Опекун или что-то большее?

      Утро первого сентября. Дети готовятся пойти в первый класс, и им уже не терпится узнать что-то новое. Подростки с трудом просыпаются, матеря все и вся, в особенности этот «Ад», а старшие классы идут в школу, будто к себе домой. А они ведь уже почти отучились. Одиннадцатому классу остался всего один год, и они станут вольными птицами (прим. беты: с надеждой, хоть бы взяли на бюджет. хотя, на коммерцию тоже сойдет…), начиная жалеть, что не ценили время, проведенное за школьной партой. А ведь так всегда случается. Как говорится, пока имеешь — не ценишь, потеряешь — поймешь.       Вот и Василиса собиралась в школу. Сегодня она пойдет в восьмой класс. И ей не верилось, что родители не будут как всегда провожать её взглядом и говорить, какая же она у них взрослая стала. Нет, она всегда ценила своих родителей, но была беспечна. Не думала, что может потерять их. Но жизнь все сделала по-своему. Вместо родителей в школу её будет провожать Фэш.       Парень учился в университете, но сегодня на пары ему не нужно было, ведь их попросту не было. Занятия начнутся с завтрашнего дня, поэтому парень сегодня будет с ней. Но только на линейке. Потом у Василисы будет шесть уроков, и ему придётся уехать. Но он заберет её, и они отправятся в Мак праздновать новый учебный год. Василиса улыбнулась, вспоминая, как новый учебный год празднуют старшеклассники. Она тоже будет напиваться вдребезги, а потом идти на уроки с похмельем? Все, кто выше её классом, утверждают, что да. Но она сама хочет этого?       Нет. Она никогда не хотела быть похожей на таких людей. Она видела, что мама и папа могут выпить по бокалу хорошего вина или еще чего по праздникам или с друзьями. Но никогда не видела их пьяными. Да и появляться в таком образе перед ребенком никто бы не стал.       Заплетать себе косы Василиса научилась давно. Она видела, как красиво мать заплетает её и саму себя, поэтому хотела научиться так же. И научилась. Сейчас, доплетая вторую французскую косу, девочка как никогда понимала: мамы больше нет, как и отца. Только сейчас наступила фаза принятия. До сих пор, пусть и крошечная, но у неё была надежда на то, что её родители живы. Но не сейчас.       Подхватив свой рюкзак, девочка направилась на первый этаж, где её уже должен ждать Фэш. Он прекрасно понимал состояние подопечной и не торопил её. Они могут приехать и за пять минут до начала, если потребуется. — Будем завтракать или после школы наедимся в Маке до отвала ног? — поинтересовался он. — Второй вариант. Но перекусить чем-то все равно нужно. Мама говорила, что завтрак — это самый важный прием пищи в день. Поэтому если я не хотела завтракать, то все равно она давала мне яблоко, — кивнула девочка и пошла в сторону кухни за несколькими яблоками. — Вот тут согласен, — согласился и Фэш и пошел в прихожую обуваться. Через минуту там появилась и Василиса, закрывая свой рюкзак, но парень успел заметить пару яблок и бананы. Что же, фрукты, так фрукты. — Пойдем? — спросила девочка обувшись. — Ага, — кивнул Фэш и открыл дверь квартиры, пропуская вперед Василису. Потом вышел сам и запер квартиру ключом, направляясь к лифту, который уже вызвала девочка.       С того вечера, как Миракл все им рассказал, он еще больше сблизились и уже и вправду считали друг друга братом и сестрой. Поэтому в их отношениях было столько непринужденности. Они легко общались и не было между ними никакого неловкого молчания. Просто приятная тишина, потому что обсудили они уже буквально все, что только можно. — Что же, Василёк, вот ты и пошла в восьмой класс. Помню, когда я был в восьмом классе, мне отчаянно хотелось сбежать из школы куда-то на край света. Мне казалось, что такого сложного материала я в жизни не видел, — улыбаясь воспоминаниям, поделился Фэш. — Правда? Мне всегда было легко учиться. Поэтому за все контрольные я всегда получала высшие баллы. Учителя говорят, у меня есть все шансы закончить школу с золотой медалью, — поделилась девочка. — Да ладно? Ты молодец, Василиса, я даже и не пытался закончить школу с отличием. Пусть и каким-то непонятным образом получил серебряную. Конечно, и я, и родители были в шоке. Я не очень любил учиться. Точнее, не все предметы любил. Вот мы все вместе и удивлялись, как это я так смог. Захарра не сразу даже поверила. Приехала сюда и пробивала эту медаль, а когда её глаза расширились, она нам объявила, что медаль правда серебряная, а не кто-то просто пошутил, — смеясь, поведал Драгоций. Василиса тоже не сдержалась и захохотала. Это же надо настолько быть неуверенной в брате! Или Захарра просто думала, что он оболтус и ничего не знает? Наверное, да.       