Меркурий. 311 часов
Летели молча. Место пилота занимал сейчас Эдвин, потому что Леандро, не сказав ни слова после того, как мы поднялись на корабль, устроился поудобнее на кресле в пассажирском отсеке и не вставал. В углу пилотного отсека прямо на полу сидел Жак, рассматривающий рисунки в блокноте Сюин, а Ютта рассказывала ему о растениях. Хозяйка этого научного трактата перебирала травы, которые сунул нам перед самым подъемом староста деревни, рассматривая каждый стебелек на предмет гниения. Мы с Джульеттой стояли по обе стороны кабины пилота и смотрели в экраны, на которые передавалось изображение местности, над которой мы медленно пролетали. Прошло почти четыре часа нашего отбытия из деревни. - Видно что-нибудь? – спросил Эдвин. - Нет, - ответили мы с Джульеттой хором. Внизу простиралась огромная пустыня, в которой мы не нашли пока ни одной деревни, не то что города. Сложности добавляло еще и то, что на этой стороне Меркурия сейчас была ночь. - Сколько продлится ночь? - спросила Джульетта. - Не знаю, - Эдвин чуть прибавил скорости. – Но сутки тут, наверное, длятся около сорока восьми часов. Так что… - Жаль, что у нас нет карты, - произнес я, смотря на таймер, над креслом пилота. – Двадцать пять часов. Из всего, что можно было сделать, мы не сделали ничего. Только что Сюин создала каталог растений, чтоб мы с голоду не умерли. - Да, ты прав, - Эдвин стал что-то нажимать на панели. – От бесцельного блуждания камень не найдется. Нужно решать, куда мы полетим. - Ребят, а вы что думаете? – спросила Джульетта. – Решаем все сообща. - Я тоже думаю, что нам стоит определиться с направлением, - сказала Ютта. – Конечно, что бы знать это направление, нужна карта, но ее нет. Так что, видимо, придется блуждать, - пожала немка плечами. Жак сидел рядом и, казалось, что вообще был не с нами. Большую часть времени, его не было ни слышно, ни – почти – видно. Даже на острове он предпочитал отсиживаться в стороне, если мы устраивали что-нибудь. Странный он. - Понятно... - Эдвин пошел на снижение. Он, казалось, нас не слушал. – А что если... Да... и еще немного... В пилотный отсек, покачиваясь, зашел заспанный Леандро. - Доброе утро всем, - зевая, протянул он. - Сколько можно спать?! – воскликнула Ютта. – Всю миссию проспишь! Это сказал не Эдвин, а потому итальянец лишь махнул рукой и не стал вступать в перепалку. Тарелка приземлилась, оповестив нас легким толчком, но от приземления ничего не изменилось. Разве что Эдвин, намеренно смотря мимо Леандро, вышел из кабины. - Почему мы приземлились? – спросил итальянец. – Нашли что-то? - Нет, - ответила Джульетта, - но очень бы хотелось. Санти прошел к месту пилота и сел в кресло. - Да зачем вообще нужен этот камень? – спросил он, медленно крутясь в кресле. – Вернемся в деревню и все. Оставим нашего маленького трудолюбивого мальчика тут, а сами… - Если ты так хочешь туда вернуться – иди, тебя никто не держит! – не выдержал я. – Ну, чего сидишь? Зачем вообще побежал за нами тогда? - Ой, у Эдвина появился заступничек, - осклабился Санти. – Тебя никто не спрашивает, Виктор. Если я захочу, то вернусь туда прямо сейчас. И никого спрашивать не буду. Мне очень сильно захотелось ударить Леандро. Кулаки так и чесались. Но я понимал, что итальянец гораздо крупнее и сильнее меня, а потому я просто сказал ему: - Конечно, ты в любой момент можешь дойти до той деревни пешком. - А может, лучше ты отправишься на поиски камня на своих двоих? – Санти встал и подошел ко мне. - Тут такое дело, - раздался голос Сюин. – Корабль нужен нам всем, а не тебе одному. Не знаю, что ты себе напридумывал, но мне хочется как можно быстрее найти камень, или хотя бы просто вернуться домой, даже если камня мы не найдем. - Так что ж вы его не ищите? – итальянец снова сел в кресло. – Не ощущается, что корабль летит. Он развернул кресло и принялся нажимать на кнопки. Джульетта в секунду оказалась рядом и схватила его за руку. - Ты знаешь, что выглядишь взрослее, когда молчишь и не пытаешься творить глупости? - А ты знаешь, что если меня не трогать, я не буду заниматься рукоприкладством? - Ну да, единственная польза, которая есть, - тихо сказала Сюин, но как раз в этот момент замолчали остальные. Леандро сбросил руку Джульетты со своей и, развернувшись, удивленно посмотрел на китаянку. - Да?! – воскликнул он. – А какая же от тебя польза? Что-то вообще не наблюдаю твоего рвения к выполнению миссии. - Замолчи Леандро, - громко и твердо сказала Ютта. – В отличие от всех нас она в деревне была занята и рисовала… - Рисовала? – зло перебил девушку итальянец. – И что тут полезного? - ЧТО? – на мгновение мне показалось, что Сюин вцепится в горло парню. – Вообще-то, я делала это, чтобы ты не сдох с голоду на этой планете или же не отравился чем-нибудь. Я твою жизнь спасала, идиот! - Тебе не приходилось бы спасать меня, если бы мы остались там! Там было всего достаточно. - Ох, какой же ты умный! – с притворным восхищением произнесла Сюин. – Что же тогда ты, умный, съел тридцать процентов своего пайка, пока мы шли по лесу? - В отличие от его пятидесяти? – спросил итальянец, указывая на Жака, который так и сидел тихо в углу. - Он хотя бы благодарен за помощь! – китаянка наклонила голову и сжала кулаки. Даже сквозь волосы, закрывающие лицо, было видно, что ее щеки пылают. - Я повторю еще раз. Тебе бы не пришлось помогать мне, если