Отличница

Тепло и свет солнца никогда не доберётся до мест, где вместо прохладных рек бурлит лава, а вместо голубого неба бордовый полог и скопища непроглядных туч. Здесь не поют райские птицы, не шумят ветра, а единственные звуки в этих местах — истошные вопли навсегда заключённых в Аду душ, скрип сухих веток да угрожающие крики горгулий. Могильный холод больно вонзается в твою кожу, сменяется адским жаром, и ты горишь, варишься в этом котле, сходя с ума от бешеного контраста ощущений, пока не привыкаешь, пока не становишься частью этого большого безумия, именуемого Преисподней. Проснуться в Аду, в постели дьявола, обнажённой... это казалось наваждением, пеленой сна ещё не пробудившегося сознания. Но одеяло обволакивало моё тело незнакомым холодом, а пугающие крики  раздавались за стенами замка, заставляя поверить в реальность, в эту сумасшедшую реальность, хлёсткой пощёчиной давая понять — наша с Люцифером игра против всего мира началась. Мне понадобилось пару минут, чтобы восстановить хронологию событий минувшей ночи. В мыслях то и дело мелькали лица, закрытые изысканными венецианскими масками, красные демонические глаза, неискренние улыбки, коварные замыслы, распаляющие страсть поцелуи и громкие слова. Настолько громкие, что хочется закрыть уши, остановить рой мыслей и притормозить самой, чтобы отдышаться. «Нет, Вики, ты не аманс, ты намного сильнее и могущественнее», — вторит глубокий голос Люцифера, и тревога новым ураганом поселяется в моей и без того израненной душе. Когда я успела провалиться в сон? Сколько сейчас времени? Готовит ли Фенцио новую куклу-вуду для меня? Гонимая вопросами, волнением и какой-то совершенно необъяснимой теплотой в области грудной клетки, я медленно поворачиваюсь, надеясь застать спящего Люцифера на второй половине кровати. В душе вдруг поднимается ледяной ветер, когда я не замечаю дьявола рядом. Несколько раз моргаю, пытаясь прийти в себя и отогнать пелену сна, провожу ладонью по шелковой простыне и чувствую, как пересыхает в горле. Рывком приподнимаюсь, принимая сидячее положение в кровати, оглядываюсь по сторонам и вдруг замечаю мужчину, сидящего в кресле напротив. Подперев голову рукой, он тяжело дышит во сне, плечи и грудная клетка его медленно вздымаются, длинные густые ресницы подрагивают, губы сжаты в тонкую полоску. Несколько тёмных прядей упали ему на лоб, на нем нет никакой одежды, кроме чёрных тренировочных брюк, а на лице застыла гримаса беспокойства — оно же передаётся и мне. Я чувствую тревогу Люцифера, я так тонко чувствую её... желание забраться в его голову сейчас же прерывается реальностью, тяжёлым грузом обрушившуюся на мои плечи. Если он узнает о том, что я проникала в его сны, он, вероятно, будет в ярости. Я должна доверять ему, должна ждать, когда он сам доверится мне. Если наша связь намного прочнее связи амансов, мы должны держаться вместе. Медленно сползаю с кровати, пытаясь взглядом найти часы. Осторожно, в надежде не разбудить Люцифера, я забираю с кровати одеяло и, обернувшись в него, выхожу из преобразившейся спальни. Если я не вернусь на Небеса в ближайшее время — у меня будут большие проблемы. Голые ступни ступают по теплому полу, провожу ладонью по шероховатой поверхности стен, задерживаю взгляд на утопающих в вечных сумерках картинах, всё иду и иду, выискивая хотя бы что-то, что