Отличница

К захлопнувшейся за нами двери с силой припечатывается моя спина. Голодный до моего тела Люцифер стягивает с меня узкое чёрное платье, припадая губами к груди, кусая вздыбленные соски и заставляя прогнуться в спине, простонав его имя. — Но мы не попрощались с Микеле... — шепчу я, задыхаясь от страсти. — Извинюсь за это через пару десятков лет, — он грубо хватает меня за подбородок и рвано целует, а когда отрывается, бормочет: — Если выживем. Пощечина его слов меня не отрезвляет. Зарываюсь пальцами в чёрные волосы своего дьявола и в удовольствии вскидываю голову, подставляя шею под обжигающие поцелуи. В конце концов, те деньги, которые Люцифер откуда-то взял и оставил на столе, достаточное извинение перед владельцем ресторана? Чёрт, да что я всё заладила?! Подхватив меня за бедра и заставив обвить его талию ногами, он уводит меня в сторону роскошной кровати в люксе какого-то отеля недалеко от ресторана. После моих слов Люциферу сорвало крышу. Едва ли я успела поблагодарить повара, что угощал нас и Микеле, что был так радушен и нисколько не напуган, когда оказалась во власти рук своего дьявола, который потащил меня в отель. Он выражает свою радость через страсть, а я ничего не имею против. — Ложись, — приказывает он, опуская меня на ноги. Мельком я замечаю вид с балкона, но Люцифер мягко толкает меня к кровати, и я падаю, выпуская смешок. Сегодня мы играем нормальную парочку, но я жить не могу без его дьявольских замашек. А потому радостно смеюсь и прикусываю губу, наблюдая за тем, как Люци расправляется с пряжкой ремня. Желая отвлечь своего дьявола, скольжу языком по губам и развожу ноги в стороны. Его взгляд темнеет, дыхание становится тяжёлым, и Люцифер сбрасывает с себя рубашку, точно дикий зверь надвигаясь на меня. Его рука проникает под мои трусики в тот же миг, как его язык в мой рот. — Настоящая дьяволица, ты сводишь меня с ума, — шепчет он, массируя мой клитор. — Не играй со мной... я хочу тебя, — обхватываю щеки дьявола руками, заставляя его посмотреть на меня своим затуманенным взглядом. Он стягивает с меня белье и резким движением входит, заставляя меня содрогнуться от неожиданной вспышки удовольствия, пронзившей всё моё тело. Подложив ладони под мои ягодицы, Люцифер ускоряет свой темп, вколачиваясь в меня, заставляя спинку кровати биться о стену, заставляя меня стонать его имя, кричать, задыхаться. Весь мир замер ради нас одних, и мы не сдерживаем себя, мы просто не в силах противостоять той страсти, что электрическим напряжением висит между нашими телами. — Ты моя, — шепчет он, кусая мои губы, шею, грудь. — Моя, моя. — Люцифер, — в наслаждении лепечу, закатывая глаза. Резко подхватив меня за бедра, Люци переворачивает меня на живот. Теперь он входит глубже, и ощущения под этим углом острее, безумнее. Цепляюсь руками за смятые простыни, кусаю губы, мечтаю видеть его лицо в этот момент, ведь он так красив, невероятно красив, и он принадлежит мне. Мой личный дьявол, готовый вознести меня на вершину удовольствия. Пусть все ангелы, что против нас, падут, пусть станут смертными, неповиновенными, пусть ощутят весь вкус удовольствия, похоти, страсти. Чёртовы девственники, что хотят на всех нимб натянуть. Так пусть лучше Люцифер натягивает меня, пусть я буду самой последней грешницей. Самой счастливой грешницей с самым прекрасным