Отличница

Эхо шагов отбивается от стен суровым маршем. Я иду, закованная в кандалы в виде строгого взгляда Геральда, прожигающего мою спину, и всё, о чём могу думать: «Только бы Фенцио не было в кабинете». Геральд благороден и спокоен даже в своей демонической жестокости. Он мрачен и угрюм, он уничтожит тебя одним лишь холодным взглядом и мерой наказания, которая только взбредет в его голову. Фенцио — его противоположность. Он несдержан, педантичен, испорчен ничтожной унцией власти, лежащей на его плечах. Я уважала Геральда, но ангел Фенцио... он вызывал во мне эмоции, граничащие с крайним отвращением. Мне постоянно приходилось напоминать себе: «Он ведь отец Дино, ты должна быть благосклонна к нему, тебе не стоит паясничать и препираться с ним!». Но его надменный взгляд, эта самодовольная ухмылка и нестираемое выражение лица «Бог здесь — я, и мне плевать, что там выше» заставляло венку вздуться и запульсировать на моей шее. Фенцио невыносим и заносчив, и если он действительно сейчас ожидает нас в кабинете Геральда — нам (а в большей степени его любимой студентке) придётся несладко. Люцифер идёт чуть впереди нас, самодовольно оглядывая собственные владения. В этой части факультета Ада мне побывать ещё не доводилось. Оторвав взгляд от его багровых крыльев, я задираю голову, чтобы лицезреть высочайшие потолки с завораживающими нервюрными сводами и массивными коваными люстрами. Просторный коридор исчерчен полосами света, падающего от стрельчатых готических окон. В одном из них я и замечаю пики величественного дворца, таинственно выглядывающего из-за аркбутанов факультета Ада. Что это за здание? Кому оно принадлежит? Мистическая атмосфера и мрачность этого места никогда не сравнится с Небесной школой. Здесь нет обилия фресок и белого мрамора, нет божественного свечения и изящества барокко. Только могильный холод, сочащийся из каменных стен, замуровавших в себе тайны и ужасы факультета Ада. Наконец, мы останавливаемся напротив массивной резной двери, ведущей в предполагаемый кабинет Геральда. Люцифер терпеливо ждёт, когда демон войдёт внутрь, после чего заходит сам, небрежно пихнув меня плечом. Ком застревает в горле, но я не тушуюсь, когда оказываюсь в просторном кабинете. Здесь нет ничего вычурного и лишнего: только массивный стол из красного дуба и пару книжных стеллажей. Два стула стоят друг напротив друга. Люцифер отправляет мне недовольный взгляд и садится возле стола, вытянув ноги. Игнорируя нервозность, сажусь на свободный стул и упираюсь взволнованным взглядом в недовольного Геральда. Он возвышается над столом, сложив руки на груди. Напряжённая пауза между нами затягивается. — Мне стало известно об инциденте с одним из наших студентов во время Бала Распределения. Люцифер выглядит так, будто гордится произошедшим и тем, что его сейчас будут отчитывать. Он расправляет плечи и вздёргивает подбородок, с вызовом уставившись на мужчину. Я готова провалиться сквозь землю, но, погодите-ка, ниже ведь некуда? Только и остаётся мне терпеливо ждать тотального разноса. Но ведь я не виновата, да? Не я же била Одо. И не я стирала ему память... память! Разве он мог вспомнить? — И кто же источник столь плачевного известия? — издевательским тоном спрашивает Люци. Желание кинуть в него этой миниатюрной статуэткой Бафомета возрастает во мне в геометрической прогрессии. Я стискиваю зубы и молчу, ожидая, когда мне дадут возможность начать яростно оправдываться. — Свидетель попросил остаться инкогнито. — Очень жаль. — Подобное поведение непозволительно в стенах школы. Свод законов Равновесия написан для всех без исключения, Люцифер, и мне неприятно, что объяснять их приходится именно тебе, поскольку твой отец — один из... — Довольно, — фыркает