Сломанные вещи🥀

      Когда окончательно рассвело, Зоро все же заставил Санджи прекратить прикидываться спящим и пройти через поле к фермерскому дому. Точнее проволок за запястье, при этом еще поторапливая, вдруг заболеет. Слегка влажные после ночного дождя колоски резко выпрямлялись, касаясь кимоно Зоро, и брызгали капельками в лицо влекомого следом Санджи. Он фыркал, но ничего не говорил, вдруг Зоро отпустит.       Доктор Тонцо уже был на ферме, с недовольным лицом заканчивал осмотр кобылки, приговаривая, что он человеческий доктор, и он не лечит котов, коней, рыб, камни, если хотите. Солдаты ему не очень верили, они своими глазами видели, как Джек как-то притащила к нему «больную» куклу, и доктор на полном серьезе ее лечил. Куда отвертеться после такого. — Да вы меня изводите! — Тонцо швырнул в сердцах на землю конюшни тряпку, которой обтирал руки. — Я согласился посмотреть вашего коня, хотя это не по моей части, потому что знал, что там не будет его! И его нездорового отношения к своему здоровью! Что я еду в горы в мини-отпуск. Да я тут и часа не пробыл, как тридцать второй уже нарисовался. И как всегда — с признаками лихорадки!       У Тонцо был такой же дурной характер, насколько он был хорошим доктором. Он грубо выдернул Санджи из рук Зоро и заставил сесть на низкую перекладину в сарайчике неподалеку от коня, чтобы удобнее было осматривать гланды. Впрочем, как только Зоро отпустил его руку, Санджи тут же перестал краснеть и потеть, нивелируя все признаки лихорадки.       Тонцо задумчиво постучал пальцем по подбородку — и куда делись симптомы? Дернул Санджи за низ рубахи, чтобы послушать легкие через голый торс. Санджи вздрогнул и цепко ухватился за нее, не давая задирать. Раздраженный Тонцо собирался победить в глупой борьбе. — Слушайте через одежду, — вклинился король Ророноа, который требовал от доктора здоровья неблагополучного пациента, а сам вставлял палки в колеса. Тонцо еще более раздраженно поморщился, он же не дает королю советы, как править страной. Солдат тридцать два же опять залился красным румянцем и запылал, проявляя все признаки мигающей лихорадки. — Нужен более доскональный осмотр в городе, пока признаков простуды не видно, — уклончиво предложил доктор. Когда они прибудут в Джерму, он просто спровадит надоедливого Ророноа и проведет нормальный осмотр солдата. — Как вы себя в последнее время чувствуете? — серьезно оглядел Санджи Тонцо. — Сердце не болит? У вас щеки пошли пятнами. — Как я чувствую? Я… — солдат тридцать два мельком глянул на всех в комнате и уставился взглядом в пол, сжимая рубашку на груди. — Что вы доктор, ничего не болит.       Сказал он абсолютно противоположное симптомам, и Тонцо захотелось его треснуть, как всех пациентов, которые врут и путают врача. — Сердце тоже?! — вклинился опять король Ророноа. — Я думал, главная угроза — это легкие, потому что он… ну это… часто мерз раньше… — Ророноа смущенно почесал затылок. — Хроник, — помог ему Тонцо. — К сожалению, нет правила, по которому человек может страдать только одной болезнью. У Санджи могут быть как больные легкие, так и большие проблемы с сердцем. Во всяком случае, я рекомендую избегать сильных потрясений, слабое сердце — не шутки. — Слабое… — эхом повторил нахохлившийся на перекладине Санджи и сжал в решимости руки в кулаки.       По дороге вниз Зоро много думал о здоровье Злюки и своем вчерашнем порыве на пшеничном поле. О том, чтобы продолжить пользоваться телом Злюки по контракту, не могло быть и речи, это все морок полуденного зноя. Зоро никогда не сотворит подобного. Но здравая мысль во вчерашней вспышке была — он может позаботиться о Злюке.       Мир за пределами замка сразу начинает кусать и ранить Злюку, сначала — злыми мальчишками, но чем дальше он отходит от Зоро, тем крупнее его враги. От похитителей-пиратов, которые хотят искалечить и продать его, до целого флота семейки Шарлотт, полного фруктовиков и коварных политиков. Когда Злюка с его слабым сердцем шагнет напрямую в этот мир — разве Зоро сможет быть спокоен? Пираты могут покалечить его, Шарлотт - навсегда сделать узником ее семьи, сердце Злюки не выдержит! Он погибнет, как его старательно выращенная роза, просто не предназначенная для таких холодов.       