дьяволом. Когда волна оргазма накрывает нас обоих, когда силы лишь на короткий промежуток времени покидают нас, мы откидываемся на многочисленные подушки, пытаясь отдышаться в собственных объятиях. На наших губах играют улыбки, наши сердца бешено колотятся в груди, а тело требует, нет, умоляет ещё... Лёжа на груди Люцифера, я поворачиваю голову в его сторону и провожу указательным пальцем линию от скулы до шеи, чувствуя, как щетина приятно царапает кожу. Он так красив. Вероятно, если бы у нас было всё время мира, я бы потратила его на любование моим дьяволом. Разглядывать каждую черточку его лица, знакомую наизусть — отныне любимое моё занятие. Почувствовав моё настроение, Люцифер опускает руку на мои ягодицы и сжимает их, заставляя меня прогнуться, чтобы почувствовать его горячий напряжённый член. Тело реагирует на это соприкосновение мурашками, внизу живота стягивается тугой узел. Мне всегда так мало его. Так мало. — Я уже говорил, что ты дьяволица? — приоткрыв один глаз, спрашивает Люцифер. Тихо усмехаюсь, сползая ниже и обхватывая ладонью его член. Он протяжно выдыхает, положив ладонь на мою голову. — Тысячу раз, — шепчу я, обдавая горячим дыханием твёрдую плоть. Провожу языком по головке, в удовольствии прикрываю глаза. Власть, которую я имею над ним и которую мы имеем над всем этим миром, что замер, ожидая, пока мы насытимся друг другом, опьяняет не хуже вина, глифта, тяжелейшего наркотика. Пусть война подождет тоже. Мы ещё не всё друг другу сказали. Чувствую, как Люцифер наматывает мои волосы на кулак, вбираю его член глубже, помогаю себе рукой и блуждаю языком по коже с переплетением вен, по головке, слизывая капли смазки. Он толкается в мой рот бёдрами, натягивает волосы, глубоко дышит, выпуская редкие стоны. В уголках глаз скапливаются слезы, низ живота ноет от желания, и я ускоряюсь, чувствуя пульсацию во рту. Он изливается в меня с глухим стоном, откинувшись на подушки и смахивая со лба капли пота, когда я, проглотив горячую жидкость, поднимаю на дьявола лукавый взгляд. Где-то на небе плачет один Габриэль, пока его ангел пляшет от одного неправильного выбора к другому. Но Люцифер — это моё самое верное решение, мой самый правильный выбор, и пошли они все к черту. — Отличница, я... — Люцифер хватает меня за талию и усаживает на себя, сам принимая сидячее положение. Мы сидим лицом к лицу, счастливые, встревоженные, обнажённые. Мои ледяные глаза прожигают его огненные, и я слышу каждую трещинку в его взгляде. Так рушится вековой лёд. — Я... кхм... Моё лицо искажает гримаса надежды, мольбы. Я поджимаю губы и морщусь от болезненных ощущений, когда сердце принимается отбивать свой привычный бешеный ритм, но все же терпеливо жду. Жду, когда мой дьявол наконец пересилит себя и повторит то, что сказал ночью. То, что уничтожило меня в самом прекрасном смысле этого слова. Он сцепливает руки на моей пояснице, отводит взгляд, кивает каким-то своим мыслям, пока я не дышу, ожидая, когда Люцифер заговорит. — Знаешь, я... — Д-да? — Я думаю, нам пора. Улыбка надежды и предвкушения сползает с моего лица. Дьявол не подаёт виду, когда замечает моё замешательство и разочарование, тем не менее, нахально улыбается, поднимая с пола рубашку. Я бы его уничтожила, если бы так не любила. Клянусь, вырвала бы его окаменелое сердце, если бы оно мне не принадлежало.