укажет мне время. Сердце грохочет в грудной клетке, мысль о том, что замок ожил благодаря мне утешает и страшит. Что за этими деревянными дверьми, что хранится в этих шкафах? Рука касается резной ручки, несмело ступаю в самое светлое помещение. Ванная. Взгляд встречается с собственным отражением в огромном зеркале напротив фарфоровой раковины. Я выгляжу помятой, невыспавшейся, уставшей, но блеск моих глаз пугает и завораживает, мне хочется улыбаться, глядя на фиолетовые отметины на своей шее и груди. Вопреки планам Лилит и Сатаны, это была удивительная ночь. Она многое расставила по местам, но, самое главное, она помогла мне понять, что наши с Люцифером чувства взаимны, они сильны и разрушительны. Но они есть. Я ощущаю это каждой клеточкой своей измученной души. Погруженная в мысли, я вдруг замечаю белоснежную керамическую ванну посреди бледно-голубой комнаты. В углу, на чёрном мраморном полу стоит антикварная ваза с цветами. Цветы! Откуда они здесь? Ярко-розовые бутоны пионов притягивают взгляд, и мне охотно верится, что они настоящие, ведь я могу почувствовать их аромат, могу коснуться этих нежных лепестков, стоит только протянуть ладонь... — Я был уверен, что ты сбежала. Голос, прогремевший за моей спиной, заставляет меня в неожиданности вздрогнуть и обернуться. Взгляд Люцифера теплеет лишь на долю секунды, а затем в него снова вонзается лёд. Он стоит, оперевшись о дверной косяк и испепеляя меня голодным взглядом, заставляя меня вдруг вспомнить, что я совершенно обнажена перед ним. Руки машинально тянутся к груди, но Люцифер опережает меня, вмиг оказываясь рядом и перехватывая мои запястья. Близость обжигает. Взгляд алых глаз в несдерживаемом желании блуждает по моему румяному лицу, горячее дыхание обдает кожу, наши тяжело вздымающиеся грудные клетки соприкасаются. — Не бойся своей наготы, отличница, — шепчет он, носом отодвигает прядь моих волос и кусает мочку уха. — Ты совершенна. Твоё тело ангельски прекрасно и дьявольски сексуально. Кожа мгновенно реагирует на его слова и его прикосновения толпами мурашек. Желание сосредотачивается внизу живота и тянет, молит о большем, но я стискиваю зубы и отодвигаюсь, заглядывая в глаза дьявола. — Почему я должна сбежать? — голос мой дрожит. — А почему не должна? После всех событий... разве это то, что тебе нужно? Несмело поднимаю взгляд, а где-то в горле так и бьются те слова, что, наверное, никогда не будут сказаны вслух: Ты — это всё, что мне нужно. Не дождавшись ответа, Люцифер переводит взгляд на ванну, затем на вазу с цветами, а после снова возвращает его к моему лицу. — Знаешь, отличница, я не удивлён, — он тихо усмехается и качает головой. — Вы подходите друг другу. — Кто? — Ты и замок. Он перенял всю твою нежность, но в тебе, как и в нём, есть тьма, тайны и острые углы, о которые можно пораниться. — Тебя они ранили? — Я говорю не о себе. Перед глазами мгновенно возникает образ Дино. Конечно. Он думает, я предала его, думает, я не доверяю ему, конечно, конечно, я его ранила. Мими. Пойдя на поводу у собственных страхов и опасений, я не подпускаю её близко к себе, я заранее закрепила за ней клеймо «игрушки». Энди. Мы ведь когда-то были друзьями. Энди, я и Лора. А сейчас одно его появление на горизонте меня раздражает. Это неправильно, так не должно быть... Люцифер прав. Саднящее чувство в