Василисе очень хотелось познакомиться с загадочной сестрой Фэша. Почему загадочной? Потому что из всех историй Фэша Василиса вынесла одно: эта девушка делает все, что ей взбредет в голову, и ты никогда не сможешь быть готовым к этому. Просто потому, что все непредсказуемо и неожиданно. Но, как сказал Фэш, она должна отучиться, иначе её не отпустят в отпуск. Как оказывается, она учится в элитной школе, где учеба проходит круглый год, а на каникулы ты съездишь тогда, когда все сдашь.       Василиса ей не завидовала. Она не привыкла так учиться и не смогла бы. Она это знает. Ведь родители тоже предлагали ей что-то в этом роде когда-то давно. И девочка согласилась. Но уже спустя неделю Василиса пожелала вернуться домой и пойти в обычную школу. Такая нагрузка не для неё. Да, она уже старше и может учить намного больше, но обычно в таких школах слишком большие запросы, и учить нужно в три, если не в пять, раз больше. Девочка искренне восхищалась Захаррой. Та училась в этой школе всю жизнь и ни разу не сорвалась. Такое требует уважения.       Остальную дорогу до школы Фэш с Василисой провели за разговорами о школьной жизни. Фэш рассказывал, что случалось с ним в школе, и девочка искренне смеялась. С ней таких приключений никогда не случалось, и вряд ли они когда-то случатся.       Приехали они за десять минут до начала, поэтому Василиса успела отнести свой рюкзак в класс, не забыв при этом отдать Фэшу два яблока. Остальные оставила себе, ей же нужно чем-то питаться между уроками. А пока Василиса отсутствовала, Фэш успел словить на себе полдюжины взглядов старшеклассниц. И как он мог подумать, что не привлечет внимания? Сам факт того, что машина, на которой он приехал, стоит едва ли не как сама школа, конечно же, заставил всех смотреть в его сторону. А теперь представьте себе такую картину: молодой и до невозможности красивый парень опирается на капот машины и ждет кого-то.       Конечно, все подумали, что это новый парень Инги. Да-да, той самой Инги, которая терпеть не могла Василису и которую Фэш поставил на место. Впрочем, после того случая девушка не лезла к Василисе. Фэш попросил девочку честно рассказывать о тренировках и о том, не достает ли её кто-то. И Василиса рассказывала. Все рассказывала. Но кроме Инги её почти никто и не цеплял, поэтому рассказывать было почти нечего.       Какое же удивление было у всех, когда к парню подошла именно Василиса. Конечно, вся школа знала, что родители Василисы Огневой — Нортон и Лисса Огневы — самые известные бизнесмены в стране, погибли в автокатастрофе, и все знали, что у девочки появился опекун, но думали, что это какой-то старый дед, если не видели его лично.       И поэтому абсолютно все подумали, что это парень Василисы. Фэш наклонился и помог девочке сесть рядом на капот, ведь машина была достаточно высокой для ее роста. Если Фэш спокойно мог сесть на него, потому что тот был ему по бедра, то для девочки, достающей ему только до груди, он был достаточно высоким.       Василиса как только вернулась, сразу заметила, что что-то поменялось. Парень из-под лба осматривался, и она сама невольно взглянула на толпу. Все пялились именно на них. И девочка уже чувствовала, какие же сплетни поползут о ней по школе. Хотелось удариться головой об стенку. Никто же не знает, что именно Фэш её опекун. Только учителя. Но не ученики, которых в школе было около семиста человек. — Это они так смотрят на меня или на нас? — поинтересовался парень, оглядываясь. — Оба варианта, — ответила девочка. — И считают, что ты мой парень, — добавила она, наблюдая, как лицо парня вытягивается. — В смысле?! — удивленно воскликнул он, привлекая внимание окружающих. Василиса просто рассмеялась. — В прямом, — немного отсмеявшись, произнесла она. — Раньше никто не видел меня с парнем. На линейку всегда приходили родители. И все они сейчас