***

Их звали Патрик и Сьюзен. Мои лучшие друзья. Мы были так счастливы, когда миссис Барнс сообщила об экскурсии в Пайн-парк. Три невероятных дня в палатках у озера, с походами, барбекю и вечерними страшилками — каждый школьник мечтал о таком уикенде. Это было удивительное время: мы втроём уместились на двух местах в автобусе, делясь своими ожиданиями от поездки и представляя, как мы сбежим в лес, чтобы найти настоящего гризли. В лес мы, конечно, не сбежали, но как же здорово было кататься на байдарках, сидеть у костра и слушать, как играет на гитаре муж миссис Барнс и рассказывает нам о призраке Соснового леса, который утаскивает всех школьников, что решат прогуляться ночью среди вековых деревьев. Я чувствовала себя такой счастливой и плакала, когда наступил вечер воскресенья и пришло время уезжать. Вся тоска по этому волшебному месту вмиг испарилась, когда я увидела своего отца на парковке школы. Он ждал меня, неловко переминаясь с ноги на ногу и заламывая запястья. Я припала к окну и принялась радостно махать рукой папе в надежде, что он меня заметит. Выбежала из автобуса, не попрощавшись ни с Патриком, ни со Сьюзен, ни с миссис Барнс, влетела в объятия отца и тихо пробормотала: «Я скучала, папочка, пойдём домой?». Радость и спокойствие, которые захлестнули меня, стоило нам выйти на мощёную дорожку, ведущую к нашему дому, ещё долго не отпускали меня. Я забежала в свою комнату и запрыгнула на кровать, с широкой улыбкой уставившись в потолок. Возвращаться домой так приятно. Я так давно не испытывала этого. Моя квартира в Атланте точно не ассоциировалась со словами уют и безопасность, я ненавидела свою комнату, которую я делила с Мими, а теперь... Теперь я ощущаю то же, что ощутила, когда вернулась из Пайн-парка. Ад стал мне мил, стал мне домом. И если это не самая безумная вещь на свете, то я понятия не имею, что это. Люцифер шёл чуть впереди меня. Мы успели отойти лишь на несколько ярдов от водоворота. Я смотрела на эти поистине адские пейзажи, пытаясь представить себя средь кроваво-алой вакханалии. Реки из лавы, багровое небо, чёрные тучи, крики душ, доносящиеся откуда-то с кругов наказаний и из темниц, расщелины, пустынное одиночество и виднеющийся впереди готический ансамбль факультета Ада. Обогнув его, мы окажемся в нашем замке — островке Рая в Преисподней. — Знаю, путь на Небеса нам закрыт, но пошли они в зад. Мне никто не смеет приказывать. Я должен узнать, готовят ли ангелы легион, потому что нам, блять, надо объединиться. От Люцифера, который показывал мне Рим, не осталось и следа. Весь его свет остался на Земле. Теперь он снова мрачен и суров, как Ад. — Ладно, — отвечаю я. — Если увидишь Дино, скажи, что я скучаю по нему. Дьявол резко останавливается, отчего я едва не врезаюсь в его спину. Он округляет глаза, и мне кажется, что ещё немного — и они выкатятся от такого давления. — Что ты сказала? — Сказала, что скучаю по Дино. Приоткрыв рот, он складывает руки на груди и склоняет голову набок. — Что? — спрашиваю я, обходя своего дьявола и направляясь к замку. Воспоминания о том злосчастном дне, в который меня погрузил Габриэль, заставляют моё лицо исказиться гримасой ужаса. Та я, сумасшедшая я, влюбилась бы в Дино, если бы не Люцифер? Нет. Нет, он для меня как старший брат, как наставник, как друг. Наши с ним сердца принадлежат другим. Но я никогда не смогу отрицать то, как сильно я по нему скучаю. Что, если Ребекка пытает его? И почему я так беспечно блуждаю по Аду, не боясь быть пойманной своей матерью? Может быть, потому что она на моей территории? Лукаво улыбнувшись, останавливаюсь и оборачиваюсь к Люциферу, обхватывая его щеки руками и вставая на носочки, чтобы