бы мы остались там! – Леандро поднял верхнюю губу, что говорило о его сильном напряжении. - А я повторяю тебе, что ты мог там и оставаться! Сам прибежал к платформе! - Так, ребята, хватит! – воскликнули мы с Джульеттой одновременно. Но нас не услышали. Атмосфера напряжения росла. - Почему мы должны были выполнять твои прихоти, но дать погибнуть Земле? – подал голос Жак. – Да, признаю, мне тоже нравилась такая жизнь, но в гибели Земли были бы виновны мы. - Да наплевать! Все равно бы нас не винили. Мы – подопытные крысы, которых Объединенная Земля отправила сюда думая: «Выживут и найдут камень – отлично. Умрут – пожалуйста. Все равно это эксперимент». - Значит вот ты как... - прошептала Сюин зло. – Ты готов обречь Землю на смерть, лишь бы выжить самому? Лишь бы тебе было хорошо и прекрасно? – с каждым словом тон девушки повышался, и на последних словах она уже кричала. – Ты мерзкий поддонок! А как же семья?! Как же родные, друзья?! Как же родители!? - Да мне плевать! – Леандро тоже закричал. – А тебя я бы попросил заткнуться, девушка из Китая! Иначе... - Иначе что? – Сюин сжала губы и подняла голову. – Тебе же плевать на все! Видимо, даже на родных, – зло бросила она. Леандро зло захрипел, в одну секунду подскочил к девушке и ударил ее ладонью по щеке. Он, видимо сам не понял, что сделал, пока я не схватил его за руку, которую он занес еще для одного удара. Санти повернул голову и крикнул: – Вам никогда не понять этого... Так что забыли! – Итальянец выбежал в пассажирский отсек. «Странно это, - подумал я. – Как только речь заходит о прошлом Леандро – он становится неуправляем». Сюин сидела на полу, прижав ладони к лицу. Рядом с ней нельзя было присесть ни мне, ни Жаку, потому что Ютта и Джульетта моментально бросились на помощь. А Сюин плакала. От боли, от обиды – не знаю. Меня, почему-то, не удивил поступок Леандро, но слезы китаянки, которая никогда не плакала – что бы ни происходило, – которая всегда была выше криков и рыданий. Я понимал, что ей было больно, но все же странно было видеть крупные капли, просачивающиеся меж пальцев. - Что произошло? – спросил Эдвин, заходя в пилотный отсек. – Леандро. – Он не спрашивал, а утверждал, увидев плачущую Сюин. – Где он? - Вы не столкнулись? – Жак стоял в стороне и не знал, куда ему деться: не оставишь подругу, и утешить не знаешь как, - я его понимал. - Ему не поздоровится, - американец собрался выйти, но Сюин его остановила. - Нет, Эдвин, - говорила она невнятно, потому что, как я заметил, у нее была рассечена губа, которая уже опухла. – Я сама виновата. Наплела лишнего. - Нет того количества слов, за которое можно было бы ударить девушку, - произнес Эдвин, не поворачиваясь. – Он слишком наглый. - Нет, я сама виновата, - повторила китаянка, вытирая слезы и успокаиваясь. – Садись за руль, нужно лететь. Эдвин нехотя повернулся и подошел к панели управления. - Я настроил GPS и какую-никакую геолокацию, - сказал он, немного помолчав. – Не то чтобы мощную, но она позволит нам видеть местность вокруг себя на два-три километра – зависит от высоты дюн. – На мгновение парень задумался, а потом произнес: - позовите Санти на корабль. Скорее всего, он выбежал на улицу. Никто не сдвинулся с места. Леандро сам вернулся через несколько минут. Он вошел в пилотный отсек, хмуро оглядел всех и снова вышел, не проронив ни слова. - А все-таки, сволочь он, - бросила Ютта, прикладывая к лицу Сюин тряпку, смоченную холодной водой. – Хоть бы извинился... Корабль с легким покачиванием взлетел, и мы снова заняли места наблюдения. Эдвин сидел в кресле пилота, ежесекундно нажимая кнопки на панели управления. Сотни лампочек подмигивали то там, то здесь, но для меня их сигналы совершенно не имели смысла, а вот для Эдвина или Леандро... - Я не хочу доверять ему управление кораблем, пока он находится в неадекватном состоянии. Мало ли что может случиться, - Эдвин словно прочитал мои мысли. – Пусть остынет, а потом уже продолжит миссию в качестве пилота. - Куда мы летим? – спросил я у парня, но понял, что вопрос был глупый, потому что американец и сам не знал, что мы ищем, но, тем не менее, он ответил: - Не знаю... Нам нужно найти хоть какой-нибудь населенный пункт... - А что, если камень не в городе или деревне, а под землей, например? В руднике или вообще в недоступных залежах, - спросила Джульетта. - Тогда мы обречены, - Эдвин нажал еще несколько кнопок. – Но, как нам сказали, камень должен что-то значить для цивилизации. Хотя, они могут о нем и не знать, если вдруг залежи изумруда сдерживают потоки лавы и не дают ей вырваться наружу в каком-нибудь месте, - невесело усмехнулся американец. - А если, у них тут какой-нибудь изумрудный культ? - Все равно, должен быть главный. В короне или посохе Верховного жреца, в статуе – где угодно. - Получается, мы станем вандалами? - В любой вере есть злые силы, которые пытаются разрушить счастье, - американец пожал плечами. - Из богов в дьяволы? – попытался я пошутить. - Можно и так. – Эдвин задумался, а потом неспешно добавил: - В конце концов, они могут найти себе другой камень для поклонения, а этот – нужен нам в будущем. Корабль ускорил свой ход, и американец сосредоточился на управлении. Я на секунду обернулся, и мой взгляд тут же упал на Сюин. Сколько бы Ютта не прикладывала холод, щека Янь Сяоцзе из красной стала фиолетовой и припухла, под