Дерзкий Энди

Я плакал очень долго. Столько, сколько физически мог вынести, и прекратил только потому, что тело устало содрогаться в рыданиях, а мозгу и душе было слишком больно. Я поддался усталости и смог переключиться с мыслей о своем горе на то, о чем попросил меня Дерзкий Энди на прощание. В том, что это был не сон, я был уверен на сто процентов и не сомневался ни на секунду. Как только я прокрутил в памяти наш разговор и то, что я увидел в конце, многое для меня прояснилось. Глупые ведьмы нарушили баланс вселенной и думали, что смогут подстроить реальности под свои нужды, да и я пошел у них на поводу, думая, что из-за большой любви мне можно всё. А теперь три человека были мертвы. Микаэлла предупреждала меня, что я должен вернуться в свою реальность, чтобы всё вернулось на круги своя, потому что, так или иначе, вселенная подгонит события так, чтобы всё в итоге шло, как было запланировано. Она говорила, что я не должен переть против судьбы. И она была права. Тому Джорелу было суждено быть именно с Дерзким Энди, чтобы он защищал его и оберегал, как он всё время пытался сделать со мной. Но на месте слабого духом застенчивого паренька оказался я. Мне не нужна была опека, наоборот, своим упрямством я делал всё только хуже. И в итоге жизнь в той реальности подогнала меня под того, кто должен был быть с Дерзким Энди. То нападение сломало меня, покалечило физически и психически до такой степени, что я не мог обходиться без помощи Энди вообще. А он, в свою очередь, обрел себя в этой извращенной заботе обо мне, вместо человека, который должен был быть с ним на самом деле. А тот Джорел, что был ему предначертан, попал в совершенно другой мир, где оказался совсем один, где никто не мог ему помочь, или просто понять его и принять. И он не справился. Шрамы на его руках всё прояснили. Он оказался в настолько враждебном окружении, что свёл счеты с жизнью, потому что рядом не было человека, который уберег бы его от этого, который стал бы для него второй половинкой. Я помнил, как я попытался сделать то же самое, помнил свое отчаяние и решимость, свое одиночество и ненависть к себе. И вспомнил то, как Энди вытащил меня из этого мрака. Как только ради него, ради его улыбки я готов был перетерпеть всё, что угодно, потому что, когда бы он ни был мне нужен, он был рядом. Не зря мне казалось, что наши реальности зеркалили друг друга. Я оказался на краю, но Энди вовремя подхватил меня, а тот Джорел был совсем один, и не было никого рядом, кто бы смог его остановить, кто бы убедил его в том, что всё наладится, кто бы любил его настолько сильно, что этого чувства хватило бы на них двоих. Он покончил с собой, и я был уверен, что Дерзкий Энди на каком-то подсознательном уровне чувствовал это. Конечно, он этого не осознавал и не мог осознать, но пустота в его душе не давала ему покоя. Эти его слова о том, что он не видел своего будущего, будто ему не суждено прожить дольше, так насторожили меня, но я, как и он, не уделил им должного внимания. Я думал, что всё это часть поведения «живем один раз», которое было так свойственно Энди, а на самом деле, он чувствовал, что его тянет прочь из этой жизни. Прочь вслед за человеком, который покинул мир живых. Я до сих пор помнил, с каким облегчением и любовью тот Джорел прижался к Энди, и с какой заботой он обнял его в ответ. Я не чувствовал ревности, наоборот, мне было жаль, что я встал между ними двумя, и теперь единственное место, где они могли вместе – это на небесах. У меня еще был шанс наладить свою жизнь, а у них уже нет. Они даже не успели узнать друг друга, полюбить, побыть счастливыми, даже просто подержаться за руки и почувствовать, насколько приятно держать за руку человека, которого ты любишь больше всего она свете. «Мы оба знаем, кого ты любишь больше» - сказал мне Энди перед смертью. Даже я не осознавал, кого я люблю больше, или не хотел