поцеловать моего дьявола. Он реагирует мгновенно, грубо прижимая меня к себе и толкаясь языком в мой рот. — Фу. Может, хватит уже? Не отрывая друг от друга губ, мы с Люцифером распахиваем глаза и несколько секунд в изумлении смотрим друг на друга. Это что, Мими? Или мне вино в голову ударило? Отстранившись от дьявола, на негнущихся ногах поворачиваюсь, чтобы в эту же секунду открыть рот и почувствовать, как стремительно сердце уходит в пятки. Ноги все же предательски подкашиваются, но Люцифер вовремя подхватывает меня за локоть, уберегая от падения. Я немею, цепенею, бледнею и багровею, когда вижу развернувшуюся перед нами картину. С десяток, нет, с несколько десятков ангелов и демонов стоят у старых ворот, ведущих в замок Люцифера. А впереди незнакомых учеников я вижу Дино, Мими, Ади, Сэми, Кая, и в горле моем пересыхает от волнения. Перевожу удивлённый взгляд на Люцифера, но на его лице застыла гримаса непонимания. — Мы знаем, что происходит на Небесах и в Аду, — подаёт голос Мими, вытягивая меня из ступора. — И поэтому мы здесь. — Вы собираетесь сражаться с Сатаной? — восклицает Люцифер, складывая руки на груди. Кай закатывает глаза, недовольный тоном Люцифера, и выходит из толпы, стоящей у ворот, чтобы направиться к нам. Всё моё тело переполняет и страх, и облегчение от осознания того, что мы не одни. Сталкиваюсь взглядом с Дино и улыбаюсь ему, поджимая губы. Он улыбается в ответ. — Наверху творится хаос. Начала контролируют школу, пока легион готовится к войне. Многие присоединились к легиону, но никто не верит в союз с демонами против твоего отца. Они думают, вы заодно с ним. — Это бред, — Люцифер устало потирает переносицу. — Война — это две стороны. С кем нам бороться? Паника сковывает грудную клетку, но я не подаю вида. Всё-таки, Габриэль всерьёз говорил о недоверии к демонам. Я должна встретиться с ним, должна сказать, что демоны будут бороться вместе с ангелами! В случае победы Сатана заберёт большинство демонов в Эдем, но ведь среди них много люцифугов, много тех, кто видит свой дом здесь. Их ждёт рабство, а не власть. Поэтому демоны за Люцифера, они верны ему, и мой дьявол доказал свою верность. К нам выходит Дино. Он останавливается рядом с Каем. — Это все, кого мы смогли убедить в том, что ты не на стороне Сатаны, — ангел кивает в сторону толпы из тридцати, а может и больше, человек. Натыкаюсь взглядом на Ади, и тот подмигивает мне, мгновенно получая локтем от Сэми. Боже мой, я и не задумывалась, как мне не хватало этих двоих! Раньше у нас была компания, я могла звать их своими друзьями, медленно привыкала к своему новому состоянию, а теперь... теперь всё иначе. Я уже не та отличница, что зависала в библиотеке и думала о том, как отомстить Люциферу или как избежать Энди. Мои планы теперь глубже, устрашающее... — Что насчёт моей матери? — нервно спрашиваю я, обращаясь к Дино и Каю. — Она ищет меня? Меня отчислили? Несколько секунд ангелы молчат. Я перевожу взгляд на толпу и замечаю, как Мими в досаде опускает взгляд, а Ади кивает в ответ на мой вопрос. Сердце пропускает удар. Тяжело осознавать это, когда я всеми силами стремилась стать настоящим ангелом, пробить своим нимбом все слои атмосферы и стать достойной дочерью для Ребекки. Нет, не тяжело. Это прекрасно. Это отличная пощёчина для неё, хотя я сомневаюсь, что она не приложила к этому руку. — Да. Вас с Люцифером, — наконец решившись, на выдохе произносит Дино и кладёт ладонь на моё плечо. Люци мгновенно поворачивает голову к нам, уставившись на его руку. Кажется, ещё секунда — и она воспламенится. Неловко кашлянув, Дино отстраняется. К нам направляется Мими. — Поздравляю, отличница, — Люцифер тихо