Опекун или что-то большее?

      — Что же… — протянул Миракл. — Начнем с простого. — он посмотрел сначала на Василису, а потом перевел взгляд на меня. — Вы оба знает историю ваших родителей. Почти всю. Не хватает только имени нашего мистера «Х» и условий договора, по которому после двадцать первого дня рождения Василисы вас должны забрать. Ну и само собой разумеющееся, Василиса не знает условий сделки, хотя всех условий не знает и Фэш, только то, в чем она заключается, ваших родителей. — бросив быстрый взгляд на меня, произнес мужчина. Я согласно кивнул, ведь я знаю только то, что мы должны поженится. — Василиса. — Миракл серьезно посмотрел на крестницу. — Я бы не успел, но твоя бабушка должна была поведать одну из самых страшных частей этого рассказа. — Миракл смотрел выжидающе. Он ждал, когда Василиса заговорит. А ведь то, что он рассказал мне в прошлом году намного серьезней того, что было до сих пор. Не считающим наше с Василисой похищение и сделки.       — Да. — мрачно произносит Василиса. — Бабушка… — начинает и запинается, задумчиво прикусив губу. — Она тоже ввязана во все это. Вуаль. — Василиса с горечью улыбается, будто что-то для себя отметив. — Шрам на всю правую часть лица. Это из-за меня. Тогда она действовала тайно. Об этом знали только Броннеры и ты, крестный. Ни мои родители, ни Драгоции или Лазарев с Дэлш. Она пошла на сделку с ним. Но имени мне не сказала. — сжав кулаки, Василиса продолжила: — Тогда мама с папой были на важном заседании. Решалась судьба нашего, а точнее, уже моего ресторана в Риме. Я была с матерью Ника. — я удивленно приподнимаю брови, такого я не знал. — Ты ведь говорил, что мама Ника умерла от болезни. — Василиса с какой-то непонятной мне болью смотрит в глаза Мираклу, который стал напряжённый электрического стула. — Тогда, чуть меньше восьми лет назад, в мой тринадцатый день рождения, ты сказал что она умерла естественной смертью. И сказал, что не уверен в этом. Но ты не сказал, что заболела и умерла она после того, как едва спаслась со мной с горящего дома. Нет, не так. Он не горел. Он был полон газа. Выйти получилось. Она спаслась тогда. Но в её легкие попала слишком большая доза газа. Она медленно убивала её. А все потому, что она спасала меня. Она была там со мной. Убить хотели не её, а меня. — ужас медленно застилает разум. Мне этого не говорили. Но… Блять, я ведь мог сам до этого додуматься! Мне было восемь с половиной лет, когда в доме Ника прорвало газопроводную трубу и им пришлось переезжать. Вот только, трубу оказывается не просто прорвало, её перерезали, потому-что нашли лопнуту трубу. Кто-то специально это сделал, хоть все списали на несчастный случай.       — Василиса… — попытался вставить слово Миракл, но был перерван:       — Ты не собирался мне этого рассказывать. Только то, как бабушка получила свой шрам. — Василиса выразительно замолчала, дав понять что переходит к другой, не очень приятной части разговора. — Бабушка заключила сделку, и не простую, а на свою компанию. В тот день, когда за нами приедут, она должна передать свою компанию этому мистеру «Х». Или же, компанию перейдет ему после её смерти. Покушение. Оно не было первым, и сто процентов, не было последним. Еще одна авария. Но тогда бабушка отделалась легко. А потом похищение. Ей оставили шрам. Хотели запугать. Но не получилось. Но она предупредила Оливию, о том, что собираются сделать с её домом. Будучи заложницей, выбралась и предупредила Оливию. В тот момент когда произошел взрыв, бабушке оставили шрам на всю оставшуюся жизнь. — Василиса замолкает, а я не могу пошевелится. Как же это все тесно связано. Я бы никогда не подумал, что тот взрыв был подстроен. Все было так по-настоящему, что не к чему придраться. Но… вот что было на самом деле. Миракл сказал мне, что Нерейву взяли в плен и требовали подписать документы. Оставили шрам. Но не про взрыв. И самое главное: это произошло в одно и тоже мгновение. Нерейва подписала сделку. А ведь тогда она ехала к сыну с «белым флагом». Хотела зарыть топор недоразумений и прочего. Но не получилось.       — Нерейва Родионовна должна отдать мистеру «Х» свою компанию в твой день рождения. — согласно кивает Миракл рядом, виновато смотря на Василису.       — И она отдала бы, если могла. — просто пожимает плечами Огнева, непринужденно накручивая рыжий локон на палец.       — В каком смысле?! — в один голос спрашиваем с Мираклом.       — В мой день рождения компания бабушки официально перейдет в мои руки. В договоре сказано, что она должна передать свою компанию этому мистеру «Х», но компании-то у неё нету. — Василиса разводит руки в стороны. — Теперь это собственность Черновода. А он принадлежит мне. До поры до времени. — Василиса косится на нас, явно недовольно, что мы даже не обсудили с ней план действий. Но кто же знал, что это не она, а её бабушка? Никто, поэтому… все, как Миракл и сказал, назад дороги нет. Подпись стоит. Черт, а ведь скоро также будет стоять и штамп в паспорте. Вот это веселье начнется!       — И что теперь? Что нам делать со всем этим? У в наши планы не входило руководство компанией твоей бабушки. — задумчиво спрашиваю, не переставая обдумывать ситуацию и обращаясь к Василисе.       — Согласен. — Миракл согласно кивнул, ведь мы не рассчитывали на еще кого-то. Только на себя.       — Я ваш план вообще не знала! — Василиса смотрит на нас немного осуждающе. — Бабушка тоже нашла выход из ситуации, в которую попала. Так они и условия сделки не нарушит, и компанию не потеряет. В сделке то не указано, что она не может передать компанию кому-то другому. А компанию передать может только она. — Василиса замолкает, а потом как-то задумчиво-насмешливо произносит: — мне очень интересно, кто складывал эти договоры? Вроде как наш мистер «Х» умный, все продумывает на перед, вот только в каждом контракте нашлась лазейка. Бабушка передает компанию мне, а наши с Фэшем родители заключили контракт, по которому мы можем спастись. Либо это не предусмотрели, либо это часть коварного плана и мистер «Х» на несколько шагов впереди. — рассуждала девушка, а мы с Мираклом взволновано переглянулись. А ведь мы об этом не подумали. В её словах звучат разумно. Нас ведь могут обхитрить! Мы ведь… твою мать, а если все произойдет именно так, как говорит Василиса? Тогда все наши старания пойдут к черту на куличики, помахав на прощание белым платочком. — По вашим лицам вижу, что это вполне возможно. — хмурится Огнева.       — Да. — неохотно соглашается Миракл. — Мы об этом никогда не думали. Это вполне возможно. А значит, нам нужно обзавестись запасным планом на этот случай. А ведь не скажи ты этого, Василиса, мы бы проиграли. Если все будет именно так, как ты сказала, то нам точно несдобровать. Нам нужно быть готовыми ко всему. — Миракл произнес это задумчиво, немного покачал головой в разные стороны, а потом поднялся. — Я сейчас вернусь. Нужно забрать ноутбук. — объяснился он, и не дожидаясь какого либо ответа, направился на выход. Он явно забыл, кого оставляет наедине.       — Что же… — неловко протягиваю. Пока здесь был Миракл, я не чувствовал этого в полную меру. Вина. Боль. Страдание. Взгляд Василисы более чем ясно дал понять, что со мной разговаривать она не имеет желания. Жаль, но меня это не остановит. — Как дела? — задал я самый глупый вопрос в мире. Огнева сначала недоуменно смотрела на меня, а потом рассмеялась.       — Серьезно?! «Как дела?» Ты серьезно спрашиваешь это у меня? Драгоций, ты походу лишился всех мозговых извилин, которые у тебя были при нашей последней встречи. — произнеся это, она продолжила смеяться, вот только этот смех был не радостный. Там было полно горечи. А я почувствовал себя дураком. Не мог ничего лучше придумать? Действительно, после всего, что случилось, нужно было спросить у неё как дела! Молодец! Пять баллов!       — Я хотя бы пытаюсь наладить отношения. — как говорится, лучшая защита — это нападение.       — А зачем? — этот вопрос поставил меня в тупик.       — В смысле? — переспросил я.       — Зачем ты пытаешься наладить со мной отношения? А ты учел то, что может я этого не хочу? Вот зачем мне улучшать с тобой отношения? — слова били в самое сердце.       — А разве ты не помнишь, что нам нужно на публике быть хорошими друзьями? Играть и быть ими, или хотя бы иметь хорошие отношения, разные вещи. И люди поймут, что у нас не такие и хорошие отношения, как бы нам хотелось то показать. — прикрываюсь сделкой, чтобы не выказать ей свое отчаяние. Этого я боялся больше всего. Она не хочет иметь каких либо отношений со мной, кроме деловых.       — Знаешь… — Василиса странно посмотрела на меня. — Если бы ты… — она замолчала, прикусив губу, что-то обдумывая, а потом кивнув своим мыслям, произнесла: — Если бы ты рассказал мне, в чем заключается сделка, то я бы попыталась наладить с тобой отношения. — её глаза ожидающе сверкнул, а сама она смотрела на меня с долей надежды и… еще чего, что я не разобрал. Но мне хватило и одного её взгляда, я уже почти рассказал ей, вот только что-то меня остановило. Понятия не имею что, что я не рассказал.       — Я бы с радостью, вот только не могу. Миракл не одобрит, а тебя это может разозлить. У нас есть месяц, чтобы улучшить отношения. Для всех это должно быть по-настоящему. Для нас — нет. По крайней мере, для тебя. — я грустно посмотрел на девушку, которая сначала обиженно, а потом уже заинтересовано поглядывала на меня.       — И что это значит? — спрашивает. — Почему для меня это будет не по-настоящему, а для тебя да? — она непонимающе смотрит на меня, надеясь услышать ответ.       — Узнаешь. Ты все узнаешь и поймешь смысл моих слов в свой день рождение. — неоднозначно произношу. Рано ей знать, тем более я надеюсь, что к её дня рождению Василисы, мы станем таким-сякими, но друзьями. Может тогда она не так резко отреагирует на эту «новость».       — И давно ты знаешь? — чтобы раздобыть хоть какую-то информацию, а я в этом не сомневаюсь, задает она новый вопрос.       — Со дня свадьбы. — коротко произношу, краем глаза замечая, как вытягивается её лицо.       — Четыре года?! — не верящее восклицает и подскакивает с кресла, упираясь руками в стол. Пожимаю плечами, и говорю:       — Да. За двадцать минут до церемонии, Миракл и Захарра решили рассказать мне все. — немного подумав, добавляю: — Они надеялись, что так смогут отговорить меня от свадьбы. И у них почти получилось. — усмехаюсь, вспоминая в тот момент лицо Маришки и крики из зала.       — Дальше можешь не продолжать. — выставив перед собой руку, остановила меня Василиса.       — Ты спросила, я ответил. — не понимаю её реакции. Она сама спросила, сама захотела узнать правду, так почему же сейчас обижается непонятно на что?       — Да, я спросила, но ты… — договорить она не успела, так как дверь кабинета открылась и в кабинет влетела взволнованная Захарра.       — Василиса! Диане плохо! Только что звонили со скорой. Ей стало плохо, внизу живота начало болеть. Она успела позвонить в скорую. Сколько предупреждений мы ей делали? Она все равно начала собираться на работу! — Василиса мигом поменялась в лице. Побледнела, села назад в кресло, а потом подорвалась, будто громом ударенная, и достала телефон.       — Броннер, что б тебя, мигом в… — она запнулась. — Захарра, какая больница?       — Частная, восьмая. — не медля, ответила моя сестра.       — Восьмая. — произносит в трубку Огнева.       — Что случилось-то? — непонимающе спрашивал парень по ту сторону.       — Диану туда увезли. Мы едем, и ты бегом. Сворачивая, не езжай домой, поворачивай, слышишь? — Огнева почти-что кричала.       — В смысле? Василиса, с ней утром все было в порядке! Если это шутка, то я оторву тебе голову! — в голосе этого Маара было слышно страх. Он переживал за свою жену и за своего ребенка.       — Ты дурак? Я по твоему шутила бы на такие темы? Езжай в больницу! Встретимся там. — произнесла и бросила трубку. — Захарра, немедленно отмени все встречи на сегодня. И Мираклу позвони. Диана намного важнее! — Василиса быстро схватила свой рюкзак, и энергично что-то печатала в телефоне.       — Сейчас. — Захарра быстрее молнии выскочила из кабинета.       — Тебя подвезти? — также подскакиваю из своего места, надеясь на положительный ответ. Василиса останавливается и оглядывает меня злым и негодующим взглядом.       — Да какое к черту подвезти?! У меня подруга ребенка может потерять, а ты о себе думаешь! Иди нахуй, Драгоций! — Василиса моментально выбегает из кабинета. Мне не остается ничего, кроме как побежать за ней. Уже в коридоре слышу её голос:       — Эрн, ты где? Я знаю, что сама отправила тебя обедать, но у меня экстренная ситуация! — что говорил мужчина на той стороне, я не слышал, только радостный вопль Василисы дал понять, что мужчина уже выезжает.       Мне же стало действительно стыдно, ведь я думал о том, чтобы провести время с Василисой, а не о том, что состояние её подруги не стабильное. Да, я настоящий козел. Бля, встреча с Василисой, усталость и недосып слишком плохо на меня влияет. Надо будет извинится.       Конец. Фэш.

