Отличница

Апельсиновое печенье в форме крохотных пони, бейсбол по пятницам и воскресеньям на тридцать восьмом канале с сырным Принглс и грубыми замечаниями, наш пёс Тинки, мини-гольф на лужайке... Папа. Он сидит за своим рабочим столом. Чуть ссутулившись, перебирает какие-то документы и то и дело поглядывает на настенные часы справа от окна. Там, где должно быть сердце, зияет глубокая рана, пока я неотрывно смотрю на отца, а болезненные воспоминания уже подбираются к горлу тугим комом и душат, душат меня, не дают и вздоха рваного от непрошеных слез сделать. Перед глазами мелькают кадры, счастливые кадры, и я там счастливая. Они рассеиваются вместе с туманной пеленой, и я вновь могу видеть своего отца — осунувшегося, похудевшего, постаревшего отца. Морщин на его лице теперь стало больше, кожа будто бы посерела, а под глазами обосновались глубокие синяки. Папа всё перебирает и перебирает документы, пока я стою здесь в обличии чужого человека, смотрю на него и едва сдерживаю слезы. Нас не должны были разлучать, он не должен так страдать. Это подло, бесчеловечно, несправедливо. — Зачем мы здесь? — мой голос дрожит, когда я оборачиваюсь к девушке, стоящей рядом. На её лице застывает ухмылка. Лилит выглядит так, будто весь этот мир — и даже розовый сад возле моего дома — принадлежит ей одной. Будто... будто она его купила. Чёрные глаза угрожающе поблескивают на дневном солнце, на бордовых губах застыла многообещающая улыбка. Дьяволица сощуривается, подходит ко мне и снова хватает прядь моих чёрных волос. Я отдергиваю её ладонь и отстраняюсь. Лилит усмехается. Не странно находиться здесь с ней. Не странно терпеть на себе лукавый взгляд демоницы, которую изгнали с Небес и из Ада. Это все не странно, но больше всего меня волнует тот чёртов факт, что я её не боюсь. Женская солидарность, чувство соперничества или, может быть, родства? Что это, черт подери, почему тот мимолетный страх и окоченение при виде её впервые вдруг бесследно испарились, уступая место любопытству и подозрению? Я не боюсь Лилит. Удивительно. Это победа над собой или над ней? Выгибаю бровь, ожидая ответа. Лилит продолжает разглядывать меня, будто я её добыча, а она размышляет, каким способом меня приготовить. — Твой папочка так страдает, — девушка театрально дует губы, и я чувствую, как что-то неприятное разливается в животе. — Я уже давно за ним наблюдаю, жалкое зрелище. — Как... как ты узнала... — О, это было не так уж и трудно — выследить тебя. Ты ведь так любила в первое время приходить к своему дому и подолгу глядеть в окно, будто заблудившийся пёс. Бедняжка. Если бы ты знала, через что пришлось пройти твоему любимому папуле. По спине пробегает холод, и пока она неотрывно смотрит на меня, пробирается в мои мысли, вчитываясь в каждую из них, я обхватываю себя руками и вновь оборачиваюсь к окнам, словно хочу удостовериться, что он в порядке. Я не боюсь Лилит, но я боюсь того, на что она способна. Кончики пальцев немеют, губы дрожат, и я едва набираюсь сил, чтобы спросить: — Для чего ты притащила меня сюда? — О, малышка, это всего лишь психологическая уловка. Мне нужно было, чтобы ты стала максимально уязвимой и смогла выслушать мои дальнейшие слова без этой озлобленной мордашки, которая уже успела вывести меня из себя. — На жалость решила надавить? — Что-то вроде того, — её полухриплый голос издаёт смешок. Лилит вновь обводит меня этим своим самодовольным взглядом. — Кстати о жалости. Ты знала, что папуля хотел покончить с собой? Эта новость застает меня врасплох. Сжимаю кулаки и чувствую, как предательски щиплет в глазах. Не поддавайся. Держись. — Не знала? — снова вытягивает свои пухлые губы трубочкой и пожимает плечами. — Представляю, как он обрадуется, когда я помогу ему облегчить страдания. Она тебя провоцирует. Успокойся. Дыши. — Мне ведь