усмехается, качая головой. — Я думал, нас отчислят, когда застукают за плотскими утехами в школе. Закатываю глаза и накрываю лицо ладонью, стыдясь поднять взгляд на Дино и Кая. Чувствую запах духов Мими, поворачиваюсь к ней. — Я всегда знала, что ты плохая девочка, — она хватает прядь моих волос. — И я верю вам. Какое бы войско не было у твоего, Люц, сладкого папочки, я с вами. И эти ребятки тоже. Восхищение и гордость захлестывают меня, унося в плен сдерживаемых эмоций. Мы не одни против всего мира, я совсем забыла — мы не одни! Кай помогал нам, он с самого начала нам помогал, Дино всегда был на моей стороне, как и Мими, а теперь с нами и другие ангелы и демоны. Это ничтожно мало для войны, но так много, чтобы поверить в свои силы и свою победу. — Мы не можем подвергнуть вас такой опасности, — говорю я, обращаясь к толпе у ворот. — Войско Сатаны может оказаться бесчисленным, жестоким, непобедимым. Легион демонов во главе с Азазелем будет сражаться, это обученные воины, а вы... — А ты, Уокер, обученный воин? — кричит ангел из толпы. Что ж, туше. Опускаю взгляд и поджимаю губы. — И ты будешь бороться, — говорит Ади. — Так почему мы не можем? Мы не собираемся отсиживаться и смотреть, как наших братьев убивают. Наверху нам не дали ответов, так что мы пришли к вам. — Мы дадим вам любые ответы, а после них можете проваливать, — рявкает Люцифер. — Это не пенисами мериться. Это война. Она для бездушных созданий, что всё существование проводят в борьбе и тренировках. — Что за пресс-конференцию ты устроил? — Кай выгибает бровь и недовольно вздыхает. — Даст ответы... эти ребята пришли сюда, не боясь отчисления, чтобы помочь твоей драгоценной заднице в борьбе с отцом, а ты ведёшь себя как последний идиот. Наблюдать за тем, как Кай отчитывает Люцифера, умилительно, и я не могу сдержать улыбки, замечая тень замешательства и смятения на лице своего дьявола. Толпа начинает подтягиваться, позволяя мне услышать обрывки фраз: — Половина легиона охраняет Эдем, ангелы нам не помогут. — С того момента, как все началось, ни одного серафима не было в школе. — Ты видел Лилит? Она разбила голову демону, который подмигнул ей. Услышав это, Дино оборачивается к ангелу с широко распахнутыми глазами. Значит, Лилит ошивается на Небесах? Мне туда путь закрыли, а ей, убийце, дозволено всё? Может, у неё и вип-пропуск в Эдем припрятан? С Сатаной не поделилась, вот он и решил её подставить. А моя многоуважаемая мать отмазала. Замечательно. Что там творится, черт возьми? Слышу нервный вздох Люцифера, с которым я полностью солидарна. Поднимаю на дьявола вопросительный взгляд — он выглядит как скала, которую не разбить, не сточить. Тем не менее, он кивает Каю, а затем обращается к нашему маленькому легиону: — Я не знаю, когда и где ударит Сатана. По всей видимости, он собирается свергнуть своего отца и править Эдемом. Значит, битва будет на Небесах. Это лишь предположение. Адское войско готово. И если вы хотите присоединиться, вам нужна тренировка. — Люцифер, — изумленно шепчу, дергая его за рукав. Он даже не смотрит на меня, довольно кивая одобрительным возгласам из толпы. Но ведь они не понимают, что подписывают смертный приговор! Это глупо, так глупо класть голову на рельсы и думать, что поезд остановится в дюйме от их шеи! Меня не слушают, перебивают, и пока Люцифер собачится с Каем, я хватаю Дино и Мими за руку, отводя их от этого скопища самоубийц. — Вы не знаете, на что идёте, — говорю я, хватаясь за голову. — А ты? — Мими склоняет голову набок. — Я знаю про кулон. Дино рассказал нам. Тебя прибить как пальцами щёлкнуть. Мы уж посильнее будем. — Не слушай её, — ангел хватает меня за локоть. — Эта битва