глазом налился небольшой синяк. Ну, хоть губа перестала кровоточить. Попросив Жака меня подменить, я вышел в пассажирский отсек, но Леандро тут не было. «Странно, - подумал я, - когда мы взлетали, итальянец был на борту». Был, но сейчас пассажирский отсек пустовал. - Леандро? – я прислушался, но ответом мне была тишина, если не считать тихого жужжания двигателей и невнятного разговора в пилотном отсеке. – Леандро! – сказал я уже громче. И снова молчание. Осмотревшись еще раз, я заметил, что вход в вещевой блок закрыт не плотно. - Леандро? – снова спросил я, отодвигая дверь, за которой хранились наши припасы, оружие и инструменты. - Чего? – услышал я голос итальянца, понявшего, что прятаться уже бесполезно. - Ты где? - А какая разница? – теперь его голос звучал сдавленно и не так громко, хотя, пусть и бесполезно, Санти пытался придать ему безразличность. - Я просто хотел узнать, что произошло. Почему ты сорвался... - Делаешь вид, что не присутствовал при ссоре? Интересная позиция, - перебил меня итальянец. - Я не о том, Леандро, - наконец, я смог понять, что Санти сидит за тросами в самом углу отсека. – Почему ты вдруг ударил Сюин? Тебя так сильно задели ее слова? Или... - Или что? – Санти выскочил из-за тросов и в несколько мгновений подлетел ко мне. – Строишь из себя миротворца, Васнецов? Думаешь, можешь понять людей? Сомневаюсь, - его лицо покраснело, а глаза припухли. «Вот, почему он прятался». – Была бы на твоем месте Джульетта, может, поверил бы, что она действительно хочет помочь. Но передо мной стоишь ты, русский мальчишка, доверяющий свою жизнь правительству, которому наплевать и на тебя, и на твою жертву. Скажешь – нет? Тогда ты глупец. – Санти брызгал слюной. Его голос охрип, но тирада слов продолжалась. - Правительству пофиг на то, что ты хочешь, и что тебе нужно. Живи сам. Борись сам. Политики решают лишь проблемы престижа страны, даже в наше время. Во время объединенного мира. Им все равно, что из-за исследований и опасных миссий дети остаются без родителей, живут в детских домах и... Итальянца прервал голос Эдвина, раздавшийся из динамиков: - Виктор, подойди, пожалуйста. - Извини, - сказал я, отворачиваясь. Я был бы рад с ним поговорить, но когда кто-то ставит мои взгляды и идеалы под сомнения, у меня пропадает все желание беседовать. Да, я доверяю политикам, верю в Единое управление и не хочу допускать и мысли о том, что в высших кругах все не так гладко, как хотелось бы. И слова такого неуравновешенного типа как Санти не изменят моего мнения. Я постарался выкинуть мысли о разговоре из головы, потому что сейчас были дела более важные, и кинулся в пилотный отсек. - Что случилось, Эдвин? – спросил я, входя в кабину. - Ничего, просто хотел удостовериться, что все в порядке, - спокойно ответил американец. Я кивнул и сел у стены, прижавшись к ней затылком. Мы летели уже несколько часов, но ничего не находили, а потому, когда Эдвин объявил о том, что видит впереди населенный пункт, настроение команды хоть немного, но поднялось. - Я сяду в стороне от города, - произнес американец как раз в тот момент, когда вошел Леандро. – Не нужно повторять прошлого раза. Тем более – это город, а не деревня. Не всем может понравиться пришествие «богов», - Эдвин быстро взглянул на итальянца и тут же впился глазами в экран. Санти же ничего не заметил. – Только вот наша одежда... - На окраине городов всегда есть частные дома, в которых белье сушится на улице, - тихо сказал Жак. – Тем более, тут, похоже, средневековье, - француз указал на дома из грубо вытесанного камня. – А то и каменный век. - Ну-ка, приблизь... - попросил я Эдвина. Американец нажал несколько кнопок, и картинка на экране увеличилась. - О, нет... - выдохнул кто-то из нас, может даже я сам. - Господи, нет! – громче повторил Эдвин. «Да, Эдвин, да, – подумал я. – Наша цель, видимо, еще не близко...» Город внизу был заброшен и наполовину заметен песками. Людей здесь однозначно не было.Меркурий. 305 часов
Чуть лязгнув, дверь тарелки открылась, превратившись в удобный спуск. - Ох, - выдохнула Сюин, закрывая лицо от песка и ветра рукой. – Даже в пустыне Алашань не так жарко. Да и не метет настолько сильно... А ветер был знатный. Казалось, наша тарелка взлетит в небо под напором сильных воздушных потоков, но турбины, выступающие так же опорой кораблю, впились в песок, как клещ в кожу, и мы могли не бояться за устойчивость машины. - Может не надо, - Ютта поежилась то ли от страха, то ли от залетевшего за ворот песка. – Заброшенный город... Кто знает, почему оттуда люди ушли. - Почему ушли – как раз понятно, - ответила подруге Сюин. – Я бы тоже не захотела жить в Ланьчжоу, если бы его так сильно заносило песками. - Нам надо найти хоть какую-то зацепку, Ютта, - произнесла Джульетта, прищурив свои зелено-серые глаза. – Иначе, мы проблуждаем по Меркурию все две недели. - Да, - ответил американец. – Надо поторапливаться. Парень сошел с платформы и по щиколотку провалился в песок. - Эдвин, - тихо произнес Жак. - Жак, ты что-то сказал? – не расслышал американец. - Слушай... Ну... - замялся француз. - Говори же, - поторопила его Ютта. - Если город заброшен, то почему бы нам... Почему бы нам сразу не приземлиться в нем? – выпалил Жак. – Будет лучше, чем идти пешком через песчаную бурю. Наверное... Последние слова француз договорил чуть слышно, но все его прекрасно