Попробуй обмануть меня

      Два года спустя. Это были самые длинные и чертовски невыносимые два года для Сары О’Нил. Два тяжёлых года реабилитации, которые были просто необходимы девушки после ее игр с наркотиками. Кто-то может сказать, что она не так долго употребляла, чтобы плотно подсесть, но малышке О’Нил было достаточно и одного раза. Запрещенные вещества въелись под кожу и пожелали остаться в мышцах юной девушки навсегда. Отдельную благодарность нужно выразить Джону, который и показал О’Нил мир, скрывающийся за непроглядной пеленой «волшебства». Если говорить по поводу Аарона, то он был рядом с девушкой с того самого момента, как ее привезли в госпиталь. Мужчина не покидает ее и по сей день. Сара безмерно ему благодарна, но все же та недогоревшая злость на Вишню преследует ее постоянно. Он даже не попрощался с ней, а про визиты в госпиталь можно и не говорить. Юноша не навещал её, за что она его чертовски ненавидела. В голове без конца встревал вопрос: как он посмел прийти в её жизнь, забраться в сердце и голову, вытолкнув оттуда всех остальных? Он перевернул всё с ног на голову и пропал, просто уехал из Сентфора, не сказав никому, куда он собирается, даже Итану. О’Нил знала, что весь этот жизненный опыт был дан ей не просто так. Во время реабилитации Саре было сложно, но ведь она понимала, что ничего не дается легко, особенно, если ты сама виновата во всех семи смертных грехах. Были срывы. Не обходилось и без тех самых моментов, когда ей хотелось послать всё к чертям, забиться в угол и закинуться парочкой фиолетовых таблеток (из цветов морозника, что зовутся Си-Пи-25). Было сложно. Чертовски сложно, но она терпела. Ради себя, ради мамы, ради будущего… И Аарона, конечно. Ей нужно было очистить разум и больше никогда не вспоминать о том недалеком прошлом, что так нещадно терзало память. Да, возможно, она была дурой, что покинула Балтимор, что никому и ничего не сказала, тем самым заставив всех думать, что пропала или даже умерла. Но это был единственный выход для того, чтобы всё хорошо обдумать, для того, чтобы принять новую себя и, наконец, трезво взглянуть на мир. В злосчастном Балтиморе ей не попался Си-Пи-25 или «ангельская пыль», и именно поэтому она нашла кое-что интереснее. То, что по итогу окончательно сгубило ее, заставило пасть на колени. Героин. Его любезно предоставил ей один из участников гонок, а деньги для неё не были помехой. Она две недели подряд выигрывала заезды и, набрав круглую сумму, вернулась к прошлой, весьма понятной для нее самой жизни. Она мечтала приехать в Сентфор, сказать Вишне, как сильно его любит и как жалеет о том, что не поняла этого раньше, но… Но у судьбы были свои планы на Сару О’Нил. Девушка «по счастливой случайности» попала в один из наркопритонов на пару с Томасом — тем самым гонщиком, который открыл ей героин. Пустив по вене опий, Сара смогла наконец-то расслабиться. Только было ли это расслабление действительно нужным? Глубоко в душе Сара сначала сомневалась, но в реальности поступала иначе. Когда та накопившаяся боль и агрессия отступили на второй план, девушка ощутила, что всё вокруг ей вдруг стало подвластно. Тепло, разливающееся по её телу сладкой истомой, погружало Сару в полное умиротворение и помогало почувствовать, что ей всё по плечу. И тогда все сомнения пропадали. Исчезали, будто их и вовсе не было. Неделя. Прошла неделя, которую О’Нил провела в притоне, прежде чем сбилась со счёта полетов, что были вызваны очередной дозой. Мозг отключился, унося ее в вечное чувство эйфории, и она не понимала, как вообще попала обратно в Сентфор. В конечном итоге Сара запомнила одно: следует помнить о том, что удовольствие, какое бы оно не было, имеет свойство заканчиваться, что не сказать о последствиях, которые вечны. Сидя в «Снафф», Сара медленно пролистывает новостную ленту в надежде найти что-то интересное о происшествиях в жизни, но, по итогу, находит лишь всякий бред. Школа уже закончилась. О’Нил смогла всё же выпуститься вместе со своими сверстниками. На носу был выпускной и ее путешествие в Loyola University Maryland. Да, она смогла поступить в Лойоле на факультет журналистики, и Саманта ею очень гордилась. Владелица платиновой шевелюры, мелькнувшая на стоянке ресторана, привлекает её внимание и вырывает из надоедливых мыслей. Анетт захлопывает дверцу своей машины и, махнув Саре, забегает по ступеням в «Снафф». Семейство Холлов стало чем-то запретным для Сары, когда в её жизнь вернулся Аарон. Первое время он вообще не подпускал О’Нил к Джону, но Анетт всё же удалось выбить время для свиданий. Порой Сару выводила из себя эта чрезмерная опека Хилла, но потом она вспоминала, с чего это всё началось, и ей попросту не хотелось возвращаться к прошлой жизни. — У тебя на носу такое знаменательное событие, а ты выглядишь, мягко говоря, не очень, — подойдя к столику, Анетт с ходу начинает отчитывать О’Нил. — Я ещё, наверное, до сих пор не уверена в том, что это действительно происходит со мной. Холл садится напротив и жестом подзывает к ним официанта. — Знаешь, мне порой кажется, что ты просто не готова к этому, но