Заражение

Освещённое газовыми фонарями старинное здание 17 века располагалось на берегу реки в дальней части холма, отделившись от остальных построек кустарниковой рощей и тенистой аллеей, всем своим видом подчёркивая свою исключительность и высокомерное одиночество. Это выполненное в якобинском стиле изящное наследие английского ренессанса обладало странным магнетизмом: два массивных крыла из красного кирпича были связаны белокаменным ажурным фасадом с открытой галереей на первом этаже. Принадлежащее крупному коллекционеру-меценату, оно досталось городу после смерти владельца, который пожертвовал всё, что у него было Лондону, так как не имел наследников. Сам Кори никогда не служил в Департаменте Искоренения Угроз, однако каждый раз, когда ему доводилось здесь проходить, он останавливался на несколько минут и отдавался той странной притягательной силе, которая исходила от этого архитектурного ансамбля. Ему нравились белые балюстрады и выглядывающие старинные цветные витражи потрясающей красоты. Неожиданная повестка с категоричным требованием явиться на приём, была неприятной удавкой, накинутой на его шею, но сулила познакомиться с внутренним устройством и обитателями данного учреждения. Стуча каблуками по мощёной улице, Кори приблизился к резным чугунным воротам. Возле входа во двор Департамента были разбросаны странные листки одинакового размера, на которых что-то было написано. Придерживая одной рукой цилиндр на своей голове, он наклонился, подобрал бумажку и прочитал:

Черношиповые слизни-эректусы разумны! Хватит ставить на них опыты! Мы будем бороться за права жителей болот Бигсби и другой фауны Подземья! Дочери жизни сделают всё, чтобы цивилизованное общество узнало о садистских экспериментах в ваших лабораториях. Прекратите мучать животных! Остановите незаконные опыты в застенках Департамента! Позор убийцам и мучителям!

Кори свернул листовку и положил в карман. Отворив резные ворота он направился вдоль стриженых газонов к центральному входу. Он открыл тяжёлую и старую дверь, знавшую лучшие времена и вошёл в помещение. Гостевой холл был просторным и очень аскетично обустроенным: ничего лишнего, как в казарме. Его встретили два вооружённых охранника и пожилой джентельмен в сером сюртуке и золотистых панталонах. Коротко стриженные седые волосы, такие же седые, но густые бакенбарды и гостевая книга в руках. — Будьте любезны, представьтесь, сэр, — сказал пожилой джентельмен. — Я должен записать ваше имя и цель визита. — Кори, — ответил гость, снимая перчатки и цилиндр. — Кори Дэвидсон. Явился по приглашению господина… Макнамары. — Рубен Макнамара, — расплылся в улыбке господин, оскалив жёлтые зубы. — Председатель комитета и координатор подразделения скрытых инфекций. Конечно, конечно. Я помогу вам, я провожу вас, — после этого он медленным движением сделал соответствующую запись в книге, закрыл её и принял одежду. Краем глаза Кори изучил охрану. Держа наперевес армейские винтовки, эти двое определённо являлись охотниками с болот: массивные вейдерсы на их ногах герметично соединялись с резиновым комбинезоном, плотно облегающим всё тело; еле заметная тонкая сетка, нашитая на плечах, спине и грудном отделе, видимо служила для того, чтобы за неё цеплялись, вытаскивая из трясины оступившегося соратника. На лоб были подняты очки, настолько широкие и оснащённые металлическими забралами, что больше напоминали маску с какого-то потустороннего карнавала. — Пожалуйста, пойдёмте, — произнес пожилой джентельмен и пошёл первым, показывая дорогу. Его седые волосы мелькали маяком впереди и не давали заблудиться среди пустых однообразных коридоров. Нескончаемое множество дверей — деревянных, массивных и одинаковых, отличить которые друг от друга можно было разве что по царапинам и следам чьих-то зубов на них. “Яркая обёртка со скучным содержанием,” — подумал Кори, сравнивая экстерьер здания с его солдатским убранством внутри. Наконец-то они поднялись на второй этаж и подошли к нужной двери. Седовласый проводник осторожно постучался, услышав разрешение войти, повернул стальную