душе становится лишь сильнее, когда я поднимаю на дьявола свой виноватый взгляд. Он сдержанно улыбается и не сводит глаз с моего тела. — Сколько сейчас времени? — будто отойдя ото сна, бормочу я. — Я должна вернуться в школу. С губ Люцифера слетает тихий смешок. Он отрывается от стены и подходит ко мне, наклоняясь к моему уху. — Пока ты со мной, — дьявол проводит кончиками пальцев по моим ключицам, — ты никому ничего не должна. Близость опьяняет, распространяет томное марево по всему моему обнаженному телу. Его слова, сказанные перед тем, как я провалилась в сон, вдруг ясной картинкой встают перед глазами. Почему он не сказал это глядя мне в глаза? А главное... — Почему ты не спал со мной? — спрашиваю я, отстраняясь. Он сжимает зубы и вымученно улыбается. — Снова вопросы из запретной темы? — Верно мыслишь. — Может, список напишешь? «Всё, о чем можно спрашивать Люцифера» — назовём его так, сойдёт? Сколько там будет пунктов, два, три? Всё происходит слишком резко: не успеваю я усмехнуться, как вмиг оказываюсь прижата к холодному кафелю стен. Он стоит позади меня, моя спина плотно вжата в его грудную клетку, его руки лежат на моих бёдрах, а губы остановились в паре сантиметров от моего уха. Всё внутри дрожит и молит о большем, контраст страха и возбуждения, нежности и грубости, и Люцифер возвышается надо мной, не давая и шанса на то, чтобы вырываться. — Не язви, отличница, — хрипло шепчет он, сжимая ладонью мои ягодицы, опускаясь ниже и раздвигая мои ноги своим коленом. — Ты и так ходишь по лезвию. Вспомни, как плохо ты вела себя на балу. Танцевала с каким-то упырём, паясничала. — Люцифер, у нас нет времени... — буквально скулю я, когда вдруг чувствую его пальцы, отодвигающие мои половые губы и нажимающие на клитор. Резко дергаюсь и выгибаюсь в спине, ощущая, как его возбужденный член упирается в мою поясницу. — Люцифер... — Я не закончил, дорогая, — слышу его ухмылку. — Разве так поступают будущие королевы Преисподней? Тебе нужно поучиться манерам. И в эту же секунду всё утихает. И моё бешеное сердцебиение, и его шёпот, и звуки Ада, кажется, даже кровь перестаёт бежать по венам, вдруг останавливаясь и вслушиваясь в его слова. Будущая. Королева. Преисподней. Это врезается в меня, как пуля на бешеной скорости, поражая внутренние органы и заставляя колени подкоситься. В горле пересыхает, лёгкое головокружение, как при опьянении, заставляет меня упереться ладонями в стену. Не справившись с захлестнувшими меня эмоциями, резко поворачиваюсь, хватаю дьявола за шею и, приподнявшись на носки, впиваюсь в его губы рваным и грубым поцелуем. Чувствую его улыбку и его язык, проскользнувший в мой рот, его руки, сжимающие мои ягодицы, его пах, упирающийся в мою промежность. Слишком громко, слишком много, моё тело не было готово услышать такое. Королева Преисподней, Королева Преисподней — это пульсирует во мне злостью и желанием, счастьем и отчаянием, я рада и меня разрывает на куски, словно я ненароком наступила на мину, нет, словно он сам меня на неё толкнул. Люцифер хватает меня за бедра, поднимая моё тело и заставляя обвить его талию ногами. Продолжаю целовать его, пригвожденная к стене, оттягиваю чёрные пряди его волос, кусаю нижнюю губу, и когда он уносит меня к ванной, лукаво улыбаюсь сквозь поцелуй. — Тебя ждёт наказание, — мурлычет он, опустив меня на