Меркурий. 46 часов
Я открыл глаза и закричал от боли. Все тело будто ежесекундно прокалывали миллионом игл, а голова просто разлеталась на куски. - Эдвин, - надо мной склонилась девушка, скорее всего Сюин, но пелена перед глазами и полумрак вокруг не давали ничего разглядеть. – Эдвин, ты меня слышишь? Все хорошо? - Если бы… - я еле ворочал языком. - Вот, - она протянула мне чашку. – Ты должен выпить. Сюин помогла мне поднять голову и подержала чашу, пока в меня заливалась вязкая жидкость, оставляющая горькое послевкусие. Пил я громко и жадно, не смотря на вкус отвара, а когда закончил, хрипло спросил: - Где все? - Джульетта и Ютта здесь, с нами. - «Здесь»? - Мы на озере, на котором отдыхали перед тем, как отправиться за изумрудом, - пояснила Ютта. - Понятно… - думать почему-то тоже было тяжело. – А где остальные? - Леандро чинит корабль, Виктор присматривает за Жаком на корабле. Наступила тишина, и только теперь я понял, что лежу под наскоро сделанным навесом на улице, а вокруг стучит по траве, земле, листьям и воде дождь. - Почему я тут? – мне нужно было разговаривать, потому что снова проваливаться в небытие не хотелось. - Ну, тебя нужно было вымыть, прежде чем делать перевязки, - ответила Сюин. - Нет, не думай, тебя помыли парни, - тут же вставила Ютта, хотя у меня и мысли об этом не проскочило. Я усмехнулся, но этим сделал больно своему лицу. - Ютта, налей, пожалуйста, еще отвара, - попросила Сюин. Девушка тут же бросилась выполнять поручение. На этот раз я залил жидкость в себя без особого энтузиазма. - Прости меня, - сказала немка, когда Сюин снова положила мою голову, аккуратно вытащив свои руки. – Это я виновата, что ты оказался в лапах меркурианцев. Если бы не я со своей картой, то тебе бы не пришлось идти к тому дому, ты бы не попался патрульным… - Ютта, подожди, - остановил я этот поток слов. – Ты не виновата. - Нет, виновата! – воскликнула она. – И перед тобой, и перед Жаком. - Что с Жаком? – я вспомнил, что мне сказали, будто Виктор за ним присматривает. - Он… он… - я не видел лица девушки, но мог поклясться, что по нему потекли слезы. - Ютта? – я протянул руку, превозмогая боль. - Он умирает. Сюин делает все, что может, но… Тот меркурианец… Он довел дело до конца… - Какой меркурианец? – внутри у меня зашевелилось неприятное чувство. - Тот, что командовал жертвоприношением… - Ютта всхлипнула. «Жака пытались принести в жертву вместо меня?! – подумал я. – Нужно было напороться тогда самому на этот проклятый нож, тогда бы друзья были уже на Земле!» - Не беспокойся об этом, - сказала Джульетта, будто прочитав мои мысли. – Меркурианцы нарушили условие сделки, которую заключил с ними Виктор. Никто из нас ни в чем не виноват, - она села рядом со мной и аккуратно взяла мою ладонь в свои. - И ты не переживай, Ютта, - сказал я. – С Жаком все будет хорошо… - Надеюсь, - Ютта всхлипнула снова. – Прости меня, - повторила она еще раз и выбежала из-под навеса. Я снова и снова проклинал президента Папро и всю команду ученых ОНИ за то, что отправили нас в эту миссию. Скорее всего, они не подозревали об опасности, которая нас ждет, но все же, должны были просчитать все возможные варианты. «Сами согласились, а теперь не жалуйтесь, - произнес мой внутренний голос. – Теперь ваша жизнь только в ваших руках. Распоряжайтесь ей, как хотите». - А что с кораблем? - Подбило молнией, - Сюин посмотрела вслед убегающей Ютте. – Ученые, видимо думали, что грозы в прошлом не существует, а потому даже примитивных мер защиты от этого явления не поставили. А грозы тут сильные… Будто в подтверждение ее слов раздался треск, и на небе вспыхнуло яркое пятно. - Очень сильные, - китаянка потерла глаза и зевнула. «Она не спала, - понял я – и очень долго». Снова повисла тишина. Хоть у меня и болело все