Безумная любовь в багровых тонах

Харлин Квинзель была одинока. По крайней мере, так ей казалось. Мать не особо интересовалась судьбой дочери, они даже созванивались редко. Мать и в детстве-то уделяла ей не так много времени: постоянно работала и домой возвращалась поздно. Отец... с отцом видеться она не могла. Она была дружна только с братом, но он жил в другом городе. Друзей у Харлин Квинзель не было, как и парня. Так уж сложилось. Общение с людьми у нее не складывалось. Может быть, потому, что она относилась ко всем настороженно? Что уж говорить, у нее не было даже домашнего питомца: хозяин квартиры поставил четкое условие - никаких животных. Она снимала квартирку в центре Готэма. Звучит неплохо, но в этом районе живет подавляющее большинство граждан. Те, кто побогаче, конечно же, предпочитают южную часть города с его небоскребами, торговыми центрами и новомодными ресторанчиками. Элитный район. Те же, у кого дела были совсем плохи, обитали в районе Нерроуз, недалеко от Аркхэма. Так что Харлин еще повезло. Ее квартира находилась на третьем этаже небольшой пятиэтажки и состояла всего из двух комнат и ванной с совмещенным санузлом. Слева от узкого коридора как раз и располагалась ванная. А самая большая комната служила как гостиной, так и кухней. Маленькая модульная кухонька вмещала в себя только самое необходимое: электрическую плиту, мойку, шкафчик сверху, шкафчик снизу и микроволновка на нем. А барная стойка, которая служила столом, отделяла пространство кухни от гостиной, где находился только диван, телевизор и журнальный столик. Дверь в спальню - справа от входа. Здесь Харли повезло: кровать была достаточно большая и удобная, слева от нее стояла тумба, прямо напротив комод, а справа - шкаф-купе с зеркалом во весь рост, который был вполне вместительным для ее вещей. Однако маленькая квартирка в центре города вполне устраивала девушку, хоть иногда и казалась такой же тесной, как ее кабинет в лечебнице. Харлин и сама не могла понять, в чем причина. У нее иногда бывало ощущение, что она живет не своей жизнью. В такие моменты окружающая действительность становилась ей противна, а настроение падало. Но ей не хотелось копаться в этом состоянии, и она благополучно списывала всё на хроническую усталость и синдром эмоционального выгорания. Как же она дошла до такой жизни? В детстве, как и все маленькие девочки, Харлин мечтала о том, что в один прекрасный день появится принц, который заберет ее из родительского дома в сказочный замок, ну или хотя бы в один из тех больших домов, где, по словам мамы, жили богачи. Сейчас Харлин выросла и благополучно рассталась с иллюзиями, что кто-то придет и спасет ее от серой реальности. Глубоко в душе она очень этого хотела. Харлин хотелось верить в сказку, как той маленькой девочке, которой она когда-то была. Но реальность то и дело напоминала ей, что так не бывает. Она уже давно поняла, что рассчитывать в этом мире можно только на себя. Девушка усердно училась в школе и занималась гимнастикой, чтобы поступить в университет. Также усердно училась и в студенчестве, а когда получила серьезную травму на соревнованиях, о спорте пришлось забыть, как и о стипендии. Ей приходилось устраиваться на две работы, чтобы оплачивать обучение. Пока ее сверстницы развлекались на вечеринках с местными красавчиками и прожигали жизнь, она вкалывала как проклятая, чтобы получить образование. Иногда, когда она видела расфуфыренную особу рядом с крутым парнем при деньгах, ей становилось обидно. Вот так, имея просто красивое личико, некоторые получают сказочных принцев. Она конечно тоже была хороша собой, но недостаточно хороша, чтобы называться красавицей. Курносая блондинка с круглым личиком и недостаточно округлыми формами. К тому же еще и достаточно умна, чтобы вестись на глупые подкаты парней и восхвалять их раздутое эго. В этом, как казалось Харли, была основная сложность. Крутым парням не нужны были умные девушки, все хотят видеть рядом конфетку в красивой обертке, а не интересную личность. Но не сказать, что она не могла бы прикинуться дурочкой с завышенными запросами. Харли всегда была хорошей актрисой, вот только