думают, что так как мои родители умерли, я могу не прятать свои «отношения» от них. Никто не знает, что ты мой опекун. И многие считают, что я просто маленькая стерва, выскочка, ненавидящая своих родителей, и разбалованная мажорка. Никто даже не пытался узнать меня, поставили ярлык, и все. А мне пришлось учиться соответствовать статусу, ведь постоянные подколы и издёвки терпеть не хочется. А сейчас их будет очень много, — мрачно рассказала девочка. — Да уж, несладко тебе придётся. Но как только кто-то тебя обидит, ты… — он не договорил: — Говорить тебе. Я помню, — закончила за него девочка, мило улыбаясь. Фэш с улыбкой кивнул и снова огляделся. — Что же, тебе пора к своему классу, — он кивнул на строящихся детей. — Точно, — спрыгнув с капота, произнесла Василиса. — Так как мы увидимся теперь только после школы… Пока, братик, — девочка крепко обняла парня. Это стало чем-то вроде традиции. Когда они прощались, то всегда обнимались, чтобы почувствовать такие родные объятия. — Пока, Василёк, — отвечая на объятия девочки, произнес парень. Это у него вошло в привычку. Он часто называл Василису «Васильком», просто потому, что ему нравилось это прозвище. Девочка и не возражала. Ей оно тоже понравилось. — Все, я пошла, — с улыбкой отстранившись от парня, Василиса тепло ему улыбнулась и пошла к своему классу, уже оттуда махая ему. Парень только кивнул, и началась линейка.       Он уже и отвык от всего этого. Директор произнес речь и поздравил всех с новым учебным годом. Старшеклассник посадил себе на плечо девочку, и та зазвенела металлическим звонком, все классы вошли в школу один за другим. Уже когда класс Василисы почти полностью скрылся в школе, парень успел заметить машущую ему девочку и тоже один раз махнул ей с улыбкой. Подождав еще пару минут, он сел в машину и уехал в сторону университета. Да, пар и занятий сегодня не было, но учебники выдавали. Прошло две недели…       Все это время Фэш и Василиса старательно учились. Девочка с первых дней начала получать хорошие оценки, и Фэш, чтобы не выглядеть дураком на её фоне, тоже пытался учиться. Ох, знали бы его родители, что Фэш не хочет казаться дураком рядом с тринадцатилетней девочкой, потому что та учится чуть ли не лучше всех в своей школе, давно бы поселили кого-то с парнем. Он никогда не любил учить определённые уроки, а тут учил все и пытался стать лучше. Нет, здесь нет ничего такого, кроме стыда за себя. А ведь еще летом он думал, что ему придётся помогать девочке делать домашнюю работу, как все оказалось наоборот, и помогала ему она. Стыд, да и все.       И за все две недели учебы Фэш не услышал от девочки ничего такого, что заставило бы его приехать к ней в школу и разобраться с обидчиками. На поведение не жаловались, ведь девочка была примерной ученицей, поэтому Фэш очень сильно удивился, когда на дисплее его телефона высветилось имя директора школы Василисы. Эх, а ведь ему так не нравился этот мужик. Фэш. — Здравствуйте, господин Мандигор, что-то случилось? — я сразу перешел к делу. Не хотелось мне долго с ним общаться, тем более, он отвлекал меня от разговора с друзьями, которых я не видел достаточно долго, ведь все они отдыхали за границей, а я все лето, ну или почти все, провел с одной веселой рыжей девчушкой. Но почему-то я чувствовал, что что-то действительно случилось. Вот же ж это дурное предчувствие с самого утра, мог не думать о плохом, и оно бы не случилось! — Здравствуйте, господин Фэшиар. Да, случилось. Не могли бы вы приехать в школу и обсудить поведение Василисы? Она перешла границу и подралась со старшеклассницей! Это немыслимо! Такого не должно быть в нашей школе, поэтому как опекуна девочки, я прошу вас приехать и разобраться в ситуации. Родители другой девушки уже в пути, — говорил он, а мои брови поднимались все выше. Василиса и драться?! Это он мне что, решил лапшу на уши повесить или так шутил? Но приехать я должен был, как никак, а я опекун Василисы и просто должен разобраться в ситуации, и не потому что меня попросили, а потому что я знаю Василису, я прожил с ней столько времени под одной крышей и никогда в жизни не поверил бы, что она первая полезла в драку. Тут явно что-то не чисто. И я с этим разберусь. — Хорошо. Я скоро буду, — только и произнес я и