонджи! — ответил Санджи уже спине Зоро впереди. Ботинки были здесь, в седельной сумке, Санджи хотел опробовать их без посторонних городских глаз на просторе горной долины. — Приедем вместе и уедем вместе, — отмахнулся Зоро. — Ты на этой горе какой-то ебанутый, не хочу давать тебе шанса начудить без присмотра. — Как его величество, король взвешенных решений, прикажет, — ехидно пропел Санджи, но не перестал сам себе улыбаться. Тяжелые от зеленой листвы ветки опускались на тропинку, петляющую вверх к Северным горам, и смешивались с шевелюрой Зоро, впутывая в его зеленые волосы солнечные лучи и лесную пыльцу. Санджи нравилось ехать позади и смотреть на широкую спину Зоро.       Он давно обещал себе проведать солдат на ферме, но не смел оставить Шипучку. Теперь с гор вернулось уже несколько смен солдат, но от них трудно было добиться эмоций и впечатлений. Все они лишь были чуть более загорелые, и все. И Санджи немного волновался: не жутко ли им ощущать себя снова на пару недель в горном изгнании? — Ну ничерта себе, — сказал Зоро, притормаживая от неожиданности на тропе на самом выходе из леса. И Санджи закатил глаза: ну и кто велел резко не тормозить? — Это они за пару месяцев такое отгрохали? — повернулся Зоро к Санджи. — Да что там?! — замахал он руками, требуя пропустить его. И когда Зоро додумался отогнать коня, замер на выходе с тропы с таким же потрясенным выражением лица: — И правда ничерта себе!       Долина изменилась неузнаваемо, старый серый от дождей дом фермера исчез. Санджи даже не сразу нашел глазами его прежнее место, теперь там торчали тонкие саженцы будущих деревьев, солдаты разбили на этом месте фруктовый сад. Новый дом из светлого обструганного дерева, Зоро сказал, что чертеж помогал делать Гарт, стоял на дальней стороне опушки. Чтобы добраться до него, нужно было пройти по дороге между двумя огромными полями пшеницы. Та уже заколосилась и желтела под неожиданно казавшимся тропически-теплым солнцем Норт-Блю.       Солдаты построили себе не только дом. Рядом стоял хлев для купленной Санджи для них коровы, загон для лошадей, мелкие хозяйственные постройки. На дальнем краю полей — высокий амбар для сена и хранения первого урожая. На открытом пригорке виднелся еще один каркас незаконченного здания, Санджи догадался — они делают ветряную мельницу. За пару месяцев они превратили Джек из наследницы урожайных земель во владелицу дорогой и крепко сбитой фермы. — Когда мы продадим первый левит, ты должен назначить солдатам жалование. Они не могут… творить всю эту красоту просто за еду, — прошептал Санджи. Зоро пожал плечами: он не против, Злюка дело говорит. Свои харчи армия явно отрабатывала, но тут постаралась точно больше, чем за кров и кормежку. — Хах, смотри! — Зоро показал на крышу дома, внезапно у него на коньке красовалась полноценная носовая фигура с русалкой, вытесанная из дерева. Солдаты все же насмотрелись на пиратские корабли в порту и принесли что-то свое в новый дом. А еще это означало, что выстругавший белочку солдат не умер в одну из зим изгнания, а смог выжить и спуститься в город. — Эй, а где все? — удивился Санджи. — Добывают немного левита. Сам же просил, чтобы торговаться с этими напыщенными хмырями. У меня от них башка болит… — его величество немного преувеличенно ныл, и Санджи не сдержался: хмыкнул себе под нос. — Эй, эй, на соседней лошади, побольше уважения к своему королю, — шутливо пригрозил Зоро, направляя лошадь по дороге между двумя волнующимися на ветру пшеничными полями. — Как можно проявлять неуважение к столь сильной политически фигуре! — притворно поклонился в седле Санджи. — Можешь сколько угодно зубоскалить, что я не мастак врать хлыщам в шелковых плащах. Но я добираю «политический вес», как ты любишь говорить, своей катаной. А если какое-то государство будет лезть в бутылку, я его просто разрублю. Будет помощнее твоей политики, а? — Не думаешь же ты, что на твою силу нельзя найти силу побольше, — покачал головой Санджи. — Винсмоуки равны тебе по мощи, но никогда не гнушались политическими ходами. — Да ну? Не их ли «равный по мощи» летающий остров я разнес на куски? Может, я и есть та самая сила побольше? — Пфф, остров уже падал, когда я впервые тебя увидел. Пал жертвой интриг, как раз, кто-то не уследил за доступом к двигателям, и он потерял баланс. В моем мире все Винсмоуки и без твоих стараний были бы мертвы. Так что у тебя не было шансов потягаться с Винсмоуком из мощного мира.       