Потому логично, что Злюка должен оставаться под его присмотром. Он убьет всех пиратов, разрубит любую флотилию. Злюка будет свободен! В его замке.       Молча идущий на своем коне Злюка поймал на себе пристальный взгляд Зоро. — Что? — Что с твоим сердцем? — серьезно спросил Зоро. — С моим?! — Злюка покраснел, опять принялся покрываться белыми пятнами — причина беспокойства доктора. — Да что вы все ко мне с ним пристали! — и прижал ногами лошадь, заставляя ее пуститься вниз быстрее. Зоро с недовольным хмыканьем припустил следом. — Ты чего бесишься?! Я же просто спросил про твое сердце! Ты же мне уже рассказал про руку!       Вреднючий Злюка только еще сильнее вскрикнул и погнал коня.       Хотя в замке их не было всего день, Козетта махала им издалека с самого утеса, а потом выбежала навстречу лошадям, коротко приветствуя доктора Тонцо. — Санджи, наконец вы вернулись! Шипучку нужно снять, она просидела под карнизом всю грозу! — Шипучка! — Санджи воскликнул с искренним ужасом, спрыгнул с коня акробатическим кульбитом и тут же бросился вслед за указывающей на внутренний двор замка Козеттой. В спину ему чертыхался Тонцо, который ясно же сказал: до конца обследования хотя бы никаких потрясений. — Она испугалась грома и слишком высоко подпрыгнула, — на бегу поясняла Козетта.       Слишком высоко, это где-то на высоте третьего-четвертого этажа, на выступе одной из глухих внутридворовых башенок. Не до конца сбалансированная лапка Шипучки слетела с предохранителя, придав ей той самой невероятной прыгучести, которой боялся Зоро. Испугавшаяся кошка сама от себя не ожидала, что взлетит в воздух на десяток метров, и вцепилась в ближайший выступ, чтобы не лететь вниз.       Как многие кошки, сама она туда забраться смогла, а вот спуститься — нет. В случае Шипучки у нее было реальное оправдание, и даже сильный ночной дождь заставил ее только плотнее вжиматься в стену под небольшим выступом, но никак не мотивировал прыгать. — Шипучка! — Санджи нервно заозирался, ринулся было обратно к коню с поклажей. — Черт, Зоро же разрубил рейдовый ботинок! Мне не взлететь к ней. — Король Ророноа рубил вас?! — тут же переключилась Козетта, но Санджи лишь отмахнулся, Шипучка важнее. — Хочешь, башню уроню, — предложил вдруг Зоро. И Санджи подпрыгнул, краснея и хватаясь за ухо, рядом с которым буркнул Зоро. — Н-н-нет! Она может пораниться или перепрыгнуть на соседнюю башню. Ты все по очереди тут поронять собрался?! — Если надо, — спокойно пожал плечами Зоро. — Шипученька! — поманил Санджи, задирая голову вверх. Та высунула потрепанную от дождя и ветра мордочку. Издалека она была словно точка, только Санджи с его улучшенным зрением видел ее полные ужаса глаза. Ей пришлось провести тут ночь одной, пока его от грозы защищал Зоро. — Я приманивала ее едой, но она не спускается, — сетовала Козетта. — Шипученька, прыгай! Я поймаю! — развел руками Санджи, готовый сделать что угодно ради спасения кошки. Он уже нырял ради нее в море в шторм, не особо даже умея плавать, и Зоро о таком было лучше не знать.       Голодная и потрепанная Шипучка мялась на краю башенного выступа недолго. Она была такой же фаталисткой, что и ее человек: будь, что будет. Она с радостью прыгнула к своему человеку с желтым пятном на голове.       Шипучка сама не ожидала, Санджи не ожидал. А больше всех не ожидал Зоро, что прыгнет Шипучка вниз с той же самой реактивной силой, что закинула ее на стену. Механизм в ее лапе во время сидения на стене поправить было некому, толчок вышел катапультным.       Потому Шипучка счастливой кометой приземлилась на грудь запрокинувшего голову Санджи — и уронила его на камни внутреннего дворика. Голова Санджи глухо стукнулась о землю, и он технично потерял сознание. Никто даже пикнуть не успел. Только Зоро издал звук стремительно спускающегося воздушного шарика.       В воцарившейся вокруг панике, когда недоумевающая Шипучка принялась шипеть и фыркать на запаниковавших вдруг вокруг нее людей, спокойным оставался только доктор Тонцо, следовавший за жителями замка на коне.       