тело, мне нравилась лежать. Вот так просто, никуда не спеша, ни о чем не думая. Нравилось не чувствовать себя одиноким. Раньше, хоть меня и окружало множество людей, я был один. Нужный родителям как вещь, которой можно гордиться, нужный друзьям для «престижа». Я не мог сказать, что обо мне не заботились, но делали это, опять же, как с чем-то таким, что не стыдно показать и друзьям, и врагам. Я всегда знал, что ко мне так относятся, и потому не стремился заводить друзей, работать в команде, ценить других, потому что меня тоже не ценили. Но здесь… Эти люди, находящиеся рядом, жертвовали собой ради меня, не отдыхали и, может быть, не ели, чтоб только я выжил. Выжил не для того, чтоб они могли говорить: «мы спасли Эдвина Пири», а чтобы знать – наш друг жив. Недавно смирившийся со своей смертью, я не хотел теперь умирать, потому что знал теперь – мне есть ради чего жить. - Где Ютта? – спросил я тихо. - Я схожу, проверю, - предложила Джульетта и тоже вышла под дождь. А он тем временем расходился все сильнее. Навес из веток и листьев мало-мальски защищал, хотя вода все равно падала на бинты и голую кожу, заставляя вздрагивать при каждом ударе холодных капель. - С ними все будет в порядке, Эдвин. Не беспокойся, - мне показалось, что Сюин улыбнулась. – И с тобой тоже. Я не ответил, а слушал только, как сильный дождь превращается в настоящий ливень. В свете лампочек корабля, стоящего не так уж и далеко, мы увидели бегущую фигуру, которая оказалась Виктором. - Сюин, - выпалил он, как только вышел из стены воды, - сходи к Жаку, кажется, у него снова начинается жар. Китаянка ушла, а Виктор подошел чуть ближе и сел. - Ну, как ты тут? - Более менее… А ты? Сверкнула молния, осветив на мгновение лицо парня, но этого мне хватило, что бы увидеть опухший глаз и рассеченную кожу. - Я – хорошо, - хмыкнул Виктор. - Виктор… А где мои часы? – спросил я, немного помолчав. – Я их потерял, да? Теперь мы не сможем следить за временем… - я закрыл глаза. «Что же я наделал!» - Часы ты, конечно, потерял, - Виктор положил руку мне на плечо. – Но мы следим за временем и сейчас, потому что на корабле есть свой таймер, не забывай. - Ну, хорошо тогда, - на этот раз моя оплошность была не столь большой. – Сколько у нас осталось? – спросил я. - Сорок пять с половиной часов. - И мы не можем улететь сейчас? - Нет. - Серьезная поломка? – я знал, что услышу в ответ, но не ожидал, что в список причин попадут два человека. - О степени серьезности сказать ничего не могу, но сейчас Леандро пытается устранить неисправность. Но дело не только в корабле. Сюин сказала, что с такими ранами, как у вас с Жаком, вы можете не выдержать межвременного перелета – вас просто разорвет на части, - последнюю фразу Виктор сказал с таким сожалением, что я начал испытывать жалость к себе тоже. - Понятно… - я посмотрел на листья сверху, капли дождя на которых сверкали, словно бриллианты, при каждой вспышке молний. – А нам на корабль нельзя? - Через какое-то время, - Виктор посмотрел на стену дождя. – Сейчас, пока действует отвар, тебе нужно лежать как можно дольше на свежем воздухе. - Хорошо… - про себя я улыбнулся народным средствам медицины от Сюин. – Я сожалею, что доставил вам столько хлопот… - Ты с ума сошел?! – воскликнул русский, вскакивая. – Какие, к черту, хлопоты!? Ты пытался добыть изумруд. И не твоя вина, что на улице оказались патрульные… - Я мог сбежать от них, но – остался. - Потому что это ситуация такая была. Тем более, когда ты пожертвовал собой, мы успели добраться до Ютты, пока ее не нашли те же меркурианцы. «Он называет это жертвой? Эх, Виктор, ты не понимаешь, что я просто сглупил…» - Ладно, пусть будет по-твоему, но я останусь при своем мнении, - вздохнул я. Наступило молчание. Напряженную тишину заглушали лишь плеск