Зоро опять резко потянул за поводья и поставил коня поперек тропинки. Вдруг весь такой серьезный. — Хочешь сказать, я бы всосал тамошним Винсмоукам? — уточнил он. Санджи развел руками: — Наши технологии определенно лучше местных. То же касается и военной подготовки. — В смысле?! — Если бы ты оказался на поле боя, когда мой дом не падал мне на голову, я бы надрал задницу не только мелкому Зоро. — Да ты охуел, — только и мог выдать Зоро. А Санджи сам себя не узнавал: он так дерзил Зоро, и ему совсем не было страшно. Наоборот, легкое возбуждение азарта прошибло его, заставило инстинктивно погладить сумку с рейдовой экипировкой Йонджи. — Хочешь проверить? Я давненько не был в такой хорошей форме, — и Санджи не врал, его сон был спокойным последний месяц, а аппетит наконец стабилизировался. — Я нашел вещички братца. Пусть они и не мои, но даже эта экипировка позволит задать тебе жару.       Кровь потекла по венам быстрее, глаза Санджи загорелись азартом. Он не любил драться, ему не нравилось делать больно, просто порой нужно было так сделать. Просто он почему-то захотел распушить перед Зоро хвост, доказать, что он может быть чертовски хорош. А он и был, в последний год в Джерме ни один брат не мог обогнать его по ловкости и увертливости. Сами виноваты, они натренировали его идеально своими тычками и ловушками. — Тебя просто давно не пиздили. После тех мальчишек месяц прошел. И у тебя ломка, ты же психованный, — подозрительно сказал Зоро, с ног до головы осматривая Санджи в седле. Тот приосанился, заносчиво ухмыльнулся и даже не спрятал открытую улыбку в шарф. Потому что от шарфа на лето пришлось отказаться, слишком душно, Санджи и так приходилось порой несладко в плотных рубашках с высоким воротом. Он же не мог щеголять перед Зоро своими татуировками. — Какие юркие слова. А ты неплохой политик, я смотрю, раз так ловко пытаешься избежать схватки. — Я?!       Зоро так искренне возмутился, что Санджи хмыкнул, хотя не должен был. Он должен был до конца хранить серьезную мину, разводя наивного Зоро на драку, как сельского простачка. «И это, дорогой король Ророноа, и называется политика — ты делаешь то, чего желаю я, но думаешь, что это твое решение». Зоро заметил его ухмылку, но махнул рукой. — Бока по синякам соскучились — твое дело. Надевай свои ботинки и что там у тебя еще. Только потом Козетте не жалуйся и не проси йодом помазать, а к Тонцо иди. А то Матиас от ревности скоро косяки зубами грызть начнет. — Я не намерен мешать браку дорогой Козетты. Я не знаю, чего Матиас психует. Я ведь просто просил ее показать, как правильно ставить пальцы на гриф мандолины. — Ты эту мандолину только ради этого урока и нашел! Откуда у тебя вообще мандолина! — фыркнул Зоро, спешиваясь. Он долго сладко потянулся, разминая затвердевшие от долгого подъема на лошадях мышцы. Санджи засмотрелся и забыл спешиться. — Давай, мандолинщик, или передумал? — А? — опомнился Санджи и смутился, пряча глаза. — Нет, я сейчас.       Он суетливо сбросил с коня сумку и спрыгнул сам. Сел прямо в придорожную пыль, чтоб переобуться. Склоняющиеся усатые колоски пшеницы щекотали его лицо. — Как твоя рука? Что сказал доктор Тонцо про легкие? — Зоро неожиданно сел рядом на край дороги, принялся разглядывать протезированную руку Санджи. Тот чертыхнулся, надо было взять полный костюм с тактическими перчатками, чтобы прикрыть шрам. — Он сказал, что Шипучка в порядке, — глупо улыбнулся Санджи, и Зоро устало вздохнул, везде своего кошака вкрутит. — Тогда поединок не больше десяти минут. Доктор Тонцо сказал, что с такими легкими тебе нельзя долгие забеги и заплывы.       