Артоны и...

– Расплеска-а-алась синева по доспехам... Антон бессовестно ржёт, потому что Арсений враскоряку упал на рыцарские доспехи. А ведь просто хотел сальто сделать. Только вот как такой умный рейвенклоевец, чуть ли не золотой мозг всей школы и гордость преподавателей не рассчитал такую эту вероятность? Шаст этим вопросом не задаётся, просто угарает. Арсений поднимает забрало чётко упавшего на голову шлема и досадливо смотрит на друга. – Смешно тебе? – Мне, да, – чуть вдыхает воздуха в грудь Антон и снова смеётся, – так эффектно при мне никто не фейлился. Ты побил все... ой, не могу, возможные рекорды, Арс. Попов поднимается, но в процессе что-то идёт не так, потому сейчас Антон смотрит на стоя́щего на одном колене друга, так же в шлеме. – О, прекрасный юноша, – нараспев вещает из шлема Арсений, чем, видимо, надеется вызвать ещё улыбку, только Антону почему-то уже не так весело, – я давно хотел сознаться в том... что сердце моё украдено... И что синева по доспехам расплескалась лишь потому, что синеве очень нравится прекрасный юноша. Антон ошалело глядит на Арсения и... хуеет с каждой секундой всё больше. Где шутеечки и подколки, когда они так нужны? Почему Шаст двинуться с места не может, а так и продолжает смотреть на друга? Смешки Арсового голоса эхом разносятся по шлему. Он полностью поднимается на ноги и снимает металлическое нечто с головы. – Повёлся, – довольно улыбается Попов, – надо же было как-то оправдать твою синеву. – С хуя ли она моя? Это ты навернулся и расплескался... – Но ведь сказал ты. – Коварство, Арс сейчас воплощённое коварство, когда вот так крадётся к Антону, будто загоняет его в угол если не физически, то морально. – Откуда такие сравнения, а, Шаст? – Глаза у тебя такого цвета, – выпаливает впервые, что приходит в голову Антон. – Надо же, – вдруг сдаёт позиции Арсений, смущаясь, – ты запомнил цвет моих глаз. Я польщён. Антон молчит, потому Арсений аккуратно тянет его за рукав толстовки. – Ладно, пойдём на зельеварение, прекрасный юноша. – Хоро́ш, – откликается наконец Шаст, но рукав не одёргивает.