дьявол и поднимает ладонь, призывая учителя замолчать. В удивлении округляю глаза. Один из кого? Кто он? Почему Люцифер выглядит так, будто сейчас разобьёт лицо Геральду? Температура в кабинете повышается с каждой секундой. Пронзающий взгляд голубых глаз демона вспыхивает недовольством. — Это не первый случай пренебрежения правилами с твоей стороны. Мы ужесточаем меры, но ты плевать хотел на запреты и наказания. Будто ты делаешь это нарочно, я прав? Люцифер молчит, сложив руки в замок. Я недолго чувствую себя лишней и тешусь надеждой, что нравоучения обойдут меня стороной. Не дождавшись ответа от дьявола, Геральд поворачивается ко мне. — Мисс Уокер, я разочарован в вас. Вскинув брови, я чувствую, как что-то мерзкое и холодное разливается по всему телу. Ненавижу эту фразу. Всем сердцем ненавижу. Люци усмехается, заметив моё состояние, а я поджимаю губы и опускаю взгляд. — Вам следовало оказать помощь Одо, а не бежать с Люцифером. Соблазн запретной связи с самим дьяволом настолько велик, что вы готовы пожертвовать чьей-то жизнью и своим существованием здесь? — глубокий тон Геральда проникает под кожу, заставляя меня поморщиться от неприятных ощущений. — Или вы допускаете мысль, что умышленное причинение вреда нашим студентам — это нормально? Если подобное преступление совершает Люцифер, верно? Вероятно, был бы на его месте кто-то другой, вы бы помогли Одо. — О чем вы говорите? — голос мой дрожит, а в уголках глаз уже скапливаются слезы. — Одо приставал ко мне! Это ваш тайный свидетель вам не поведал? Геральд хмурится, переводит взгляд на невозмутимого Люцифера, которому только наушников для полной картины не хватает, а затем снова смотрит на меня. — Это правда? — Люцифер защищал меня, — не думая ни секунды, отвечаю я. Это мгновенно привлекает внимание сидящего напротив меня парня. Его глаза вспыхивают откуда-то взявшейся злобой, он сжимает зубы и с какой-то вымученной улыбкой произносит: — Хватит тешить себя розовыми мечтами, отличница, я не защищал тебя. Меня просто всегда раздражал этот поганец. Защищал тебя... ха! Во имя Сатаны, не пытайся меня рассмешить, у тебя с чувством юмора туго. Геральд ударяет ладонью по столу, заставляя меня вздрогнуть, а Люцифера отвести взгляд. Всё внутри меня клокочет от едва сдерживаемой ярости, и я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Я хочу плюнуть ему в лицо. Хочу разбить его, уничтожить, хочу, чтобы он раз и навсегда исчез из моей жизни. Подонок. Самый жестокий из всех, истинный дьявол, лживый и подлый. — Ну, вы всё слышали, — натянув улыбку до ушей и повернувшись к Геральду, говорю я. В надежде увидеть на его лице хотя бы ничтожную тень сочувствия, я в очередной раз терплю поражение. Учитель складывает руки на груди и кивает каким-то своим мыслям. — Мы разберёмся с ситуацией, о которой вы нам рассказали, Вики, и если она подтвердится — Одо понесёт соответствующее наказание. — Что, дадите ему на два земных задания больше? — выгнув бровь, спрашивает Люцифер. — Забавно, ведь я знаю о наказаниях всё. Могу поучаствовать и немного сгладить ваши углы гуманизма. — О, я ценю твою инициативу, Люцифер, но боюсь, у тебя попросту не найдётся времени для этого, — он выдерживает паузу, будто подготавливая нас к дальнейшей информации, а затем с видом, будто и сам не рад это сообщать, медленно говорит: — Твой отец ждёт вас с Вики у себя. От услышанного по скулам пробегают мурашки. Резкий приступ тошноты одолевает меня, как это обычно бывает в самые пики нервного напряжения, и я перевожу испуганный взгляд на Люцифера. Он уже не выглядит таким беспечным, выпрямившись и с вызовом уставившись на Геральда. Тот садится в кресло. — Её-то зачем? — рявкает дьявол. — Какая-то Непризнанная во владениях