осознавать, потому что хотел остаться с Энди. А он чувствовал это, хотел он того или нет. Как бы он не желал поверить в то, что мы созданы друг для друга, где-то в глубине его сердце тянулось к другому. И тоже самое он видел во мне. И в итоге он поступил ровно так, как хотело его сердце – он спас мне жизнь, вернул меня домой, а сам отправился туда, где Джорел так долго ждал его. Энди выглядел таким счастливым и спокойным, и я понимал, что он находился там, где хотел находиться, и, наверно, в какой-то степени, он был счастлив. Но мне было от этого не легче. Я потерял его, потерял навсегда. И у меня даже не было осознания, что он живет где-то там, счастливый и довольный. Он ушел из этого мира, оставив в моем сердце бездонную черную дыру, которую я не знал, как закрыть, и чем заполнить. Я был опустошен и не допускал даже мысли о том, чтобы вернуться к своей привычной жизни в то время, как он остался лежать там, на холодном металлическом столе под синей простыней. Первые две недели января в школе были зимние каникулы, и я мог спокойно придаваться унынию и скорби. Маргарет не на шутку обеспокоилась моим состоянием, и я вынужден был сказать ей, что потерял близкого человека, который жил в Лос-Анджелесе. Тогда она, наконец-то, отстала. Лишь иногда она заходила, чтобы напомнить про то, что я должен питаться. Есть я совершенно не хотел, кусок в горло не лез, но всё же я делал это для поддержания своего существования, потому что я не мог допустить и мысли, что Дерзкий Энди погиб напрасно, спасая мою никчемную жизнь. Я хотел выйти из этого состояния, хотел продолжать жить, как он наказывал мне, и вспоминать его с улыбкой, но я просто не знал, как. И эта комната давила на меня свинцовым грузом потери. Абсолютно всё здесь напоминало мне об Энди. А отсутствие его разбросанных тут и там вещей, его запаха в нашей кровати лишь четче подчеркивали контраст между тем, что было сейчас, и тем, что я потерял. Я не мог слушать музыку, потому что мы любили одно и то же, и каждая песня вызывала во мне воспоминания о нем, даже самое крохотное, но приносящее столько боли, что сердце, казалось, выворачивалось наизнанку. Я не мог смотреть фильмы и сериалы, потому что большинство из них мы уже смотрели вместе, пока я восстанавливался. И нигде в этом доме не было места, которое хоть чем-то не напоминало бы о нем. С каждым днем находиться здесь было всё более невыносимо. И вот спустя несколько дней игнорирования звонков и визитов Микаэллы, я стоял на пороге ее дома. Я вспомнил, как в последний раз, когда я был здесь, мне было так страшно, ведь вокруг было открытое пространство, и не было никого, кто мог бы защитить меня. А сейчас у меня не было никаких страхов, лишь боль, которая заглушала любые чувства. - О, боже, Джорел… - воскликнула она, едва взглянув на меня. Мы прошли в ее комнату, и, наконец-то, спустя все эти дни я смог вздохнуть и дышать не так болезненно, будто у меня бетонная плита на груди. Ее комната была такой розовой и мимимишной, и сейчас казалась мне самой прекрасной на свете. Да, мы с Дерзким Энди были в этом доме в комнате Мии, но разница между их жилищами была такой колоссальной, вплоть до расстановки мебели и самой мебели, что не вызывала во мне никаких ассоциаций. А это было как раз то, что мне было нужно. Вкратце я рассказал ей, что произошло, запинаясь и выдавливая слова, каждое из которых вызывало во мне боль и тоску. Конечно, я умолчал некоторые моменты, касающиеся нападения, сказав, что Энди помогал мне реабилитироваться лишь физически, потому что всё остальное было слишком личным. В конце она обняла меня и сказала, как ей жаль. Мне стало немного легче. Тепло человеческого тела и немного утешения оказались явно нелишними. - Ты должен был сразу прийти ко мне, Джорел. – сказала она через некоторое время. - Я не мог. Я не знал, как говорить об этом. И, пожалуйста, не говори мне «я тебя