ноги. Смотрю на него из-под опущенных ресниц, ухмыляюсь и кладу ладони на его широкую грудь. Желание разрывает моё тело изнутри, моя кожа слишком тонкая, чтобы выдержать ту силу, что сейчас хлещет во мне. Там не только моя страсть, там страсть Люцифера, но я справляюсь, с трудом справляюсь, когда касаюсь губами пульсирующей венки на его шее. Поцелуи медленно переходят ниже, к груди, к его соскам, задерживаясь там немного дольше, чем на остальных участках его бархатной и так одурманивающе пахнущей коже. Дьявол довольно мычит и кладёт ладони на мои плечи. Медленно опускаюсь перед ним на колени. Волнение, смешанное с предвкушением, густым румянцем выступает на моих щеках. Поднимаю на Люцифера взгляд, заметив его замешательство. — Дьявол сам придумывает наказания для грешников, — хрипло бормочет он, качая головой. Я лишь усмехаюсь на его слова и хватаюсь кончиками пальцев за резинку его брюк, медленно опуская их вниз. Вид его возбужденного члена заводит меня, заставляет часто задышать и сейчас же прервать эту пытку над нами обоими, но я стойко держусь, проводя по твёрдой плоти ладонью и обжигая её своим дыханием. — Вики, — тяжело дышит он, явно не согласный с моими действиями. Хочешь держать все под своим контролем, дорогой дьявол? Хочешь сбить меня с толку, хочешь наказать меня? Обвиваю член Люцифера ладонью и касаюсь губами горячей головки, слизывая каплю смазки. Мужчина шумно выдыхает, и я беру его глубже — настолько, насколько могу себе позволить. Ладони его сжимают мои плечи, он хочет, чтобы я поднялась, но я начинаю двигаться, вбирая его глубже, помогая себе и ему ладонью, кружа языком по головке и ускоряясь. С губ Люцифера слетают хриплые полустоны, он наматывает мои тёмные волосы на кулак, упирается ладонью в стену. Я чувствую, насколько ему хорошо, а оттого и сама получаю бешеное удовольствие. И наконец, когда мне кажется, что он уже близок, когда его чертовски возбуждающие стоны становятся глубже и чаще, я резко останавливаюсь и отстраняюсь, поднимая на недоуменного дьявола свой усмехающийся взгляд. Он сбит с толку. Щеки его пылают, губы искусаны, волосы в беспорядке. Я добилась своего. На дрожащих ногах поднимаюсь, облизываю губы, чувствуя его вкус, и приближаю своё лицо к его. — Поступок, достойный королевы Ада? — шепчу я, обводя довольным взглядом его растерянную физиономию. — Подумай, прежде чем бросаться такими громкими словами. Поволока возбуждения, так и не нашедшая свой выход, все ещё не отпускает Люцифера. Ухмыльнувшись, я уже собираюсь его оставить, но он вдруг резко хватает меня за запястье, снова разворачивая к себе. Наши лбы соприкасаются, когда он хриплым от желания голосом отвечает: — Рано радуешься, Уокер. Ты задолжала мне оргазм. — Пока я с тобой, — мои губы касаются его губ, — я никому ничего не должна. Резким движением я вырываю свою руку из его хватки и, подняв с пола одеяло, мигом вылетаю из ванной. Всё тело горит и наверняка проклинает меня за прерванную близость, в душе разрастается ярость Люцифера, и я смеюсь, проносясь мимо портретов на стенах, которые, я уверена, снимают шляпы. Возможно, он ещё возьмёт реванш, нет, он определённо его возьмёт, но сейчас я как никогда чувствую себя победителем. Теперь он ещё пару раз подумает, прежде чем сказать подобный бред в мой адрес. Королева Преисподней... и взбредёт же в голову!