***

      Василиса.       Мы уже полтора часа сидим у реанимации. Маар ходит кругами туда-сюда. Его нервы уже на приделе. Доктор несколько раз заходи и выходил из реанимации. Также и медсестры, но никто и словом не обмолвился. Они молчат, что заставляет нас еще больше нервничать. Мы с Захаррой уже выпили по несколько стаканчиков кофе и достали весь медперсонал своими допросами.       — Маар да сядь ты уже! — рявкает Захарра, которой уже порядком надоел Маар своим мельтешением по кругу.       — Да не могу! Диана там, — он указывает на дверь реанимации, — а я даже не знаю её состояния! А если… — парень побледнел еще сильнее и оперся рукой об стену.       — Не глупи! — Драгоций подскочила и влепила Броннеру достаточно сильную затрещину. — С Дианкой и ребенком все будет в порядке! Мы тоже переживаем, но мы верим что все будет в порядке. Ты панику разводишь и заставляешь нервничать нас. Больнице, по-твоему, пациентов не хватает? Сядь! — Маар, поглаживая затылок, уселся на кресло напротив меня, с опаской поглядывая на Драгоций. Если она в таком состоянии, ей на глаза лучше не попадаться. Прибьет и не посмотрит кто это был. Пусть даже президент страны, её это не волнует.       — Захарра, оставь его. Ему сейчас хуже чем нам. Там его любимая жена и ребенок. И они под угрозой. Будь там твой любимый человек ты бы уже лежала рядом с ним. — произнесла я и Захарра мигом уселась рядом со мной. Мы все понимали, это правда. Она бы закатила такую истерику, что ей стало бы плохо и она просто не выдержала бы. Драгоций уже хотела что-то сказать, але доктор вышел из реанимации и мы все втроем подскочили со своих мест.       — Доктор, что с ней? А с ребенком? — Маар сразу же накинулся на него с вопросами.       — Все прошло более, чем спокойно. — доктор немного устало нам улыбнулся. Я заметила, что у Маара будто упала гора с плеч, но он все еще переживал за любимую.       — Но почему тогда ей стало плохо? — непонимающе спрашивает Захарра.       — Она перенервничала. На вопрос почему, ответила что ребенок не пинался. Это нормально. У беременных до восьмого месяца бывает такое. Они все боятся того, что ребенок не пинается, но он и не должен все время пинаться. На счет этого волноваться абсолютно не нужно. Если было бы наоборот, и ребенок все время, не переставая пинался, было бы ясно, что с ним не все в порядке. Но если есть перерывы между толчками в двенадцать часов, это значит что ребенок будет спокойным. — мы все выдыхаем с облегчением. И с Ди, и с ребенком все в порядке. Осталось теперь только Диане выписать несколько тумаков, чтобы она не волновалась так сильно. Да, материнский инстинкт, но можно же было позвонить своему лечащему врачу и спросить.       — Спасибо вам большое. — искренне произношу.       — А к ней можно? — интересуется Маар.       — Только если кто-то один и всего на полчаса. Ей нужен покой. — немного подумав, произносит доктор.       — Тогда я пошел. — кивает Маар.       — А с чего это ты пойдешь? Может я тоже хочу! — возражает Драгоций.       — Захарра, не глупи! Конечно же пойдет Маар. Это его жена и его ребенок. Он как никто другой имеет право побыть с ней. — отдергиваю подругу.       — Больно надо. — показательно надув губы, Захарра идет к прежнему месту. Садить в кресло и втыкается в телефон. Мы-то все знаем, что ей не все равно и она хочет пойти к Диане, вот только и до неё доходит то, что должен пойти Маар.       — Ну, если вы все решили, то прошу. — доктор выразительно смотрит на Маара. Маар благодарно смотрит на нас с Захаррой и следует за врачом.       Я сажусь рядом с подругой.       — Захарра, как думаешь: Маар сейчас отчитает Диану или подождет когда её выпишут? — интересуюсь, прекрасно зная нрав друга.       — Сразу. Сначала расцелует, а потом начнет отчитывать. — весело произносит Захарра и мы с ней начинаем обоюдно хохотать, ведь так и будет.       — Извините, а в какой палате лежит Николь Антарес? — такой родной, и одновременно забытый голос.