ручку и приоткрыл дверь: — Господин Макнамара, — старик заискивающе улыбнулся, — Кори Дэвидсон. По специальному приглашению. — Ах, да, да, благодарю, мистер Уэллер. Спасибо и вы свободны. Входите, мистер Дэвидсон, я с нетерпением жду вас! Дверь закрылась и Кори оказался перед почтенным мужчиной средних лет с дымящей трубкой в зубах, который дружеским жестом предложил присесть. Старинное резное кресло огромных размеров было мягким и уютным, ласково обволакивало тело, однако спина Кори была напряжена и он почувствовал, что весь взмок. Врождённый снобизм и презрение к власть имущим неожиданно покинули его и он завороженно разглядывал комнату, словно прыщавый студент, впервые попавший в Салон Добродетели. Кабинет Рубена Макнамары резко отличался от казённой обстановки коридоров и лестниц. Овальное помещение, с массивными шкафами из дорогого дерева, набитые книгами и хрупкими свитками древних рукописей. Потолок был украшен огромным светильником в виде фантастического цветка со сложным растительным орнаментом и расползающимися в разные стороны лучами стеблей, по которым циркулировал мерцающий газ, равномерно освещая все углы зала. Мощный стол, за которым сидел господин Макнамара, был завален бумагами и папками, несколькими чернильницами, хрустальной пепельницей и небрежно брошенной, свисающей с края подробной карты города. Настольная лампа в виде морской раковины, удерживаемой стальными щупальцами, вылезающими из столешницы, заботливо проливала свет на стол и сухие руки его хозяина. — Я вас понимаю, — проговорил он сиплым голосом и снисходительно ухмыльнулся, — вы впервые в Департаменте. Кори ненавидел так себя чувствовать и всех, кто заставлял его так себя чувствовать. Спина напряглась ещё сильнее и взмокла окончательно, рубашка намертво прилипла к коже. Они встретились глазами: злой и дерзкий взгляд сцепился в схватке с наслаждающимся самодовольством. — Хочу начать с извинений, — Макнамара выпустил кольцо дыма в воздух. — Мы побеспокоили вас, вызвав сюда довольно грубым способом, но к сожалению, приходится так работать. Наши методы определены характером нашей деятельности. — Искоренение угрозы? — теперь пришла очередь Кори язвительно улыбаться. — Департамент не всегда был тем, чем является сейчас, — спокойно произнёс Макнамара, пропустив издёвку собеседника. — Во время войны здесь вообще был госпиталь для офицеров высшего эшелона, а когда кампания провалилась и стало понятно, что пора переходить к дипломатии, это место бросили и оно заросло местной флорой. “Интересно, как давно он в Подземье,” — размышлял Кори, цепко вглядываясь в глаза этого прожжённого жизнью чиновника, хранящего тысячи секретов в своей голове. Тем временем Рубен Макнамара встал из-за стола, подошёл к буфету, зажатому с двух сторон книжными шкафами и открыл одну распашную дверцу. Достав оттуда два толстостенных стакана, он игриво помахал ими, подмигнул и вопросительно поднял бровь. Кори ухмыльнулся и обречённо кивнул головой. В стаканы полилось бренди пшеничного цвета. — А потом вокруг города начал меняться ландшафт, — Макнамара передал один стакан Кори и уселся в свой трон начальника, — появились болота Багсби. Кори отхлебнул из стакана бренди и по вкусу понял, что напиток с Поверхности: “Контрабанда. Департамент пользуется услугами Любезной Вдовы — как мило. Хотя их можно понять, всё-таки пить хочется всем.” — Как вы думаете, что было потом? — спросил Макнамара. — Когда потом? — Кори потерял интерес к собеседнику, оценивая послевкусие бренди. — Когда тут всё стало изменяться. Окрестности Лондона. Биг Бэн провалился в воду сразу и про него быстро забыли. Но стали проваливаться и другие участки. Вы слышали про Нижний Барнет, Кори? — Подводный пригород Падшего Лондона? — А ведь это был просто пригород просто Лондона! — выкрикнул Рубен. — Подлейте ещё. Макнамара грубо схватил бутылку, налил им обоим и быстрым движением проглотил содержимое своего стакана. “Он здесь давно, — думал Кори. Алкоголь делал своё дело, размазывая сознание как кисель, но от этого аналитический ум только лучше видел неочевидные