***

Алая полоса рассвета тянется за мной подобно шлейфу моего бархатного платья, пока я нерасторопным шагом пересекаю пустынный коридор ещё спящей школы. Цветок магнолии, найденный второпях в «нашей» спальне, надёжно спрятан за спиной, и я чувствую себя спринтером, желающим как можно скорее добраться до нужной черты. Не нарваться бы на неприятности в лице Фенцио, не разбудить бы Мими, не упасть бы, споткнувшись о собственное платье — всё это пульсирует в моих висках дикой головной болью, и лишь когда за мной закрывается дверь в комнату, я позволяю себе спокойно выдохнуть. В ту же секунду по всей спальне раздаётся навязчивая трель будильника. Твою мать. — О, Шепфа, ты только пришла?! Голос Мими застает меня врасплох, когда я выбираюсь из платья и подбегаю к шкафу. Девушка протирает глаза, будто пытаясь придать моим очертаниям ясность, а затем зевает, свесив стройные ноги с кровати. Нелепо замираю возле дверцы, прикрывая отметины Люцифера волосами и судорожно пытаясь придумать легенду для Мими. Но ведь она знает про Бордовый Маскарад, знает, что по традиции гости остаются на нем до рассвета, так почему я должна изворачиваться и что-то сочинять? — Да, — быстро говорю я и хватаю полотенце, избегая её прямого взгляда. — И как все прошло? Видела Лилит? Это заставляет меня обернуться. Сонливость медленно покидает Мими, уступая место возбужденному любопытству. Она смотрит на меня испытующе, кусает нижнюю губу и пытается скрыть улыбку, и лишь когда в меня прилетает подушка, я возвращаюсь в реальность. — Ну же! Не молчи! Игрушка или нет? Игрушка или... — Вики, ты побледнела? Эта сучка что-то сделала? Она тебя обидела? — Нет, — я нервно сглатываю. — Она была с Сатаной. Мы перекинулись парой фраз. — Лилит с тобой разговаривала?! — Мими подрывается с кровати и хватает меня за плечи. Сощуриваюсь, вглядываясь в её лицо и пытаясь отделить игру от правды. Девушка вскидывает брови. — Да ладно? Мне нужны подробности. Нервно сглатываю. Заметив моё состояние, демоница отстраняется и кивает. — Я поняла. Мы не настолько близки, чтобы ты делилась со мной, верно? — Нет, нет, Мими, всё не так... В каждом её жесте читается обида. Она поднимает взгляд к потолку, делает несколько вздохов, пока я остолбенело стою перед ней, не зная, куда деть свои руки. Я не могу не доверять Мими, как не могу и открыться ей. Всё слишком запутанно, слишком сложно, кругом игрушки, предатели, возлюбленные, друзья и враги. И как, как я оказалась посреди этого водоворота? Без крыльев, не зная, куда он меня выбросит. — Ты не знала, что она возвращается в школу? — тихо спрашиваю я, сжимая пальцами края полотенца. — Никто не знал, верно? Девушка оборачивается. Наши ледяные взгляды встречаются, и она сводит брови к переносице. — О чем ты говоришь? Кто мог это знать? — в глазах её проскальзывает обида, смешанная с недоверием. — Ах, поправочка: кто, кроме Люцифера, мог это знать? Знакомое имя заставляет кончики пальцев онеметь. Полотенце падает из моих рук, а вместе с ним и все выстраиваемое самообладание. Чувствую, как земля уходит из-под ног, но с трудом разлепляю губы и шепчу: — Кроме Люцифера? — Почему тебя это удивляет? Вы же близки, не так ли? Ты ведь с ним провела ночь, — она выгибает бровь, обходит меня и вдруг проворачивает ключ в замочной скважине, склоняясь над моим лицом. — Ты думаешь, я ничего не замечаю? Как ты не ночуешь в комнате или как посреди ночи он приносит тебя сюда на руках, перед уходом целуя в макушку? Только, Вики, в твоём клубе «слепо влюблённых в Люцифера» ты не одна. Жизнь медленно уходит из моих вен, с каждой секундой, с каждым сказанным Мими словом делая меня слабее. Её шёпот обжигает кожу моего лица, и цепкие женские пальцы вдруг хватают прядь моих волос, когда на безупречном лице девушки вдруг вырисовывается печальная ухмылка. — Мы тоже были с ним близки. Нет, конечно, не настолько, как вы, и даже не настолько, как он с Дино, я ведь и подумать не могла, что Люци может быть... таким. Он никогда не целовал