ничего не стоит убить ещё одного случайного человека. Внутри меня будто что-то лопается. Резко делаю шаг по направлению к дьяволице и хватаю её за запястье, угрожающе склоняясь над довольным лицом Лилит. От неё пахнет розой и смертью. — Не смей. — Не могу, — мгновенно отзывается она. — Если, конечно, ты не окажешь мне одну ма-а-аленькую услугу. Ловко выдернув руку из моей хватки, Лилит обхватывает мой подбородок пальцами. — Кстати, выбора у тебя нет. По лицу мгновенно пробегают мурашки. Я отстраняюсь и качаю головой, когда до меня, наконец, доходит вся суть её слов. Ну, конечно. Манипулировать людьми, строя из себя искусного кукловода, так талантливо дергающего за ниточки своих кукол, у демонов в крови. Она хочет, чтобы я стала её игрушкой. Хочет подчинить меня себе. Поэтому мы стоим здесь. — Оставь меня в покое, — шикаю я и оглядываюсь в поисках водоворота. К горлу подкатывает паника. Почему он не появляется? — Потому что я здесь, — с улыбкой говорит Лилит, вновь забравшись в мою голову. Хочется зажмурить глаза, закрыть уши и рот, только бы она не делала этого, ведь, в конце концов, я не знаю, что может быть отвратительнее. — Пока я рядом, водоворот не заберёт тебя, малышка, а если попытаешься сбежать, — она в доли секунды оказывается рядом, хватая меня за шею. — Я всегда буду на несколько шагов впереди тебя. — Чего ты хочешь? — я изо всех сил стараюсь скрыть дрожь в голосе и отстраниться от неё, но хватка дьяволицы становится мертвой. — Я хочу, чтобы ты кое-что кое-кому передала. Сердце пропускает удар. Я смотрю на неё в непонимании и качаю головой. Но что ей нужно от меня? Почему, почему именно я? Ответ ясными образами встаёт перед глазами. Дино, Люцифер и Сатана. Мужчины, которыми она так безжалостно манипулировала. Мужчины, играющие в моей жизни далеко не последнюю роль. — Это шутка? — с моих губ слетает нервный смешок. — Я не стану тебе помогать, а твои угрозы меня не пугают. — Если ты будешь послушной девочкой, чётко следовать моим указаниям и хотя бы на секунду включить мозги и поверить, на что я способна, то у нас с тобой все получится. Ты так не думаешь? Ты всерьёз не веришь, что мне ничего не стоит убить твоего папочку? Не отрывая от неё уверенного взгляда, я качаю головой. В глазах Лилит вспыхивает злость, она резко отпускает меня и выходит к тротуару, по которому не спеша идёт молодой парень. — Что ты делаешь? — кричу я, предчувствуя опасность. В следующую секунду дьяволица хватает парня за грудки и бросает на дорогу — как раз в тот момент, когда мимо на всей скорости проносится чёрный додж. Всё происходит как в замедленной съёмке, я вскрикиваю и падаю на колени, разбивая их в кровь, но это никогда не сравнится с душераздирающей болью, вселившейся в мою грудную клетку. Слышится глухой удар тела о металл. Додж останавливается, и Лилит исчезает на моих глазах, будто её никогда и не было. Водитель хватается за голову, упав перед обездвиженным телом парня. — Вызовите скорую! Вызовите скорую, черт вас возьми! — кричит он истошным воплем, и вот уже лежащего в луже крови незнакомца окружает целая толпа из остановившихся автомобилистов и простых прохожих. — Я не виноват... я... я не знаю, как он появился! Боже мой! Как это могло произойти?! Меня охватывает паника, настоящий животный страх, я дура, я идиотка, это я, одна только я во всём виновата! Это из-за меня его убили, боже мой, это всё из-за меня! Слезы обжигают мои щеки, и я сижу на горячем асфальте, не в силах поверить в происходящее. Лилит только что убила человека на моих глазах. Это невыносимо, это просто... — Вы, Непризнанные, такие ещё сентиментальные, — слышу голос, прогремевший над моей головой. — Вас же вроде как учат мириться со смертью, я не права? Я с ужасом оборачиваюсь, уставившись на усмехающуюся дьяволицу. Она хватает меня под локоть