дождя и раскаты грома. - Это… Эдвин… - замялся Виктор. – Мне нужно помочь Леандро, ты не против? - он показал через плечо. - Да, да. Конечно, иди. Все в порядке, - я попытался улыбнуться, но вряд ли парень заметил улыбку. - Поспи. Во сне легче переносить боль и бороться с болезнью. - Хорошо, постараюсь. Виктор уже уходил, но остановился и произнес: - Пойми уже, наконец, несмотря на все, что происходило у тебя в жизни до этого, для нас ты важен. Что бы с тобой не случилось, мы всегда будем рядом, и ты никогда не будешь для нас проблемой, - он шагнул в дождь, отрезав себя от меня стеной воды. А я просто продолжил смотреть вверх, думая над словами русского, которые мне никогда в жизни никто не говорил. Потом, кажется, я уснул.***
Стена дождя снова отделила меня ото всех. Я отошел от навеса и поплелся к озеру, не обращая внимания на струи, бившие прямо в лицо. Озеро сливалось с лесом и небом в сплошное темное пятно, но я слышал, как дождь тяжело ударяется о его поверхность. Меня трясло, но не от холода. Эмоциям нужно было дать волю, и я, подставив лицо дождю, закричал, а потом стал пинать грязь, которой стал берег водоема. - Какая же ты сволочь, Диомит! Вот бы тебя сюда отправить! Профильное обучение! Миссия! – кричал я. – К черту все ваши задумки! Мы почти потеряли двоих! «Хотя жизнь одного еще под огромным вопросом». Я поскользнулся и упал в лужу. - К черту все! Я перевернулся на спину и раскинул руки, давая дождю охладить мой горячий лоб. Струи воды били в лицо и стекали к ушам, а потом – на затылок. Я понял, что к холодным каплям примешивались теплые слезы злости. «Что же ты как баба?» - спросил мой внутренний голос. Но мне было все равно. Меня никто не видел, а потому я мог позволить эмоциям взять верх. Я снова закричал и ударил кулаком по луже, расплескав грязь, которая тут же собралась обратно. Я был зол. Очень зол не столько на правительство, которое так легко раскидывалась жизнями людей, сколько на себя, долго и слепо доверяющему Папро, дававшему ему войти в мои мысли и жить в них, быть примером для меня самого. - Почему же Пуфш готов пожертвовать чем угодно, только чтоб спасти всех своих людей, а ты жертвуешь своими людьми ради спасения собственной задницы, прикрываясь благими намерениями?! – злость не остывала, а, кажется, еще больше росла. - Хватит! – вслух приказал я себе. – Ты должен помочь Леандро. Должен помочь девочкам. Ты должен сделать все возможное, чтобы вернуться на Землю. Ты – не Папро, который сидит на всем готовом. Я, пересилив себя, встал и поплелся к кораблю. Дождь смыл грязь с одежды, а потому к итальянцу я подошел почти чистый. - Тебе помочь? – спросил я. - Пока не знаю, - пожал плечами Леандро. – Я еще только ищу причину поломки, но ничего не нашел. Это странно. Обычно я могу сказать, что произошло, мельком взглянув на технику, но тут… - он покрутил кольцо, снова висевшее у него на шее. - Что это за кольцо? – зачем-то спросил я. – Ты им очень сильно дорожишь, я заметил. - Э… - Леандро напрягся, а потом ответил: - Это кольцо моего брата. Вспоминаю о нем, когда держу в руках. Помогает привести мысли в порядок. И уверенность вселяет. Санти снова занялся поисками причины поломки, и я понял, что продолжения разговора на эту тему не будет. - Точно не нужна помощь? - Пока нет, - итальянец пожал плечами. - Хорошо, - я смахнул мокрые волосы со лба. – Если буду нужен – зови. Я сел на платформу, поставив лицо дождю, который начинал успокаиваться, и закрыл глаза. Я постарался очистить свою голову от ненужных мыслей, но тут мне на плечо легла рука. - Джульетта? – обернулся я. - Да, Виктор, - ответила она. Опять это «Виктор». - Ты что-то хотела? – я неосознанно перешел на тот же сухой тон, каким говорила девушка. - Не видел Ютту? - Нет, а что? - Да ничего