предупреждала». - Ты что, и в мыслях не было. Конечно, я догадывалась, что остаться не в своей реальности чревато последствиями, но такого я и предположить не могла. То, что случилось, просто ужасно, Джорел. Я могу чем-нибудь помочь тебе? - Ну, не знаю, как насчет какого-нибудь заклинания, чтобы стереть мне память? – горько усмехнулся я. Она тепло улыбнулась и ответила: - Серьёзно? Ты правда хочешь забыть о нем? - А это возможно? - Да, есть такие отвары. Но вместе с ненужными воспоминаниями можно оттяпать и что-то важное. Это не точная наука. Но, если хочешь, я приготовлю такой. Я задумался. Конечно, я хотел перестать страдать и мучиться, но позволить всему, что связывало нас с Дерзким Энди, кануть в Лету? Нет. Он был слишком важен, чтобы просто стереть его из памяти, и он будет жить, пока я буду помнить его. - Нет. – ответил я. – Просто можно мне бывать у тебя почаще? Мне тяжело находиться на ферме. - Конечно, когда захочешь. Какое-то время мы молчали, и я почувствовал, как потихоньку начал принимать смерть Энди внутри себя. Конечно, до понятия «смириться и улыбаться, вспоминая его» мне было еще далеко, но я не хотел расставаться с воспоминаниями о нем и на самом деле старался вспоминать только хорошее. Микаэлла листала какую-то колдовскую книгу, лежа рядом со мной, и я обратил на это внимание. На страницах мелькали всякие камни, медальоны, кольца и прочее. - Что ты ищешь? – спросил я. - Да вот, думаю, может сделать для тебя какой-нибудь талисман, который будет брать на себя твою боль… - задумчиво ответила она. – Ну, пока ты не оправишься. - Стой! – вдруг воскликнул я, потому что увидел на страницах кое-что очень знакомое. – Что это? Я ткнул на страницу с рисунками ножей и клинков, потому что один из них был очень похож на тот, что я отобрал у Мии, а потом кинул в Зака, тем самым приблизив его кончину. - Это магические артефакты. Предметы, когда-то давно заколдованные ведьмами для тех или иных функций. Их не так много и достать хоть один практически невозможно. - Вот этот нож я отобрал у Мии. – я стучал пальцем по картинке с ножом, не веря своим глазам. - Так, ну давай посмотрим. – она начала читать описание. – Эм… так…ла-ла-ла… туда-сюда… это ясно… Короче, этот кинжал называется Каратель. Ты уверен, что видел и держал именно его? - Я уверен. Каратель? И что это значит? - Он заколдован на то, чтобы карать виновных. Если ты используешь его против по-настоящему виновного человека, то Каратель, по сути, всё сделает за тебя, даже если ты его рукояткой вперед кинешь. - А если против невиновного? - Ну, тогда он не причинит ему вреда. - Просто невероятно. – усмехнулся я. – Я всё никак не мог понять, как я умудрился попасть Заку в шею? Я ведь кинул его в него, как камнем, просто от злости… А когда я пытался вытащить Мию из машины, а она стала колоть меня им, она меня даже не поцарапала. А теперь, оказывается, Каратель всё и без нас знал. Полезный ножечек, ничего не скажешь! - Вот интересно, почему такие вещи попадают к таким людям? – разочарованно сказала она. - Это заслуга ее отца, а не ее. - Ох, боже… Трудно поверить, что она сгорела в машине на кабине поезда… Бррр…. Прям как современная инквизиция. Думаешь, меня тоже ждет что-то подобное? - Микаэлла, она была сумасшедшей, озлобленной. Она увязла в своей магии и уже не могла отличить плохое от хорошего. Вы с ней совсем не похожи. Выкинь все эти книги и живи, как обычная девчонка. Всё, что я могу тебе сказать. Мы снова замолчали. - А как же Энди? – через некоторое время осторожно спросила Мика. – Ну, наш Энди… - Я не знаю… Я не могу видеть его… Я боюсь, что, если увижу его, я просто умру. И как я смогу объяснить ему мое состояние? - Он каждый день звонит мне… Не понимает, почему я не организовываю вам встречу… Он очень переживает. - А ты что говоришь? - Говорю, что не могу дозвониться до тебя. - В следующий раз скажи ему, что я серьезно