играть роль и жить в рамках этой роли – это разные вещи. Харли могла вести себя непринужденно и раскованно на публике, но ей нужен был человек, наедине с которым она могла бы быть собой. И именно поэтому Харли была одна… Этим утром Харлин проснулась с большим трудом. Она полночи не могла уснуть, не зная, чего ожидать от сегодняшнего разбора ее сеанса. Догадки и предположения заполняли ее голову в то время, как ей следовало бы выспаться. В итоге Харлин сморило только в 3 часа ночи. А теперь навязчивая мелодия из ее сна, кажется, перекочевала в реальность. Девушка с трудом открыла глаза, пытаясь понять откуда идет звук. Она опустила руку на пол и кажется что-то нащупала. Это был ее телефон. Вот откуда эта мелодия. Почему он лежит там, а не на тумбочке? Неужели она скинула его во сне? Девушка отключила будильник и посмотрела на экран телефона. Что?! Уже половина девятого утра?! Боже, она опаздывает! Девушка вскочила с кровати и, забыв про телефон, помчалась в ванную. Выбегая из ванной с зубной щеткой во рту, она залила воды в электрический чайник, что стоял на барной стойке и вернулась в спальню, чтобы закинуть в сумочку телефон. Оказалось, что зарядка была вставлена недостаточно плотно и телефон так и не зарядился. - Шорт! – буркнула Харли с зубной щеткой во рту и закинула телефон в сумку. Зарядник она положила туда же: может подключит телефон на работе. Схватив сумку, она вылетела из спальни и повесила ее на крючок в прихожей, тут же метнулась в ванную, чтобы дочистить зубы. Через пару секунд вылетела из ванной, насыпала в кружку растворимый кофе и залила его кипятком. Подошла к зеркалу в спальне и стала быстро наносить макияж. Достала из шкафа одежду и начала надевать блузку, в которой была вчера, попутно пытаясь выпить кофе. Пролила кофе на блузку, выругалась, Вытерлась кухонным полотенцем, сняла блузку и метнулась к гардеробу в поисках замены. Нашла вроде бы приличную красную блузку. В сочетании с синим костюмом, это смотрелось бы странно, но в данных обстоятельствах выбор был невелик. Харли наспех оделась и уложила волосы в тугой пучок. Вроде бы смотрится аккуратно. Она надела легкий плащ, закинула сумку на плечо и стала обувать туфли. Наконец покинув квартиру, девушка спустилась к машине, сняла ее с сигнализации и села за руль. Завелась с первого раза – очень хорошо. Этой колымаге уже несколько лет: родители собрали денег и подарили на школьном выпускном. Пожалуй, одна из немногих вещей, за которые Харли была им благодарна. Что ж, ей еще нужно доехать до Нерроуз. Хоть бы не попасть в пробку…

***

Если бы со стороны можно было наблюдать за тем, как Харли и Ганнибал подходят к кабинету, это были бы две отличных между собой картины. Ганнибал шагал спокойной и уверенной походкой, его туфли словно бы отбивали ритм по бетонному полу. Харли же мчалась сломя голову, расстегивая на ходу пуговицы своего плаща, а нервный цокот ее каблуков отдавался эхом по всему холлу. В итоге они одновременно встретились у двери ее кабинета. Она была запыхавшаяся и растрепанная, на нем был новый костюм с иголочки и вряд ли хоть один мускул на его лице дрогнул при взгляде на девушку. - Извините… доктор Лектер… Я опоздала… - выдохнула Харли, пытаясь восстановить дыхание. – Очень… нетактично… с моей стороны… извините… - Ничего страшного, доктор Квинзель. – добродушно произнес Ганнибал. – У вас наверняка были причины для опоздания. - А?... Да… да, были… - проговорила девушка, выравнивая дыхание. Она достала ключ от кабинета и отворила дверь. Мужчина поднял руку, предлагая девушке войти первой. Харли вошла в кабинет, сняла плащ и повесила его вместе с сумочкой на вешалку. Ганнибал уже расположился на стуле напротив ее стола. Девушка привела прическу в порядок, поправила костюм и села за стол. - Итак, с чего хотите начать? – деловито произнесла Харли. - С завтрака. – улыбнулся мужчина. - Что?... – Харли уставилась на мужчину непонимающим взглядом. - Несмотря на то, что я присутствую здесь, как официальное лицо, мне бы не хотелось вносить эту формальность в наши беседы. – ответил Ганнибал. – Вчера я понял, что мой статус заставляет вас чувствовать себя неловко. В