только не понимаю, зачем ты тогда вообще согласилась? — Ани, давай не будем говорить об этом хотя бы сегодня. Лучше скажи, что у вас с Майклом происходит? Сделав заказ, состоящий из чашки кофе и штруделя, Анетт вновь возвращается к разговору. — Он сказал, что я поверхностная… — Так, я смотрю, он уже немного подохренел, — прерывает её Сара, не отрывая взгляд от телефона. — Ты разве похожа на детский бассейн? — Ага, чёртов детский бассейн, — тараторит Анетт. — Похоже, зря я заказала кофе. Мне всё же нужно выпить. — Никогда не поздно отменить заказ, сестрёнка, — слышится голос Джона, и обе девушки испуганно оборачиваются. — Какого хрена ты тут делаешь? — с неприкрытым возмущением спрашивает у него сестра. — Ты же знаешь, что Аарон будет вне себя от злости, если узнает, что вы с Сарой снова общались. Джон усаживается рядом с сестрой, откидывая голову на спинку мягкого дивана. Солнечный свет, что пробивается сквозь панорамные окна ресторана, отсвечивает бликами в его темных очках. — Знала бы ты как мне похрен на то, о чем подумает Аарон. Меня больше интересует вопрос: почему меня даже не предупредили? Хилл не собирался меня приглашать, да? — О чём ты говоришь? — интересуется Сара. — О вашей свадьбе! Или ты думала, я не узнаю? — Боже… — Что «Боже», О’Нил? Я не достоин быть на этом торжественном мероприятии? — Я не хочу об этом говорить, — Сара зажимает уши ладонями и упирается в стол лбом. Свадьба. Не каждая ли девушка мечтает об этом знаменательном событие? Возможно, и сама О’Нил считала также, ведя запись в розовом дневнике с замочком на тот случай, чтобы никто не узнал её тайны, но… С этой девушкой все и всегда было не так. Вернее, не всегда, а до определенного момента. Еще примерно в семилетнем возрасте Сара мечтала о шикарной свадьбе с любимым мужчиной. Пересмотрев сказок и сопливых женских мелодрам, она буквально грезила об этом. Но время летело уверенно вперёд. Сара росла, а вместе с ней и её желания. В тринадцать ей уже не казалось, что из счастливого брака и кучи детей можно получить уйму удовольствия. По крайней мере, ты заработаешь кучу седых волос, как это было с её соседкой миссис Хилари. И девушку, мягко говоря, такая перспектива не устраивала. В пятнадцать она и вовсе забыла о детских желаниях в надежде на то, что её это нескоро коснётся, а потом и вовсе закрылась от мужского пола, полностью ожесточив свой характер. Когда ей стукнуло шестнадцать, случился первый переезд из родного города, а после — и встреча с Сентфорскими Чёрными Драконами. Новые знакомства дали новые ощущения и смысл для жизни, а с ними — и новые отношения. Открыться перед Аароном или Вишней Сара никогда не считала ошибкой. Как и то, что она полюбила их обоих. Вы спросите, разве возможно такое? Но О’Нил точно знает, что возможно всё. Можно сгорать от желания, сходить с ума, безумно ревновать, невыносимо скучать, да так, что сердце готово было проломить грудную клетку, но главное ощутить этого человека вновь рядом. Аарон сделал ей предложение на восемнадцатый день рождения. Отношения между ними были натянуты с того самого момента, как О’Нил поняла, что Хилл знал об их интрижке с Вишней. Но вот только для Сары это не было просто развлечением, как думали все Драконы, а его побег был равен предательству, ведь он покинул её в тот самый момент, когда она больше всего в нём нуждалась. Один только Бурый был в курсе всех самобичеваний Вальда. Он на протяжении полугода наблюдал, как его друг медленно и верно опускался на дно, спиваясь и укуриваясь до того момента, как образ Сары выходил из его головы. Всё то время, пока О’Нил была с Аароном, жизнь Вишни была невыносимой, и наркотики делали её чуть веселее. Но вот в чём он был лучше Джона Холла, да и самой Сары: Самуэл знал, когда остановиться, чтобы не стало поздно. На совершеннолетие Сары не пришло так много гостей, как ей бы хотелось того. Небольшой семейный вечер с кучей подарков. Миссис О’Нил и Джонатан Никсон подарили ей машину Chevrolet Camaro 1969 года. Они считали, что по приезде в университет Сара больше не сможет гонять на своем байке: это будет попросту небезопасно, а вот машина — совсем другое дело. Понятно, что О’Нил ничего не оставалось, как согласиться, чтобы не расстраивать родителей. Дерек подарил часы какой-то известной марки, но, похоже, знакомой только ему самому. Сара попросту не разбиралась в женских побрякушках, которые ей были ни к чему. Для Дерека выложить крупную сумму на подарок для сводной сестры оказалось очень даже просто. Его заработка в качестве наркодилера хватило, чтобы оплатить и полную стоимость обучения, не полагаясь на стипендию. Чёрные Драконы появились уже под самый вечер в составе двух человек: Аарона и Анетт. Хилл вывел Сару на улицу, прикрыв глаза ладонями. Весь двор был засыпан белыми лепестками роз. Встав перед ней на одно колено в свете свечей, что стояли по всему периметру крыльца, Аарон произнёс те самые заветные слова: «Выйдешь за меня?», и Сара без раздумий ответила «Да!». И только спустя несколько часов она поняла, что сделала ошибку. Да и по сей день так думает. — Сара, проснись, — Анетт стучит