моего отца? Что за вздор? Оставьте её после занятий, заставьте выучить Мораль наизусть или нашу Библию, не знаю, но я пока не планирую знакомить отличницу с папочкой, наши отношения ещё не зашли так далеко. Мои руки дрожат от злости и ледяной волны окатившего страха, я стараюсь глубоко дышать и не разрыдаться перед враждебно настроенными демонами. Сатана, который готовит что-то поистине ужасающее, проявляет ко мне интерес уже во второй раз. Кому-то это бы прельстило, да? А мне хочется петлю на шею надеть. — Я всё сказал. Господин изъявил желание и ждёт вас, так что я бы на вашем месте поторопился. Ты ведь знаешь, Люцифер, как пунктуален твой отец. — Из-за невинного нападения к Сатане, что дальше? — Люци смеётся и резко встаёт со стула, направляясь к двери. — Он не собирается вас наказывать, — Геральд говорит это мне, натягивая на лицо приободряющую улыбку. От этого не становится легче. На негнущихся ногах я встаю, но взгляд демона, пригвожденный к моей напряжённой фигуре, заставляет меня на долю секунды остановиться. Я не уверена, что в данный момент Геральд не копается в моей голове, когда говорит самые предсказуемые слова, которые я только могла услышать: — Я бы советовал вам впредь держаться от Люцифера подальше. Господин обратил на вас внимание, полагаю, из-за вашей связи с его сыном. Для вашего же блага, Вики, для вашего же блага, держитесь от него подальше... Хочется разрыдаться от безнадеги, больно ударившей меня в спину. Послушно кивнув Геральду, я направляюсь прочь из кабинета, чтобы в коридоре наткнуться на недовольный взгляд Люцифера. Я зла и обижена на него, но всё это — ничто по сравнению с тем подкожным страхом, что уже впивается в бесконечное течение артерий и вен, заставляя кровь в них заледенеть, а оттого сердце заколотиться в сотни раз быстрее, тщетно пытаясь заставить органы функционировать. Забавно, учитывая, что я давно мертва. — Вот, о чём я говорю, — Люцифер с презрением фыркает и хватает меня под локоть, уводя в эту мрачную глубь бесконечного коридора. — Я и вся эта поганая ситуация — всего лишь предлог, чтобы увидеть тебя. Полагаю, Одо тоже не просто так стал облепливать тебя своими короткими клешнями. Тайный свидетель? Чушь. Всё было продумано, и эта идиотская беседа с Геральдом — часть плана. Папочка всерьёз озабочен чем-то, Уокер. Нам надо соображать быстрее, но это невозможно — быть на шаг впереди Сатаны. Люцифер сворачивает, всё ещё придерживая меня за локоть и спускаясь по винтовой лестнице вниз. Пытаясь переварить всю эту информацию, я молчу, будто мой язык онемел, и кажется, мы минуем сотни, тысячи ступенек, прежде чем оказаться в непроглядной черноте, окутавшей нас могильным холодом. — Где мы? — шепчу я, хватаясь за руку Люци, как за спасательный круг. Он не отпускает меня, когда делает пару шагов вправо. Я слышу, как его ладонь изучает поверхность стены, и вдруг всё это таинственное пространство ослепляет вспышка света, сочащаяся из пола. Люцифер резко хватает меня за талию, отскакивая от огромной трещины, образовавшейся в земле, и я вижу бурлящую лаву внизу. — Прыгаем, — с ухмылкой говорит он. — Ещё ниже?! — я кричу и делаю шаг назад, с ужасом наблюдая за тем, как Люци, расправив крылья, ныряет в раскаленную лаву. Чувство одиночества и страха охватывает меня с головой, так что мне ничего не остаётся, как прыгнуть за ним следом. Жар обдает моё лицо и тело, я ничего не вижу, кроме расплавленных горных пород и мелькающих впереди крыльев Люцифера, но затем всё вокруг поглощает холод и тьма, и я падаю прямиком на холодную землю. Сердце отбивает бешеный ритм, в ушах шумит кровь. Я вижу лишь протянутую руку Люци, что смотрит на меня с ухмылкой. — А ты думала, кабинет отца будет среди учебных