моем присутствии вы зажаты, а в нашей профессии это неприемлемо. Поэтому я решил разрядить обстановку и взял на себя смелость приготовить вам завтрак. И только сейчас Харли поняла, что Ганнибал держит в руках небольшой контейнер и аккуратно завернутые столовые приборы. Он что, издевается над ней?... Или это такая проверка?... - Простите, но я… не понимаю, доктор Лектер… - Вчера я сказал, что помогу вам. Но я не смогу сделать этого, если вы не перестанете воспринимать меня как угрозу. Даже сейчас вы обращаетесь ко мне «доктор Лектер», хотя мы договаривались, что впредь вы будете называть меня по имени. Когда я работаю с кем-то, то требую полной откровенности. Вы возводите стены. А я пытаюсь их сломать. С этими словами он протянул девушке контейнер с едой и приборы. Харли их приняла. - Я очень щепетилен в плане еды, поэтому предпочитаю готовить сам. – беззастенчиво произнес Ганнибал. – Это омлет по-сакромонтски. С печенью и томатами. Харли осторожно открыла еще теплый контейнер. Внутри действительно был приличный кусок омлета с печенью, посыпанный тертым сыром, и немного сальсы, аккуратно выложенной рядом. Харли вдруг вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела. Она взяла вилку и положила кусочек в рот. Подозрение на ее лице сменилось удовольствием. - Это очень вкусно! – произнесла она. - Рад, что вам понравилось. – улыбка озарила лицо Ганнибала. – Сытный завтрак – прекрасное начало дня! - Ну так… вы хотели провести разбор сеанса… - произнесла Харли, съев очередной кусок омлета. - Вы готовы услышать мое мнение? - Да. Думаю, да. – ответила Харли, проглатывая еще один кусок. – Я понимаю, что мой сеанс был не самым удачным. Но, кажется, вы настроены добродушно. И я думаю, что смогу принять вашу критику, и учту все замечания в дальнейшем. Она наконец доела омлет, закрыла крышку и аккуратно положила всё на стол. - Для начала я хотел бы услышать вас. – вдруг произнес Ганнибал. – Что, по-вашему, произошло вчера в допросной? Харли задумалась, вспоминая вчерашний день. - Джокер попытался уязвить меня, я не поддалась. Признаюсь, он обескуражил меня своей осведомленностью. Я не знаю, откуда он узнал про вас. Но я попыталась собраться и… я внезапно подумала, что было бы неплохо применить к нему его собственное оружие. Использовать то, что, как мне казалось, должно его задеть. Не подумайте, я никогда так раньше не поступала… А потом… я не знаю… это было похоже на флирт, но это не был флирт, правда! Я подумала, что это собьет его с толку, но вышло… не совсем так, как я рассчитывала. - А на что вы рассчитывали? Харли задумалась. - Наверное… я подумала, что мне удастся смутить его… - Вам захотелось взять реванш? - Я… я не… - Харли осеклась, но потом вспомнила, что они договорились быть откровенными. – Да, наверное, так и есть. Мне захотелось взять реванш. Но обычно он так себя не ведет. Вообще-то он был достаточно мил со мной, хоть и шутил неуместно… А тут… меня выбесило такое отношение. - Харлин… Можно называть вас Харлин? - Да, конечно. – кивнула девушка. - Харлин, скажите мне честно, вы испытываете симпатию к своему пациенту? - Что? Нет! – Харли вскинула руки и замотала головой. – Я не испытываю к нему симпатии. Честно! Ганнибал с укором посмотрел на нее. - Это не симпатия. – девушка отвела взгляд и задумчиво проговорила: - Меня просто поразила такая перемена в поведении. Я почувствовала себя… обманутой. И мне захотелось его закусить. - А вместо этого он закусил вас. Харли поняла, что это был не вопрос, а утверждение. Она замолчала. Действительно, всё получилось так по-дурацки. - Ваша главная проблема в том, что вы руководствуетесь эмоциями. – начал Ганнибал. – Они управляют вами, а должно быть наоборот. Я согласен с тем, что в случае с Джокером стандартные методы работы с пациентами вряд ли сработают. Вы интуитивно уловили это. И перевели ваше общение с ним в неформальную плоскость. Однако настолько погрузились в него, что сами забылись. Вы воспринимаете перепады настроения психически неуравновешенного человека, как личное оскорбление. Хотя должны были бы отстраниться от ситуации и сосредоточиться на причинах. Харли залилась