по столу, — нам нужно заехать на последнюю примерку… — И если всё будет хорошо, — прерывает её Сара, — то забрать это чертово платье. Да, я знаю, Ани. — Джон, ты не хочешь нас подкинуть до мастерской миссис Терон? Холл поднимается из-за стола, сдвигая очки на лоб, и указывает жестом на выход. — Прошу, дорогие дамы, — вальяжно кланяясь, он останавливается, дожидаясь девушек. — Моя карета сегодня к вашим услугам. Поднявшись самой последней из-за стола, Сара бросает на его лакированную поверхность пару купюр, которых бы точно хватило и на заказ, и на чаевые официанту. Дорога до мастерской, в которой шили платье для Сары, короткая — можно было дойти и пешком, но тащить наряд до дома желания нет от слова совсем. Примерка обещает быть недолгой, но О’Нил и платье сама не выбирала: почти за всем строго следили Анетт и мама Сары. Иной раз ей кажется, что после того, как её нашли два года назад, над своей жизнью у неё больше нет власти. Единственное, на что она дала согласие — это подпись на лечение в клинике. До свадьбы остается чуть меньше суток, но как такового праздничного настроения у Сары нет. Солнце радуется, в отличие от будущей миссис Хилл. Она буквально тает на глазах заднего сиденья Dodge Charger, вновь и вновь пролистывая ленту социальных сетей. Что она там хочет увидеть, девушка и сама не понимает. Это, скорее всего, отвлечение от того пиздеца, что происходит сейчас с ней. Выйти замуж в восемнадцать лет. Да, не об этом она мечтала, когда ехала в Сентфор. — Ты идёшь, или, может, Джон примерит твоё платье? — спрашивает Анетт и едва не давится смехом, видя лицо брата. — Ну, а что? Тебе бы подошло. — Не сомневаюсь, — фыркает Холл, хлопая дверцей своего авто. Мастерская пестрит в глазах от обилия разных цветов тканей, что здесь находятся. Хозяйка очень любит свою работу, поэтому с особой заботой подходит к каждому заказу. Как только вся тройка Чёрных Драконов появляется на пороге, миссис Терон протягивает им белоснежный чехол, накинутый на руку. Джон начинает вальяжно расхаживать по всей мастерской, разглядывая платья и костюмы, развешанные по манекенам. — Я вас ждала, — пропевает хозяйка, приглашая их жестом войти. — Простите, мы немного задержались, — отвечает виновато Сара, проскальзывая в примерочную позади миссис Терон. — Ничего страшного, Сарочка. О’Нил аж передергивает от такого произношения её имени, но она, стараясь не показывать раздражения, скрывается за шторкой примерочной. Скидывая с себя сапоги, обтягивающие ее словно вторая кожа штаны, Сара принимается за рубашку. Бросая и её в угол, где на табурете лежат остальные вещи, О’Нил смотрит на своё предплечье. На нём ещё до недавнего времени были отметины от неудачных проб героина, но теперь там покоится татуировка черного дракона. Интересно. А Вишня вернул себе этот знак или решил навсегда забыть обо всех нас? Она невольно трет место уколов и потягивает руки, чтобы расстегнуть молнию на белоснежном чехле. Увидев платье, Сара понимает, что Анетт прекрасно справилась со своей задачей, ведь платье просто великолепно. Белая россыпь жемчужных бусин украшает всю спину, весь подол украшен кружевом, а длинный шлейф лишь завершает всю композицию. О’Нил так и не надевает его. Быстро накинув на себя свои вещи, она выходит из примерочной. — Ты уже всё? — Да, Ани, — отвечает Сара резко, — просто не хочу вас отвлекать. Оно прекрасно подошло, — поворачиваясь к миссис Терон, она добавляет: — Мы его берём. Пока Джон продолжает не обращать внимания на происходящее, Ани качает головой и, хватая Сару за руку, отводит в сторону. Встав между стеллажей с бархатом, она спрашивает: — Сара, ответь мне только на один вопрос: ты ещё любишь Аарона? — Да. Анетт отводит от неё взгляд и тяжело вздыхает. — Ладно, тогда так: ты ещё влюблена в Аарона? — Нет. — Я так и думала. В «Снафф» было уже достаточно тихо. Весь персонал разошелся по домам перед торжественным мероприятием, что должно было состояться уже через несколько часов. Повара и официанты трудились не покладая рук. Они сутки подготавливались к свадьбе главы Сентфорских Чёрных Драконов. Аарон был ещё на рабочем месте и подводил подсчёты прибыли. Бурого, как и Вишни, уже давно не было в городе, а Хилл был одним из тех, кто помог Филиппу и Кэнди скрыться. Возможно, он должен был ненавидеть Нельсон за то, что она отправила его за решётку на месяц, но у него было достаточно времени там, чтобы все обдумать — Аарон не держал ни на кого зла. Разве только на себя самого. Взяв телефон в руки, Хилл сверяется со временем, и, осознав, что уже перевалило за полночь, он решает, что нужно заканчивать, или он проспит собственную свадьбу. Пока Дракон складывает все бумаги в одну кучу на самом краю стола, в ресторане раздается звук битого стекла. В «Снафф» он находится один, но желания проверить, что там происходит, хочет он того или нет, у него нет. Кошка или енот снова забрались в мусорный контейнер. Спустя некоторое время звук снова повторяется, только уже ближе к самому кабинету, и Аарон не выдерживает. Схватив пачку сигарет, он выходит за дверь. В помещении ресторана темно, только из панорамных