Санджи перебил его громким утомленным: « О-о-о, спасибо что оставляешь за мной право хотя бы ходить!» Сегодня солнце светило так ярко, зелень листвы сплеталась с волосами Зоро, а он был невероятно дерзок! Ему хотелось тоже немного засиять. Он еще удивит Зоро, что неплох не только в политике.       Он обулся и постучал ботинками Йонджи друг о дружку, на протоптанной дороге поднялось небольшое облачко пыли. Привычная тяжесть рейдовых ботинок придавала в кои-то веки приятную уверенность, не напоминала о дрожи в момент, как ему нужно выйти на поле битвы Джермы и увидеть только оставленную его братьями смерть, смерть, смерть до конца горизонта.       Зоро отвел в сторону коней и связал их поводья, чтобы не разбежались. Санджи наблюдал за ним с легким мандражом предвкушения. Солнце сегодня сияло в ослепительно голубом небе, для Тьмы не оставалось ни уголочка во всем свете. — Если продуешь, то поможешь мне с одной просьбой к Робин! — прокричал он издалека. — Это вряд ли, — фыркнул Зоро. — А мне что в награду? — Сам выберешь, — сказал Санджи и исчез. Точнее, прыгнул так быстро в давно присмотренный овражек, засаженный пшеницей, что Зоро даже ничего не понял. Он лежал между высоких колосьев и зажимал ладонью рот, чтобы не хихикнуть и не выдать себя, — уж слишком забавно Зоро хлопал глазами и вертел головой. — Злю… Злюка? — озадаченно позвал Зоро. И принялся крутиться на месте в поисках соперника. Санджи прыгнул точно в тот момент, когда Зоро повернулся к нему спиной.       Никакого оружия, Санджи не собирался ранить Зоро. Он просто похлопал его ласково по плечу, перед тем как пнуть под колени и уронить в пыль. Хмыкнул, нависая над ним, Зоро ужасно забавно хватал ртом воздух от возмущения, а потом отплевывался от пыли. Санджи снова испарился в воздухе, когда Зоро додумался ударить вверх катаной прямо в ножнах. Конечно он не попал — слишком медленно!       Скоростные, ладные, не такие уж и технически отсталые ботинки Йонджи дарили свободу, ощущение полета сердца и ветра на щеках без горькой примеси войны. Санджи не помнил, чтобы в его родной Джерме вообще когда-то были настолько солнечные дни, во всяком случае — не после смерти мамы точно.       И когда поднявшийся Зоро случайно поймал солнечный блик в глаз и зажмурился, Санджи ударил еще раз. На этот раз Зоро был быстрее, успел парировать удар и просто пробуксовал в защитной стойке пару метров по пыльной дороге между полями.       Ответный удар катаной в ножнах опять пришелся по воздуху перед ним с до постыдного большим опозданием. — Черт, — обнажил Зоро зубы то ли в оскале, то ли в улыбке. Его поза стала уверенней, он уперся ногами в землю — тоже ощутил азарт. — Кто же знал, что ты такой быстрый. — Это не я быстрый, — сказал Санджи, мелькнув сбоку, и Зоро от неожиданности почти испуганно повернулся к нему. — Это ты медленный. Тем более катану тормозит воздух из-за ножен. — Сам напросился, — Зоро не заставил себя упрашивать и обнажил меч, поднимая его высоко перед собой в боевой стойке. Не то чтобы он собирался пырнуть Злюку, просто… А вот и он. Просто Злюка отражался позади Зоро в идеально начищенном лезвии катаны. На этот раз Зоро был быстрее и не позволил подобраться к себе для удара.       Злюку он тоже увидеть не успел, но услышал откуда-то из пшеницы одобрительный присвист. Наконец кто-то играет по-взрослому. Зоро задорно ухмыльнулся, Злюка просто не знает, кого задирает. Зоро проучит его в два счета, и главное — за десять минут, чтобы у Злюки не заболели легкие.       