касается не только вас. Она и наша тоже. Если Сатана захватит Эдем, все ангелы падут, наступит Судный День. — А демоны превратятся в рабов, — продолжает Мими. Я задумываюсь лишь на секунду, уверенная в своей позиции не подставлять под пули друзей. Голос, прогремевший за моей спиной и озвучивший моё имя, заставляет меня вздрогнуть и обернуться, чтобы наткнуться на недовольную физиономию Люцифера. — Я буду тренировать тебя, — Кай не даёт дьяволу открыть рот. — Она не будет сражаться. — О, дьявол, вы уже определитесь, кому можно сражаться, кому нет! — Ади закатывает глаза. — Это окончательное решение. — Ладно, — я киваю и подхожу к парням. — Не расстраивайся, когда меня найдут где-нибудь в сточной канаве Атланты — бездыханную и без кулона. Будешь знать, что это сделали друзья твоего папули. Мой аргумент оказывается весомее раздраженных вздохов и приказного тона Люцифера. Решение начать тренировку здесь и сейчас принимается единогласно, а полем нашей битвы оказывается пространство за замком. Прежде я никогда не интересовалась тем, что находится за этим изящным готическим зданием, за высоким резным забором. Это не типичный американский задний двор, это огромное пространство, окруженное иссохшими скрюченными деревьями. Под ногами шелестит жухлая трава, а треск веток делает эту обстановку ещё более жуткой. Неподалёку виднеются шпили нашего замка, а ещё дальше — факультета Ада. Всё лучше, чем седьмой круг. — Так-так, какой же концерт без дирижёра? Ангелы и демоны, что стоят впереди нас, настороженно оборачиваются, а я узнаю этот голос сразу. Среди всех удивлённым выглядит только Кай: он сощуривается и приоткрывает рот. — Азазель? — почти шепчет учитель. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть... нет, не увидеть никакого привычного самодовольства на лице демона. Он выглядит мрачно, испепеляя тяжёлым взглядом стоящего перед ним ангела. Все замерли, наблюдая за сценой двух знакомых мужчин. — Ну здравствуй, Кай. — Что ты здесь делаешь? — мгновенно спрашивает блондин, ведя себя так, будто обезвреживает бомбу. Азазель обходит мужчину, проводя ладонью по щетине. Напряжение, что читается в их взглядах, передаётся каждому присутствующему здесь. — Меня вызвал Люцифер, чтобы подготовить юных бойцов к войне, — спокойно отвечает демон. На мой безмолвный вопрос дьявол отвечает кивком. Что ж, это было разумно. Забавно лишь то, как прогибается Азазель под сыном Сатаны, боясь за свою шкуру. Уверена, легион не собирался вступать в союз с ангелами, но Азазель или наплёл им что-то, или пригрозил. Сатана не оставил бы демона на такой высокой должности... или в живых. — Почему они ведут себя так? — тихо спрашиваю я Люцифера. Люций смотрит на меня с тревогой во взгляде. — Они братья. Азазель пал, а Кай отрёкся от него. — После того, как этот ублюдок обезглавил целый легион, — услышав Люцифера, говорит ангел. — Или все было не так, Азазель? Глаза адского воителя вспыхивают неистовой злобой. Он сжимает зубы, угрожающе нависая над братом. — Всё было именно так, Кай. О, погоди, я вспомнил ещё кое-что: кто-то из ваших пернатых убил мою жену. — Месть, Азазель, не... — Хватит! — орёт Люцифер, мгновенно преодолев расстояние между ними. — Прекратите устраивать тут мирские страсти. Сатана в любой момент может ударить по нам, ах, погодите, зачем ему начинать войну, когда вы тут уже грызётесь? — Он такой горячий, когда злится, — слышу за своей спиной голос одной из девушек. Оборачиваюсь, чтобы найти демонессу взглядом. Она неотрывно смотрит на Люцифера, закусив губу. Внутри бушует ураган из злости и ревности, но я лишь улыбаюсь, подходя ближе: — Он бывает ещё горячее, когда мы занимаемся с ним сексом.