аудиторий или, может быть, покоев демонов? Ты снова разочаровываешь меня, отличница. Встаю, не принимая его помощи и поднимаю взгляд, чтобы осмотреться. В нескольких десятках ярдов от меня возвышается гигантский дворец, чей стиль и величие не сравнятся ни с одним из тех, что мне когда-либо доводилось увидеть. Кругом бурлит лава, и небольшой каменный мост отделяет нас от этого пугающего здания, утопающего в алом тумане и мраке вечной ночи. Страх охватывает меня, а эти жуткие звуки бурлящей жидкости заставляют каждую секунду нервно вздрагивать и оглядываться по сторонам. Дворец прекрасен и ужасен: стрельчатые арки и витражные окна, высокие пики и массивные колонны одновременно притягивают и отталкивают своей красотой. — Пошли, — Люцифер фыркает, кивая в сторону моста. Здесь ни души, но я иду, обхватив себя руками и озираясь по сторонам. Истинный Ад. То, что выше — маленькая репетиция к дворцу Сатаны. Мы минуем мост, наконец, оказываясь возле огромных ворот с лепниной в виде черепов и пентаграмм. Мне становится не по себе, когда Люцифер с лёгкостью открывает их, лишь толкнув могущественные врата ладонью. Нас встречает пустой холл, но я замечаю вдалеке трон Сатаны, и нервно сглатываю, привлекая внимание дьявола. — Позор, — он неодобрительно качает головой. — Да пошёл ты, — шёпотом отвечаю я. Тусклое освещение от кованых люстр на высоком потолке позволяет мне увидеть арку недалеко от трона. Туда мы и направляемся, и когда Люцифер останавливается напротив первой же двери, меня охватывает паника. Еще секунда — и мы увидим Сатану. — Не бойся тьмы, хоть и страшна на вид...¹ Глубокое эхо заставляет нас с Люцифером нервно обернуться. Я непременно узнаю этот голос, эту мужественную глубину, этот насмешливый и пронзающий насквозь тон. В полумраке коридора алым восхищением вспыхивают его глаза. — Рад, что вы не опоздали, — заключает он, кивая Люциферу, а после чуть поклонившись мне. — Виктория. Услышав его обращение, я вздрагиваю. Так называла меня мама лишь в моменты строгости и за самыми редкими исключениями. Мелкая дрожь пронзает всё моё тело. — Очень негостеприимно, не находите? Я бы провел вам экскурсию, но девушка боится, а принуждать — не моя сильная сторона, не так ли, Люцифер? — Да, отец, — стиснув зубы, отвечает дьявол. — Что ж, — взгляд Сатаны снова падает на меня. — Я не хочу задерживать вас, пойдёмте же в мой кабинет. Хочу поговорить о том, что случилось с бедным студентом. — Мы уже говорили об этом с Геральдом, не думаю, что в этом есть смысл, — Люцифер открывает массивную дверь и заходит внутрь, сразу же садясь на кожаный диван в самом углу. Кабинет Сатаны в несколько раз больше, чем кабинет Геральда. Выполненный в готическом стиле, он всё же не так сильно отталкивает, как весь дворец, но и эта мрачная красота вовсе не притягивает мой взор. Я сажусь рядом с Люцифером и удивлённо округляю глаза, когда Сатана подходит к столу и наливает из графина нечто, похожее на виски. Может быть, так оно и есть. Облокотившись о край стола, он прижимается губами к бокалу и несколько секунд молча смотрит на меня. Люци раздражённо вздыхает. — Я жду нравоучений, отец. — Нравоучений? Я когда-нибудь учил тебя нравственности, сын? Мне лишь хочется сказать, что ты меня расстроил. — Вот как. — Почему ты не убил его? На этих словах я едва слышно ахаю. Не могу поверить, что он говорит это! — Потому что я не хочу проблем, — с презрением отвечает Люцифер. — О, дорогой, престолы учли бы твоё алиби. Ты защищал девушку, — на этих словах он вновь смотрит на меня. Он чувствует мой взгляд на себе и самодовольно усмехается, делая глоток янтарной жидкости в бокале. Но я не могу оторвать от него глаз. Красота Сатаны гипнотизирует, вводит меня в глубочайший транс, его