и уводит как можно дальше от места преступления. Девушка буквально припечатывает меня к стене ближайшего переулка, а моё тело всё ещё содрогается в безмолвных рыданиях. — Ну что, убедилась, что со мной лучше не играть? — она пробегает языком по своей нижней губе и закусывает её, придавая лицу задумчивый вид. — Для твоего папочки придумаем что-нибудь более оригинальное. Я всхлипываю, отказываясь верить её словам. — Только тронь его, клянусь, я убью тебя, я собственноручно тебя убью. — Ага, — Лилит усмехается. — Сам Сатана не смог, а ты убьёшь? Забавная. И что только Люцифер в тебе нашёл? Хотя погоди, я знаю. Ты — его стихия. Меня захлестывает волной непонимания. Подняв голову, я встречаюсь с её серьёзным взглядом. — О чем ты говоришь? — Так ты влюблена в него... ах, как это мило и в то же время отвратительно! — вскинув голову, Лилит начинает смеяться, а затем вновь возвращает угрожающий взгляд ко мне. — Я думала, вы просто... хм, просто заинтересованы друг в друге, по крайней мере, так мне говорили мои игрушки. — Твои игрушки? — Те, кто докладывает мне обо всём, что происходит там, куда мне пока путь закрыт. Неужели ты думала, что я останусь в стороне, когда столько событий стало происходить вокруг? Я веками слонялась по миру, сеяла похоть, измены, ложь и соблазн, пока однажды до меня не долетели слухи о твоей смерти. Все так ждали этого события. И вот она передо мной — дочь Ребекки Уокер, та, кто поможет мне в моем маленьком дельце. — Я никогда не стану тебе помогать, — процедив эти слова сквозь зубы, я пытаюсь вырваться, но она слишком крепко держит мои руки, прижимая меня к холодной кирпичной стене. — Почему бы тебе не попросить об этом одного из твоих любимых мальчиков? Может быть, Люцифера? Лёд в её чёрных глазах продолжает расти. — Или Сатану? О, он так могущественен, он точно захочет вернуть свою любовницу обратно. Лилит сжимает зубы и качает головой. — Подумай ещё, — с угрозой в голосе шепчет она. — Ах, Дино... — я киваю. — Ну, конечно, конечно, он тебе поможет. — Здесь ни при чем Дино, — на последнем слове голос девушки ломается, и она отступает, потупив взгляд. — И ты тоже. Мне лишь нужно, чтобы ты передала кое-что Сатане. Маленькое послание. Можно даже сказать, вернула его подарок. — Я ничего не буду передавать. — О, ну конечно же будешь, дорогая. Или ты хочешь чтобы папуля повторил участь того бедного паренька? Органы в животе скручиваются в тугой узел. Лилит озирается по сторонам, а затем вдруг вытягивает ладонь и принимается снимать с безымянного пальца кольцо. Золотой ободок, а спереди маленькое круглое отверстие. В недоумении я слежу за её действиями, когда она поднимает на меня свой взгляд. — Боже, сколько вопросов, — она закатывает глаза. — Я выбрала тебя, потому что ты единственная, кому позволено входить во дворец Сатаны на самом дне Ада. Удивительно, правда? Я и сама не разобралась в причинах. И да, это помолвочное кольцо, если ты ещё не успела об этом подумать. Просто пришло его время. Помолвочное кольцо?.. Сатана делал Лилит предложение? Моё тело немеет и обмякает от этой жуткой информации. Ноги подкашиваются, но я успеваю удержать равновесие. Девушка хватает меня за руку и вкладывает в раскрытую ладонь кольцо. — Это должно остаться между нами. Один шаг в сторону — и твой отец мёртв. Попытаешься поделиться этим с кем-то из моих мальчиков, решишь спрятать кольцо, присвоить себе, выбросить, что угодно — он не жилец. Вся школа напихана моими игрушками. Они следят за каждым твоим шагом, спускаются на Землю и докладывают обо всём мне. Так что я буду очень рада, если ты станешь послушной и сделаешь то, что я сказала, — и пока я пытаюсь прийти в себя от её слов, Лилит наклоянется к моему уху, прошептав: — Запомни, смерть того парня и будущее убийство папули на твоей совести. И я не перестану