отключился. — Фэш, ты куда? — спросил мой лучший друг Ник. — У Василисы проблемы, поеду, посмотрю, что там, — ответил я ему, поднимаясь со своего места и забирая свой рюкзак. — Ты что, изменяешь свое девушке? — удивленно спросил Ник. — Нет, конечно, тебе ли не знать, что я терпеть не могу предательства? — недоуменно уставился я на него. — Тогда кто такая Василиса? — спросил он, а я вспомнил, что не рассказывал им, что у меня появилась подопечная. — Нууу… — протянул я, но, заметив несколько впертых в меня взглядов, сдался. — Вы же помните, что летом мои родители попали в аварию, — я утверждал, а не спрашивал, но все кивнули. — Так вот, с ними же были Огневы. А у них была дочь. Почему была? Это теперь скорее у неё были родители, — немного запутался я, но, махнув на это рукой, принялся дальше рассказывать, — а опекунами Василисы, в случае чего, были бы мои родители. Так же, как и моими опекунами были бы её родители. Вот так и случилось, что документы об опекунстве перешли мне наследственно. И передо мной стоял выбор: отправить её в детский дом или оставить. Но вы же знаете, какие сейчас детские дома, да и, поразмышляв, я понял, что отправь я её туда, то жалел бы всю оставшуюся жизнь. Я ведь чуть не испортил ей жизнь. Ну и так случилось, что она теперь под моей опекой. И знаете, я ни разу не пожалел, что забрал её. Лето у меня было бы замечательным, если бы не смерть родителей. Для своего возраста, она рассуждает, как человек, проживший долгую жизнь и многое повидавший. И с ней очень весело. Ребят, у меня дома даже есть что поесть теперь. Считайте, что у меня появилась еще одна сестра. И, признаться честно, лучше, чем вторая. Потому что Василиса знает хоть какие-то правила приличия и не нарушает мое личное пространство в отличие от Захарры. Да и она спокойная и никогда не творит ничего такого, — я усмехнулся, глядя на вытянутые лица друзей. Первым в себя пришел Ник и спросил: — Так почему ты едешь решать её проблемы? — Потому что её точно подставили. Сама бы она первой в драку не полезла, — ответил я. — Ладно, я пошел. Всем пока, — бросил я напоследок и пошел на выход.       Всю дорогу я думал, что же такое могло случиться. Василиса просто не могла устроить эту драку. Она неконфликтный ребенок, пусть в школе ей и приходится строить из себя непонятно кого, но это только потому, что никто не захотел с ней познакомиться поближе и считал мажоркой. А она ведь не такая. Она милая, добрая и немного стеснительная девочка. Ладно, насчет стеснительной я немного погорячился. Она действительно такая, но меня её краснеющие, как помидоры, щеки только веселили и умиляли. Поэтому, подъехав к школе и быстро припарковавшись, я пошел к кабинету директора, не боясь заблудиться, ведь уже был тут и давал базовую информацию о себе в качестве опекуна Василисы.       Быстро дойдя до нужного кабинета, я постучался, правила этикета еще не полностью потерял, и, дождавшись позволения, вошел.       Картина, открывшаяся мне, ни капли меня не радовала. На диванах друг напротив друга сидели Василиса и Инга, кажется, с родителями. Дожидались скорее меня. Нехорошо. Они же могли так наехать на Василису, что она под таким натиском всю вину возьмет на себя. Но что больше всего меня обеспокоило и разозлило, три царапины на щеке Василисы, они были достаточно глубокими и кровоточили, и Василиса стирала кровь ватой. Синяк под глазом и на скуле, разбитая губа и рассеченная бровь. Я пришел в ужас. Она сильно пострадала. Посмотрев на Ингу, я увидел только разбитую губу. Ох, какая злость меня охватила. Она сидит, как королева, и ревет, рассказывая сказки, что Василиса первая на неё напала и разбила губу, но в силу возраста ей удалось отбиться от Василисы. И ей все верили. Я видел, как Мандигор внимательно слушает и бросает на Василису презрительные взгляды, и как завуч за его спиной прикрыла рукой рот, неверяще смотря на Василису. По щекам Василисы текли слезы, и каждый раз, когда они задевали рану, она морщилась. — Что здесь происходит? — грозно спросил я. Да, повелительный тон мне достался от отца. Если нужно, буду жестко задавать вопросы, но узнаю, почему моя подопечная в таком состоянии. И я с удовольствием заметил, как все вздрогнули, кроме Василисы. Она привыкла ко мне и знает, что