окон пробивается лунный свет и тусклое освещение ночных фонарей. Хилл делает пару шагов по направлению к выходу, чтобы обнаружить источник звука, но он не успевает. На его голову набрасывают мешок. Мужчина утрачивает возможность увидеть нападающих, в стороне скрученных за спиной руках щелкает замок холодных наручников. Удар под колени окончательно сбивает Аарона. Он не может устоять, теряя равновесие. Дракон не сопротивляется, лишь прислушивается. Вставая на колени перед нападающим, Хилл поднимает голову так, что, если бы на нем не было мешка, их глаза бы встретились. — Кто бы ты ни был, — громко говорит он, — я убью тебя. Ответа не следует — лишь тишина, и двое пар рук хватают Аарона по обе стороны, таща куда-то вперёд. Звук открытия входной двери, где-то спереди хлопок дверцы машины — и вот его уже тащат вниз по лестнице, и заталкивают внутрь авто. Руки с непривычной болью давит в районе запястья, а дыхание через мешковину становится затруднительным. Аарон начинает запоминать количество поворотов и направление по уровню наклона своего тела во время маневров водителя. Спустя несколько минут авто с оглушительным свистом тормозит, и Хилл, ударившись о сиденье головой, с ужасом понимает: он слышал эту машину раньше. Значит, водитель был ему знаком. Двери машины открываются, и Аарону вновь остаётся лишь ориентироваться по слуху, так как мешковина практически не пропускает ни света, ни воздуха. Но вокруг тишина, лишь приглушенные шаги по земле или асфальту… нет, точно земле: звук был слишком глухой. Вновь рывок из авто за край кожаной куртки — и волоком тащат по лестнице. Звук открытия двери опять до боли знакомый, но вспомнить его нет возможности. Скрежет по паркету. Судя по звуку, это стул или табурет, хотя разницы Хилл особо не видит сейчас. Под руки немного проводят вперёд и, надавив на плечи, заставляют сесть. Мешок рывком снимают с головы главаря Сентфорских Чёрных Драконов, и резкий свет ослепляет его, выбивая из колеи ещё сильнее. — Что, блять, за херня происходит? — интересуется он, оглядываясь по сторонам. Сфокусировав взгляд на обстановке вокруг, Аарон понимает, где находится — это дом Джона Холла. — Это твой мальчишник, засранец. — Бурый, сука, — шипит Хилл, — я думал, ты в Нью-Йорке. — Был там, — Филипп наклоняется, чтобы расстегнуть наручники, и откидывает их в сторону. — Холл позвонил мне пару дней назад, и мы с Кэнди решили приехать. Джон так и продолжает стоять в проходе в комнату, даже не смотря в сторону Хилла. Но Аарону даже с такого расстояния удается почувствовать напряжение и обиду. Если Холл знал о свадьбе, значит, ему не нравится тот факт, что его нет в списке гостей. — Разве это того стоило? — Глава Сентфорских Чёрных Драконов скоро перестанет быть холостяком, я просто не имел право это пропустить. Джон слегка мнется в углу и делает шаг в их сторону. — А что со мной не так? — слышится недовольный голос Холла. — Я прокаженный? — Всё с тобой в порядке. Но Сара склонна к срыву. — Сара, Сара, Сара. Я ей предложил всего лишь одну дозу… — И ей этого хватило! — кричит Аарон. Пригладив рукой взъерошенные волосы, он слегка успокаивал себя. — Я знаю, что ты не виноват, но просто я боюсь за неё. Недовольство с лица Холла так и не исчезает, но он возвращается обратно к двери и упирается в неё ладонью. Толкнув её, он открывает взорам Драконов комнату, битком забитую девушками на любой вкус и цвет, а так же алкоголем, который лился тут рекой. Аарон поднимается со стула, потирая места, где ещё пару минут назад давили наручники. Хочет ли он все этих заморочки и двинутости на привычных деталях? Нужен ли ему был этот мальчишник? Хочет ли он одну из этих девушек, зная, что потом ему навряд ли выпадет такая возможность, а уж тем более он не захочет изменять, будучи в браке. Стоит ли напиваться в ночь перед собственной свадьбой, понимая, что на паре бокалов вся эта попойка точно не закончится, а в совокупности с Джоном Холлом она может выйти из-под контроля? Плюнув на всё, Аарон идёт в комнату, набитую людьми, словно шпротами в банке, и он понимает, что назад уже нет пути, когда его торс обвивает горячая женская рука. Драконы для девушек всегда были в приоритете. Каждая из них жаждет оказаться в постели Вишни, Джона, Майкл да и Бурого… Но в не досягаемости был именно Хилл. Сталь в характере, полный решимости, но в то же время абсолютно недоступный для отношений. Он попросту не хотел открываться кому-то, чтобы потом в душу плюнули, а уходя, и растоптали остатки той любви и чувств, что оставались внутри Дракона. Нет, на это он точно не подписался бы. Скорее всего, каждый мужчина не хотел для себя такой участи, но из всех Драконов именно Аарон никогда не искал себе девушку даже для обычных плотских утех, а те ночи, что он проводил в компании дам, были сугубо по их инициативе. Девушка, что приобнимает главаря Драконов, была ему очень знакома, но он не видел её уже два года, хоть она и часто звонила, расспрашивая об обстановке в её родном городе. Адель откидывает с лица огненно-рыжую прядь своих волос и чертовски обаятельно ему улыбается. — И что же Моринг забыла