Попробуй обмануть меня

Дождь в Сентфоре — достаточно привычная погода для местных жителей, а сегодня… Сегодня погода словно решает подстроиться под настроение местных горожан и не просто залить городок, а сотрясти его в раскатах грома вместе с людьми, что пришли проводить Сару О’Нил в последний путь. Саманта рыдает, стоя у самого темно-бордового гроба. Шериф Никсон придерживает супругу, беспокоясь о ней как никогда. Она во второй раз за два года потеряла свою дочь, но теперь уже навсегда. Саманта не винит Сентфорских Чёрных Драконов в гибели Сары, ведь она знает, что каждый из них готов был пожертвовать всем ради ее дочери, только вот в день её убийства такую возможность никому не предоставили. Чёрные Драконы стоят ближе всех, оттиснув в сторону одноклассников и всех соседей. Они понимают, что именно сейчас просто обязаны быть с ней. Аарон сжимает кулаки, и боль от разбитых в кровь пальцев неприятно саднит, заставляя трезветь его разум. Он любил её, как никогда не сможет полюбить больше. Адель Моринг стоит подле него, сжимая плечо Хилла. Она знает, как необходима поддержка в этот момент, даже если ты до последнего момента будешь утверждать, что она тебе не нужна. Джон Холл опирается спиной на каменного ангела, что стоит у соседней могилы. Хоть и погода была пасмурная, на глазах у Дракона тёмные очки, скрывающие его от любопытных взглядов. Он принял сегодня достаточно наркотиков, чтобы забыть, где находится, но этого было мало, чтобы выкинуть из головы образ лучшего друга. Анетт стоит неподалёку от брата, бросая на него тревожные взгляды и прижимаясь к груди Майкла. Она старается показывать своё спокойствие, но слезы, что беспрестанно стекают по её белоснежной коже, говорят об обратном. Майкл просто молчит. Он не может произнести ни слова с самого начала сегодняшнего дня. Он боится смерти. Нет, не своей. Она придёт за ним рано или поздно, и он будет готов. Он боится поверить в смерть человека, а именно девушки, которая была ему небезразлична, которая стала для него чем-то фатальным и выбила его из шаткого равновесия. Бурый прижимает к себе Кэнди, что заливается слезами. Нельсон была одной из первых, кто узнал Сару настоящей, а их примирение перед смертью принесло покой в душу Кэнди. Сейчас девушка отказывается принимать реальность в принципе, как все здесь стоящие. Филипп не грустит, зная, что рядом с его девушкой нужна трезвая голова, или она окончательно закроется в себе. Нет, не подумайте, он не был бесчувственным. Бурый по-своему любил О’Нил, всю её дерзость и гордость, но именно сейчас, когда все вокруг плачут, он хочет быть тем самым человеком, который будет надеяться, что у Сары там все будет хорошо. Самыми громкими на похоронах являются Дерек и Итан. Их стычку было сложно не заметить, ведь они не упускают возможности использовать колкие выражения. Вальд отчитывает Никсона за его надменное выражение скорби, ведь тот попросту пьян, а Итана такой расклад не устраивает. Все препирательства и всхлипы заканчиваются в тот момент, когда среди ровных рядов кладбищенских надгробий появляется Вишня с курткой и бутылкой бурбона наперевес. Он проходит сквозь людей, которых попросту не замечает, и накидывает легендарные куртки Сентфорских Чёрных Драконов: свою и Сары поверх закрытой крышки гроба. — Привет, принцесса, — громко говорит он, отхлебнув с горлышка начатой бутылки. — Я же обещал тебе, что всегда буду рядом. Аарон делает шаг в его сторону, но Вишня замахивается бутылкой в его сторону, немного расплескивая алкоголь. — Не приближайся, Хилл, — шипит Вальд. — Я сейчас нахожусь на грани того, чтобы не оторвать тебе голову. — Ты хочешь обвинить меня в смерти Сары? Вишня хрипло смеется. — Я виню нас всех: тебя, меня, Джона и даже шерифа, но есть ли с этого толк? Думаю, что нет. — Ты пьян, Самуэл. Давай не будем устраивать цирк. — Какой цирк, Хилл? — Вишня разворачивается к остальным. — Кто-то против того, что я нахожусь здесь? — кричит он, обращаясь ко всем. — Хотя, знаете, мне похуй. Я пришёл к своей любимой девушке и собираюсь здесь остаться. Служба продолжается дальше, а Вишня так и стоит впереди всех, смотря на закрытую крышку гроба. Он продолжает распивать бурбон, качать головой, словно не соглашаясь с каждым словом проповедника и иногда нервно посмеиваясь. Самое тяжелое время наступает после того, как гроб опускают в землю. Именно в тот момент Вишня может полностью ощутить боль своей утраты. Для него мир перестает существовать, а понимание, что кровь его любимой принцессы со своих рук он уже никогда не сможет отмыть, лепит хлесткий подзатыльник. Разве он заслуживает такого наказания за все свои деяния? Нет, но и Сара не должна была стать вендеттой Ястребов. Жизнь теряет весь смысл, когда на крышку гроба Самуэл бросает горсть земли и, не выдержав от боли, что разрывала всю его грудную клетку, падает на колени перед всеми, кто там был, в грязь. Саманта не перестает плакать всё это время, но видит, как Самуэл стоит на коленях, опустив голову, перед гробом её дочери, и, окончательно не выдерживая, начинает рыдать навзрыд. Джонатан Никсон подхватывает её на руки и уносит в сторону выхода с кладбища, не давая попрощаться с Сарой, потому что это бы её попросту убило. Джон Холл скатывается по надгробию, зажимая голову руками. Ему уже приходилось терять родных ему людей, как и