поняли. Эдвин кивнул: - Ты прав. На корабле будет быстрее. Я взглянул на Леандро, который вообще не принимал участия в обсуждении похода. Парень стоял, будто в воду опущенный. На первый взгляд он был спокоен, но вены на его висках увеличились, а желваки периодически играли. На глазах стояли слезы. Пальцами он нервно крутил свой кулон. Этот день удивлял меня все больше. Я вспомнил слова Леандро о правительстве, но тут же отмахнулся от этих мыслей. Сейчас не время и, уж тем более, не место. Эдвин посадил тарелку на одной из площадей каменного комплекса, который уже сложно было назвать городом. Дверь снова открылась и на этот раз вышли все. Нас сразу же засыпало песком. Воздух был сухой и горячий настолько, что дышать было больно. Каждый его порыв приносил песок, который, если не засыпал лицо, лез за воротник. - Разделимся и посмотрим, что к чему, - сказал Эдвин. – Только, прошу вас, давайте не будем ходить тут очень долго. Думаю, нам хватит двадцать минут. Никто не стал возражать. Я пошел с Джульеттой. Или она пошла со мной? В общем, мы пошли вместе. Девушка молчала всю дорогу – думала о чем-то или ветер мешал говорить? Я же молчал из-за гнетущей атмосферы. Некогда здесь были сады, жили люди, дети резвились на лужайках с домашними питомцами, но что стало теперь! Каменные улицы были переметены песком, словно снегом после недельной непогоды. Ноги тонули в сыпучем веществе, отчего путь становился все сложнее и сложнее. На нас смотрели пустыми глазницами окон дома, гостиницы, лавки и магазинчики, правительственные здания, аптеки – и везде мы находили полуистлевшие вещи, рассказывающие историю людей, живших тут когда-то. Однажды, когда мы зашли в одно из зданий, Джульетта выудила из-под песка старую деревянную куклу и прижала ее к себе, а через минуту сказала: - Что, если и Земля станет такой же, если мы не добудем камень? Все, что останется от нас – дома и истлевшие вещи. Не будет тех, кто вспомнит, потому что и они умрут... Я не знал, что ответить, и просто промолчал, хотя думал в это время о родителях. Я скучал по ним, но больше – волновался, что будет с ними, не вернись я с миссии. Не только в моральном плане, ведь, если мы не найдем изумруд, случится апокалипсис. Мы все продвигались и продвигались по песчаным улицам заброшенного города. - Смотри, в этом доме только дверь. И та закрытая. Окон нет... - сказала Джульетта. - Действительно, - я подошел ближе. – Думаешь, там может быть что-то полезное? - Возможно, - пожала плечами англичанка, отчего с ее волос посыпался песок. Дверь была наполовину заметена песком, потому несколько минут мы провозились, убирая завал. Наконец, с громким скрипом деревянный щит повернулся на петлях, и мы с Джульеттой вошли в темное помещение. В нос сразу ударил кислый запах. - Что это? – В свете, который отбрасывал дверной проем, я видел, что девушка закрыла лицо рукавом. - Не знаю, - выдавил я. Дышать, действительно, было неприятно. – У тебя фонарик с собой? Джульетта скинула с плеч рюкзак, и через минуту косой луч света разрезал тьму и высветил какие-то шары грязно-серого цвета. - Мамочки... - прошептала Джульетта и сделала несколько шагов к выходу. Я бы и сам с радостью отсюда убежал, но не хотел показывать слабину перед девушкой. А бежать было от чего: серые шары оказались ни чем иным как потемневшими от времени людскими черепами, а кислый запах в помещении – запахом разлагающийся плоти. Я сделал шаг к черепам и увидел, что на многих из них остались волосы, частицы кожи, а где-то – и мяса. В воздух взлетели полчища насекомых, похожих на земных мух, как только я случайно задел ногой одну из голов скелета. - Уходим, - произнес я. Джульетта спорить не стала. - Что. Это. Было? – спросила англичанка, выдыхая слова, когда мы захлопнули дверь. - Какая-то крипта... Или склеп, - я часто дышал, но гниющий воздух не желал выветриваться из легких. – Только... Почему там сложены лишь черепа? Вот вопрос... - Нам пора, Виктор, - произнесла Джульетта. – Двадцать минут должны были истечь. - Ну, - Эдвин повернулся к нам, когда мы подошли к кораблю. – Где вы ходите? Нашли что-то? - Нет, - Джульетта качнула головой. – Ничего, что могло бы помочь нам с поисками камня. - У Леандро с Юттой что-то есть, - нахмурился Эдвин. – Пошлите. Итальянец и немка повели нас по однообразным, заметенным песком улицам, которые вообще не отличались о тех, по которым бродили мы с Джульеттой. Разве что, эта дорога оказалась длиннее. По моим ощущениям, на путь ушло почти пятнадцать минут. - Это что-то вроде храма или церкви, - сказал Леандро, указывая нам на высокое здание, когда мы встали на широкой площади, почти не заметенной песком. – Там много разных рисунков. Может, это поможет что-то выяснить... Над площадью, несмотря на ветер, разносился звук наших шагов. После прогулок по песку странно было шагать по плитам, оповещающим о каждом шаге. Казалось, что весь город сразу повернулся к нам лицом и, смотря пустыми черными провалами, притаился, как охотящийся кот. С другого конца площади храм казался зданием не выше трех этажей, сложенным из грубо отесанных камней, но вблизи все было гораздо лучше: высота храма поражала – он был в два, а то и в два с половиной раза выше окружающих строений; высокие арочные двери обвил деревянный плющ и каменные розы. Выше – по всему периметру храма – ползли тысячи миниатюрных