человеческое обличие поистине прекрасно, и я действительно не в силах что-либо сделать с этим. Он не выглядит как Повелитель Ада, как жестокий монстр, коим себя олицетворяет Люцифер, но что-то мне подсказывает, что Сатана вовсе не мнит себя чудовищем. — Я плевать на неё хотел, — фыркает Люци, вновь нанося свои колюще-режущие по моему сердцу. — Так ты вызвал нас сюда, чтобы узнать, почему я не убил то ничтожество? — Да. Меня волнует, что ты остановил себя от совершения того, на что направлена твоя сущность и будущее предназначение. Полагаю, всё это — причина твоего сближения с этой очаровательной леди? — Мое будущее предназначение — наказывать, и я наказал его. Моё сближение с Уокер? О чём ты говоришь? — То есть, ты утверждаешь, что вы не сблизились? Не выдержав этого напряжения, вместо Люцифера отвечаю я: — Нет. Довольный моим ответом, Сатана кивает и поправляет воротник своей чёрной рубашки. — Прискорбно, Виктория, ведь я пригласил вас сюда, чтобы лично познакомиться с девушкой, которой так увлёкся мой сын, даже если у нас с вами уже была такая попытка, — он говорит это медленно, ставит бокал на стол и вдруг кивает на мою шею. — Позволите комплимент? Прекрасный кулон. Я машинально хватаюсь за золотую цепочку с подвеской в виде небольшого шарика размером с горошину. Он всегда был со мной — незадолго до смерти мама отдала мне его и попросила никогда не снимать. Но это не обязательно знать Сатане. Люцифер рядом со мной напрягается, уставившись на кулон. — Спасибо, — тихо бормочу я. Сатана кивает. — Как вам мой дворец, мисс Уокер? Полагаю, он напугал и смутил вас. Не бойтесь. Люциферу принадлежит такой же, может быть, чуть скромнее. Он не любит вычурность. Впрочем, сын почему-то в нём не живёт, он отождествляет себя с низшими демонами. Несмотря на мои консервативные взгляды, я не против. Ошеломленно приоткрыв рот, я поворачиваю голову к недовольному Люци. Так у него есть дворец? Интересно, он больше, чем его эго? — Полагаю, содержательная часть беседы окончена. Ты выяснил, что хотел? Тень улыбки проскальзывает на совершенном лице Сатаны. Он кивает, оборачивается к столу и берет сигару. — Я не сторонник долгих разговоров, хватает и пары секунд, чтобы получить желаемую информацию. Мне не понравился твой ответ, сын, но наше с вами полноценное знакомство, Виктория, оставило приятный осадок в моей душе. А теперь, Люцифер, позаботься о том, чтобы наша гостья благополучно добралась до своих покоев. С моих плеч точно спадает тяжелейший груз в виде его взгляда и всей этой ужасающей обстановки. Это было невыносимое испытание, самые долгие несколько минут в моей жизни, и, боже мой, неужели этот бессмысленный разговор — тоже часть его плана? Сатана останавливает меня уже у двери, мягко перехватывая мою руку и оставляя на тыльной стороне ладони поцелуй. Его глубокий взгляд вонзён в моё изумленное лицо, когда он шепчет: — Nos obviam iterum. И в ту же секунду след его простывает. Я изумленно смотрю перед собой, пытаясь понять, как это произошло, но недовольное рявканье Люцифера вырывает меня из самых безумных предположений. — Что он тебе сказал? — Я... я не знаю, это было что-то на латыни. У тебя же исключительный слух! — мой голос дрожит, и я продолжаю оглядываться по сторонам в поисках Сатаны. — Куда... куда он подевался? Он просто испарился? Люцифер резко хватает меня за руку и выводит из этого чёртова кабинета. Мои руки трясутся, посылая мелкую дрожь всему телу, и я не ведаю, куда он меня ведёт. — У нас иммунитет друг на друга, отличница, — с усмешкой произносит Люцифер. — Если он не захочет, чтобы я услышал его слова, я это не услышу. Если я не захочу, чтобы сейчас он узнал, что мы направляемся в его библиотеку — он этого не узнает.