Грань

                    Часы показывали половину пятого утра, когда Сабур вошел на кухню, устало потер лицо ладонями и включил кофе-машину. Сейчас больше хотелось вылакать бутылку виски в одно горло, но здравый смысл подсказывал, что в квартире должен хоть кто-то остаться во вменяемом состоянии. После сессии он отвел Лейва в спальню и еще час заботился о нем, гладил, перебирая пальцами слипшиеся от пота пряди, шептал на ухо всякие нежные глупости. Убедившись, что Лейв заснул глубоким сном, Сабур тихо выбрался из его крепких объятий и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь. Только на кухне он до хруста сжал кулаки, наконец, отпуская себя, свою злость на Свена Найберга. С момента, как Лейв рассказал о том, что собирается встретиться с отцом, Сабур перебрал сотни вариантов того, чем все это может закончиться, но даже он не предполагал, что все зайдет так далеко. Он ждал дома, выставив на стол бутылку и два стакана, предполагая, что Лейв захочет выговориться после встречи, но, увидев его на пороге, еле сдержался, чтобы ничем не выдать охватившую его ярость.       Понадобилось немало времени, чтобы успокоиться, тем более что во время сессии нужна была трезвая голова. Уже на кухне снова накатила волна злости. От того, чтобы начать крушить все вокруг, его останавливало только то, что Лейв мог проснуться. А ему нужен был отдых, и Сабур не посмел бы нарушить его покой.       Чтобы отвлечься, Сабур взялся разбирать рабочие документы. Пока в Казино готовилось что-то грандиозное, подписание многих договоров откладывалось. Их не переносили, просто назначали время на следующей неделе. Благодаря этому Сабура разгрузили на работе в Среднем царстве, и он мог больше времени уделить делам Дисса. После нескольких вылазок странности, творившиеся с Жатвами, не давали покоя. Впрочем, этим вопросом занимался Аластор, а значит, и Князь, Сабуру уж точно не стоило лезть.       К шести утра, когда большая часть новостных сайтов уже пестрела финансовыми статьями, за спиной послышались тихие шлепки босых ног. Сабур не успел повернуться, когда его мягко обняли и прижались сзади к спине.       – Спасибо, – едва слышно прошептал Лейв и невесомо коснулся губами кожи между лопаток.       По телу прошла волна приятной дрожи, Сабур застыл.       – Пожалуйста.       Как бы Сабур ни сопротивлялся, как бы ни боялся навредить Лейву, но все же был вынужден признать, что сессия была лучшим решением. После событий трехлетней давности появился страх покалечить. Страшные рубцы, перечертившие всю спину Лейва, потом снились Сабуру в кошмарах. Комнату с БДСМ-атрибутикой он закрыл сразу же, как только начал встречаться с ним, и не открывал до вчерашнего дня. Если бы не жуткое состояние Лейва, она бы оставалась запертой еще долгие годы. Но опыт подсказывал, что только так можно мгновенно прекратить истерику, заставив переключиться на боль. Сабмиссив забывал о мире за пределами зала и мог потом спокойно переосмыслить произошедшее с ним. Сабур же сделал вывод, что ничего страшного в том, чтобы пройтись по спине Лейва хлыстом, нет – когда он оставлял его в спальне, следы поблекли настолько, что их едва можно было различить.       – Послушай, я правда очень благодарен тебе за то, что ты сделал. Когда я ехал домой, я молился, чтобы ты был на месте. Я никого не хотел видеть, кроме тебя. И я… Я люблю тебя.       Сабур вздохнул, сжал ладонь, лежавшую у него на груди и потянул, вместе с тем отклоняясь и разворачиваясь так, чтобы видеть Лейва.       – Я тоже тебя люблю, – улыбнулся Сабур. – Для меня самое главное, чтобы ты был счастлив, и если это был единственный способ заставить тебя забыть о случившемся…       – Единственный, – кивнул Лейв. – Я и раньше, когда накатывало отчаяние, ходил на сессии.       Сабур сощурил глаза, а Лейв поспешил добавить.       – Не волнуйся, я уже три года не был на них, и те были чисто ради душевного спокойствия, – он виновато закусил губу, потом подался вперед и снова крепко обнял. – Теперь, если ты не против, я бы хотел, чтобы только ты был моим Мастером.       – Хорошо, – легко согласился Сабур. – Но при условии, что с окончанием игры ты забываешь о ролях, и ничего не изменится в повседневной жизни.       – Договорились, – улыбнулся ему в шею Лейв. – Но как быть с твоей страстью к контролю? Ты же сам пытаешься запереть меня в доме.       – Лейв, я два с половиной года бредил тобой, – не отрываясь от него, сказал Сабур. – Неужели ты можешь меня винить в том, что я боюсь тебя потерять?       – Не могу, – он вцепился в плечи сильнее, оставляя красноватые лунки от ногтей на коже. – И… Я должен тебе рассказать кое-что. Тебе это может не понравиться, но это очень важно, понимаешь?       Сабур напрягся. Лейв, похоже, намеревался признаться в том, что собрался вляпаться в очередную авантюру. Пришлось загнать все гневные мысли куда подальше, а также приструнить поднявший голову страх.       – Понимаю, – в словах Лейва было что-то такое, какая-то едва заметная интонация, просящая, нервная, отчаянная. Она говорила о его решительности и в то же время страхе. А значит, бояться Сабуру не разрешалось. Особенно после того, что случилось накануне вечером.       – Завтра утром мы с Алексом войдем в Лабиринт снов, – начал Лейв и по вытянувшемуся лицу Сабура понял, что сейчас будет взрыв. Он упрямо сжал губы и поднял голову, приготовившись ко вспышке, и был крайне удивлен, когда в ответ Сабур только кивнул, подтверждая, что услышал.       Лейв в недоумении вскинул бровь, но тут же спохватился, не стоило испытывать чужое терпение, и быстро продолжил. Пришлось от начала и до конца выложить весь план, подробно расписав все моменты. В повисшей тишине, казалось, можно было слышать, каждый незначительный шорох в квартире. Никто из них никогда не замечал, какая на самом деле какофония звуков может свалиться на голову, если дать воцариться напряженной паузе.       – Почему ты молчишь?! – первым не выдержал Лейв. Он нервными пальцами теребил чайную ложку, попавшуюся ему под руку случайно.       – Потому что ты не за советом ко мне пришел, – Сабур откинулся на спинку барного стула, окидывая Лейва тяжелым взглядом. – Весь план уже готов, а отговаривать тебя, и тем более запрещать что-то, я не имею права.       – Ты…       – Да, Лейв, я зол. Но зол потому, что мне знаком Лабиринт, и я знаю, что вас там ждет, – Сабур перевел дух, наклонился вперед и прижал ладонь Лейва к дубовой поверхности столешницы. – Я могу понять, почему ты сразу ко мне не пришел, но даже с учетом того, что я злюсь, я все равно не могу не радоваться, что ты все же доверился мне.       – Я должен был, никого дороже тебя у меня нет, – кивнул Лейв. – И пусть в ритуале могут участвовать только шестеро, зрителей никто выгонять не станет. Мне было бы спокойнее, если бы я знал, что, выйдя из Лабиринта, сразу увижу тебя. М-да… Немного сопливо получилось.       – Немного? – подмигнул Сабур, а Лейв тут же набычился. – Ладно, не делай гневное лицо, я просто хотел разрядить обстановку. И раз остановить это невозможно, то я приму участие в этом безумии.       На лице Лейва сначала появилось удивление, потом облегчение. Сабур же, хоть и улыбался, но внутри него кипела ярость. И злился он отнюдь не на решение Лейва. Он даже взбалмошным назвать его не мог, в этот раз его бестолковый бойфренд и правда подумал головой, и вместо того, чтобы проворачивать такое опасное дело с такими же ненормальными друзьями, как он сам, обратился за помощью к старшим. Вся эта ярость была направлена на одного конкретного человека – Свена Найберга. Если бы не удалось успокоить Лейва после общения с отцом, ему пришлось бы соваться в Лабиринт после нервного срыва, психованным и абсолютно нестабильным. А то, что это обязательно бы произошло сегодня, Сабур был уверен. Просто его самого даже не поставили бы в известность. Понятное дело, что Свен Найберг ничего не знал о подобных планах, но даже если бы их и не было, он рушил психику Лейва, не задумываясь, во что это может вылиться в итоге.       Лейву не стоило сейчас показывать эту злость, поговорить о его отношениях с отцом можно и потом, сейчас же нужно было убедиться, что он в состоянии выполнить задумку. С виду он казался нормальным: немного потрепанным, но адекватным. И все же Сабур рискнул:       – Лейв, а не хочешь отложить свою затею на потом?       – Нет, – прозвучал спокойный и уверенный ответ. – Следующее окно через полтора месяца, но с учетом того, что творится сейчас в мире, у Сатаны есть подозрения, что следующего мы просто не дождемся. Мне тоже так кажется.       