Анетт, так что эти похороны вернули их на десять лет назад, в день, когда их родителей не стало. Аарон. Аарон просто продолжает смотреть вперёд взглядом, который не выражал ни одной эмоции, словно он не до конца понимает, что происходит. Адель, стоявшая рядом в этот момент, становится его опорой, и он держится за руку этой хрупкой девушки, боясь отпустить единственное, что его связывает с этим миром. Желание, которое у было Вишни в тот момент, — чтобы его закапали вместе с Сарой. Он просто хочет побыть рядом с ней хоть минуту, ощутить запах цветов морозника от ее бархатной кожи, и совершенно похуй на то, что пахла она так только из-за наркоты. Вишня запомнил её именно такой. Этот запах стал для него родным. Наблюдать за ней, стоя на скользкой черепице и из последних сил держась за карниз её окна, как она пишет в свои чертовы дневники. Зачем она их вообще вела, только Сатане было известно, но их количество было несчетным. Вишня хотел смотреть на Сару, когда она злится, пиная переднее колесо своего байка, когда в первый раз проиграла заезд малышу Майки. Ох, как она ненавидела тогда весь мир, матерясь на Черных Драконов и не боясь их расправы над ней, потому что знала: она — их семья. Они полюбили её. Но Вишня любил её больше всех, и она это знала, потому что и сама не могла жить без него. Стоя на коленях в сырой кладбищенской земле, Вальд из последних сил держит себя в руках, чтобы не разрыдаться как девчонка. Хотя, наверное, сейчас бы подобная слабость была ему более, чем простительна. Он упирается кулаками в землю, жадно вдыхая воздух и остро ощущая его нехватку именно сейчас. В носу у него неприятно саднит, и он чувствует, что держаться уже нет сил, когда две пары рук подхватывают его, поднимая с земли. Джон и Бурый ставят его на ноги, не расслабляя хватку. — Вишня, уже пора уходить. — шепчет Анетт, гладя его по щеке. — Она бы не хотела видеть тебя в таком состоянии. Подняв на неё взгляд, Вальд едва может сфокусироваться для того, чтобы понять, кто перед ним стоит. Алкоголь, ударивший в мозг, абсолютно отключает его размышления, и он отталкивается от привычных колких шуточек. — Мисс Холл, а не хотите ли вы пойти на хрен? Я даже знаю, на какой, — он качает головой в сторону Тёрнера. — Малыша Майки, к примеру. — Не начинай, Вальд… — Заткнись, — прерывает Тёрнера Бурый. — Все свои разборки оставьте на потом. Сейчас мы расходимся по домам. Вишня ещё практически висит на руках друзей, очень туго соображая, что происходит, но точно зная, чего он хочет. — Филипп, — начинает Вальд, — отвези меня к дому Сары. Дойдя до машины, Вишня немного приходит в себя, но ощущение того, что его тянет к Саре, всё никак не проходит. Люди на парковке возле кладбища понемногу разъезжаются по домам, оставляя Драконов в одиночестве, но и им тоже пора было уезжать, оставляя здесь самого крохотного по их меркам Чёрного Дракона, но при этом самого достойного. Сара в одиночку могла отстоять всю банду, но теперь её дни закончились. Несмотря на это, она навсегда останется в числе Сентфорских Чёрных Драконов и в сердце города. Возле дома Сары было не так много народа: все, кто хотел что-то сказать, сделали это на кладбище или же в церкви, где проходила служба. На парковке в одиночестве стоит машина шерифа, и Вишня, проходя мимо, невольно смеется, вспомнив все попытки Сары спасти его от Ястребов. О’Нил. Его хрупкая, но при этом до невозможного сильная принцесса. Он негромко стучит в дверь, и этого хватает, потому что Никсон почти сразу её распахивает. — Зачем ты пришёл, Самуэл? — Мне не хватает её, — по щекам Дракона текут слезы, капая на чёрную футболку и теряясь в ее цвете. — Можно я побуду в ее комнате? — Пусть пройдёт, Джонатан, — слышится из дома голос Саманты. Вишня проходит в дом, кротко кивнув миссис О’Нил. Он быстро забегает по ступеням и толкает дверь в её комнату. Здесь ещё присутствует её запах, и в каждой детали была она. Разбросанные по полу дневники и все записи, что лежали на столе, разбитое зеркало в день её свадьбы, когда Самуэл приходил к ней. Пройдя по хрустящим о деревянный паркет осколкам, он садится на кровать и откидывается на подушки, запустив под них руку. Легким движением руки Вишня выуживает пакетик, наполненный белым порошком. Ну что, принцесса, тебе удалось обмануть всех. Он привстает с кровати и дотягивается до одного из дневников. Рассыпая по кожаной поверхности «ангельскую пыль», он вытаскивает свой кошелёк из заднего кармана и разравнивает порошок на три равные дозы. Скатав в импровизированную трубку стодолларовую купюру с изображением Бенджамина Франклина, Вишня вдыхает в себя подряд все дорожки. Снова откинувшись на кровать, он поджимает под себя ноги, притянув к себе подушку. Количество наркотиков, ударившее в мозг, даёт чувство эйфории, пришедшее на смену дикой боли. Боли от потери самого дорогого, что было в его жизни. Что для вас конец? Для всех конец значит новое начало, будущее, в котором есть место для ваших действий и возможностей. В этой истории все нашли своё счастье, несмотря на количество потерь. Даже Вишня. Несмотря на то, что принцесса покинула его и оставила своего Дракона умирать в одиночестве. Половица слегка скрипит, и Вишня прикладывает все усилия, чтобы открыть глаза. Размытое изображение, но такое знакомое, до щемящей боли в сердце. — Ну привет, принцесса.