краской. Да, она действительно вела себя по-детски. - Что вы и сделали. – произнес Ганнибал, и Харли удивленно посмотрела на него. – Вы стали искать причину перемены настроения пациента. Но сделали это очень грубо. Несомненно, причина тому не только ваше неумение совладать со своими эмоциями, но и отсутствие практического опыта. Будем честны, вы совсем недавно выпустились из университета и не можете похвастаться реальным знанием психологии нестабильных личностей. Тем более опасных преступников. Харли кивнула. - Однако это вас не оправдывает. – продолжил консультант. – Даже из курса общей психологии вы должны были бы знать, что с нестабильными личностями нужно вести себя аккуратно. Вы же пошли напролом и поплатились за это. Вполне заслуженно. Теперь либо пациент закроется, либо будет выбирать более агрессивную линию поведения относительно вас. Возможно, вам придется приложить усилия, чтобы вернуть его расположение, Харлин. - То есть вы призываете меня идти на поводу у преступника? – Харли посмотрела на мужчину с подозрением. - Никогда не стоит идти на поводу у других. – губы Ганнибала дрогнули в улыбке. – Однако вам придется подстраиваться под его настроение, чтобы снова не угодить в ту же ловушку. Этого не нужно делать постоянно. Лишь тогда, когда ситуация может принять неприятный оборот. Вы почувствуете это, Харлин, интуиция вас не подведет. Харли задумалась. Да, то, что говорит консультант, вполне имеет смысл. Ей действительно не хватает опыта и гибкости. Как бы забавно это не звучало в отношении гимнастки. И она может поступить безрассудно в порыве эмоций, что и правда не очень профессионально. - Как мне совладать со своими эмоциями? – спросила Харли. – Это ведь не происходит по щелчку пальцев. - А что бы вы себе посоветовали? Как психиатр. Ауч! Даже здесь ее подкололи. - Ну, - начала Харли. – Я бы предложила дыхательные упражнения. Можно начинать считать про себя, чтобы справиться с эмоциональной волной. Изменить отношение к ситуации. - А еще я бы посоветовал вам вести дневник. – произнес консультант. – Это бы помогло выровнять эмоциональное состояние, а также сосредоточиться на причинно-следственных связях. Желательно также записывать туда мысли касательно вашего пациента. - Но у меня уже есть рабочий дневник. – нахмурилась Харли. – Я ведь передала вам свои записи. Там все мои наработки касательно Джокера. - Да, и весьма неплохие для начинающего врача. – кивнул Ганнибал. – Но, Харлин, мы говорим сейчас о дневнике для работы с эмоциями. Вам не обязательно подвергать все тщательному анализу и руководствоваться фактами. Задача этого дневника – выявить ваши переживания, имеющие отношение к Джокеру. Просто выплесните все мысли, которые роятся у вас в голове. Это позволит вам лучше понять себя и свои реакции. А также поможет вам добиться лучших результатов в терапии. - Да, кажется вы правы. - задумчиво проговорила Харли. - Что ж, мое мнение вы услышали и у вас есть с чем работать. – произнес консультант и поднялся с места. - Да, спасибо вам, доктор Лектер. – сказала Харли и тут же осеклась. – То есть Ганнибал. Извините мне нужно привыкнуть. - Начало положено, за остальным дело не станет. – легкая улыбка коснулась его губ. – Когда у вас следующий сеанс с Джокером? - Завтра утром, в 10 часов. – ответила девушка. – Сегодня текучка и нужно заполнить кое-какие бумаги. - Понимаю. – произнес мужчина. – Значит увидимся завтра, Харлин. И посмотрим на ваши успехи. - Я буду стараться. – заверила его девушка. - Не сомневаюсь. – ответил консультант. – Всего доброго! - И вам. – произнесла Харли и проводила Ганнибала взглядом. Этот человек хоть и вел себя странновато, но казался безобидным. Вчера она почему-то подумала иначе. Было же в нем что-то жуткое. Но, скорее всего, это просто нервы. Она ведь готовилась к приезду сурового проверяющего, а не интеллигентного европейца. Но как профессионал он был хорош, знает, как работать с людьми. Под его руководством она точно добьется успеха. К тому же этот мужчина отлично готовит. Тут девушка вспомнила, что не вернула ему контейнер и столовые приборы. Она открыла дверь и окликнула его, но мужчины уже не было.