в наших краях? — спрашивает Аарон настолько громко, чтобы его слова были слышны через оглушающую музыку. — Приехала по приглашению на вашу с О’Нил свадьбу, но Тёрнер мне по старой дружбе сказал о твоём мальчишнике, — разведя руки в сторону, она прикусила нижнюю губу, — и простите, но я не смогла удержаться. Отношения между Моринг и Хиллом после суда стали достаточно теплыми. Он первое время вообще не понимал, почему она пошла против родителей, дав показания в его защиту. И Адель каждый раз ему только доказывала то, что не хочет, чтобы невиновный человек гнил за решёткой даже за жизнь её брата. Адель поддерживала его в тот момент, когда Сара попала в центр реабилитации после употребления наркотиков, ведь это для Моринг было очень близко из-за Люка. Она не могла находиться рядом, чтобы стать опорой для Аарона, которая была ему необходима, когда Сара была на срывах, а Хилл попросту не понимал, как с этим справиться. Ему хотелось позвонить Вишне и попросить прощения за то, что попросил его исчезнуть из жизни Сары, потому что видел, как она страдает без Вальда. Но Моринг давала ту самую поддержку и в некогда лучшем друге не было нужды, хотя он и скучал по вишнёвому балбесу. — Иногда я думаю, что из тебя бы вышел прекрасный Чёрный Дракон… — Ой, ну нет, — прерывает его Моринг, замахав руками. — Вот давай только без всей этой вашей херни про семью и обычаи. Мне прекрасно живётся и без этого. Аарон смеется. — Но с нами было бы веселей. — Не сомневаюсь, но оставьте это себе и как можно дальше от меня. — Боишься стать одной из моих подчинённых? — с издёвкой спрашивает Аарон. — Не обольщайся, Хилл, — Моринг хватает с барной стойки одну из бутылок пива и, открыв, выпивает из неё. — Я боюсь застрять в этом гребаном городишке и думать, что это мой потолок. — Так вот какого ты обо мне мнения, — Дракон недовольно качает головой. — Ты думаешь, в другом городе мы бы не продержались? — Нет, Хилл, наоборот. Я думаю, что в другом городе вы бы добились куда большего, нежели «Снафф» и наркобизнес. Аарон бросает взгляд на наручные часы и, понимая, что время перевалило за раннее утро, осознает, что нужно сваливать с этой вечеринки. — Это, конечно, всё очень хорошо, но нужно сворачивать лавочку, — он протягивает ей руку в галантном жесте. — Мадам, а давайте я подброшу вас до дома? Остальные Чёрные Драконы даже не замечают отсутствие главаря, продолжая дальше тусоваться без него. Выйдя из дома, Аарон понимает, что ехать на машине или байке будет весьма хреновой идеей, так как алкоголь в его крови в совокупности с отсутствием сна в последние два дня могут сыграть с ним дурную шутку, и вместо свадьбы отпразднуют его похороны. От дома Холла до особняка Морингов было рукой подать, так что прогулка пешком была весьма кстати. Он еще и проветрится, дойдя до своего дома. Возможно, если бы у него был выбор между поездкой к Джону и сном, он бы выбрал второй вариант, даже не думая. Сентфорское солнце без зазрения совести разрезает черное небо розоватым свечением, окрашивая город в теплые утренние тона. Рыжие кудри Моринг, что идёт рядом с ним, пылают костром, когда в них попадают блики света. Хилл задерживает на ней свой взгляд, отмечая, что Адель была весьма симпатичной девушкой, и теперь, зная её характер, возможно, у них что-то могло бы и получиться, не будь у него Сары. О’Нил после уезда Вишни стала очень холодной по отношению ко всем. Аарон не мог это не заметить. Делая Саре предложение на её день рождения, Хилл знал, что Сара никогда не сможет любить его так же сильно, как Вальда. Он день ото дня видел её страдания и как последний эгоист был рад тому, что Вишня больше не появится в их жизни. Позвав её замуж, Аарон даже и не думал, что она согласится, но, когда услышал положительный ответ, был безумно рад. В особенности потому, что теперь, даже если Вальд решит вернуться, вряд ли он сможет урвать хоть долю внимания от уже Сары Хилл. Хотя бы эта мысль грела душу главаря Сентфорских Чёрных Драконов, пока он до сих пор без совести таращился на идущую рядом Адель. Моринг украдкой кидала на него взгляды, но в глубине души понимала, что ей тут ничего не светит. Разве может она соревноваться с Сарой во внимании, несмотря на то, что у Адель это выходило весьма недурно до появления О’Нил в Сентфоре? Но всё имеет свойство заканчиваться, как и популярность Моринг. Она сошла на нет сразу после убийства Люка, и обратной дороги уже не было. Но разве хотелось ли Адель возвращаться к привычной жизни? Нет, ей нравилось то, что с ней происходило позже. Она наконец-то смогла достаточно времени уделять себе, а не тратить его на никому ненужные разборки за место под солнцем. Когда дом Морингов становится видно с подъездной дороги, Хилл чуть притормаживает, чтобы попрощаться с Адель. — Надеюсь, у тебя хватит сил, чтобы дойти до дома и привести себя в порядок, — с улыбкой на лице проговаривает Моринг, — а то свадьбу придётся играть без жениха. — Не беспокойся. Пока я дойду до дома, уже протрезвею, останется только принять душ и переодеться. Адель толкает его в плечо, поворачивая к своему дому. — Как хорошо, что ты