такого, о чем стоило бы волноваться, - она помолчала немного. – Сюин сказала, что Эдвина можно переносить на корабль, как только дождь закончится, чтоб ему не пришлось менять бинты. Джульетта ушла, а я, все еще пораженный ее почти безразличным тоном, остался сидеть под затихающим дождем. Через тридцать минут, как только непогода ушла, мы занесли Эдвина на корабль и положили его в кресло, закрепив так, чтоб он случайно не упал. - Что с кораблем? – спросила Сюин, проверяя, надежно ли держатся повязки на ранах американца. - Я еще ищу то, что сломалось, - ответил Леандро со вздохом. - А не мог бы ты делать это побыстрее? – Джульетта принесла воды из озера. - Извини, Джульетта, но я делаю все что могу. Пока что поломка не найдена… - Леандро старался говорить как можно спокойнее. - А еще – техник, - пробубнила девушка, но парень услышал. - Да, техник. И именно я занимаюсь управлением, починкой и остальными вещами, связанными с кораблем. Не ты, - он снова начинал распаляться. – А тебе я не указываю, что делать. - Так, укажи, - Джульетта поставила емкость с водой на пол и подошла ближе к итальянцу. - Ты действительно этого хочешь? Отлично. – Леандро сделал шаг к англичанке, оказавшись почти вплотную к ней, и произнес, - Мой профиль – технический, а твой – социально-психологический. Мое дело – корабль, и я им занимаюсь. А вот твое дело – поддержка участников миссии, сохранение командного духа и помощь тем людям, чье дело действительно важно. Ничего из этого ты не делаешь. Так что… Звонкий звук пощечины разнесся по отсеку, а через секунду Джульетта выбежала с корабля. - И говори после этого людям правду, - сказал Леандро, повернувшись к нам пылающей левой щекой. – Психопатка. Я-то думал, что Эдвин у нас псих. Ничего личного, парень, - поспешно добавил он, посмотрев на американца, лежащего на кресле. - Мог бы и промолчать… - Сюин хотела пойти следом за подругой, но я ее остановил, потому что на корабль как раз вошла промокшая насквозь Ютта. - Ты нужна здесь, - тихо сказал я, посмотрев вслед немке. – А Джульетту я сам найду. - Джульетта! – крикнул я, выйдя из корабля, но ответа не последовало. Я достал из кармана фонарик и, включив его, посветил на землю. Свежие следы стремительно заполнялись водой, потому нужно было спешить. Они привели меня к озеру, а потом потерялись в траве, растущей по берегам. - Джульетта! – снова крикнул я, но раскат грома заглушил мои слова. «Надеюсь, дождь снова не пойдет». Посветив фонариком по сторонам, я заметил движение в кустах, но это оказался всего лишь зверек, нора которого находилась у самой кромки воды. - Джульетта! Снова никакого ответа. Я пошел вдоль воды, и, примерно, за двадцать минут обошел озеро вокруг, но никого не нашел. «Куда же ты могла деться?» Я решил обойти границы лагеря, потому что девушка не могла уйти в лес. «Я не хочу остаться здесь – ведь не увижу их», - всплыли в памяти ее слова. Путь они поругались с Леандро, но Джульетта не уйдет из команды прямо сейчас, ведь не сможет вернуться на Землю без корабля. Англичанку я нашел под навесом, где еще час назад лежал Эдвин. - Эй, Джульетта, ты чего? – я подошел к девушке и сел рядом с ней. - Уйди, Виктор, - сказала она, не поднимая головы. – Я хочу побыть одна. - Тебе нужно на корабль. - Зачем? – она всхлипнула. – С кем я еще не поругалась там? - Мы все в напряжении. И всем нам нужно успокоиться и довериться друг другу, что бы улететь обратно на Землю. Леандро скоро найдет причину поломки, а потом мы вернемся. - Сколько у нас осталось? – девушка посмотрела капли, падающие с крыши. - Около сорока трех часов, - я хотел положить руку на плечо Джульетте, но она ее скинула. - Почему ты пошел сейчас за мной? – спросила она. - Мы ведь друзья… - начал я. - Да, но Сюин и Ютта тоже твои подруги, но