***

Весь остаток дня Харли занималась рутинной работой. Как молодому специалисту, ей доверили проводить психиатрические освидетельствования на профпригодность, а еще вести группы психотерапии граждан, поставленных на учет. Ничего страшного – пара неврозов, аффективные расстройства, легкая депрессия. По сравнению со случаем Джокера это была скука смертная. Но до чего же забавно получается: психиатр, которому доверили дело самого опасного преступника Готэма, выслушивает плаксивые истории миссис Джонс о ее собачке по кличке Тефтелька. Врачей в Аркхэме не хватало, и Харли приходилось мириться с тем, что от прежних обязанностей ее никто не освободит. А ведь не так давно ей нравилась эта работа. Она чувствовала себя полезной, верила, что действительно помогает этим людям. Теперь же… всё казалось такой фальшью! И эта никому не нужная бумажная волокита! Это же просто бюрократическая формальность! С нее словно бы спали розовые очки. Реальность оказалась серой и унылой. Всё померкло. Померкло на фоне Джокера… Как ни странно, но психопат стал все больше занимать ее мысли. Может быть от того, что его случай выглядел действительно интересно на фоне остальной ее работы. Этот мужчина завораживал ее. Он был умен и обаятелен. Ну, когда не пытался уязвить ее. Его приятный голос убаюкивал и усыплял бдительность, словно колыбельная. Наверное, именно так он и дурил голову своим психиатрам. Сладкими речами. Но она на это не купится. Послушает его, конечно, но не купится. Она тоже умная и не даст обвести себя вокруг пальца… Вокруг пальца… А ведь у него такие красивые руки. Изящные, жилистые, с длинными пальцами – всё, как ей нравится… Ах, мистер Джей!... Рабочий день тянулся невероятно медленно. Но каким-то образом все-таки подошел к концу. Харли уже начала собираться домой, как дверь ее кабинета отворилась и на пороге появилась смуглая женщина средних лет с темными волосами-дредами. - Доктор Квинзель, вы опять неправильно заполнили формы! – сходу вскрикнула она и припечатала небольшую стопку бумаг к столу. - Доктор Синнер, пожалуйста, не повышайте на меня голос. – произнесла девушка. – Сегодня был тяжелый день, и у меня болит голова. - Ооо, извините, доктор Квинзель, что разговариваю с вами слишком резко. – высказала женщина с издевкой, а потом продолжила в прежнем тоне: - Меня не волнует ваше состояние! Вы обязаны выполнять свою работу! - Я понимаю. – Харли закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. – Бумажная работа дается мне сложнее всего. Я правда думала, что заполнила формы правильно. Завтра же всё доделаю. - Нет уж, будьте добры доделать сегодня! Харли осеклась и почувствовала, как ее накрывает отчаяние… и злость. - Но уже конец рабочего дня… - Меня это не волнует. Харли смотрела на доктора Синнер и пыталась выровнять дыхание. - Для того, чтобы оставлять меня на работе во внеурочное время требуется официально заверенный приказ. – как можно более спокойно ответила девушка. – Он у вас есть? Женщина осеклась. Она не ожидала, что ей дадут отпор. - У меня его нет. – холодно произнесла Синнер. - Тогда я могу идти домой. – уверенным тоном сказала Харли. – Я заполню все формы завтра утром. Первым же делом. Харли прошла мимо доктора Синнер и встала у двери, ожидая пока та выйдет. Женщина была зла. - Это вам с рук не сойдет, Квинзель! – гневно прошипела она, покидая кабинет. - Это я тоже понимаю. – сказала Харли, закрыла кабинет и пошла в сторону выхода. Да, она понимала, что Синнер это ей еще припомнит. Доктор Синнер занимала должность заместителя директора, а также заведовала отделением интенсивной терапии. В Аркхэме ее не любили и называли не иначе как Гадюкой. И правда, тварь она была еще та. А после того, как ей не удалось заполучить место директора, стала совсем невыносима и будто с цепи сорвалась. Отрывалась на сотрудниках по поводу и без, что уж говорить о пациентах… Между ней и Харли как-то сразу возникла неприязнь. Но если вторая изначально и пыталась не доводить ситуацию до конфликта, то первой на это было откровенно наплевать. И, пожалуй, сегодня Харли впервые дала ей отпор. О чем девушка конечно же пожалеет в дальнейшем. Эта стерва теперь от нее не отстанет. Но это была долгосрочная перспектива, которая, как всегда бывает, казалась ей незначительной. Сейчас Харли просто хотела добраться до дома и поспать. И очень надеялась, что не придется долго возиться с машиной и стоять в пробках.

