А если я помогу?

       Антон проснулся, перевернулся на спину и долго смотрел в потолок, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня и ночи. Да что там, хотя бы понять, где он находится, какое сегодня число, и есть ли что-нибудь поесть. А остальное потом. Он сел и спустил босые ноги на пол, огляделся и понял, что находится в своей комнате. В этот момент воспоминания о вчерашнем вечере одновременно ударили в голову. Арсений отвёз его домой, зашёл в гости, но дома была Ира, она вроде пыталась извиниться, но у неё не получилось. Арс выпроводил её, и они говорили о новом парне Иры, и о том, что Антону этого знать не надо. А что было потом?.. Чёрт, нужно сначала проснуться.        Парень пошёл на кухню и встал в проходе, когда увидел Арсения у плиты. Он не сказать, что офигел, он просто пытался вновь вспомнить, как и зачем нужно дышать, потому что Попов стоял с голым торсом в его халате и в своих джинсах. Стоял растрёпанный, сонный, с гнездом на голове и готовил завтрак. Такой домашний, что у Антона сейчас сердце выпрыгнет и больше не вернётся в грудную клетку. — О, доброе утро, Тош. Как спалось? — А? Что? Да, доброе. Вроде нормально…        Арс улыбнулся, увидя растерянность парня и его покрасневшие от смущения щёки, а Антон молился о том, что Арсений не видел, как тот в наглую рассматривал его. — Садись завтракать, — сказал Арсений и поставил перед Антоном тарелку с омлетом и сыром и кружку черного крепкого чая. — Очень вкусно, спасибо, — ответил Антон, поедая завтрак, на что Арс умиленно улыбнулся и кивнул, принимаясь за омлет.        Ели они в полной тишине, а когда закончили, Шастун вызвался мыть посуду. — Давай тарелки. — Антош, я сам помою. — Нет, ты готовил, а я уберу. — Сядь и пей чай, не надо геройствовать. — Арс… — Ничего не знаю, — ответил Арсений, забрав у парня тарелки и начав мыть посуду. — Спасибо.        А Антону пока предоставился шанс подумать над тем, как ему дальше жить. Он понял, что это его самое счастливое утро за, как минимум, последний год. Приятно, когда за тобой ухаживают, когда о тебе заботятся и волнуются, а если уж это делает Арсений Попов, то это просто предел мечтаний. Именно в этот момент, смотря на спину мужчины, Шастун понял, что влюбился. Влюбился, как тринадцатилетняя школьница! До дрожи в коленях, до бабочек в животе, до блеска в глазах, до того, что теперь он просто не сможет жить без этих голубых глаз, яркой улыбки, милых морщинок у глаз. Не сможет жить без Арсения, но вот только самому Арсу он вряд ли нужен. — Тош, ты чего завис? — Ничего, всё хорошо. Я хотел тебя спросить. — О чём? — Я помню всё, что случилось вчера до того момента, как ушёл в гостиную. А что было дальше? Как я оказался у себя в кровати? — Ты уснул на полу, облокотившись на диван, и я отнёс тебя на кровать, чтоб ты мог наконец-то нормально выспаться… — Ч-что? Чёрт, Арс, мог бы разбудить, не надо так напрягаться из-за меня. — Нет, не мог бы. Всё хорошо Антон, мне может и 36, но я далеко не такой дед, а ты ещё и лёгкий дрыщ, так что норм. — Ну спасибо, дед Арсений. — Эй!        Арс легонько толкнул Антона в бок, и они громко рассмеялись. — В любом случае, спасибо, Арс. — Это за что? — Да за всё. За то, что вчера меня подвёз и не бросил, за то, что уложил спать, за то, что всегда заботишься обо мне. Вообще за всё, даже за завтрак. — Всегда пожалуйста, Тош. — Слушай, а что ты со мной возишься? — В каком смысле? — Ну, присматриваешь, заботишься, защищаешь, как маленького, кормишь, даже сигареты отбираешь. Я просто не понимаю, зачем это тебе? — Я не знаю, как ответить… Я просто хочу о тебе заботиться, хочу быть рядом с тобой, помогать и отучать тебя от этой гадкой привычки. — Странный ты… Я же как обуза. — Нет, вовсе нет. По крайней мере для меня. Антон, ты — самое яркое солнце! И я хочу, чтоб это солнце никогда не гасло, понял? — Угу… — Вот и отлично. — Спасибо… — Не за что, Тош.