убивать, пока ты не сделаешь то, о чём я тебя попросила. Фенцио скажешь, что тебе стало плохо и ты упала в обморок — водоворот не чувствует тех, кто в отключке. Даю тебе сутки на возвращение кольца. Сутки, а затем я уничтожу беднягу Уокера. Если, конечно, ты не будешь хорошей подружкой. В груди полыхает мощнейший пожар. От злости, от страха, от непонимания. Мои губы дрожат, и я киваю головой, чувствуя себя такой жалкой и никчёмной, а единственное, чего мне хочется сейчас — оказаться на месте того бедолаги, что погиб по моей вине. На лице Лилит проскальзывает тень улыбки. Наконец, она отстраняется от меня, в последний раз смотрит на кольцо, сжатое в моей ладони, а затем едва слышно произносит: — Скажи ему, что мне не жаль. И тогда она исчезает, будто её никогда здесь и не было. С тела моего будто спадают тяжелейшие оковы, я выдыхаю и сползаю вниз по стене, обхватив колени руками. Слезы градом льются из моих глаз. Я в ловушке, в настоящей ловушке, я попала в лапы самой кровожадной дьяволицы, заставившей самого Сатану сделать ей предложение. В ненависти, прожигающей всё моё тело, я не замечаю, с какой силой сжимаю этого чёртово кольцо и как больно оно впивается в мою кожу. Всё плывёт перед глазами из-за этих идиотских слез, но даже сквозь пелену я вижу, насколько оно простое и невзрачное. Что ж, мне казалось, Сатана подарит ей что-то более выделяющееся, но оно такое... такое странное. И это отверстие — для чего оно? Поток моих мыслей прерывает шум водоворота, образовавшегося за переулком. Сердце пропускает удар. Не уверена, что страшнее — вновь возвращаться к Сатане в Ад или в миллионный раз оправдываться перед Фенцио.

***

— Что значит «стало плохо»? — То и значит. Солнечный удар, наверное... — Вы неуязвимы к такого рода недугам, Вики, — Фенцио сводит свои густые белые брови вместе и качает головой. — Если только вы опять не пропустили задание через себя. Я перевожу взгляд на Дино, что стоит рядом со своим отцом и сверлит меня строгим взглядом, а затем опускаю голову, точно маленький ребёнок, разбивший вазу. Фенцио тяжело вздыхает. Старый сморчок! — Я понял вас, мисс Уокер, — медленно говорит он, возвышаясь надо мной. — Если вам нужен осмотр... — Нет, — выпалив эти слова, я качаю головой. — Я прилягу, и силы восстановятся. Ангел Фенцио смотрит на меня так, будто я являюсь самым нелепым существом во Вселенной, а затем переводит взгляд на своего сына. Интересно, он может читать мысли? Если так, то я в заднице. Нет, вовсе не из-за того, что поддалась на провокации Лилит и намереваюсь наведаться в гости к Сатане, а лишь потому, что я назвала его старым сморчком. В себялюбии он может посоревноваться только с Люцифером. — Хорошо, — учитель выдавливает из себя эти слова, будто его заставляют сказать, что он меня не ненавидит. — Дино, проводи девушку до её комнаты. Завтра мы обсудим ваше задание. Когда он уходит, мы с Дино ещё долго сверлим друг друга угрюмыми взглядами. Он будто пытается забраться в мою голову, пока я с величайшим трудом стараюсь не думать о Лилит. У меня это выходит слабо, тем не менее, я доверяю ангелу и знаю, что он никогда не залезет в мои мысли без разрешения. Нахмурившись, Дино хватает меня под руку и молча уводит в школу. Кровь пульсирует в висках, пока я пытаюсь успеть за его широким шагом. Из каждого его мимолетного действия сочится недовольство. Я решаю нарушить эту неловкую тишину. — Вы что, всё это время стояли у водоворота и ждали меня? Ангел искоса смотрит на меня, как на идиотку. — Да, — он прочищает горло, — я почему-то не мог вернуться на Землю. Водоворот словно не хотел меня принимать. — Ох, эм, я не знаю... — лгу я, мысленно извиняясь перед лучшим другом. Это все ради отца, хочется сказать мне, но если тут кругом предатели, я должна держать рот на замке. — Я вообще ничего не помню