***

Девушка упала на кровать сразу же, как повесила плащ. Усталость накрыла ее волной. Ей было даже безразлично на ноющее чувство голода в животе. Всего пара секунд, и Харли заснула. Странные образы являлись ей во снах. Ей казалось, что она идет по извилистой тропе. В лесной чаще. И кто-то зовет ее. Голос такой знакомый, такой родной и притягательный! «Хааарлиии! Хааарлииии!». А потом раздается смех. Она узнает этот смех! Бежит, спотыкаясь и оцарапывая ноги. Она увидит Джокера! Он зовет ее! Она ему нужна! Вот уже и тропинка заканчивается. Она видит вдали силуэт. Но незнакомый. Что-то черное и пугающее приближается к ней. Черная вытянутая фигура зовет девушку. Зовет голосом, который ей не принадлежит. Харли пытается убежать прочь от этой фигуры, но понимает, что бежит на месте. Длинные когтистые руки тянутся к ней. Она чувствует прикосновение жуткого зверя. Кричит. Крик застревает в горле. Зверь хватает ее. Она вырывается. Оборачивается. И видит лицо Ганнибала. Харли проснулась в поту. В кромешной темноте она нащупала кнопку ночника, и тусклая лампочка осветила пространство вокруг. Она дома. В своей постели. Дыхание всё еще было тяжелым. Она словно бы пробежала стометровку. Какой жуткий и реалистичный сон! Девушка еще с минуту сидела неподвижно, а потом встала и прошла на кухню. Включила свет и ополоснула лицо холодной водой из-под крана. Всё. Кажется, проснулась. Собралась с мыслями. Посмотрела на таймер микроволновки. Одиннадцать вечера. - Ох, не сходи с ума, Харли. – сказала она себе. – Это просто сон. Она села на стул у барной стойки. И решила, что надо наконец поесть. Достала из холодильника остатки курицы с овощами и поставила их в микроволновку. Конечно, если не ешь по полдня, будь готов к ночным кошмарам. Надо заварить кофе. Двойную порцию. Покончив с поздним ужином, Харли задумалась, что же ей делать дальше. Спать абсолютно не хотелось. Она включила телевизор, но смотреть было нечего. И все равно оставила его для фона: человеческая речь, доносившаяся из динамиков, успокаивала и возвращала к реальности. Надо же! Так испугаться кошмару, когда с ней такое вообще было? Лет в семь? И чем же ей себя занять? Если спать не хочется, можно подготовиться к завтрашнему сеансу. Обдумать свою тактику ведения беседы. Но черт знает, как теперь вести беседы после прошлого раза! Нет, сейчас это бессмысленно. Когда она увидит Джокера, то поймет, как себя вести. Ганнибал упоминал, что у нее хорошая интуиция. «Моя личная сверхспособность!» - саркастично пошутила про себя Харли. И снова вернулась к мысли о Ганнибале. «Странные сны – это совсем не повод думать о человеке плохо. – сказала себе Харли. - А если ты так считаешь, то тебе самой пора лечиться… И мысленные диалоги с собой вести тоже не стоит». И тут она вспомнила, что Ганнибал посоветовал ей вести дневник. Почему бы не начать прямо сейчас? Если уж она все равно не собирается спать. Тем более он, наверняка, спросит об этом завтра утром. Девушка вернулась в спальню и открыла гардероб. Там аккуратно висела ее одежда, но внизу стояли коробки с лекциями, которые она хранила после окончания университета. Харли достала одну из коробок и стала в ней рыться. Там точно должны были остаться неиспользованные тетради. И правда, спустя пять минут она достала красно-черную тетрадь с ромбами и изображением бубновой королевы на обложке. Тетрадка была красивой, и использовать ее для скучных лекций Харли не хотелось. А вот теперь настал ее звездный час! Достав из сумки ручку, девушка вернулась на