заболел. - И сколько ты будешь игнорить его? Сколько продержится твоя ложь прежде, чем он наплюёт на все запреты и приедет к тебе? - О, боже… - вздохнул я, понимая, что она права. Немного помолчав, она снова спросила: - Ты больше не любишь его? Ее вопрос кольнул мое сердце, и я не хотел отвечать на него, но ответ сам всплыл внутри меня, хотел я того или нет. - Я безумно люблю его. И ужасно скучаю. Но я не могу, понимаешь? Как я встречусь с ним таким? Как я смогу смотреть ему в глаза? И как я смогу смотреть на его лицо, не разрываясь от боли? - Но тебе придется встретиться с ним рано или поздно. Как же ваша поездка в Лос-Анджелес? Я вздохнул, жалостливо обнимая розовую подушку. - Ты можешь просто прикрыть меня пока что? Я не знаю, что мне делать, но я не могу встретиться с ним. - Я прикрою. Но ты поступаешь неправильно. Что бы с тобой не случилось, он в этом не виноват, и мучить его неведением просто бесчеловечно. И она была права. Вскоре я покинул ее дом и направился на окраину города, чтобы просто погулять и оттянуть время до последнего автобуса на ферму. Я всё думал о словах Микаэллы о своей бесчеловечности по отношению к Энди. Я был с ней полностью согласен, и я безумно хотел увидеть его… Но я не представлял, как я ему объясню всё, что со мной произошло, а скрыть это было просто невозможно. Я стал совершенно другим человеком, и, возможно, я стал таким, каким бы он не хотел меня видеть. Может, если бы он узнал меня таким, как сейчас, он бы и не влюбился в меня. И я боялся это узнать. И я боялся боли, которую причинит мне его лицо. Случайно я забрел на старенькое кладбище недалеко от церкви почти на границе города. Это было не основное городское кладбище, а совсем заброшенное, многие кресты и памятники были либо частично, либо полностью разрушены, на многих не были видны даже таблички с именами покойных. Здесь было так тихо и спокойно. Странно, казалось бы, такие места должны были бы наводить на меня еще большую тоску, но всё было совсем наоборот. Мы с Дерзким Энди никогда не были на кладбище, ни на этом, ни на каком-либо другом, поэтому это место не давило на меня грузом воспоминаний. Я присел на поваленное дерево недалеко от одной из могил со старым, сколотым по углам крестом из темного мрамора. Таблички не было. Возможно, там когда-то была гравировка, но либо она поистерлась, либо это на самом деле была безымянная могила. Я смотрел на этот крест и думал о том, кто похоронен там. Никто уже и не вспомнит, кем был этот человек, что делал, чего хотел, о чем мечтал. Его просто не стало. Внезапно странная мысль пришла мне в голову. Я присел рядом с ним на корточки, достал небольшой перочинный ножик и стал царапать на кресте надпись. Спустя час или около того там красовалась «Энди – 1990 – 2006», вырезанная корявыми неаккуратными царапками, но всё же вполне читабельная. - Энди, - сказал я, и слезы снова покатились из моих глаз. – Прости меня за всё. За то, что пришел в твою жизнь, за то, что постоянно жаловался на тебя… За то, что недостаточно любил тебя… за то, что разлучил тебя с тем, кто был создан для тебя… Ты заслуживаешь большего, чем моих слез на могиле, в которой тебя даже нет… Я так скучаю по тебе, и мне нужно хоть что-то… пусть даже иллюзия того, что ты где-то здесь и слышишь меня… Смеешься надо мной, фыркаешь от того, как я снова распускаю нюни… Помнишь, как тебя бесили все мои сопли? – я сам не заметил, как начал улыбаться, вспоминая всё это. – «Ну что ты опять разнылся?» - говорил ты мне. А я просто хотел, чтобы ты обнял меня, понимаешь?.. Интуитивно я прижался к этому кресту, и из меня буквально хлынул весь поток чувств и мыслей, которые мне так хотелось сказать Энди. Я говорил и плакал, на самом деле веря в то, что он слышит меня и смеется вместе со мной. Я разговаривал с ним и царапал ногтями его имя на холодном камне также, как потеря этого человека царапала мое сердце.