Полоса чёрная, полоса... МАГЛОВСКАЯ?!

      С раннего утра из темницы Беллатрисы слышались стоны и тихие подвывания. Они бесили всех стражей в округе и те, в свою очередь, приказывали ведьме заткнуться. В ответ им были адресованные смешки, смертельные поцелуи, сквозь решетки на верхнем окошке двери и различные жесты руками. От них и проснулась Нелли, чуть хрипло зевнув.       — Эй, ты чего там? Всё–таки подыхаешь? — Ловетт слегка постучала ладонью по каменной преграде, что отделяла её от Беллатрисы.       — Не дождешься, маглолюбка. — раздался тихий, безумный смешок мадам Лестрейндж, —У меня должно быть хоть какое—то развлечение.       — Это развлечение не должно ездить мне по мозгам. Выпей это. Я не знаю, что с тобой, но у маглов это от всех болезней. — соседка кинула в дырку в стене небольшую, бумажную, белую упаковку активированного угля.       — Хочешь отравить меня, да?! — крикнула Белла, почти вспыхнув от гнева.       — Если всё–таки подохнешь – оставь мне своё платье, а то моё совсем стерлось уже. — усмехнулась Нелл.       — Как давно ты здесь сидишь? — ведьма поднялась на ноги, почти оглушив всех вокруг скрежетом цепи о каменный пол.       — Давно... Очень давно... Скажу лишь то, что попала сюда из-за своего тёмного дара. — Не шибко громко, но в загадочной манере поведала прорицательница. — Поговаривают, ты грохнула Алису и Френка Долгопупс.       — Лишь свела с ума. Это было весело. Жаль, что они не болтливы. — засмеялась мадам Лестрейндж, положив тонкие ладони на лицо, закрывая глаза, косметика на которых давно уже размазалась. — Они сами виноваты. Расскажи мне о заточении Темного Лорда, я бы их помиловала. Наверное...       — Ты и в правду веришь, что он вернется за тобой? Освободит тебя, Родольфуса и Рабастана?       — Я верна Темному Лорду. Никто не смеет усомнится в моей преданности ему. Когда я сидела в зале суда, я восседала на стуле, словно на троне. Он вернется за мной. За нами. — дерзко заявила мадам Лестрейндж, то повышая свой голос, то понижая до змеиного шипения.       Речи о верности могли продолжаться еще очень долго, если бы внутренние позывы не смогли заткнуть ведьму. Белла закрыла рот рукой и слегка сжалась. Внутри появилась мерзкая боль. Она чувствовала, как из недр ее голодного желудка наружу стремиться нечто горячее, склизкое и противное. Лестрейндж едва ли смогла доползти на четвереньках до ржавого унитаза и склониться над ним прежде, чем поток рвотной массы выберется наружу. Нелли прислушалась и склонившись к дырке в стене и посмотрела на то, что происходит, впервые увидев свою соседку. Сказать по правде, увиденное едва ли не заставило ее саму проблеваться: темно—зеленая рвотная масса стекала по щекам несчастной Беллы, пачкала ее одежду и пол. Ее было так много, что, казалось еще несколько минут и это нечто затопит весь Азкабан. Хвала дементору, но ее отпустило прежде, чем случилось непоправимое. Ловетт пригляделась чуточку лучше и слегка подофигела. Она не знала, радоваться ей, ржать или плакать. Беллатриса еле села на полу, небрежно вытерев рукой остатки вонючей рвоты. Живот сильно скрутило. Все это произошло буквально за несколько секунд. Она застыла сидя на коленях, потому что любое движение приносило ей боль, причем не ту боль, от которой мадам Лестрейндж обычно кайфовала. Внутри все сворачивалось в крепкий узел, а кровь кипела огнем. Начала гудеть голова. Собравшись, ведьма смогла отползти к стене, но не слишком далеко от спасительного унитаза.       Нелли внимательно смотрела на Беллу, наблюдала за ее эмоциями, движениями и наконец посмотрела на ее тело. Чуть стянутое за спину полосатое платье позволило разглядеть малость округлый живот. Брови девушки высоко поднялись, рот раскрылся в шоке. Только через минуту она смогла произнести тупейший, на ее взгляд, вопрос:       — Ты беременна???       — Что за бред ты несешь?! — вспыхнула Беллатриса, резко посмотрев в дырку в стене, но тут же стиснула зубы.       — Но ты не могла залететь от стражников или заключенных так быстро. Это произошло только вчера! — шокировано вскрикнула Ловетт.       Белла приложила бледную руку к своему выпуклому животу. Он был совсем небольшим, едва ли помещался в ладони, но вызывал слишком много дискомфорта. Слегка задумавшись, ведьма широко, коварно улыбнулась, затем противно засмеялась и шепотом сказала:       — Это Его ребенок...       — Пиздец. — раздался последний комментарий с другой стороны стены.