достался Саре, а не мне. Я бы не выдержала такого варвара в своей жизни. — Обижаешь, рыжая. Ты не знаешь, какой варвар может быть в постели. Оба взрываются диким хохотом, расходясь в разные стороны. Адель знает, что навсегда останется в душе Аарона, занимая там особое место. Во-первых, потому что благодаря ей он смог вновь вдохнуть пьянящий воздух свободы. А во-вторых, только она была способна вытащить его из собственного заточения внутри себя. Утро пришло слишком рано, как и осознание того, что сегодня жизнь Сары О’Нил станет значить для кого-то весьма больше, чем для нее самой. Солнце пробивается сквозь плотно завешанные шторы тонкой полоской света, падая прямо на прикрытые глаза невесты. — Срань господня. Почему я такая адски уставшая? — О’Нил поворачивается на бок, прикрывая лицо подушкой. — Почему вместо того, чтобы поспать, я выбрала вновь страдание и занималась всякой херней до самого утра? Можно было попытаться расслабиться, чтобы сознание и разум очистились, ведь впереди подготовка к свадьбе и как минимум ещё один невыносимо долгий день в копилку к предыдущим. На прикроватной тумбочке начинает вибрировать телефон, оповещая о входящем вызове или новом сообщении, но желания хотя бы дотянуться до него у Сары нет абсолютно. Она выстраивает в голове весь сегодняшний день в логическую цепочку, но ничего дельного из этого не выходит. Так или иначе Сара боится того, что Аарон станет её мужем всего через несколько часов. У неё было много времени подумать об этом, но само осознание того, что Хилл может быть прекрасным отцом и мужем, приходило к ней постоянно, кроме понимания того, что только он сможет держать её в узде и как можно дальше от всех соблазнов, связанных с наркотиками. Телефон снова вибрирует, сползая на край тумбочки, но Саре крайне похер на то, что кто-то пытается дозвониться до неё в такое раннее утро. Хочется ей того или нет, но подняться с кровати всё же приходится, когда телефон с громким хлопком ударяется о глянцевую поверхность красного дерева, падая на пол. Коснувшись ледяного паркета ногами, Сара резко поджимает их под себя и пытается дотянуться до телефона, не слазя с кровати. Как только ей это удается, дисплей вновь начинает гореть, оповещая хозяйку о пропущенных вызовах. Анетт звонила пять раз в половину шестого. Что нужно этой дьяволице Холл в такую рань? Со второй попытки Сара уже более уверенно ступает на пол и быстрым шагом направляется в ванную комнату. На подготовку к свадьбе она и не подумала бы кого-то нанимать, разве что в «Снафф» весь персонал был к их услугам. Включив душ, Сара встаёт под поток холодной воды — это единственное лекарство от сонного состояния, да и к тому же отрезвляет её дурные мысли. Капли обжигают своим льдом бледную кожу О’Нил, и она пытается выкинуть из головы все раздумья, касающиеся сегодняшнего дня. Где та Сара, что приехала в Сентфор два года назад? Бойкая, всегда добивающаяся своих целей, не побоявшаяся резко ответить Чёрным Драконам в первый же день их знакомства. Ведь это она защитила собой своих друзей и семью, состоящую из банды, и пожертвовала всем, отдавшись в руки Моринга. Девушка, что с ноги выбила дверь в участок, узнав, что её парня упекли за решётку без особых на это доказательств. Та, кто проходила инициацию Сентфорских Чёрных Драконов, борясь не на жизнь, а на смерть, используя все правила на практике. И уже, будучи Драконом, поехала в логово Ястребов на спасение любимого человека, несмотря ни на что. Её больше нет. Уже давно нет. Чуть больше двух лет назад, когда Вишня оставил её одну, втоптав душу О’Нил в грязь своим уходом из её жизни. И ровно в тот самый момент Сара взяла себе билет в Ад, в её личный Ад, в котором уже не будет места ни любви, ни состраданию. И с того самого дня её жизнь горит синим пламенем, а сама Сара медленно сгорает дотла. Привыкнув к температуре воды, О’Нил понимает, что теперь он уже ей не помогает, а лишь отвлекает от нужных дел. Стук в дверь её комнаты, пробившись через бурлящий поток ледяной воды, заставляет Сару отбросить мысли и вернуться к реальности, какой бы она не была. Сдернув полотенце, Сара промакивает волосы и, обернувшись другим, спешит открыть дверь, пока она не слетела с петель от настойчивого стука. На пороге стоит Анетт, держа в руках коробку с туфлями. Через её плечо перекинут небольшой кейс для косметики. — Какого хрена ты не берёшь трубку? — ещё не успев зайти, на неё налетает Холл. — Я вообще не спала, потому что мой братец решил устроить вечеринку для твоего будущего мужа. — И как они отдохнули? — Весьма недурно, потому что толпа в нашем доме до сих пор не разошлась. Сара отходит от порога и направляется к шкафу. — Как ночью было настроение у Аарона? — Об этом я и хотела рассказать. — Он жив? — резко разворачиваясь, уточняет О’Нил. — До самого утра он проторчал в баре с Адель, и ушли они оттуда вместе. — Какая прелесть, — саркастично протягивая каждое слово, говорит Сара. — Мне на это по боку. — Не любишь, забиваешь хрен на прогулки с другими. Ты больная, О’Нил. — Именно, детка. И начинаются медленные приготовления Сары к церемонии. Анетт