вещи, — он здесь был всегда, со времён Падения и он патриот, переживающий за империю”. — Так вот, Кори, вы так и не ответили на мой вопрос. Вы знаете, что было потом? — Понятие не имею. Я ведь тут позже появился. — Так вот, Кори, потом не было ничего! Всем было наплевать на эти изменения! Ни-че-го! Все жили так, как будто ничего не случилось! Из этого мерзкого болота лезли твари и гуляли по городу, но всем было плевать! Любые попытки уговорить правительство навести порядок наталкивались на равнодушие. Этих снобов волновали только торговые отношения с Мастерами Базаара, как подороже продать свою душу дьяволам и получше промотать выручку. — Знаете, я что-то слышал про эту историю, — пробормотал захмелевший Кори. — Департамент организован с подачи Герцогини, потому что её любимых кошек воровали какие-то грибы, напоминающие муравьёв. — Фасолевые вагнериусы, — рявкнул Макнамара, — схожесть с муравьями у них только в социальной организации. Таскали кошек и делали их них стены для своих подземных городов. Дело дошло до того, что они пробрались в покои самой Герцогини и похитили у неё дюжину питомцев. — И так возникла служба по борьбе с угрозами! — расхохотался пьяный Кори. Он уже не чувствовал себя скованным, а пафосный имперский интерьер кабинета отдавал забавным гротеском. — Был собран специальный комитет и организованы бригады по отлову и уничтожению вагнериусов. Группы специально экипированных бойцов окружили болота Бигсби и круглосуточно охотились там, а старое, заброшенное здание на холме было крайне удобным для того, чтобы превратиться в базу и перевалочный пункт. — Теперь я понимаю, почему у вас как в казарме. Но кабинет вы себе обставили знатно. — Вы ещё не видели нашей библиотеки, — ответил польщенный Макнамара, — ещё мы сотрудничаем с Университетом и у нас в подвале отличная исследовательская лаборатория. — Ааа, лаборатория, — воскликнул Кори и полез в карман, — тогда ясно, что всё это значит! Он вытащил листовку и бросил её на стол. Рубен схватил огрызок бумаги и взглянул на него. — Опять они здесь! Будь прокляты эти студентки! Ты можешь себе представить, Кори? Когда в городе был хаос и чудища бродили по улицам, всем было плевать на это. Теперь же, когда Департамент навёл порядок, молодёжь вдруг решила, что мы мучаем разумных животных. — Кто они такие? — Молодёжь из Саммерсет Колледжа. Почему-то именно студентки, парней среди них нет. Объявили себя так называемыми “Дочерьми жизни” и борются за права животных. Они избалованные дочери богатеньких родителей, а не Дочери жизни, — его глаза налились красным. — Недавно их листовки были обнаружены возле Университета, теперь у нас. Надо вызвать бригаду дворников, чтобы убрали. Рубен Макнамара принялся чистить свою трубку. Процесс, требующий тщательности, внимательности и сложных манипуляций, видимо успокаивал его. Вывалив сгоревший табак в пепельницу, прочистив трубку ножом и специальным ёршиком, он стал набивать свежую порцию. В комнате запахло цветами и сухофруктами. Успокоившись, Макнамара опять начал пыхать дымом “художественные” кольца, восьмёрки и знаки бесконечности в окружающее пространство. — Кори, мы боремся с инородной угрозой и стремимся упорядочить жизнь города в этом подземелье. Именно поэтому я пригласил вас сюда. — Ну наконец-то мы добрались до главного, — улыбнулся Кори и посмотрел на собеседника. — Жду с нетерпением. — К северу от доков начинаются жилые кварталы рабочих, ты наверно знаешь. — Разумеется. — У них там церквушка есть. Ей прозвище дали… — Часовня Шёлка? — Надо сходить туда, — Рубен пристально посмотрел в глаза Кори. — Что? И для этого ты меня вызвал? Рубен Макнамара, позвольте, напомнить, я у вас даже не работаю. А если бы работал, то всё равно не пошёл бы туда. — Опасное задание, согласен. — Какое к дьяволу задание? Я не ваш агент! Отправляй туда тех парней снизу, что в резиновых комбинезонах! Это их чёрт возьми, работа! — Кори, я знаю, что ты одним движением пристрелишь обоих этих парней за долю секунды. Ты лучший стрелок. Шпионы доложили, — Макнамара с виноватым видом взглянул