змеек: они переплетались, расцеплялись, сходились в битвах... Резьба по камню, хоть и заметенная песком, шла и на нижнем этаже храма: сотни людей поклонялись змеям. Отчего-то мне опять стало неуютно. Леандро открыл дверь, которая, кстати, даже не скрипнула, и прошел в храм. Что самое странное – тут не было песка. Чистый пол, стены. Целые окна и двери. Казалось, что только вчера тут сделали ремонт, и время обошло это место стороной. Я оперся о стену рукой и тут же отдернул ладонь. Они были не просто холодными, а ледяными. И это было странно, если принять во внимание тот факт, что у других строений города стены раскалились как снаружи, так и изнутри. - А где рисунки? – шепотом спросил Эдвин. – Ты говорил что-то о рисунках. Атмосфера этого места не позволяла говорить громче. Мы чувствовали себя здесь мелкими букашками, которых непоседливый ребенок накрыл банкой. - Дальше. Здесь стены пустые, - даже Леандро был тут менее заносчив, чем обычно. Парень повел нас темными холодными коридорами вглубь храма. С каждым шагом дышать становилось все тяжелей – так сильно давила на нас атмосфера этого места. Закончилось наше путешествие по холодным коридорам храма в просторном зале, освещенном десятками окон, находившимися под сводами. Солнечный свет отражался в зеркалах наверху и косыми лучами падал вниз, позволяя рассмотреть убранство помещения: у дальней стены пол был не каменный, а деревянный, и на досках лежали кости. Много костей. В центре зала стоял большой каменный саркофаг, увы, мы так и не узнали, что в нем находилось. Но самое главное – это стены. Все стены храма были отделаны искусной мозаикой. - О, господи! – воскликнула Ютта неожиданно громко. – Это же драгоценные камни! - И правда, - выдохнула Джульетта. – Смотрите, какие они прекрасные. - Девушки всегда такие девушки... - произнес Эдвин. – Не хочу вас огорчать, но для нас важны не камни, а рисунок, в который они складываются. - Эдвин, - с укором произнесла Сюин. – Какой же ты не романтик! Парень только пожал плечами: - Что поделать, если в алмазе я вижу лишь углерод. Мы разбрелись по залу и стали рассматривать мозаичные картины. - Какие красивые серебряные камушки... - задумчиво произнесла Сюин, проводя пальцами по блестящим мелким камням. - Это не серебро, а речной жемчуг, - поправил Сюин Эдвин, подходя ближе. – А если смотреть на то, что важно нам – люди из речного жемчуга. Жак встрепенулся и сделал пару шагов к стене, где были изображены те самые люди, потом задумался и снова нерешительно двинулся, произнеся на этот раз: - Речной жемчуг – камень не очень-то и дорогой. Видимо, в этом культе люди не считаются высшими творениями. - Интересно, - пробормотал Эдвин. – А что скажешь на счет агатового сердолика? - Я... не знаю... Про сердолик мне ничего неизвестно, - выпалил Жак. - Так же как и про нефритовые облака? – Эдвин повернулся к французу, но тот уже отошел к противоположной стене. - Что вообще это за сцена? – спросил Леандро. - Жак! – позвала француза Сюин. – Иди сюда! Он снова подошел к стене, и Санти повторил свой вопрос. - Люди, падающие с неба... - Жак задумался. – Возможно, это сотворение мира. Видите, линия кварца? Она отделяет друг от друга... Эдвин? - Желтые и синие сапфиры... - ...которые в свою очередь обозначают воду и землю. Люди летят вниз, появляясь из облаков, но падают сначала в воду, а потом уже выбираются на берег. Да, это однозначно сотворение мира. А дальше можно увидеть все человеческие обязанности: учеба, работа, семейные дела... - Жак пошел вдоль стен, проводя пальцами по гладким камням. – Смотрите, эта мозаика обрывается у коридора, и она явно не закончена. Жак замолчал - видимо понял, что еще никогда так много не говорил – и опустил глаза. - Тогда, - произнесла Ютта, - нам нужно идти в другой зал? Жак ограничился лишь кивком. По стенам коридора, соединяющего помещения, шли витые письмена, но уже не из камней, а выведенные краской. - Виктор, - произнесла Сюин. – Твой переводчик не сможет нам помочь? - Только если ты прочтешь ему по-меркуриански, - ответил я с улыбкой. Мы двинулись дальше. Коридор с каждым шагом становился все темнее и холоднее. Земля пошла под откос, воздух стал сырым. Коридор сделал петлю, и мы снова пошли наверх. Сырость в воздухе исчезла. Я прикоснулся к шершавой стене и нащупал гладкие следы краски. Опять письмена. Мы вышли во второй зал. То, что это зал, мы поняли только по звучному эху, потому что темнота была – хоть глаз выколи. - Думаю, нам пора обратно, - Леандро сделал шаг назад, и шорох разнесся по храму. – Все равно, ничего не увидим. - У нас есть фонарики, - сказала Джульетта, снова скидывая рюкзак. - Смотрите, - тут же раздался голос Сюин. – Свет. - Где, Сюин? Тебе кажется, наверное, - ответил Леандро. Я почувствовал в его голосе нетерпение и раздражение, будто то, что делали сейчас мы, противоречило тому, что хотел он. - Нет, мне не кажется, - зло бросила китаянка. – И я докажу это. - Стой, Сюин! – воскликнула Ютта. – Ты же не знаешь, что может быть в темноте. Но девушка не слушала подругу. Она сделала шаг, потом – другой, а с третьего пошла с обычной скоростью. Эхо, заполняя собой все пространство, не давало возможность понять нам, как далеко отошла Сюин. Когда глаза привыкли к темноте, я тоже увидел крошечное пятно света на потолке. Солнечный луч, проникающий в храм, освещал небольшой участок