накладывает тонкий слой косметики, подчеркивая весьма приятное лицо невесты, не углубляясь в темные тона. Сегодня они были ни к чему. Сара даже не заметила, как её взгляд стал схож с кошачьим в отражении зеркала, что висело напротив неё. Раньше она даже не задумывалась о своём внешнем виде, но всегда очень выгодно подчеркивала свои особенности, чем очень цепляла мужскую половину Сентфора. Через пару часов пряди волос шоколадного цвета обрамляли лицо мягкими волнами, а в районе макушки торчал гребень, усыпанный перламутровым жемчугом. Сара стоит напротив белого чехла со свадебным платьем, ровно как сутки назад, но желания надеть его на себя у неё так и не появилось. Потянув за молнию, она достает платье и кидает его на край кровати. Подняв глаза на окно, она едва не кричит от испуга, но вовремя прикрывает рот рукой. Ровно как два года назад на той стороне, держась за карниз, стоял Вишня, но на его лице застыла дьявольская ухмылка с неприкрытой болью. О’Нил совершенно забывает, в каком виде сейчас находится. Её грудь едва прикрывает белоснежное кружево, а ноги обтянуты тонкой сеткой чулок, что пристегнуты к шелковому поясу вдоль белья на бедрах. На небольшой девичьей груди на серебряной цепочке раскачивается кулон, что он оставил ей в последний их вечер. Вишня толкает оконную раму, проскальзывая внутрь комнаты, и усаживается на подоконнике, не приближаясь к Саре. — Прекрасно выглядишь, принцесса, — томно выдыхает он, и сердце Сары пропускает удар, прежде чем начать бешено стучать. Сара стоит будто вкопанная. Все фразы, которые она часто прокручивала в голове, которые она подготавливала для этой встречи, испарились. Сердце пропускает один тяжелый удар, а потом, словно сорвавшись с цепи, принимается выбивать мощные учащенные удары. О’Нил, стоящая посередине спальни, казалось, забывает, как дышать. В голове громоподобным эхом раздаются обрывки его фразы, улыбка, которой он ее одарил, что превращаются в нечто схожее с холодным острием ножа. Он задевает тонкие нити, что образовались на еще свежих ранах, разрезает их и с новой порцией боли вонзается в напряженную грудь. В несколько шагов она преодолевает расстояние между ними. — Где ты пропадал?! — О’Нил начинает с яростью колотить Вальда в грудь. — Сукин ты сын. Я ненавижу тебя! — она не кричит. От бессилия, которое обрушилось на плечи, кричать не хотелось. Надрывный шепот слетает с пухлых губ. Она не хочет плакать, но горький ком уже спешит образоваться в сдавленном горле. — Я уехал, чтобы помочь тебе… — Нет, — прерывает его Сара, снова и снова нанося удары. — Ты гребаный эгоист. Ты был мне нужен. Поймав её руки, Вишня прижимает их к своей груди. — Всё, что касалось тебя в моей жизни, никогда не сводилось к эгоизму. — Это уже неважно, — Сара выдергивает свои руки из хватки Вальда. — Действительно, ведь у тебя свадьба. Серьёзно, принцесса? Свадьба в восемнадцать лет? — В отличие от тебя, он был рядом в тот момент, когда я больше всего нуждалась в поддержке. Вишня усмехается и качает головой. — Ты так ничего и не поняла, принцесса. — А что я должна была понять? Что ты уехал до того момента, как меня нашли? — Серьёзно? Хилл и об этом умолчал! — Вишня переходит на крик. — Что ты несёшь? — Я искал тебя два грёбаных месяца. Прочесывал весь Сентфор и Балтимор. Нашёл в притоне без сознания, а, когда приехал с тобой обратно в Сентфор, Аарон Хилл вышел на свободу, — Вишня громко смеется над своей же глупостью. — Он узнал о нас и обвинил меня в твоей зависимости, а я как последний кретин повёлся и уехал, потому что думал, что со мной ты не вылезешь с этого болота. — И это всё? — безразлично спрашивает О’Нил. Самуэл лишь кивает в ответ. — Тогда можешь идти. Спасибо, я справилась. Вишня направляется к выходу из комнаты и на полпути останавливается, кинув на неё взгляд. — Я смотрю, ты ещё носишь его, — указывает он на кулон. — Приятно это знать. Сара даже не поворачивается и быстрым шагом направляется к столу. Судорожно перебирая бумаги, поднимая дневники, она что-то настойчиво ищет. Вальд так и продолжает стоять на одном месте, наблюдая за О’Нил, не в силах двинуться с места, когда позади него слышится скрип лестницы и приглушенные голоса. Анетт идёт на пару с Кэнди, которую уж точно никто не думал здесь увидеть. — Вальд, какого хрена ты здесь делаешь? — шипит Холл, с полным ненависти взглядом надвигаясь на него. — Ты пришёл сорвать свадьбу? — Я приехал только потому, что мне позвонил Джон, ведь никто больше не удостоился меня поставить в известность. Громкий звук разбитого стекла, донесшийся из комнаты Сары, заставляет Драконов отвлечься от перепалки и развернуться. Зеркало, на котором висело свадебное платье, оказывается разбитым одним из дневников, а Сара сидит на полу, сжимая осколок стекла. — Сара, что ты делаешь?! — одновременно спрашивают Драконы, а Кэнди, стоящая позади, прижимается к стене. — Я устала от всего, — слегка надавив на кожу, говорит она. — Принцесса, остановись… — Почему? — безразлично прерывает его Сара, взмахнув осколком. — Ты хочешь, чтобы я снова начала думать о тебе? Запираясь в ванной, сидя на холодном