Заговор учёных.

...Ночлег...

      Арси устало смотрела на любимого и вяло улыбнулась. Они все же устроились на ночлег в каньоне. Однако её трясло от пережитого. Их дети крепко спали на руках у матери. Оптимус заметив на себе взгляд любимой, тут же вздрогнул и приблизился к любимой и, крепко обняв, устало плюхнулся рядом. Синеволосая, покраснев, смущенно уставилась вниз, смотря на спящих детей. — Они такие милые, — прошептала девушка, вяло улыбаясь. — Арси, — Оптимус приподнял подбородок любимой, от чего та вздрогнула.       Синеволосая и в правду вздрогнула, и растерянно уставилась на Прайма. Оптимус тяжело вздохнув, прикаснулся ко лбу любимой. Синеволосая, покраснев, растерянно и с некой тревогой уставилась на Оптимуса. Нотки его голоса начали пугать девушку, но она старалась виду не подавать и слабо прижалась к синеволосому, подрагивая. Тот прижал её к себе, осторожно поправляя выпавшую прядь за ухо. Арси покраснела ещё сильнее, но все так же растерянно и с тревогой смотрела на Прайма. — Я хотел извиниться за сегодняшнее, — виновато начал Прайм. — Для тебя сегодняшнее было ужасным потрясением. Я очень хорошо знал Ультру...       Арси поняла куда ведёт её любимый, поэтому не позволила закончить. Она положила свои ладони на щеки Прайма, от чего тот замолк, и вяло улыбнулась. Синеволосый был в праве растерянным. Любоваться подобным зрелищем нравилось синеволосой, и она, вяло улыбаясь, прикаснулась к губам Оптимуса. Тот вздрогнул и растерянно, словно не понимая принялся отвечать. Девушка углубляла. — Оптимус, любимый, — ласково шёпотом проговорила синеволосая. — Прости себя, прошу.       От этих слов синеволосый подопешил. Арси же в свою очередь смотрела на него с любовью. И хоть дрожала она меньше, однако все равно смотрела на него. На ночлег, на который они устроились стал ещё лучше, чем раньше. Прайм улыбнулся ещё шире, чем раньше, и прижал любимую к себе. Этот ночлег стал самым волшебным. Однако беспокойство синеволосого и переживания взяли свое. Арси, прижав любимого к себе, гладила по плечам, ласково и заботливо. — Мне страшно, Арси, — тихо признался он. — За нас, за наших детей...       Синевласка не ответила, она лишь прижала Прайма к себе. Оптимус прижался к любимой. Он решил чуть отложить этот разговор. И тем не менее, на его душе стало легче, даже лучше, чем раньше. Улыбнувшись, он обнял Арси. Сегодня хоть они и проделали долгий утомительный путь вместе с малышами, сейчас, именно сейчас они чувствовали себя свежее, чем раньше. Девушка прикоснулась губами к щекам Оптимуса, улыбаясь ещё шире, чем пару минут назад. Этот ночлег был самым лучшим... Продолжение следует...