Спокойным, но как всегда — профессионалом. Он быстро спешился, вздыхая: «Ну я же знал, что нельзя просто приехать в замок и просто провести осмотр. Я знал, что так ни за что не выйдет».       Козетта благоразумно прихватила под живот разбушевавшуюся Шипучку, когда к Санджи склонился доктор. Никто не смотрел в суете на короля Ророноа, на чьем загорелом лице помимо бледности от страха за жизнь Злюки виднелась еще и уверенность в только что принятом решении. Злюке безопаснее будет остаться в замке, здесь есть врач, здесь есть Зоро.       Никакой трагедии не случилось. Через два часа непривычно счастливый для своего традиционно скрытного и настороженного вида Злюка сидел на кровати в своей комнате. Его голова была перемотана свежими бинтами, одной рукой он держал чашку с заваренной хвощовкой, второй — накормленную Шипучку. Та была жива, а когда Санджи очнулся, около его кровати сидел Зоро и поглаживал его по волосам. Небольшое сотрясение даже не считалось платой в его мире за такое счастье: никто не погиб, все рядом. Потому, быть может, судьба возьмет потом доплату, но она делала так всегда, потому Санджи был счастлив сейчас. Бури придут, разрушат все до основания, но если он не будет бояться их уже сейчас, он успеет ухватить зубами кусок счастья.       Санджи решил, что до своего отъезда не будет себя одергивать. Ему предстоит рано или поздно покинуть Зоро навсегда, и если он будет труслив и опаслив, как с Франом, он не сможет запастись воспоминаниями, которые будут согревать его.       Потому первое, что сделал Санджи, когда очнулся, несмотря на дьявольски раскалывающуюся голову, — улыбнулся гладящей его по голове руке. — Тонцо, у него точно все в порядке с мозгами?! — тут же заорал Зоро так сильно, что Санджи от крика, отдающегося в затылке болью, чуть снова не отрубился.       Зоро почему-то развел кипучую деятельность, хотя Санджи даже не был при смерти. Приволок из каких-то покоев пушистый пыльный ковер и бросил его перед кроватью Санджи. Ссылался на то, что переучить за полгода Злюку не ходить по холодному камню босиком никто так и не смог, а хвощовка не бесконечная. Потому теперь его комната будет устлана ковром. Также он сказал Матиасу не жалеть тяжелые двери из драгоценной древесины и проделать в комнату Первого Принца лаз внизу — для Шипучки. Теперь ей не придется дожидаться снаружи, когда ее впустят.       Зоро активно менял все вокруг Санджи под его нужды, и тот только недоумевал — почему?! На горе он рассказал ему про Козетту и его руку, неужели — поэтому? Разве не хотел Зоро в первую очередь порадовать чем-то такую живую и счастливую в этом мире Козетту?       Приходил Смех вместе с прицепившейся к нему хвостиком Джек. Он принес масленку и объяснил, как смазывать для профилактики металлический сустав Шипучке, чтобы его не заклинило. Джек же с восторгом осматривала убранства комнаты Первого Принца, она с открытым ртом пялилась в высокие потолки с лепниной. — Ты что — спишь в кровати короля? — спросила Джек, когда закончила завороженный осмотр огромного окна, и уставилась на устало возлежавшего на шелковой подушке Санджи.       Санджи закашлялся, тут же пожалев, что из волнения за Шипучку поторопил встречу со Смехом и показал Джек, в какой роскоши живет ненавидимая городскими Джерма. Зачем он живет в этой комнате вообще? Раньше Зоро поселил его поблизости от своих покоев, чтобы иметь всегда под рукой для своих нужд. Но теперь он волен переселиться вниз, не жить в этой несправедливой к остальным роскоши. — Нет, милая. Это… что-то вроде лазарета. Я болею, и король Зоро позволил мне остаться в этой комнате. — Ууу, король Зоро тебя очень любит, — брякнула Джек, щупая гладкое покрывало, накинутое на ноги Санджи.       Санджи закашлялся второй раз. За стеной послышались быстрые шаги Зоро — тот услышал его кашель и верно решил, что Санджи все же болен. — Что ты, просто король заботится обо всех жителях страны. Даже о Джерме, — попытался Санджи объяснить так, чтобы Джек не стала первой, кто расскажет всему городу, в какую непозволительную для Джермы роскошь Санджи закутали, застелили и упаковали. Он попытался вытащить из-под спины подушку. — Тебе нужна мягкая подушка? Может, возьмешь ее для себя или для Налы?       