кухню, готовясь записать свои первые мысли. Но тут же впала в ступор. С чего начать? Что она вообще чувствует? Если бы сейчас в глубине ее души можно было закричать, то крик отозвался бы звучным эхом. Ничего. Никаких эмоций. Может быть, описать события, которые произошли с ней за день? Что значимого сегодня случилось? Харли задумалась, а потом аккуратно вывела на полях первую фразу. «Сегодня я впервые дала отпор доктору Синнер. Наверное, я вдохновилась утренней беседой с доктором Лектером. Он сказал, что мне нужно контролировать свои эмоции. И я это сделала. Сначала я была в отчаянии, потом разозлилась, но быстро собралась и с невероятной холодностью поставила Гадюку на место. Ха! Так ей и надо! В остальном же – полная скука. Миссис Джонс опять рассказывала про свою собаку. Боже! Как можно так зацикливаться на своем питомце?! Лучше бы я провела это время, беседуя с Джокером. Нам ставят сеансы слишком редко, это бесит! Что можно узнать о пациенте за 5-6 часов в неделю?! Тем более о пациенте, который не желает о себе рассказывать. Но зато он делится своими идеями и часто шутит. Это ведь тоже важно. Вот только на последнем сеансе он был другим. Мы нагрубили друг другу. Я так виновата перед ним. Если бы я не сморозила эту глупость! Он бы не сказал мне так много обидного… Но я поняла, что он совершенно не испытывает ко мне симпатии… Я для него всего лишь очередной мозгоправ, с которым он играется… А может он просто хотел задеть меня такими словами? Я нагрубила, а он нагрубил в ответ. Я просто не оставила ему выбора». Харли еще какое-то время строчила что-то в тетради. Это напомнило ей те времена, когда она была маленькой и вела дневник. Но тогда она писала всякую чушь вроде того, какие красивые хвостики ей сегодня заплела мама. В ту пору это длилось недолго. Сейчас же девушка буквально погрузилась в написанное и строчила один абзац за другим. Строя странные теории и изливая душу тетрадным листкам.

***

На следующий день Харли чувствовала себя на удивление бодро, хоть и проспала часов шесть от силы. Она приняла душ, напевая веселую песенку, и даже сделала себе яичницу с беконом на завтрак. До чего же хорошо, когда просыпаешься вовремя и не надо никуда спешить! Она надела темно-синюю блузку и юбку-карандаш. Выглядит достаточно официально. Можно выезжать! Сегодня даже Аркхэм со своей серостью давил на нее не так сильно. В ожидании сеанса она читала документы на одного из пациентов. Вернее, делала вид, что читала. А на деле, не могла сосредоточиться и просто тупо смотрела в одну точку. И частенько переводила взгляд на наручные часы. Вскоре в дверь постучали и на пороге появился Ганнибал. - Доброе утро, Харлин! Вы готовы? - Да, доктор… Ганнибал. – Харли, не задумываясь, откинула документы, которые читала. С каждым шагом девушка нервничала всё больше. А вдруг ее пациент не захочет с ней разговаривать? В комнате наблюдения Ганнибал посмотрел на девушку и произнес: - Соберитесь, Харлин. Подавите лишние эмоции и сосредоточьтесь на беседе. Джокер не должен видеть вас взволнованной. - Хорошо. – уверенно кивнула девушка и открыла дверь допросной. Джокера уже привели. Он нахально смотрел на своего врача. - Как вы себя чувствуете, док? – издевательски спросил он, подражая тону врача. - Я чувствую себя прекрасно. – холодно ответила Харли. – А как ваше состояние? - Не жалуюсь. – ухмыльнулся мужчина. – Но я думал, что доктор Квинзель вышла из строя и горюет в темном уголке Аркхэма. Ан-нет, ты снова пришла со мной поболтать. - В прошлый раз мы оба наговорили друг