после того, как ты прыгнул в портал. Мы останавливаемся напротив моей двери. Дино обводит меня недоверчивым взглядом, а затем наклоняется над моим лицом, будто пытаясь прочесть ответ у меня на лбу. — Вики, ты точно просто упала в обморок? Ты ничего от меня не скрываешь? Едва ли я успеваю открыть рот, как дверь возле меня открывается, и из прохода выглядывает макушка Мими. Сощурившись, она заговорщицки улыбается. — О чем секретничаете? — О тебе, — с усмешкой отвечаю я. Ангел закатывает глаза. Не выдержав любопытного взгляда моей соседки по комнате, Дино уходит, бросив напоследок лишь короткое: — Мы ещё поговорим об этом. Несколько секунд я молча смотрю ему вслед, прожигаемая чувством вины — новый грузик на моей душе, которая больше напоминает решето, а не скопление чувств. Появление Лилит, её условие, смерть того парня, а теперь ещё и существование во лжи. Кольцо, спрятанное в моем кармане, теперь казалось мне ящиком пандоры, тикающей бомбой, склянкой с ядом, готовой убить меня в любую секунду. Я не верю, просто не верю, что в этом и заключался весь план Лилит — сделать из меня посыльную. В конце концов, за этим что-то стояло. И помочь мне разобраться в этом мог только тот, кто с яростным рвением обыскивает все библиотеки, чтобы найти Библию, тот, кто заделался в детективы, напрочь забыв о нашем с ним уговоре. Желание метнуться к нему в ту же секунду прерывается предупреждением Лилит. Здесь повсюду разбросаны её «игрушки». Я должна быть осторожной, чтобы не выбить из душевного равновесия эту истеричку. Может ли Одо быть одним из них? Поразительно, но что-то подсказывает мне, что он играет по чьим-то правилам, и Лилит не имеет к этому никакого отношения. Самое мудрое решение приходит ко мне в момент, когда неугомонная Мими прерывает свои бесконечные расспросы. Она провожает меня недовольным взглядом, пока я на всех парах мчусь в библиотеку. К моему удивлению и счастью, вездесущая Наэлла не стоит у входа, так что я без лишних опасений вхожу в самую глубь книжных лабиринтов, проводя ладонями по корешкам древних писаний. Но что мне искать? Происхождение этого странного кольца? Или моего кулона? А что, если... Бешеный поток мыслей прерывается увиденным. Он сидит за столом, вытянув ноги и с напряжённым видом листая одну за другой страницу какой-то книги. Лишь приглядевшись я понимаю, что он снова взялся за Библию. Нет, нет, нет, сейчас мне ни в коем случае нельзя с ним пересекаться! Если тут всюду предатели, а Люцифер очень любит выпытывать информацию, в которой он особенно нуждается, я должна делать ноги. Медленно развернувшись, я едва успеваю сделать шаг в сторону выхода, как слышу усмехающийся голос, раздавшийся за моей спиной. — Убегаешь, отличница? Нервно вздрагиваю и оборачиваюсь, с ужасом понимая, что Люцифер в считанные секунды преодолел расстояние между нами и теперь с лукавой улыбкой стоит напротив. Библии нет ни в его руках, ни на столе. Неужели он все ещё пытается скрыть от меня свои поиски? — Это не моя привычка, — отвечаю я, обиженно сверкнув глазами. Люцифер прикладывает ладонь к груди, изобразив гримасу боли на лице. — Вот это ударила, так ударила! — Я спешу. — Тебя никто не отпускал. Сделав глубокий вдох, я прикрываю глаза. «Здесь повсюду игрушки, помни об этом», — наставляет строгий голос разума. Желание рассказать обо всем Люциферу разбивается прямо о страх за отца и чувство вины. — Э-э-э, ты не видел Наэллу? Мне нужно взять пару книг на завтрашнее занятие по Телепортации. Люцифер склоняет голову набок, испепеляя меня недоверчивым взглядом. Проходит ещё пару секунд, прежде чем он низким тоном спрашивает: — Что ты пытаешься от меня скрыть, отличница? По телу пробегает табун мурашек. Что ж, это не так просто, как казалось. Обмануть Люцифера... ха! Если мне удаётся водить его за нос, проникая в сны