***

Тренировки оказываются изнуряющими. Не просто из-за того, что от каждого из нас требуют невозможного. Труднее всего оказывается удержать равновесие: ангелы и демоны действительно не ладят, оказавшись в условиях околовойны. Демоны не задумываются над тем, сколько силы применяют к ангелам, тренируясь, и ангелы отвечают им двойным ударом. Несколько развязавшихся склок едва не переходят в настоящую войну. Тем не менее, Люцифер принимает разумное решение: Азазель обучает демонов на одной половине, Кай тренируется с ангелами на другой. Мечтающий попасть в легион Дино быстро берет инициативу в свои руки, позволяя учителю уделить больше внимания мне и моему скрытому дару. Люцифер периодически подлетает к нам, чтобы убедиться, что никто не причиняет мне вреда, и в конце концов все мы действительно начинаем выглядеть как команда. Если все они решили бороться вне легиона, мы не сможем им воспрепятствовать. Как не сможем допустить, чтобы кто-то из них погиб. И только мысль о том, что это неизбежно, незримым грузом ложится на мои плечи. — Вики, ты отвлекаешься, — настойчиво произносит Кай, уставившись на меня. Нервно вздыхаю. Я пытаюсь весь день. Одного воздействия, в котором я преуспела, мало. Нужно развивать то, что по праву принадлежит мне. Если бы только дар не нужно было доставать из глубин своего естества. Если бы он сам появлялся по первому зову... — Может, стоит вызвать Габриэля, чтобы он опять пробудил твои силы? — Нет, только не его! — испуганно выкатив глаза, кричу я. Кай снисходительно улыбается. Чувствую себя самым глупым и бесполезным существом, наблюдая за силами других ангелов и демонов. Они восхищают, а я разочаровываю. Кажется, язык — моё единственное оружие. Пусть оставят меня на безобидном расстоянии от Сатаны, и я буду кричать обидные слова в его адрес. — Габриэль не похож на твою мать или на Фенцио. Он просто очень беспокоится о том, что происходит сейчас. — Так беспокоится, что внушил мне другую реальность, чтобы я отказалась от Люцифера. — Что? — Ничего, — фыркаю я и снова смотрю на свои ладони. Позади нас вскрикивает ангел и падает на землю от удара, причинённого другим ангелом. Тихо выругавшись, Кай подрывается с места и бежит к ним, оставляя меня наедине с моей бездарностью. Сижу на сырой земле и смотрю на свои руки, а мне так хочется заплакать от своей беспомощности. Это я виновата. Я не развивала свой дар, я и подумать не могла, что он у меня есть! Кто-то нарочно кашляет. Поднимаю голову, встречаясь с тёплым взглядом Дино. — Ты думаешь обо всем, кроме своей цели. — Забираться в мою голову некрасиво. — Согласен, там одна непристойщина, — с усмешкой произносит ангел и садится рядом со мной. — Какова вероятность, что сейчас не прилетит твой дракон и не откусит мне голову? Тихо усмехаюсь и пожимаю плечами. Дино вдруг хватает меня за руки и протягивает мои ладони к себе, ударив по ним указательным пальцем. — Огонь — стихия демонов. В нем ненависть, страсть, злоба. Наша стихия — свет. Он несёт любовь, несет сокрушительную силу и правду. Подумай о том, какое чувство в тебе преобладает. Просто думай об этом чувстве, попробуй его очеловечить, придай ему очертания, пусть оно оживёт на твоих ладонях. Ты ангел, и это будет свет, тот свет, что освободил тебя из темницы. Думай о справедливости и о том, что будет, когда мы победим Сатану. Завороженная словами Дино, я смотрю на свои вытянутые ладони. Воображение рисует небеса: чистые, невинные. Эдем... какой он? Там наверняка много райских птиц и деревьев, много цветов, много любви... там Люцида, которую разлучили с семьёй. И Ребекка. Зачем она хочет затащить меня туда? Чего она этим добьётся?! «Повторишь судьбу Люциды», — может, она причастна к заточению матери Люцифера там? А Сатана! Он просто чудовище. Нет, не любовь правит им, а жажда возмездия. Это омерзительно, и мне совсем не будет жалко, если он погибнет в бою. Это существо внушило Люциферу, что он монстр, когда мой дьявол пошёл против него. Да, Люций по-прежнему остаётся безжалостным и беспощадным, но в нем нет жажды убивать, в нем нет того жуткого, что есть в его