другу того, чего говорить не следовало. –деловито произнесла девушка. – Я действительно волновалась из-за проверки и повела себя нетактично. И должна извиниться перед вами. Выражение лица Джокера стало еще более наглым. - Да ну? Ты просишь прощения, док? – психопат смотрел на нее с гаденькой улыбкой. Харли слишком поздно поняла, что накосячила и попыталась исправить ситуацию: - Я лишь пытаюсь быть вежливой. - К черту вежливость! – выругался мужчина. – Тебе не взобраться высоко, если будешь придерживаться морали. Девушка посмотрела на него сосредоточено. - А если я не хочу забираться высоко? - Это чушь! Все хотят быть на вершине. Только у каждого она своя. - Объясните? – Харли выглядела заинтересованной. Он посмотрел на нее, как на маленького ребенка, который не может сложить два и два. Однако наглости на его лице больше не было. - Допустим, какой-то чиновник мечтает получить кресло мэра и заправлять Готэмом. Банкир мечтает о том, чтобы содрать с людей как можно больше зелени. А уличный карманник хочет стать боссом мафии. Каждый из них стремится к чему-то своему. У каждого своя вершина. Только мэр ограничен рамками закона, банкир загребет ровно столько, сколько вместит его кошелек, и только босс мафии будет возвышаться над этими идиотами. Потому что ни мягкое кресло, ни набитые карманы не спасут от свинцовой пули. - То есть вы мечтаете возглавлять мафию? Джокер заржал. - Харли-Харли-Харли. – запричитал он. – Я гораздо выше мафии. Мафиози грызут друг другу глотки и с опаской выбирают себе союзников, боясь, что кто-то вонзит им нож в спину. Мне же не нужно полагаться на других. Я не сижу в кресле, пока кто-то делает за меня всю работу. Эти ленивые толстосумы мрут, как мухи, просто потому что не хотят сами марать руки. Мне не нужны лакеи и кубинские сигары, чтобы почувствовать свою власть. Я делаю, что хочу. Я не ограничен законом, моралью и преступными связями. Я могу делать то, чего все остальные себе позволить не могут, - сеять хаос, не оглядываясь по сторонам. - Но вы одиноки. – задумчиво проговорила девушка. - Я самодостаточный парень, Харл. – усмехнулся психопат. – Мне не нужна компания, чтобы веселиться. Харли долгое время молчала, погрузившись в свои мысли. - Отомри, док! – вдруг весело загоготал пациент. - Извините. – вежливо произнесла девушка. Веселье на лице Джокера сменилось серьезной миной. - Перестань извиняться, Харли. – сказал он. – Это делает тебя жалкой. Со всеми этими извинениями и вежливыми фразочками ты даешь мне карт-бланш. Ты показываешь свою слабость, выставляешь себя виноватой. Виноватых очень просто добивать. Сильные не чувствуют вины, сильные уверены в себе и в своей правоте. Сильные в состоянии дать отпор. Будь сильной, Харли. Если до этого девушка старалась сохранить непроницаемое выражение, то сейчас на ее лице явно читалось удивление. А потом она чуть не улыбнулась. Сдержалась. - Сейчас вы фактически дали мне совет, как защититься от ваших нападок. – Харли хитро посмотрела на психопата. – Вы не думаете, что тем самым даете мне в руки оружие? - В таком случае мы оба будем вооружены. – усмехнулся мужчина. – Стрелять в вооруженного гораздо интереснее, чем добивать безоружного. Харли посмотрела на часы. - На сегодня всё, мистер Джей. В комнату вошли санитары, чтобы увести пациента. Харли направилась к двери. - Я бы посмотрел, как ты обращаешься с оружием, детка! – весело крикнул ей вслед Джокер. Девушка ничего не ответила. Не обернулась. Но как только дверь за ней закрылась, Харли позволила себе улыбнуться.