на полу, но пятно света было закрыто от нас чем-то. - Здесь... камни, - неуверенно произнесла китаянка. - Камни? – подал голос Жак. – Подожди, иду к тебе. Шаркающие неуверенные шаги француза были еле слышны, но все же, когда парень достиг своей цели, в зале стало гнетуще тихо. Вскоре послышался стук камней, и яркий свет озарил зал: сначала это была вспышка, но огонь пополз по желобам, пересекающим зал во всевозможных местах, и заполнил собой все пространство. Тут же вспыхнули разноцветными огнями стены – огонь отражался в драгоценных камнях. Десятки тысяч обработанных минералов были вставлены в стены. И изображали они одну единственную сцену: по бирюзовой траве, шелестящей от сапфирового ветра, спустившегося с лазуритового неба, полз огромный малахитово-изумрудный змей, глаза которого были закрыты черной тканью. Над головой его разлетались в разные стороны искры из разноцветных камней. Я обернулся и посмотрел на противоположную стену, куда, по задумке, и полз змей. На мозаичной картине резвились дети, работали взрослые – в общем, жили жемчужные люди. Кроме других камней, в этой части мозаики, было множество алмазов, придававших картине живость. - Ого... вырвалось у всех сразу. Мы долго стояли и любовались на творение неизвестных мастеров. Но, вдруг, Ютта, заметив ткань, воскликнула: - Ой! А почему у него глаза закрыты? Там что-то страшное? - Не думаю, - Леандро подошел к стене и схватил ткань. - Стой! – крикнул Эдвин, но было поздно: черная завесь осталась в опущенном кулаке итальянца. Алмазные глаза сверкнули холодным блеском, отражая пламя. Грани камня исказились, и чуть заметный луч впился в противоположную стену, алмазы на которой вспыхнули огнем. Все камни, что придавали живость картине раньше, теперь играли роль разрушительного огненного торнадо, проносящегося по земле. Силы, что сметает все на своем пути. Люди горели, трава горела. Все погибало. - Апокалипсис... - прошептал Жак. - Смотрите, - Ютта указала на змея, выпускающего пламя из глаз. Камни вокруг головы змея превратились в корону, которая тоже светилась огнем и была похожа на раскаленное золото. Рубины, сапфиры теперь стали искрами, а в центре короны, среди россыпи синих камней, переливался изумруд. - Говоришь, камень должен что-то значить для жителей планеты? - я повернулся к Эдвину, указывая на корону. - Это пойдет? - Вполне может, вот только нам его оттуда не достать. - Достанем, если постараемся, - сказала Ютта. – Леандро! Итальянец, все еще находившийся в оцепенении, вдруг ожил и накинул на глаза змея ткань. Огонь на стенах тут же погас, и люди снова стали жить счастливо. - Что... Что это было? – спросила Сюин. - Так меркурианцы, видимо, представляют себе конец света, - ответил Жак. – Огромный Змей придет на Меркурий и сожжет все дотла. - А они оказались правы, - нервно хохотнул Леандро. – Вот только не Змей к ним пришел, а Солнце в гости постучалось. Никто не разделял веселья Санти. - Нужно достать изумруд из короны Змея, - напомнила Ютта. - Думаете, это – он? – Джульетта ладонью убрала волосы с лица. Ютта улыбнулась и ответила: - Конечно, не может быть все настолько просто, но попытаться стоит. Леандро, так как был самым высоким из нас, подошел к мозаике, встал на цыпочки, но не дотянулся до камня. - Подними меня, - подала голос Ютта. - Что? – не понял Санти. - Меня, говорю, на плечи посади и подними, - она закатила глаза. Леандро не шевелился. – Нет, можешь, конечно, взять Эдвина, ну или Жака. Мне без разницы. - В каком смысле? - Не тупи, Леандро. Ты сам не достаешь до камня, потому подсади кого-нибудь из нас. Санти опустился на колено, и Ютта тут же запрыгнула к нему на плечи. Итальянец встал. Девушка подняла руки и как раз достала до короны. Легко подцепив камень, который вышел из углубления с тихим треском, она ухмыльнулась и подкинула его в руке. - Камень как камень, - произнесла она. – Я ничего не чувствую. - Аккуратнее, - сказал я. – Может, ты держишь в руках спасение земли! Леандро оступился и покачнулся. - Эй, грациознейший, тише там, - крикнула Ютта. – Ты что, не слышал? У тебя на плечах сидит спасение земли и держит драгоценный камень, аккуратнее. Леандро резко присел, встряхнув немку, и снова встал, оставив Ютту на твердой поверхности. Я взял камень, который оказался самым обыкновенным на ощупь, как и говорила Ютта. Острые ребра, гладкие грани. Холодный, большой и зеленый – все, что можно о нем сказать. - Скорее всего, это не он, - вздохнул я, передавая сокровище Эдвину. - Тогда нам нужно искать дальше, - американец сунул камень в карман. - Вот только где? - Наверное, это очевидно, что камень должен быть связан с религией, - сказала Джульетта. – Разве – нет? - Да, но найти его будет сложно, - сказала Сюин. – Мы не знаем, насколько эта «религия» распространена, а уж тем более – где ее центр. - Просто найдем город, в котором все еще живут люди, а там и узнаем что к чему, - предложил Леандро. – А не найдем – этот привезем. Мы же старались. Вскоре мы вышли из храма, и ветер снова стал швырять в нас песком. - Как же я его ненавижу, - пробормотал кто-то из девушек. Когда мы, преодолев песчаные завалы, приближались к кораблю, Джульетта тихо мне сказала: - Думаю, что Меркурий близок к своему концу. - Почему ты так решила? – спросил я, а в голове снова всплыли черепа из здания без окон. - Вспомни мозаику на стенах. А теперь