меня, мы просто занимались сексом, просто выпускали пар. Он же дьявол, а я просто дочь демона, которая ему приглянулась. Конечно, я была в него влюблена. А как не влюбиться? Но я никогда не претендовала на большее, знала ведь, что ждать любви от сына Сатаны — утехи таких наивных дурёх, как ты. Но ты ведь помнишь, Вики, мою просьбу? Просьбу не доверять ему. Уверена, он остался таким же закрытым и вряд ли когда-нибудь расскажет тебе о том, что он сделал. Мими печально улыбается, проводит ладонью по моим волосам, но я не чувствую прикосновения, я будто тряпичная кукла, что стоит только благодаря её рукам. Какую бы правду она не раскрыла о нем, я приму её стойко, я не откажусь от Люцифера, что бы он не сделал. Пусть это собьёт меня с ног, пусть это меня уничтожит — наши с ним души вплетены друг в друга настолько прочно, что едва ли я найду силы разорвать эту связь. В серых глазах демоницы тонет горькая правда. Делаю глубокий вдох, готовясь принять удар. Ну же, не медли... — Лилит была возлюбленной Дино. Они правда любили друг друга, какой бы сукой она не была. Люцифер знал, что единственное, что может их разлучить — измена. Люци трахнул Лилит ради веселья, просто для того, чтобы она не забирала у него одного из немногих, кто его принимает таким, какой он есть. Из-за него Лилит изгнали из школы, из-за него Дино веками пытался выбраться из депрессии. Это поступок дьявола, но он настолько мерзок... и теперь ты знаешь правду. Наверняка это он вернул Лилит. Так что? Тебя всё ещё привлекает его демоническая красота, ты всё ещё хочешь попасть в его лапы? Он поступит с тобой так же, как поступил со своим лучшим другом. Подпустит тебя ближе к себе, а затем влепит пощёчину. Кстати, вас давно не видно с Дино. Неужели Люцифер уже постарался? Когда Мими замолкает, я чувствую, как по всему телу прокатывается волна облегчения и негодования. Она захлестывает меня с головой, и я делаю пару шагов назад, упираясь спиной в поверхность двери. Отчего-то хочется смеяться. Смеяться, плакать и кричать. Мими думала, я не знаю. Вот, почему она вела себя так странно, вот, почему расспрашивала о Дино и о Люцифере, почему сторонилась или наоборот была слишком любопытной. Она не имеет никакого отношения к Лилит, Мими — не её игрушка. Теперь я в этом уверена. Состроив максимально оскорбленное выражение лица, я поджимаю губы и киваю, протягивая руки девушке. Поддавшись воле сочувствия, демоница заключает меня в свои объятия, утешающе поглаживая по волосам. — О, это ужасно, Мими, это так ужасно... — шепчу я, сдерживая улыбку. — Ты раскрыла мне глаза, спасибо. Я буду держаться от него подальше. — Всё правильно, крошка, я не хочу, чтобы тебя изгнали из-за его игр. — Конечно, конечно, я тоже этого не хочу. Дверь за моей спиной вдруг сотрясается от бешеного стука. Мы с Мими отстраняемся друг от друга, и брюнетка закатывает глаза, бросив беглый взгляд на часы. — Девушки, просыпайтесь! Вики, тебе пора на Воздействие! — раздаётся голос Энди. Меня всё ещё потряхивает от минувшего стресса. Я в смятении, в панике, в ужасе, счастлива. Её предостережение оказалось беспочвенным, но она предала Люцифера, предала свои чувства к нему, даже не разобравшись. Мими и Дино были единственными, кому он доверял, и когда они оставили его, он закрылся. Может быть, я мазохистка, может быть, я ненормальная, но я не откажусь от него. Не после всего, через что мы прошли и через что нам ещё предстоит пройти. В конце концов, даже у самого паршивого поступка есть свой мотив. Почему Мими оставила его, даже не выяснив причину? Если она была в него влюблена, почему ушла? Навязчивый стук прерывает бешеный поток моих мыслей. Нервно сглатываю и поднимаю с пола полотенце, дрожащим голосом прикрикивая: — Мне ещё в душ, Энди! Десять минут! Десять минут, Энди. Десять минут, и на уроке Воздействия мне лицом к лицу придётся столкнуться с Лилит. Десять минут, и привычный мир загадок, борьбы и заговоров снова возжелает сбить меня с ног. Только я больше не упаду.