зло я ей причинять не буду. Я стремительно направился к сестре и аккуратно повернул её голову к себе, разглядывая лицо. — А вот и вы, господин Драгоций, — его голос дрогнул на конце. Он знал, кто я, и прекрасно знал мои возможности. Поэтому боялся. Краем глаза я заметил, как вытянулись лица родителей Инги, они явно больше не были настроены наказывать Василису. Мало того, в их глазах я видел страх. А ведь то, что родители Василисы умерли, позволило им расслабиться. Я видел, они ее ненавидели. Только пока не понимал, за что. Ну и, конечно же, все прекрасно знали, что Нортон Огнев и Диаман Драгоций были лучшими друзьями, но после их смерти все об этом забыли. Рано забыли. Василиса теперь под моей опекой, и я не позволю никому её обижать. — Я повторяю последний раз: что здесь происходит, и почему Василиса в таком состоянии? Почему её раны никто не обработал? — все слышали в моем голосе ярость. Инга перестала реветь и говорить чепуху и сжалась. Она помнила мои слова, но устроила драку. О, в этом я не сомневаюсь. Вот только мне правда интересно: она настолько тупая, что подумала, я не узнаю об этом, и, что еще тупее, не приеду разобраться в ситуации? Она глубоко ошибалась, за Василису я порву. — Она напала на Ингу, когда та просто попросила её отдать ей медальон, — дрожащим голосом ответил мне Мандигор. Только сейчас я обратил внимание на шею Василисы. Я как только зашел, подумал, что чего-то не хватает, и теперь понял чего. Я медленно повернул голову к Инге и увидел у неё на шее медальон Василисы. Вот сейчас я думал, что действительно убью её. Не потому, что там находятся самые важные документы, которые могли бы нас освободить непонятно, от кого, но это только пока, а потому, что для Василисы этот медальон стал самым большим сокровищем в мире. Она оберегала его, как ничто другое. Посмертный подарок матери. Я тоже сохраняю все, что когда-то досталось мне от родителей и поэтому понимаю Василису. — Василиса украла его на физкультуре, так как в спортзал нельзя заходить с украшениями, они могут потеряться или еще что хуже, поэтому их оставляют в шкафчиках. А сегодня был совместный урок у восьмого и одиннадцатого классов, и Василиса отлучалась во время урока, примерно в это же время медальон пропал, — тем временем говорил директор. Его слова меня рассмешили, но я сдержался. Смешно. Василиса украла медальон у самой себя. Это действительно было бы смешно, если бы не эта ситуация. — Фэш, я правда его не крала, он же… — начала оправдываться Василиса. Твою мать! Они действительно её запугали. По её щекам сильнее потекли слезы, и она уже всхлипывала. Я аккуратно стер мокрые дорожки с ее щек. — Василис, не надо, — успокаивающие произнес я, и она крепко ко мне прижалась, обнимая и плача мне в плечо. — Господин директор, — стальным тоном, который разительно отличался от того тона, которым я говорил с Василисой, произнес я, и все поняли, что сейчас я устрою им разнос. — А почему вы так уверены, что это медальон Инги? — вроде как спокойно поинтересовался я, отчего еще сильнее всех напугал. — На как же… Инга ведь сама так сказала и… — заикаясь, оправдывался директор. — Вот именно, Инга сказала! — я достал телефон и, введя пароль, показал ему заставку на своем телефоне. Там была изображена Василиса, которая старательно кидала кубики и я, сидящий возле неё. Она так старательно перемешивала в руках и кидала кубики, что от усердия высунула язык. Это был день рождения Миракла, на который он нас позвал, и мы весь вечер провели, играя в разные настольные игры, а Миракл просто хотел запечатлеть этот момент на память и сделал несколько фотографий, которые потом переслал мне. А мы с Василисой, недолго думая, поставили их себе в качестве заставок. Но самое главное, что поверх нежно-розового платья был отчетливо виден медальон. — Это фото было сделано три недели назад. Вы же утверждаете, что Василиса сегодня украла его. Раз этого доказательства вам мало, я могу показать еще кучу таких фотографий и показать письмо от матери Василисе. Родители Василисы задолго до её дня рождения определились с подарками и упаковали заранее. И в тот роковой вечер, оставили их у друга семьи, собираясь забрать на обратном пути, но так и не доехали. Вам еще нужны какие-то доказательства? — сталь