полу, вспоминала все моменты, что были между нами? Чтобы посмотрела в глаза той правде, что я не нужна тебе? Вот моя правда Самуэл: я больше не хочу жить, — пнув ногой стол, Сара роняет с него пару дневников, что падают на пол. — Не хочу больше видеть эти грёбаные дневники, — швыряет коробку с туфлями в Анетт. — Не хочу, чтобы за меня решали почти всё в моей жизни, — встав с пола, она швыряет всё со стола к осколкам зеркала, застилающим почти весь пол. — Не хочу выходить за Хилла замуж, — подойдя к платью, она режет по струящейся ткани, и жемчуг падает на пол, звонко щелкая по паркету. — Так что и платье мне больше не нужно, потому что не будет невесты, что его наденет. Я знаю, что ты решил сделать, — шагает в сторону Вишни, не замечая бардак под ногами. — Ты хочешь вернуться назад. Хочешь ведь, не так ли Ви? Я вот хочу. Пройдя мимо него, она направляется прямо к Кэнди. Та, испугавшись, вжимается в стену, быстро хлопая глазами. Поставив руки по обе стороны от нее, О’Нил упирается осколком в районе сонной артерии Нельсон. — Сара, прекрати, пожалуйста, — тихо проговаривает она. — Ты меня пугаешь. — Зачем ты обманывала меня, Кэнди? Почему не сказала об убийстве Моринга? Мы бы вместе справились с этим. — Я просто боялась, что мой ребёнок останется без матери. — А я просто хотела, чтобы вы были честны со мной, но нет, вы все пытались обмануть меня. Но тем не менее я на тебя не злюсь, малышка Нельсон, — оттолкнувшись от стены, Сара направляется к шкафу, выдирая из волос надоедливый гребень, что царапал кожу ее головы. — Меня здесь больше ничего не держит, — сорвав с вешалки куртку, она накидывает ее поверх кружевного белья. — Этот город пропитан воспоминаниями о прошлом. О людях, которых больше нет рядом. Призраки Сентфора будут преследовать меня постоянно, а я так этого не хочу. Что ты хочешь от меня, Ви? — резко разворачиваясь, она смотрит на Вальда, который молча наблюдает за ней. — Тебя, — Сара, не выдержав его спокойного тона, заливается смехом. — Нет, на самом деле, я просто приехал за тобой, чтобы увезти тебя в Амстердам. — Ты это сейчас серьёзно? Вишня подходит к ней ближе, прижимая ее к себе. Заведя за ухо непослушную волнистую прядь волос О’Нил, он берет ее за подбородок. — Разве не существует жизни за пределами Сентфора и вдали от Чёрных Драконов? — тихо спрашивает он, взглянув в её карие глаза. — Несомненно существует, но только не с Самуэлом Вальдом. — Это удар ниже пояса, принцесса. Сара прижимается к его груди, вдыхая родной запах. — Мне очень страшно, Ви. Я не знаю, что меня может ждать вне этого города. — Я сделаю твою жизнь прекрасной, — поцеловав её в макушку, тихо говорит он. — Просто доверься мне, Сара. — Хорошо, я поеду с тобой, — она слышит, как Вишня усмехается. — Что смешного? — Я знал, что ты не сможешь перед мной устоять, — взяв её за руку, он нежно целует её в уголок губ. — Пойдём. Только вначале тебе нужно одеться. Возле дома Аарона Хилла машина останавливается спустя полчаса после того, как Сара решается бросить всё и доверить своё будущее Вишне. Хилл видит их в окно и, набрасывая первое, что ему попалось после душа, поспешно спускается вниз. Он понял, что Сара оказалась возле его дома совершенно не случайно, и это убивало его. А когда он увидит позади неё Вишню, всё встает на свои места. Сара выходит из машины, громко хлопая дверью, и не спеша направляется в сторону Аарона, который уже спускается с крыльца. — Сколько раз, Сара, ты собираешься разбивать моё сердце? — Я клянусь, это в последний раз, — О’Нил протягивает ему кольцо, что он подарил в день ее рождения. — Я хочу уехать. Прости меня, Аарон… Хилл сжимает кольцо в руках и, размахнувшись подальше, кидает его на проезжую часть. — Проваливай, Сара, — шепчет он в ответ, кивая Вишне, и, развернувшись на пятках, уходит домой. Что бы сейчас не произошло, нужно просто выпить. Алкоголь заглушит эту чертову боль. Сара быстрым шагом направляется к машине. Пусть она сделала Аарону больно, О’Нил точно знала, что будущее, что ждёт её, стоит того, от чего ей пришлось отказаться. Бросить все. Друзей. Родных. Учёбу. Лишь бы быть рядом с Вишней. На полпути она сталкивается со спешащим прохожим и едва не теряет дар речи, увидев его лицо. Незнакомец задерживается рядом с ней всего на секунду, и лишь одна фраза, что он тихо говорит, относит её на два года назад. — Привет от «Ястребов». Дуло пистолета приставлено к её грудной клетке. Щелчок спускового крючка оглушает не хуже истошного крика. Выстрел. Грудь неприятно жжёт, и Тейлор Рос отталкивает от себя О’Нил. Вишня уже сел в машину, заведя её, поэтому не сразу замечает того, что произошло. Времени проходит достаточно для того, чтобы Сара успела дойти к машине, но, повернувшись, Вальд видит лишь ее тело, лежащее на асфальте. Подбежав к ней, Вишня замечает пятно крови насыщенного цвета красного вина, расползающееся по её футболке. Его руки трясутся, ведь первый раз в жизни Ви не знал, что ему делать. Подхватив тело своей принцессы на руки, Вишня громко говорит: — Только не смей оставлять меня одного, О’Нил, слышишь? Драконы не должны умирать в одиночестве.