Ночью.

      Эта ночь была одной из лучших. Убийственный шторм, огромные волны, ударяющиеся о стены каменной тюрьмы и яркий белый свет от вспышки молний, осветляющий пристанеще отвергнутых самой преисподней волшебников. Беллатриса завороженными глазами смотрела на буйство стихий и наслаждалась этим впечатлением, которое приводило ее в экстаз. Ведьма мечтала, чтобы и ее боялись так же сильно, как этих, неуправляемых человечеству, стихий. Они были свободными, всесильными и беспощадными.       От мечтаний ведьму оторвал противный скрип камерной двери. На пороге стоял тот мужчина, что изуродовал ее спину плетью. Белла не повела и ухом. Она все также стояла у окна, обхватив руками решетку. В шуме удара очередной волны мужчина сделал некоторое количество шагов и уже стоял позади волшебницы. Голые руки нежно легли на маленькие плечи, тонкие, длинные пальцы коснулись изящных ключиц. Ведьма краем глаза посмотрела на это, сдунув с лица мешавшуюся прядь кудрявых темных волос. В очередной вспышке она увидела черную прядь волос, лежащую на плече молодого человека и румяный цвет кожи. Кончики пальцев начали медленно продавливать нежную кожу, массируя хрупкие плечи. Резкое движение девушки спровоцировало больное сжатие и нежное, тихое шипение:       — Тебе же нравится.       —Нисколько.       — Врешь. — один резкий толчок заставил ее развернуться лицом к нему и быть прижатой средней плотности мужским телом к холодной стене, — Кажется, твой пыл утих.       Резкое движение рук было блокировано. Пышная грудь, то высоко вздымалась, упираясь в плоский живот мужчины, то совсем опускалась. Его горячие дыхание обжигало кожу ее рук, а тонкие губы покрывали запястья поцелуями, сравнительными с легкими прикосновениями бабочек. Сквозь жаркие прикосновения он завораживающе говорил:       — Ты ведь не хочешь вновь испытать тот ужас, правда? В таком случае ты точно знаешь, что нужно делать.       Жаркий поцелуй в засос полностью отуманил девичий разум. Тело дрожало, а ноги подкашивались. Белла не сразу поняла, как оказалась на тюремной кровати, да и понимать как-то не хотелось. Она просто наслаждалась тем, чего у неё никогда, до этого момента, не было. Руки сами потянулись к мужской шеи в порыве обнять её. Горячие поцелуи дорожкой переходили на щеки, шею, ключицы и грудь, оставляя яркие отметины. Влажный язычок уже гулял на просторах округлой груди вокруг розоватых сосочков, заставляя ведьму прогибаться все сильнее и сильнее с каждым разом. Одежда медленно слетала на пол. Стоны становились громче.       — И как такой Ангел мог оказаться такой мразью? — произнёс мужчина, обдавая ушко горячим дыханием. В ответ прозвучало сладостное мурчание.       Тонкие пальцы медленно опускаются в самый низ, очертив невидимую дорожку через живот, касаются нежных складочек и начинают заигрываться с ними. Красивые ножки слегка подергиваются и сжимаются.       — Щекотно... — задыхаясь, произносит Беллатриса.       — Кто-то уже «намок»? — ехидно улыбнулся мужчина, проводя по половым губам сверху вниз, собирая выделения на два пальца.       В ответ послышались сладостные стоны ведьмы. Молодой человек провёл второй рукой по низу живота, заставив Беллатрису встать на четвереньки, уперевшись острыми локтями в деревянную кровать. Щеки пылали.       — Ууу... — аппетитно протянул он, проводя руками по округлым бедрам, то в одну сторону, то в другую, — Какая красота.       Громкий шлепок по заднице породил громкий стон. Теперь они разносились эхом по коридорам один за другим. Ягодицы становились такими же красными, как и щеки волшебницы. Наигравшись, мужчина нагнулся к манящим его складочкам, раздвинул их двумя пальцами и влажным, шаловливым язычком коснулся пульсирующегося клитора. Белла сложила брови домиком, широко раскрыв рот. Очередной стон снова вырвался на свободу. Тюремщик баловался с нежными нервными окончаниями своей пленницы, не позволяя отдаляться от себя. Одной рукой он уже намотал длинные волосы на кулак и не больно, но ощутимо тянул их в свою сторону, утыкаясь острым носом в женскую вагину, заставляя Беллатрису кричать от удовольствия. Стеснения нет, разум абсолютно пуст. Они совсем одни.       