хочу задать вопрос: ты видел хоть на одной из картин изображение песка? – везде есть леса, поля, трава, реки, но этого, – она обвела рукой вокруг, - нигде нет. Подумай, откуда бы взялись представления о зеленеющем мире у жителей песчаной местности? - Ну, мало ли... Путешественники, рассказы... - Давай серьезно? На Земле египтяне, наверное, рисовали березы да дубы? - То есть, ты думаешь, что... - Да. Здесь, в этой местности, когда-то были леса и поля, но Солнце уничтожило все. Конец Меркурия близок и скор. Такого рассуждения я действительно не ожидал. Что говорить – я и думать не думал о лесах, некогда растущих здесь. Главное – миссия. Главное – найти камень. На этот раз за пультом управления сидел Леандро, уже более-менее успокоившийся. Смена пилота позволила нам хоть и не намного, но ускориться в передвижении, а следственно, и в поиске камня. Но, как бы мы не торопились, все усложняла лишь одна вещь: населенных пунктов на Меркурии, видимо, было крайне мало. Нас окружали лишь невероятные по своей высоте дюны и безоблачное желтоватое небо. - Что, если эта часть планеты уже сгорела? – я вздрогнул от голоса Джульетты. - Что, прости? – спросил, постаравшись не выдать моего испуга. - Я говорю, что если эта часть планеты уже сгорела из-за солнца? - Не думаю. От солнечного тепла погиб бы весь Меркурий, ведь атмосфера должна прогреваться равномерно, или нет? А, Эдвин? – я повернулся к парню, но его не оказалось рядом со мной. - Думаешь, это просто пустыня? – Джульетта поправила волосы. - Да, - рассеяно ответил я, оглядываясь по сторонам. Жака, который должен был наблюдать за экранами вместе с Юттой, тоже не было. - А если – не просто? - Тогда нам нужно просто искать руины – и все, - я почему-то стал раздражаться. – Нам ведь не важно, осталась ли тут жизнь? Главное для нас – изумруд. Джульетта задумалась. - Да, ты прав, - ответила, наконец, она. Девушка заправила волосы за ухо и отошла в сторону. Эдвин и Жак так и не появились в пилотном отсеке. - Сюин, - позвал я китаянку. – Последишь за экранами? Мне нужно отойти. - Да, конечно, без проблем, - девушка встала на мое место и сосредоточенно начала выискивать среди песков малейшие проявления жизни. Я кивнул и вышел в коридор, ведущий в пассажирский отсек. - ...настаивали, - услышал я голос. Говорил Жак. – Я не мог сопротивляться. Вот так и попал сюда. - Вон оно что, - отвечал парню Эдвин. – У меня – наоборот. Обучение в институте – это моя мечта. По крайней мере, я думал, что мы действительно будем обучаться до самого совершеннолетия. А тут – миссия. Хотя, - протянул американец, - и это отличный способ проверить себя и свои силы. Я стоял в коридоре, прислушиваясь к диалогу друзей. - Не для меня, - вздохнул Жак. – Я не подписывался на спасение мира. Я не хотел ничего вообще. Можно сказать, что родители отправили меня на игру, название которой «Останься в живых». Ведь это путешествие очень опасное. Повисло молчание, которое уже через минуту нарушил Эдвин: - Почему ты так ведешь себя, Жак? - В каком смысле? – сухо спросил француз. - У тебя большие знания, большое сердце, и, следовательно, огромный потенциал лидера. Ты мог бы руководить нами, поверь. Почему же ты принижаешь свои таланты? Почему идешь на поводу у других? - Я... стесняюсь... - Так избавляйся от стеснения. - Я уже привык. - Тогда, избавляйся от этой привычки, - Эдвин вздохнул. – Жак, правда. Ты должен быть сильным, чтоб продолжать... - Убери, пожалуйста, руку, Эдвин, - прервал парня Жак. – Я не могу. Всегда был таким. Сколько помню себя, - голос француза дрогнул, - мой стакан постоянно был наполовину пуст. Это тебе все кажется легким и простым. Прости. Пойду в кабину. Вдруг, что-то увидели... Раздались шаги. Я пошел навстречу Жаку, будто только вышел из пилотного отсека и, миновав парня, подошел к своему рюкзаку, как ни в чем не бывало. - Жак, постой, - произнес Эдвин. - Чего? – француз остановился, но не повернулся лицом к американцу. - Прости, если что не то сказал... Но, все же, подумай над моими словами. Жак вздохнул и молча вышел, а я все продолжал рыться в своем рюкзаке. - Ну, что там? – я не сразу понял, что Эдвин обращается ко мне. - Ты про руины? – Пири кивнул. – Ничего. Только песок и ничего больше. - Понятно, - вздохнул американец. – А времени все меньше... Мы перешли в пилотный отсек. Леандро все так же сидел за пультом управления и разговаривал о чем-то с Джульеттой, Жак с каменным выражением лица стоял рядом с Юттой и наблюдал за экранами, то же самое делала Сюин с противоположной стороны отсека. - Спасибо, - я положил руку на плечо китаянки. – Дальше я сам. Сюин улыбнулась и отошла к своим записям, а мы продолжили наблюдения. Теперь наша команда работала слажено. Сегодняшняя находка поразила всех и распалила интерес к поискам, а не к вражде. Или это лишь тяга к неизведанному и затишье перед бурей? Через какое-то время Леандро чуть снизил скорость корабля и спросил: - Вам не кажется, что за окном стало темнее? - Может быть, - пожал плечами Эдвин. Он уже разбирал записи Сюин и не смотрел на экраны. В ту же секунду раздался звон, но американец прекратил его, хлопнув по наручным часам. - Прошли еще одни сутки, - пояснил он нам. – Теперь у нас осталось двенадцать дней. - Отлично. Мы потеряли два дня, но нашли только один единственный никчемный изумруд, - Леандро снова повысил скорость. - Но, что если это тот самый камень? – спросил я. - Нет, – Эдвин обернулся ко мне и достал из кармана изумруд. – Я поэкспериментировал немного, - американец замялся. – Ну, результаты есть, но точно такие же могли быть и в случае с каждым другим камнем. В любом случае, - перевел он тему, - пора бы и отдохнуть. Мы за двое суток спали только раз. Леандро, сади корабль. Идем в пассажирский отсек. Как только Пири сказал о сне, мое тело налилось свинцовой тяжестью. Действительно, мы так рьяно старались выполнить миссию, что совсем забыли об отдыхе. Никто не стал спорить, и вскоре все уже лежали в креслах, мирно посапывая.Меркурий. 276 часов