отце... Что-то тёплое вдруг касается моих ладоней. Сфокусировав взгляд, я вдруг замечаю пламя, играющее на своих руках. Дино тихо ахает: — Огонь... твоя стихия — огонь? — Не могу поверить, — я улыбаюсь, не слушая ангела и завороженно смотря на языки пламени, приятно щекочащие кожу. — У меня получилось. Дино, у меня получилось! Размеренные хлопки и удивлённый взгляд ангела, устремленный за моё плечо, заставляют эту тонкую вуаль эйфории медленно сползти с тела, а меня саму настороженно обернуться, чтобы встретиться с самодовольным взглядом Лилит. Звуки борьбы, ругательства Люцифера и хохот Азазеля вмиг стихают — кажется, всё поле битвы замирает, заметив дьяволицу. Люций вмиг оказывается рядом, подлетая к нам и загораживая меня своими крыльями. Встаю, оказываясь на одном уровне с дьяволом. — Браво! Прекрасное шоу! Ангелочек и огонь. Как весело. — Что тебе нужно? — рявкаю я, выходя из-за крыльев Люцифера. — Вы, вы все, — кивает девушка. — Я хочу сражаться с вами против секси-красавчика и главного подонка всея Вселенной. Прости, Люци, твой папочка пока лидирует, хотя вы оба меня нагнули. Во всех смыслах. Дино накрывает лицо рукой, а я, как, вероятно, и Люцифер, держусь изо всех сил, чтобы не наброситься на неё. Очередной план по захвату мира, мера отчаяния, последствия одиночества — что, что привело её сюда?! — О, привет, Азазель! — махнув рукой демону, стоящему за нашими спинами, кричит Лилит, а затем снова обращает внимание к нам. — Ладно. Я признаюсь. Сначала, Уокер, я договорилась с твоей доблестной мамулей. Она дала мне амулет против злюки-замка Люцифера и сказала наплести тебе, что я — аманс твоего благоверного. — Я же говорил, — мой дьявол закатывает глаза, а я облегчённо вздыхаю: на одну тревожащую душу тему меньше. Конечно, она не его аманс. Своих амансов не пытаются убить — как жаль, что я не поняла этого раньше. — И что дальше? Говори и проваливай. Очередной укол предательства вонзается в душу. Но нет. Уже не больно. Я привыкла. Уговорить Лилит солгать мне? Что ж, это меньшее из дерьма, которое могла сделать моя мать, чтобы вернуть меня. Девушка проводит языком по верхней губе, мельком смотрит на Дино, а затем вздыхает. Я снова замечаю это: её взгляд меняется каждый раз, когда рядом ангел. Неужели её душа ещё не сгнила? Она так искусно играет всемирное зло, но если копнуть глубже... я знаю, там нет ничего, кроме боли. От своих и чужих ошибок. — Она хотела, чтобы я разрушила ваш союз и бла-бла-бла, взамен она даст мне неприкосновенность, — беспечно лепечет Лилит. — Так ты солгала, сказав, что не знаешь, зачем Ребекка поручилась за тебя? — спрашиваю я. — Ну солгала и солгала, — дьяволица пожимает плечами. — Но теперь, когда все небесные чины заняты охраной маленького садика под названием Эдем, до меня никому дела нет. И я решила помочь вам биться с Сатаной, потому что я не прощаю предательств. Почему нет? Моих сил хватит на пару легионов. Ошеломленная её историей, я не сразу нахожу слова. Смотрю на Дино, чтобы прочесть эмоции на его лице, но выражение его остаётся каменным, может быть, даже близким к ненависти, к открытой ненависти. Даже если он не ненавидит Лилит так сильно, как ему хотелось бы. Но старая боль... она сильнее любой обиды. — Прекрасная история, а теперь вали отсюда, — заключает Люцифер. — Ну, — она прикусывает мизинец и возводит псевдоневинный взгляд к бордовому пологу. — Я даже могу извиниться. Громко захохотав, мой дьявол кладёт руку на мою талию и прижимает меня к себе. — Ни на одном кругу нет столько времени и столько стражников, чтобы ты замолила прощение за все, что ты сделала. Кажется, Люцифер остаётся непреклонен. Кажется, сейчас всё и закончится: Лилит уйдёт, оставив нас готовиться к битве. Всё снова будет стабильно, без неё, скитающейся по мирам и ищущей своего пристанища. Все мы будем в порядке, когда она исчезнет. Но Лилит не исчезает. Дьяволица проводит ладонью по своим волосам и невинно улыбается, когда произносит то, что убивает и меня, и Люцифера задолго до войны: — Но ты ведь простил Вики, когда она забиралась в твою голову по ночам и создавала сны.