В своих горделивых мыслях Зоро пропустил удар, хотя видел Злюку в блестящем отражении катаны. Он тряхнул оглоушенной головой. — Я знаю, что ты выслеживаешь меня. Просто я быстрее своего отражения, — подзадорил его голос Злюки, и Зоро решил тогда идти в атаку сам на голос. Конечно промахнулся, но казалось бы невидимый ранее на скорости Злюка отскочил назад, тормозя с силой ботинками в пыли. Зоро почти попал по нему в движении. — Неплохо. Но пока два ноль в мою пользу, — Злюка улыбался ему с вызовом, и Зоро ответил ему такой же задиристой улыбкой. Не то чтобы он хотел побить Злюку, совсем наоборот, но Злюке почему-то было очень весело, и это дерзкое настроение заражало и Зоро.       И все же — если секрет его скрытности в невероятном быстром движении, как так получается, что поддразнивает он Зоро голосом, который идет из одной точки? В чем Злюкин сек…       …рет. Зоро замер в осознании перед широким расстилающимся полем пшеницы — золотистым с шелковинкой, точно в тон волос Злюки. Идеальная маскировка для него. Вот засранец, он специально развел Зоро на драку в месте, где у него ландшафтное преимущество. Все же Злюка хитрец и интриган до мозга костей, эта мысль заставила Зоро коротко хохотнуть в голос. Он так легко попался на его задирания. — Что забавного? — Злюка ударил сверху, оттолкнувшись ладонью от макушки Зоро, так что мечник чуть не клюнул землю у ног, пришлось пробежать два шага вперед, чтобы поймать баланс. — Ах ты ублюдок! — рассмеялся в голос Зоро, высматривая Злюку. По пшенице пробежал порыв ветра, прогнав желтую шелковистую волну по всему полю, но темные плечи или серые глаза не мелькнули нигде. — Три ноль в мою пользу, — совсем рядом, совсем на ухо, так что Зоро ощутил теплое дыхание Злюки на своей шее. И конечно — никого, когда он развернулся, только в одном месте пшеница колыхалась на секунду дольше порыва ветра. Вот в чем дело, он двигался в унисон с порывами ветра, вот почему Зоро было так трудно выследить его укрытие, но теперь…       Зоро не стал терять и доли секунды, действуя на мышечных инстинктах. Рубанул низко, выкашивая траву укрытия Злюки. Мощный удар поднял пшеницу вокруг пятна в полне, где от катан Зоро остался пятачок сломанных и скошенных ударом стеблей.       И тут сердце Зоро заледенело, и теплый летний день обдал сковывающим липким ужасом. А что если Злюка не успел перебежать в другое укрытие?! А что если Зоро рубанул точно по нему, попал ему по глазам или даже по горлу?!       Зоро рванул через овраг при дороге на поле, раздвигая руками мешающиеся живые соломинки, туда — к выстриженному пятачку укрытия самонадеянного Злюки. Зоро заигрался, Зоро убил всех Винсмоуков, ему правда ничего не стоит убить и этого, украденного за сто миров отсюда. — Злюка?! — он не сдержался, когда выбежал на скошенный пятачок, закрутился. Пнул сапогом опавшие кучкой стебли — не под ними ли раненный Злюка. И крикнул ломким от отчаяния голосом: — Злюка?! — Ты идиот?! — раздалось откуда-то сбоку. Там стоял по пояс в желтой пшенице Злюка — руки в боки, сердитый взгляд. — В стране едва голод пережили, а он посевы выкашивает! — Злюка!       В этот раз Зоро правда отпустил все инстинкты вперед разума и потому был быстрее даже Злюки в рейдовых скоростных ботинках. Он прыгнул и повалил заставившего его волноваться придурка в высокие посевы. Уставился со счастливой полной облегчения улыбкой сверху вниз на Злюку.       Тот лежал на спине, широко распахнув в пронзительно голубое, как глаза Завитушки, небо свои, привычные для Зоро глаза — цвета как у тяжелых снежных туч, что нависают над Джермой почти всю зиму.       Он хлопал глазами, потрясенный тем, что сам же и попался. Не смог усидеть в хитрой засаде, когда Зоро начал крушить плоды его трудов, и выскочил оттуда. Зоро хитро выкурил его оттуда, как лиса из норы. Злюка потрясенно пялился в небо, не веря, что Зоро был так хитер, что сумел сыграть на его слабости.       