Джек покачала головой: — Мне нравится, что у нас со Смехом одинаковая. Если кидаться в амбаре подушками, никому не обидно, если они перепутаются. — Вы кидаетесь с солдатами подушками перед сном? — удивился Санджи. — Ага! Они не знали правил, но я их научила. Они играют со мной, когда я попрошу. Криштоф сначала задавался, что я трусиха и не люблю, когда котиков режут. Но потом сам мне завидовал! Даже отпросился у своего папы на ночевку у нас! — Джек вздернула маленький носик. — Было очень весело. Ласка тоже просилась. Но Нала ее выставила, и она выла там под окнами, как голодная сирена. — Вот оно… что, — Санджи определенно нужно было время, чтобы переварить всю информацию о тайной жизни, что протекает внутри казармы-амбара за закрытыми стенами от всех горожан. Жизни, в которой солдаты и правда жили. Он улыбнулся, благодарный Нале — она верно выставила Ласку, молодые девушки не должны ночевать в казармах с девятью десятками мужчин. Ну, только если их родители им этого не позволят. — А ты выздоровеешь к празднику Перед урожаем? — потянула его за руку Джек. — Все соберутся в большом сарае, и будет большой пир и танцы! Нала придет! И Козетта! Его всегда проводят, чтобы все повеселились перед тем, как придется собирать весь урожай. — Я? Не думаю что мне там будут… — и тут же Санджи одернул себя. Как можно больше воспоминаний об острове Зоро, чтобы он мог взять их с собой. А еще там будут танцы! И еще одно хитрое дело, которое он тут же себе наметил. — Конечно приду!       Зоро же мерил шагами настоящие королевские покои, маршировал по истлевшим паласам коридоров, в конце концов приземлился с усталым выдохом возле камня Завитушки. Его терзала нерешенная задача. Он делал все, чтобы Злюке стало комфортно в замке. Постелил ковры в его комнате, велел не гасить на ночь свет, чтобы темнота старых коридоров не пугала его. Но никак не мог перейти к ключевому этапу задуманного — поговорить со Злюкой, что ему следует остаться. — «Ты должен остаться»? — попробовал он фразу вслух, как на вкус. — Нет, звучит как приказ. Или «тебе стоит остаться»? «Тебе стоит остаться, иначе…» Вообще теперь угроза! Ар-р-р! Что молчишь, помоги, дуро-кок! — обиженно буркнул он Завитушке. В короткое лето была всего пара недель, когда камень Завитушки оставался теплым и нагретым и с наступлением ночи. В такие ночи Завитушка был особенно смешлив.       «Зачем, это ведь так забавно? — посмеялся прокуренный голос Завитушки. — Ты то ли его в тюрьму посадить хочешь, то ли в любви признаться. Вот примерно уровень четкости твоей коммуникации, Голова-трава». — Никакой от тебя помощи! Я просто хочу принудить его остаться в замке и дальше, но чтобы он не понял, что я его принуждаю!       «Ничего себе, Маримо, это же чистая политика. А по этому тебе за советом к другому Санджи…», — Завитушка подленько хихикал. — Я просто хочу его спасти! Чтобы никто в мире не посмел кинуть его в трюм, как… как… снова. Чтобы он больше не испытывал всей этой мерзости, хватит. Ты же понимаешь, каково ему было. Если бы ты был жив, ты сам бы ему все объяснил. Ты же хитрый, ты бы сделал так, чтобы Злюка сам не пожелал уплывать!       «И что бы ты делал на острове с двумя Санджи, глупый Маримо? Джерма — совсем не уютное местечко для гарема», — продолжал издеваться Завитушка. — Да не в этом дело! Хватит издеваться! Я просто хочу, чтобы он был счастлив! Здесь, где я его вижу!       «И как это отличается от меня? Тем, что меня тоже хотел бы видеть, желал мне счастья, только при этом хотел еще и выебать?» — Нет, ты иногда такой говнюк! — рявкнул Зоро, вскочил на ноги и не оборачиваясь зашагал вверх, обратно в замок. За восемь лет он, кажется, впервые умудрился повздорить с выдуманным коком. Это навевало старые воспоминания. Например, какой иногда Завитушка был занозой в заднице.       Не хочет помогать, ну и не надо. Зоро сам придумает, как оставить Злюку в замке.