исподлобья. — Лучший стрелок, на которого удалось найти такой компромат, чтобы заставить тебя туда идти. У Кори подкосились ноги и он вцепился ногтями в мякоть кресла. Главное не вскочить и не побежать из этой ловушки, потому что будет ещё хуже. Макнамара отложил в сторону трубку из которой поднималась вверх густая струйка пахучего дыма. Достал кожаную папку, аккуратно положил её перед собой и затем, вытащив из кармана пиджака монокль, вставил в левый глаз. Сухие пальцы коснулись страниц и зашуршали ими. Алкоголь улетучился из голов обоих собеседников. — Кори Дэвидсон, — Рубен тяжело вздохнул, вглядываясь в рыхлую бумагу, — был участником предвыборной кампании 1897 года, выступая за фракцию госпожи Вирджинии в роли агитатора. Почему такой выбор, мистер Кори? Не спешите отвечать, позвольте я угадаю! Ваша слабость к археологии завела вас в Забытые Кварталы, в которых вы долгое время промышляли как простой расхититель гробниц. Любознательность и склонность к самообразованию превратили вас в неплохого знатока древностей и мест, где эти древности можно раздобыть. В конце концов вы нанялись в бригаду известного археолога с целью помогать и продолжать своё изучение этой науки, работая рядом с настоящими профессионалами, а не дилетантами. Руководителем этой бригады была известный учёный-археолог, доктор философии и чистокровная дьяволица, мисс Вирджиния. Под её патронажем вы выросли и даже впоследствии организовали собственную экспедицию в глубины Забытых Кварталов, написав после этого диссертацию, прочитав серию лекций в Саммерсет Колледже, обретя известность и связи в научном мире. Рубен Макнамара оторвался от бумаг, зловеще сверкнув моноклем. — Прекрасно, мистер Дэвидсон. Искренне восхищаюсь здоровым карьеризмом и стремлением найти себя в этом беспорядочном мире. Но эти факты недвусмысленно говорят нам о ваших тесных связях с госпожой Вирджинией и о причинах играть на её стороне во время выборов. — Госпожа Вирджиния баллотировалась на должность мэра Падшего Лондона. За неё проголосовали тысячи лондонцев. В её предвыборной команде работали сотни человек. Что преступного вы узрели в том, что я хорошо знал Вирджинию и присоединился к её команде — спросил Кори. — Конечно же в этом нет ничего преступного, мистер Дэвидсон. Рубен опять склонился над папкой, медленно вчитываясь в материалы. — Вечером, накануне последних выборов, в город прибыла большая группа независимых выборщиков, представляющих интересы лондонской агломерации и дальних провинций. Туристическая компания “Свенсон и Каррингтон” организовывала это мероприятие и забронировала номера для всех выборщиков в гостинице “Голотурия”, однако в надлежащий день, гости не прибыли. Как выяснилось позднее, кто-то отвёз их в заведение “Ласточки желаний”, чему провинциальные избиратели были несказанно рады и посчитали, что так всё и должно быть. Девушки в красных чулках встретили гостей как положено и помогли им отпраздновать выборы. На следующий день никто из выборщиков, представляющих интересы целых регионов и поселений не проголосовал. Они просто забыли и не явились к палаткам голосования. Тщательное детективное расследование наших спецагентов выявило массу интересных фактов. Среди остатков пиршества, помимо еды и грибного вина были обнаружены следы Бутилированного Забвения, а проверка в “Свенсон и Каррингтон” показала, что за несколько недель до этих событий к ним устроился господин, которому и поручили организацию приезда представителей провинций. Нетрудно было установить, что имя господина оказалось подложным, а также узнать его настоящее имя. Как, вы думаете, какое? Этого же господина видели девушки в красных чулках на “церемонии празднования”. Этот же господин после окончания выборов, неожиданно сделал две очень крупные покупки: таунхаус на Скайгласс-лэйн в престижной части Вейлгардена и списанный пароход “Фальшивая звезда” в пригороде Падшего Лондона. Как мы знаем, на выборах победила дьяволица Вирджиния, что было шоком для граждан Падшего Лондона. Некоторые религиозно-чувствительные натуры покончили с собой из-за