в моем голосе можно было ощутить. — Н-не-ет… — заикаясь, ответил он мне. — Прекрасно, — довольный такой реакцией, произнес я. — А сейчас я бы хотел попросить Ингу отдать Василисе её медальон. И да, я вроде как предупреждал тебя, Инга, не лезть к Василисе. Что из сказанного мною ты не поняла? — я перевел взгляд на девушку. Она вся сжалась от страха. Её родители же посмотрели на неё так, будто её точно ждет трепка еще и дома. Она медленно сняла медальон и положила на протянутую мною ладонь. Я крепко сжал его и посмотрел на рыжую макушку. Она почти спокойно лежала у меня на груди, но дергающиеся плечи ясно дали мне понять, что она еще не успокоилась. — Василиса, — мягко позвал я, отчего она подняла на меня свои полные слез глаза. Ох, как же мне стало больно в них смотреть. — Это твое, — я осторожно надел ей её медальон на шею, и она прижалась ко мне снова. — Я надеюсь, вопрос исчерпан? — я холодно осмотрел присутствующих. Все закивали, боясь и слово сказать мне поперек. — Прекрасно, — я довольно улыбнулся, но улыбка была похожа на оскал. — И, Инга, я почему-то не слышу твоих извинений. Ясно же сразу, ты первая начала драку. При всех усилиях, я никогда в жизни не поверю, что Василиса её начала. Да и ранений у Василисы больше. А это может значить только то, что она, как могла, отбивалась и один раз все-таки попала по твоей губе. Но это не отменяет то, что ты нанесла ей намного больше увечий. Конечно, Василиса жаловаться не будет, у неё для этого слишком доброе сердце, но не сомневайся, я доведу дело до конца. В прошлый раз я ограничился предупреждением, в этот же раз я вижу разбитое лицо и слезы. И поверь, это я не прощу никому и никогда, — это я произнес лично для девушки, которая уже чуть слышно хныкала. Понимает, придется несладко. Я мягко отстранил Василису и поднялся, поднимая её следом, но крепко прижал к себе за плечи, пряча её лицо. Сейчас все боязливо втиснулись в свои места, на которых сидели. — Если это все, то я желаю забрать документы Василисы из этой школы. Василиса не будет учиться в месте, где к ней так относятся, прекрасно зная, что она выше по статусу, но, решив если нет родителей, то никто не заступится. Но все вы ошиблись. Сейчас я являюсь намного выше по статусу даже родителей Василисы и своих, ведь именно под моим руководством находятся две крупнейшие компании мира. Конечно, стоит Василисе достигнуть нужного возраста, и одна компания перейдет к ней, но кто сказал, что я перестану быть рядом? Мы, как и наши родители, будем вести совместный бизнес, пусть и двумя компаниями. И я думал, что Инга больше не будет лезть к Василисе. Что же, жаль, очень жаль, — ни капли не сочувствуя, произнес я. — Документы, — напомнил я. Завуч тут же забегала и вскоре вручила мне в руки документы Василисы. — Благодарю. Оформление об отчислении оформит мой адвокат. Книги привезут в ближайшее время. До свидания, — подхватив с дивана рюкзак Василисы, я направился к выходу вместе с ней, до сих пор не поднимающей головы и смотрящей в пол. Только на парковке она подняла голову и хрипло, от слез, произнесла: — Спасибо. — Василёк, тебе не за что меня благодарить, я просто восстановил справедливость, — мягко улыбаясь ей, произнес я. А потом нахмурился. — Сильно болит? — кивнул на раны. — Нет, — быстро ответила она, но под моим взглядом сдалась. — Очень. — Значит, мы едем в больницу, — скомандовал я. Василиса же замерла на месте. — Что такое? — Я боюсь больниц, — прошептала она. Я удивленно поднял брови, но ничего говорить не стал, просто обнял её и поглаживал по спине, пытаясь её успокоить. — Василёк, я буду рядом. Понимаешь, нам нужно туда, ведь я не врач и швы накладывать не умею, а они тут точно пригодятся. Я обещаю тебе, что ни на шаг не отойду от тебя, все время буду рядом, но нам нужно поехать. Веришь мне? — как можно мягче и ласковей спросил я. Я не хотел, чтобы в её раны попала какая-то инфекция, и поэтому нужно было быстро все обработать. Но если Василиса откажется ехать в больницу, я позвоню своему, а точнее семейному, лечащему врачу, и он приедет и все обработает. Но это будет долго, я бы поехал в больницу, но нужно учитывать желания и Василисы. — Верю, — тихо дала она зеленый свет и, кивнув ей, я посадил ее в машину и повез в больницу…