о них ты так не заботишься, особенно, если учесть тот факт, что Сюин не спит уже вторые сутки, а Ютта винит себя во всем, что произошло с нами с момента рисования карты. А знаешь, почему они это делают? Потому что Сюин всю жизнь была одна, и как бы она не пыталась доказать то, что она может быть нужной, никто и в упор не замечал ее способностей. Над ней только смеялись, и говорили, что она ничего не добьется. Потому она и носится так со всеми нами, что боится того, что мы скажем ей когда-нибудь, что она совершенно бесполезна. А Ютта? Ты хоть раз задумывался, что она может быть другой? Она всегда веселая, жизнерадостная, но ведь ее всю жизнь обвиняли в том, чего она не делала. Да, может она и была душой компании, но что бы ни произошло, крайней оставалась всегда она. Даже сейчас она винит себя за то, что она вообще не делала – за меркурианское жертвоприношение и… - А ты? - Что я? – не поняла Джульетта моего вопроса. - Что у тебя внутри? – я наклонил голову, чтоб посмотреть ей в глаза. – Ты всегда всех слушаешь и понимаешь, но когда-нибудь ты сама высказывалась о своих проблемах, душевных переживаниях? - Зачем это кому-то? - Это нужно не кому-то, а тебе. - Никому не интересно слушать о моих проблемах. У всех и так их навалом. - Мне интересно, - честно признался я. - Ты мне врешь, - недоверчиво покосилась она. - Я похож на лжеца? Джульетта посмотрела на меня, и из ее глаз покатились слезы. - Я перестала делиться своими проблемами в тот самый день, когда не стало мамы, - Джульетта всхлипнула. – На меня свалилась слишком большая ответственность, потому что отец не справлялся со своими обязанностями. Я стала взрослой в тот день, и мне просто не с кем было обсуждать мои проблемы, потому что единственный человек, который понимал их, умер. Но из моей головы этот образ никогда не выходит – чуть ли не ежечасно я думаю о ней, и каждый раз прошу, чтоб хотя бы во сне мне удалось с ней поговорить, рассказать все, что накипело, но каждый раз не выходит. Я знаю, что люди доверяют мне, но я им довериться полностью не могу, и потому все всегда держу в себе, потому что знаю – людям не интересны мои проблемы. Даже сейчас, я думаю только о том, как поскорее бы вернуться на Землю и увидеться с теми, за кого я в ответе, о ком забочусь. Даже здесь я забочусь о каждом, и мне хочется получать эту заботу в ответ, но я не умею ее принимать. И, вот парадокс, не хочу ее принимать, - девушка снова залилась слезами, уткнувшись лицом в колени. Я подвинулся чуть ближе и обнял ее за плечи. На этот раз она не скинула мои руки. - Мы друзья, Джульетта, - сказал я. – И хочешь ты того, или нет, но я всегда буду заботиться о тебе. - А когда мы будем в разлуке? – она склонила голову на бок и посмотрела на меня красными от слез глазами. - Тогда я буду заботиться о тебе мысленно. О друзьях нужно заботиться всегда, даже если вы далеко друг от друга. - Прибегать на помощь в любой момент? - Хотя бы поддерживать словами или мыслями, - я уже трясся от прохлады, опустившейся на землю. – Пошли, нужно отдохнуть. Завтра тяжелый день. - На Меркурии завтра наступит только через три с половиной дня, - сказала она, но все же встала и пошла к кораблю. – И я не хотела бы его тут встречать. Мы немного помолчали. - А что ты думаешь о Жаке? – спросил я ее внезапно. – Что у него на душе? - Ютта говорила мне, что он всю жизнь жил под гнетом гиперопеки, не мог шага лишнего сделать. И сюда его тоже они отправили, потому что захотели. Представляешь, даже не спросили, хочет ли он. Помнишь его на игре, которую охрана нам проводила? Он же и тогда хотел сдаться, потому что в принципе не хотел учиться. Никто не проронил ни слова по поводу спора, когда мы вернулись на корабль. Жак еще не очнулся, Эдвин уже заснул, и мы тоже, поев, легли спать.