Улыбка же, поначалу даже не помещавшаяся на лице Зоро от облегчения, постепенно стала покидать его. Зоро смотрел на то, как сливаются по цвету разметавшиеся волосы Злюки с примятой рожью, как успокаивает приглушенный цвет его глаз, особенно на фоне режущего взгляд небесно-голубого. Злюка часто дышал от падения на землю, Зоро прижимал его за плечо, и под ладонью чувствовались толчки крови, и через них — частое биение сердца. Он лежал и не вырывался, потому что Зоро безоговорочно победил.       Зоро сжал сильнее, чтобы Злюка не мог подняться. Завитки его волос терялись в пшенице, завитки его бровей напоминали излом сбившихся простыней после беспокойной ночи.       «У нас с ним контракт, — вдруг четко и ясно подумал Зоро. — Я могу взять его себе. Это в рамках контракта — все честно. Злюка сам говорил».       Он не сделает Злюке больно. Зоро боится этого больше, чем пораниться самому. Зоро будет аккуратен, если Злюка хочет нежности, Зоро будет ласков. Зоро не будет груб, не как пираты, что останавливаются на пару дней в порту. Что могут подарить Злюке в вечной спешке эти пираты-торговцы? И где — не в таверне же, куда не пустят Джерму, и не в трюме корабля, куда не дозволено спускаться Злюке. Зоро подумал о грязных узких двориках с вонючими кошачьей мочой углами наподобие тех, где Злюка встречался с контрабандистом.       Нет, никто не смеет даже касаться Злюку в этих тошнотных подворотнях! Зоро может быть терпелив на мягкой постели короля, где можно утонуть в перине и скользить по шелку одеял. Зоро никогда не было дела до шелка до этого момента, потому что обнаженному Злюке будет лучше на гладкой приятно холодящей ткани. Зоро вдруг разозлился и на ткань, слишком нежно касающуюся голой спины и бедер Злюки, и сдернул с него выдуманную простыню. Злюка будет ощущать только его касания.       Перестал быть слышным ветер, перебирающий стебли пшеницы, давно уже замолкли чирикающие вдоль дороги воробьи. Зоро не ощущал мир вокруг, только слегка испуганного от падения ломкого Злюку, его плечо такое прочное и такое… хрупкое под хваткой Зоро.       О, Злюка жаждет нежных касаний, это ощущается в том, как он тянется за просто потрепавшей его по макушке руке. Злюка трепещет от поцелуев, и это Зоро испытал на себе благодаря ластику. А другие не должны.       Нет причин для страха. Зоро будет с ним мягок, не будет спешить и требовать, как во снах. Ведь можно быть требовательным иначе — и к тому, сколько удовольствия получает Злюка.       У них контракт, и он еще длится, почему не взять свое? И это дело Зоро, как он его исполняет. Злюка обещал ему свое тело, а с кем проводит Зоро ночи — с заменой Завитушки или с Третьим Принцем, — дело самого Зоро.       Взгляд нависающего Зоро потемнел, лицо стало серьезным, почти пугающим, и Злюка под ним замер, даже дыхание задержал.       Зоро сжимал теперь второй рукой заведенное за голову запястье Злюки. Слушал, как токает по вене кровь — она бежит дальше, по всему телу, и в конце попадает в замирающее при всяком касании Зоро сердце. Не стоит бояться, Зоро будет ласков.       Они заключили контракт, и он еще не окончен. А когда он закончится… ничего не изменится. Король Ророноа сильнейший в этом море, никто не в силах пойти против него. И если он захочет оставить что-то себе, он оставит. — Зоро, мое плечо. Ты слишком сильно давишь, — голос Злюки звал его поначалу издалека, прорывался в тишину его мыслей и единственного звука — толчков крови в пересеченном шрамом запястье Злюки. Но все постепенно вернулось: слепящий солнечный свет теплого летнего дня, звуки ветра и птиц, вдалеке даже голоса доносились — солдаты возвращались из шахты левита. И Зоро тряхнул головой, с большим трудом обретая себя в реальности. — Ох, прости, — он отпрянул от Злюки, словно от прокаженного. Тот недовольно привстал, ощупывая кажется до синяка сжатое плечо. Поднялся неловко на ноги, с волнением посматривая на Зоро. Что сейчас на него нашло, словно лунатик был. И поморщился, потому что приходилось признать: — Ладно, хорошо, ты победил. Нокаут. Ну, и чего ты хочешь?