этого, а другие оказались в Вифлеемском отеле и до сих пор там лечатся, хотя на носу уже следующие выборы. Кори молчал. Рубен Макнамара тоже замолчал. Тяжёлая пауза зависла над ними, словно облако табачного дыма. — Иметь могущественного покровителя в лице дьявола-мэра, наверное неплохо, но незаконное вмешательство в процесс выборов, Кори. Это не шутка, — нарушил тишину Рубен. — В моей власти дать ход дальнейшему расследованию и судебному процессу, либо заморозить дело. Он опять наклонился над папкой и перелистнул страницу. — Эвелина Косгроув, — произнес он, а Кори вздрогнул, подпрыгнув на кресле. — Её отец, Эсмонд Готфрид Косгроув, военно-морской атташе и представитель Империи в Латунном Посольстве, владелец грибных плантаций на южных островах и акционер компании “Железо и Страдание”, обратился к нам по крайне деликатному вопросу. Его дочь связалась с повесой, который оказывает на неё крайне отрицательное влияние и помогает юной девушке с неустойчивой психикой скатиться на дно общества. Не исключены и скрытые мотивы у этого сомнительного типа: охотников за богатыми невестами сейчас пруд пруди и я, как отец, прекрасно понимаю беспокойство господина Косгроува. Он хочет найти тебя, Кори и встретиться с тобой. Что мне делать? Помочь ему? Или ты поможешь нам? — Что вы от меня хотите? — спросил Кори после долгой паузы. — Я так понимаю, ты немного в курсе происходящего, — Макнамара закрыл папку и расслабленно развалился в своём кресле. — Часовня Шёлка давно превратилась в обитель пауков скорби и наши бригады регулярно делают в этом районе зачистку, пытаясь хотя-бы снизить популяцию этих тварей, речи о полном уничтожении не идёт, потому что это невозможно. Но кажется, мы проигрываем эту войну: пауков стало настолько много, что они полностью заняли жилые кварталы во всей округе, превратив местных жителей в своих слепых слуг. Те, кто успел сбежать, не желают возвращаться назад, даже когда там остались их родственники. Зона отчуждения разрастается, как опухоль, захватывая новые участки города и ситуация принимает критический оборот. Пока что нам удаётся всё держать в тайне. Только потому, что никому не интересно, что творится в бедных кварталах и всем плевать на докеров. Но если это распространится на другие части города, это будет конец всему. Эпидемия. Анархия. Коллапс. Нам нужен диверсант. Кто-то, способный аккуратно проникнуть в самое сердце этой паучьей клоаки и сжечь там всё к чертям собачьим. Бригады не могут туда пройти, они слишком шумные и их слишком много. Нужен тихий лазутчик, меткий стрелок и хороший тактик. — Ну спасибо за комплимент, — ответил ошарашенный Кори. — Как много нового я сегодня о себе узнал. — Есть ещё одно, что ты должен понимать. — Не возвращаться без подарков от паучьего народа? — Ты у нас не служишь. Ты посторонний человек, не имеющий отношение к Департаменту. Если операция провалится, это не отразится на нашей репутации. Если преуспеешь, Департамент припишет эту победу себе. — Какая прелесть! Городу угрожает паучий армагеддон, а Департамент печётся о своей репутации. — Департамент всегда печётся о своей репутации, запомни это, — парировал Рубен. Рассеянным взглядом Кори смотрел в пустоту и медленно допивал остатки бренди, пытаясь переварить услышанное, осознать масштаб и сложность хитросплетений, связей и зависимостей, в которых он безнадёжно запутался. Чем больше дёргаешься и пытаешься вырваться, тем больше увязаешь в липкой паутине событий, которую плетёт арахноморф судьбы. Твоё тёмное прошлое словно морская волна толкает тебя вверх, к каменным небесам и одновременно тянет на самое дно, в объятия Чёрной Леди и ты ничего не можешь сделать, только наблюдать эту игру стихий. Рубен Макнамара выжидательно наблюдал за своим собеседником, пытаясь по микромимике его лица, по еле уловимым полутонам настроений в глазах, угадать ход его мыслей, увидеть катаклизмы, бушующие в его голове. — Когда приступать? — спросил Кори. — Сначала протрезвей, — ответил Рубен, — затем приходи сюда, получишь подробные инструкции и научим тебя пользоваться динамитом.