дьявола, это ещё не значит, что прямая ложь сможет от него ускользнуть. Нервно оглядевшись по сторонам, я делаю к нему шаг, засовывая руку в карман своих джинсов. Кажется, ещё пару секунд — и кольцо в моей ладони взорвётся от той силы, с которой я его сжимаю. Люцифер смотрит будто бы сквозь меня, будто забирается под кожу своим этим глубоким взглядом, переворачивает во мне каждый орган, и я чувствую это, непременно чувствую, ведь все горит и трясётся, как пробуждающийся вулкан. А лава — это правда, которую я всё не решаюсь ему сказать. — Есть что-то, что я не могу произнести вслух. Это что-то произошло сегодня со мной на земном задании. Люцифер закатывает глаза. — Что, вместо спасения очередной плешивой задницы сходила в бутик? Уокер, я-то думал за этими нервно бегающими глазками скрывается что поглубже... Не выдержав этого его тона, я разворачиваюсь и, изящно, как мне на тот момент показалось, взмахнув волосами, гордо направляюсь в сторону выхода. Да пошёл он к черту, этот Люцифер, даже если он только что оттуда. Но дьявол резко перехватывает моё запястье, заставляя меня остановиться у одного из самых высоких стеллажей. Я оборачиваюсь, пытаясь избегать его прямого взгляда. — Да ладно тебе, я лишь пытаюсь разрядить обстановку. По-моему, ты какая-то дёрганая. — Я дёрганая? — прикрикнув, я вдруг понимаю, что мы находимся в библиотеке, и никто не может исключать тот факт, что откуда-нибудь из угла не выплывет разъяренная Наэлла и не прочтет мои мысли, пропитанные псевдоненавистью к этому идиоту. — А ты, что насчёт тебя? Мы договорились помогать друг другу, договорились довести дело до конца, а в итоге ты прячешься от меня, как последний трус, избегаешь и увиливаешь от ответов! На его лице пробегает тень с трудом сдерживаемой злости. Меня поражает то, с каким усердием он пытается совладать с собой. Но зачем? Люцифера никогда и ничто не останавливало от того, чтобы с превеликим рвением втоптать меня в грязь. — Чтобы увиливать от ответов, отличница, попробуй сначала задать вопросы, — шепчет он, наклоняясь к моему уху. — Или пораскинуть мозгами и соединить все факты в одну цепочку слишком трудно? Можешь ли ты продолжать копать под моего отца, когда он так в тебе заинтересован? Можешь ли ты подвергать себя такому риску? На последних словах мышцы моего лица мгновенно расслабляются. Приоткрыв в удивлении рот, я вглядываюсь в его пылающие напускной злостью глаза. — Почему тебя так волнуют риски, которым я себя подвергаю? Люцифер молчит, сжав челюсти. Его лицо так близко к моему, от него по-прежнему одурманивающе пахнет, а от его тела исходит жар. Краем глаза я замечаю, как один из Непризнанных, сидящий за крайним от входа столом, с удивлением смотрит на нас. Выдернув руку из хватки дьявола, я делаю шаг назад. — Можешь не отвечать. — Тогда ответь ты. Что ты на самом деле ищешь в библиотеке? Мой взгляд снова падает на Непризнанного. Заметив меня, он опускает голову, упорно делая вид, что заинтересован в чтении. Кто он — игрушка Лилит? И сколько у неё таких? Могут ли они быть среди моих друзей? При мысли об этом все органы в животе неприятно сжимаются. Я встряхиваю головой и вновь готовлюсь отразить удар Люцифера. — А ты что ищешь? — Меня это достало, — шипит дьявол. В следующую секунду он обхватывает длинными пальцами моё запястье и поспешным шагом уводит из библиотеки. Я едва успеваю за Люцифером, бросая ему в спину ругательства и просьбы остановиться, но он упорно меня игнорирует, выглядя при этом как робот, запрограммированный лишь на одну команду. — Куда мы идём? — в очередной раз выкрикиваю я. Люци останавливается, обводит моё раскрасневшееся лицо обеспокоенным взглядом, а потом переводит его куда-то за моё плечо, говоря следующие слова не мне, а будто кому-то, кто стоит позади меня: — Туда, где нам никто не помешает.