Влажный язык продолжает теребить маленькую горошину, не останавливаясь ни на секунду. Ведьма стонет и изгибается из стороны в сторону. Широкие бедра уже дрожали, говоря о космическом наслаждении её обладательницы. Дыхание участилось. В камере становилось жарко. Она бы скинула с себя всю одежду, если уже не была голой. Ещё несколько минут и вспышка яркого, пьянящего удовольствия накрыла её с головой, огласив об этом своего временного партнёра громким, сладким выкрикивающим стоном. Такого сильного оргазма Белла не ощущала в жизни. Это походило на наркотик, вызывало привыкание. Хотелось ещё и ещё, больше и больше.       В брюках мужчины уже было предельно тесно, он ощущал боль со сладковатым привкусом, терпеть которую сил больше не было. Он расстегнул ширинку, выпустив свой «магический патронус» наружу и закинул его на спину, коснувшись яйцами возбуждённой вагины. Ведьма широко раскрыла глаза, чувствуя какой размер ей предстоит погрузить в себя и крабиком начала отползать к полу. Мужские руки скользнули на влажные от пота бедра и одним резким движением вновь придвинули жаркое тело к себе. Толстый ствол, в обхвате около 4-5 см, небрежно потёрся о поясницу.       — Тебе придётся быть хорошей девочкой, если не хочешь обратно ублажать весь Азкабан. — въедливым шёпотом предложил весьма заманчивое предложение. Уж не лучше ли быть проституткой для одного мага из министерства, что держит контроль над всем происходящим здесь, нежели принимать в себя члены всех размеров и возрастов обитающих на территории самой большой и опасной тюрьмы всего магического мира.       Мужчина положил холодную руку на спину ведьмы и слегка надавил, заставляя её прогнуться. Белла чуть слышно выдохнула и уперлась руками в кровать. Тонкие пальцы уже бегали по щуплым рёбрами, ласкали слегка выпуклый животик и останавливались в районе ягодиц. Уже влажная головка члена медленно погрузилась в разгоряченную вагину и неспешными раскачиваниями прорывалась всё глубже. Из уст заключенной вырвался громкий стон. Шаловливые руки соскользнули на возбужденную грудь и ладони уже ласкали затвердевшие соски. Мужчина нагнулся, примкнув всем туловищем в спине девушки и заставил её вжаться грудью в холодную каменную стену. Прижимаясь щекой к отдельному каменному резцу, Белла вскрикнула ещё громче, а лицо её исказилось в блаженной улыбке. Горячий член входил до самого конца. Качки, то ускорялись, то замедлялись, мучая свою жертву. Тело из раза в раз содрогалось, Беллу передёргивало. Острые зубки оставляли яркие отметины на шее и плечах, некоторые со следами крови, но и они заставляли пленницу кричать от нахлынувшей гаммы чувств и эмоций.       Ещё около 10 толчков и послышался протяжный, но тихий мужской стон. Настоящий ствол вошёл до самого конца и молодой человек замер. Плоть пульсировала, извергая из себя кратковременные потоки белой жидкости. Спермы было так много, что она наполняя вагину до краев. Маленькие вены набухали, дополняя картину красочных ощущений. Белла, изнеможенная временем, лишь тихо постанывала, краем глаза смотря на ладонь, что прижималась её голову боком к стене и не отпускала, а лишь сжимала тонкие пальцы и слегка разжимала.       — Теперь ты принадлежишь лишь мне. Ты моя и никого больше. Запомни это. — он отпустил её голову, провёл ладонью по спутанным волосам, застегнул ширинку на штанах и ушёл из камеры.       Беллатриса еле села на койке, шумно выдохнув. Влажная рука провела от глаз до корней волос, убирая капли пота долой. В блаженном шуме океанской бури раздался голос Нелл:       — Закадрить главного смотрителя, ну ты даёшь.       — Ты подслушивала?! — рыкнула мадам Лестрейндж в стену.       — Кто?! Я??? Нет. Я просто подсматривала.       Белла опустила взгляд на дырку в стене и сначала обомлела, увидев любопытные карие глаза по ту сторону темницы, а потом гордо улыбнулась, перекинув тёмные волосы на правый бок.       — Завидуй молча.       — А что у меня есть? — в дырке показался кулон из чистого серебра в форме метки пожирателей смерти, принадлежащий Беллатрисе.       — Откуда он у тебя?! Откуда у тебя МОЙ КУЛОН?! — ведьма подскочила от ярости и если бы не цепи, которые в тот момент предательски зацепились за края кровати, Белла бы уже схватила её за волосы и отметелила об стену, а не рухнула на пол пластом с громким шлепком.       — Хочешь получить обратно? — гадко спросила Ловетт, проведя осушенным язычком по пухлым губам. В ответ Лестрейндж что-то фыркнула, давая понять своё согласие.       — Тогда тебе придётся поработать ещё, моя хорошая. — послышался противный пошлый смешок и дырка опустела. Вместо этого Беллатриса заметила движение ещё нескольких крупных камней, который сопровождался противным скрежетом камня о камень.