Часы оповестили нас о том, что прошло еще двенадцать часов. Я с трудом разлепил веки и посмотрел на серый железный потолок. Странно, чем больше спишь, тем меньше высыпаешься. Замечали когда-нибудь? Я спустил ноги с кресла и сел. Остальные тоже вставали, потягиваясь и зевая. Нежиться было некогда, а потому, перекусив, мы снова перешли в кабину пилота и продолжили свой путь. За двенадцать часов почти окончательно стемнело. Песок внизу превратился в черное море, и теперь нас спасала только геолокация. Наблюдать приходилось пристальней. Через час пути нам встретились еще одни руины. - Снижаемся? – спросил Леандро. - Конечно, - Эдвин подошел к итальянцу и посмотрел на главный экран. - А стоит? – Санти фыркнул, но все же пошел на снижение. – Думаешь, найдем что-то стоящее. Я вообще сомневаюсь, что нужный изумруд существует. - Для чего тогда работники ОНИ отправили нас? – спросила Сюин, потягиваясь. - Вы не думали, что это просто испытание машины времени? – корабль дернулся от соприкосновения с землей. – Вдруг правительство сыграло на наших чувствах, как это делало уже не раз, а подростки нужны только для эксперимента? Не удивлюсь, если по нашему прилету ничего не изменится – землетрясения продолжаться, а легенда о находке послания окажется просто милой историей. - Не говори ерунды, Леандро, - с сомнением произнесла Ютта. - Я слышу в твоем голосе сомнение, подруга, - Санти ухмыльнулся. – Знаете, если мы вернемся домой сейчас и скажем, что не нашли камень, то не будем виноваты ни в чем. По двум причинам: камня не существует, а машину времени мы испытали. - Это будет не честно, - медленно проговорила Джульетта. - А кто узнает о том, что мы пробыли на Меркурии два с половиной дня, а не четырнадцать, если мы вернемся в ту же секунду, в которую улетели в прошлое? - Так, хватит пудрить всем мозги, - Эдвин нажал что-то на панели и послышался лязг отодвигаемой двери. – Наша миссия – найти камень, и мы его найдем. Эти руины были заметены песком еще больше, но нас это не смущало, ведь каждый знал, что нужно искать. Разделились так же, как и в прошлый раз, но в этой вылазке удача улыбнулась нам с Джульеттой. Этот храм больше, чем прошлый, пострадал от времени, но мы смогли открыть дверь и отыскать зал с изумрудным змеем. Многие камни тут обвалились, но рисунок все еще был разборчив за счет углублений в стенах. Мы добыли еще один изумруд из короны, но и тут нас ждало разочарование. Третий храм в очередном городе был богаче и больше двух предыдущих, но время потрепало и его. Тут я уже стал сомневаться в том, что года обходят религиозные строения стороной. Джульетта ничего не сказала по этому поводу, но ее лицо стало еще сосредоточенней и серьезней. На стенах этого храма были выложены совсем другие сцены, да и помещения строения располагались не так, как мы привыкли. Хотя, «зал апокалипсиса» был идентичен двум другим. И в третий раз Эдвин разочаровал нас исследованиями. Во время посещения очередного заброшенного города (уже десятого по счету) мы, наконец, смогли насладиться спокойной безветренной погодой. Вся наша команда разместилась на песке возле тарелки и смотрела на звезды. Спутников у Меркурия не было, потому ночь казалась очень темной, хотя на горизонте и брезжил уже рассвет. - По космическим меркам от Земли до Меркурия не так уж и далеко, но я не могу найти ни одного созвездия, - сказал Леандро. – Странно. - Совсем нет, - ответил Эдвин. – Мы далеко в прошлом, а потому и положение светил на небе несколько другое, ведь Вселенная растет с каждым мгновением. - Давайте тогда придумаем названия сами, - сказала Джульетта. – Вон, - она поняла руку. – То созвездие будет называться копьем. Древко, острие – все есть. - Лодка, - поддержал англичанку Леандро и прочертил пальцем в воздухе линии соединения меж звездами. - Ладонь, - Ютта то же подняла руку, но при этом прищурила глаз и распрямила кисть. - Утюг? – Эдвин указал на группу звезд, расположенных в виде трапеции. Скоро на небе появились Белка, Дерево, Книга – и множество других новых созвездий из старых звезд. Я лежал на песке и молчал. Почему-то снова вспомнил о родителях. Интересно, что они делают, пока нас нет на Земле? Тут же понял, что они ничего не могут делать. Сейчас – нет и человечества, а в будущем – мы уже вернулись. Они даже вдохнуть не успели, а наш корабль уже вернулся из двухнедельной миссии. Если вернулся... От ненужных мыслей меня отвлек звон часов Эдвина. - Осталось одиннадцать дней, - произнес парень. – Пора выдвигаться. Прошло еще два часа, прежде чем Леандро тяжело вздохнул: - Эй, ребят, там еще одни руины... Но... - Что «но»? - спросила Сюин, вставая с пола. - Нам придется уйти под землю, - поднял брови Эдвин. – Буквально.