Лейв опустил глаза и уставился на свои руки, что-то внимательно разглядывая, потом закусил нижнюю губу и поднял решительный взгляд на Сабура.       – Пойми и поддержи меня, пожалуйста, – попросил он. – Я все еще легионер без легиона. И дело даже не в этом, я точно знаю, что не могу того, что могли другие Змеи. Ты прав, мне не хватает знаний и опыта, мне… Черт, давай будем честными, я умею ровно то, что мне успели показать, а это немного.       – Именно потому что я тебя поддерживаю, я не собираюсь устраивать разнос. Да, я считаю, что затея опасная, но я поступил бы так же, – Сабур взглянул на часы. – Ты говорил, что у вас общий сбор в десять?       Лейв улыбнулся, обрадовавшись, что этот странный и неловкий разговор завершился.       – Да, проверяем все и идем через ворота, – кивнул Лейв.       Дальше утро проходило как обычно. Ну, почти – Сабур собственноручно проверил амуницию Лейва, хотя сам понимал, что от нее в Лабиринте мало что зависит. Опасения вызывало Плато. Хоть в этом месте демоны и не лишались сил, но оно само по себе было опасно из-за близкого соседства с твердыней Смерти. Город мертвых – чистилище для сверхъестественных существ, а также шанс войти в Лабиринт, доказать свое право на жизнь и вернуться. Благо, в сам город входить не было нужды, но его открытые ворота могли выпустить на Плато монстров, в которых превращались все жители, которые не смогли уйти в чертоги Творца или возродиться. Обычно выйти из города мог только тот, кто сыграл со Смертью и выиграл, но ввиду последних событий ситуация могла в корне измениться.       Один из входов в Лабиринт находился в самой пустыне, недалеко от ворот, но вот чтобы попасть на Плато, нужно было постараться. Раньше вполне достаточно было воспользоваться услугами одного из слуг Смерти, но сейчас, судя по тому, что рассказал Лейв, Самаэль собирался прорубить свой отдельный ход, воспользовавшись так называемым окном, когда граница миров подходит друг к другу достаточно близко. У этого метода был всего один минус, и он перекрывал все плюсы – как только ворота перехода откроются, о вторжении будут знать те, кому не следует.       Уже собираясь, Сабур позвонил своему адъютанту и попросил подготовить его доспехи и оружие. Лучше, чтобы они были рядом на случай, если понадобится.       Лейв не выглядел ни напуганным, ни нервным. В его движениях сквозило спокойствие и удовлетворение. Он был уверен в том, что делает, и, судя по всему, вчерашняя нервотрепка не сказалась на его собранности. Не мешало бы проверить и убедиться. Сабур тихо скользнул за спину к Лейву и попытался ухватить за талию, Змей изогнулся всем телом, избегая контакта и резко развернулся.       – Ты чего?       – Да ничего, просто, – улыбнулся Сабур.       Каким бы ни был задумчивым Лейв, а инстинкты его не подвели. Конечно, такая реакция не могла полностью успокоить Сабура, но радовало уже то, что он не ушел в себя и вполне понимал, где находится и что ему делать.                     

***

      В десять утра все были в сборе. Сатана, Уриель и Самаэль пытались отладить ворота, проводя последние замеры. Мирослава стояла возле большой стальной рамы, на которой будут закреплены Путеводные нити. Она выглядела недовольной, то и дело сердито сдвигала брови, глядя в спины старших офицеров, и громко сопела, выражая свое негодование. Хуже всех вид был у Шакала – он выглядел так, будто не спал несколько недель и при этом пил, не приходя в сознание. Алекс дожидался, пока его позовут, на лавке у дальней стены, недоверчиво поглядывая на Светоносный.       – Привет, Сабур! – Сатана первый обратил внимание на их с Лейвом появление и подошел. – Ты решил понаблюдать?       – Да, хочу быть тут, когда все закончится, – ответил Сабур. – Когда вы начинаете?       – Через полчаса, – прикинул Сатана. – Осталось еще раз проверить зеркало, через которое они вернутся, и все готово.       Лейв тем временем отошел к Алексу и присел рядом с ним. Друг поднял на него затравленный взгляд, поджал губы и кивнул в знак приветствия. Сабур нахмурился, ситуация не нравилась ему все больше. Лейв улыбался, что-то рассказывая, но Алекс только все больше мрачнел. Когда же Лейв достал из ножен клинки Эйви, Алекс развернулся и пару раз ударился головой о стену.       – Что с ними не так? – Сабур кивком указал в их соторну.       – Все нормально, но, кажется, Алекс уже не в восторге от идеи, – пожал плечами Сатана.       – От которой?       – А ты знаешь, как души попали в Лабиринт Снов? – натолкнул его на мысль Сатана.       – О, Вселенная! – выдавил Сабур. Ему и в голову не пришло, что это будет именно так, и Лейв ничего ему об этом не сказал. Хотя и не скрыл, стоило догадаться, к чему он вел, когда говорил о том, что все придется провернуть «наоборот».       – Что, уже передумал пускать его туда? – полушутливо подмигнул Сатана.       – Нет, – отрезал Сабур.       – Так, друзья! – позвал Самаэль. – Все проверено, все готово. Вам двадцать минут на личные дела, проверку амуниции – кто еще не проверил – поход за едой, и… Короче, у вас двадцать минут.        В зале резко развели активность. Сложилось такое ощущение, что все очнулись от спячки, начали суетиться, проверять обмундирование друг друга. Мирослава внимательно осмотрела обоих друзей, что-то поправила, Алексу даже перевязала шнурок на правом ботинке. При всем напускном спокойствии ее нервное состояние было видно невооруженным взглядом. Она переживала за друзей и не могла им позволить так просто выйти, не убедившись, что все сделано правильно. Следующая ситуация была по-своему забавной. Сатана подошел и проверил всех троих младших демонов, повторил инструкции, особое внимание уделив Мирославе. Сабур втихаря вышел из зала и направился в амуничную. Его доспехи успели подготовить, оставалось только надеть.       Вернулся он довольно быстро, чтобы застать беготню и последние приготовления. Едва дверь за ним закрылась, рябью пошло зеркало из Зала Грез. Самаэль стоял рядом и тыкал Уриэлю на экран своего планшета. Созидатель с довольной улыбкой кивал. Судя по их настроению, все было в порядке, только спокойствия это не приносило. Гадкое предчувствие копошилось глубоко в сознании, пуская корни паники. Визуально все, казалось, сделано правильно, по приборам – вообще замечательно, но интуиция подсказывала, что все так хорошо быть не может. Не в этом мире, тут не бывает ничего идеального. Не с этим врагом– так точно.       Ворота на Ту сторону раскрылись, показывая клубящийся мертвенный зеленый туман. Повеяло холодом, тревогой, какой-то невероятной скорбью и одиночеством. Тихий шепот тысяч голосов, сливающихся воедино, ударил по нервам. Все замерли, вглядываясь в зеленую муть, завороженно наблюдая за тем, как отдельные струи тумана скручиваются. Чудилось, что там, вдали, за воротами можно различить чьи-то силуэты. Пахнуло сыростью.       Первым очнулся Алекс. Вопреки продемонстрированному ране пессимистичному настрою, он шагнул к порогу, собранный и готовый действовать.       – Давайте сделаем это.       Шаг за Грань, и зеленый туман поглотил всех четверых. Вихрь подхватил, закружил, вышибая дух, воющий ветер приносил с собой стоны и плач, крики и брань, пробирался холодом под одежду, пока, наконец, не выбросил своих жертв на горячий песок, под невероятно большое палящее солнце.       Лейв откашлялся, передернул плечами от странного контраста холода внутри и жара снаружи и поднял взгляд. Всего в каких-то пятидесяти метрах от них возвышались исполинские обсидиановые ворота, сейчас распахнутые, чтобы принять в себя нескончаемую вереницу путников. Ближайшую к нему створку украшала искусная резьба, приглядевшись к ней, Лейв открыл рот в изумлении – он смог рассмотреть танк. Окинув взглядом всю сцену, он заметил и другие детали, относящиеся к своей эпохе. Рамка выше изображала римских солдат. Сцены кровопролитных битв из разных эпох сменяли одна другую, последние терялись в где-то в облаках, так, что рассмотреть их не получалось. Он сощурился, солнце слепило, песок сыпал в глаза, скрипел на зубах и попадал под одежду.       – Лейв, поднимайся! – скомандовал Сатана. – Времени мало!        Лейв мгновенно подскочил на ноги. Алекс, Самаэль и Сатана стояли рядом. Отступив от обочины тракта, они побрели в глубь пустыни, подальше от ворот. Ветер задул сильнее, начиналась песчаная буря. Стены города удалялись, и у Лейва появился шанс рассмотреть их. К его удивлению и огорчению, они тоже терялись в какой-то дымке, словно марево над песком стирало грани и поглощало их, делая невидимыми для глаз.       – Не пытайтесь! – прокричал Самаэль, стараясь перекрыть голосом шум ветра. Он прикрывал лицо шарфом, впрочем, это не сильно помогало, песок все равно попадал ему в рот. – Это иллюзия, обман зрения, все Плато постоянно видоизменяется, и то, что на воротах теперь военные зарисовки, ничего хорошего нам не сулит. Поторопимся! Сат, у тебя что?!       – Готово! – крикнул он. – Буря для Нити не помеха, а вот мы с тобой еще нажремся песка!       – Понял! Провал рядом уже, – Самаэль приложил к глазам ладонь козырьком и осмотрелся. – Здесь!       Алекс и Лейв переглянулись – вокруг, кроме городских ворот, вообще не было ни намека на вход, только песчаное море, насколько мог видеть глаз.       – Что здесь с солнцем? – спросил Алекс.       – Это вечный восход, оно не меняет свое положение – особенность этого места, – ответил Самаэль. – Я сейчас.       Оставив группу, он отошел в сторону и, присев на корточки, принялся обшаривать руками песок. Со стороны это казалось бесполезным занятием, то, что он искал, при такой буре могло просто занести, но вскоре Кузнец сам себе кивнул и достал из кармана артефакт, разложил его, так, что получился длинный шест с фиолетовой прозрачной стеклянной сферой на одном конце и острой пикой на другом. Прицелившись, он воткнул шест острой стороной под ноги и бросился назад к остальным. Плато содрогнулось, в воздух подбросило песчаное облако, раздался громкий, рвущий сознание стон.       – Что это?! – Лейв наклонился к самому уху Сатаны. Тот ухмыльнулся.       – Это вход в Лабиринт снов!       – Обалдеть! – прокомментировал Алекс, наблюдая за тем, как шест двинулся вверх.       Стрельчатая арка входа быстро поднималась на поверхность. Украшающие замкóвый камень две костяные руки сжимали артефакт Самаэля, сфера постепенно наливалась цветом, в ее недрах клубами формировалась тьма. По своду арки извивались пугающие своей реалистичностью обсидиановые статуи, скелеты – большие, маленькие и совсем крохотные. И у всех имелись небольшие крылышки, как с перьями, так и кожистые. Они выделялись на фоне черноты статуй своим ярким, фиолетовым свечением, словно были единственно живой частью этих застывших в своей смерти существ.       – Жуть какая, – выдохнул Лейв.       – Ага, – кивнул Алекс. – И нам туда надо войти.       Алекс испуганным не выглядел, скорее заинтересованным, на его лице промелькнула гримаса отвращения, но сомнения – нет.       – Ребята, мы дадим вам столько времени, сколько потребуется! – крикнул Самаэль. – Но не задерживайтесь! Как только под сводом полыхнет алое пламя – бегите внутрь, но будьте осторожны, ступеньки начинаются сразу за иллюзией. Лабиринт будет испытывать вашу волю, и, если вы поддадитесь страху, отчаянию или позволите душевной боли вырваться на свободу, ваш путь затянется. Путеводная нить не даст сбиться с курса, но, напоминаю, она не будет вас тащить, идти придется самим. Начинаем?       – Да! – хором ответили Лейв и Алекс.       Самаэль улыбнулся под шарфом – оба бегуна выглядели решительно и довольно агрессивно. Они были готовы к испытаниям. Обернувшись, он увидел, как перед лицом Сатаны появились две бабочки. Они сразу же заработали бархатистыми черными крылышками, оставляя в воздухе пыльный темный шлейф. Сатана прикрыл глаза и несколько секунд молчал, пока бабочки становились все более четкими, обретая больше сходства с настоящими. Когда все было готово, он взмахом руки отправил маленьких проводников вперед, прямо в темный провал арки. Крупицы тьмы, что оставляли их крылья, превращались в тонкие нити.       – Ловим! – приказал Сатана.       Самаэль бросился к нему, хватился за край одной из нитей и закрепил на своем браслете. Вторую поймал Сатана. Арка вспыхнула алым, на мгновение ослепив всех присутствующих. Как только Алекс и Лейв проморгались, они без понуканий рванули под свод.       – Шустрые, – хмыкнул Самаэль.       – А теперь, когда они внутри, я хочу спросить тебя: мне одному кажется, что сейчас что-то сильно не так?       – С Лабиринтом все так, – сощурился Самаэль. – А вокруг нас какая-то ерунда творится.       Не сговариваясь, они обнажили оружие.              ***       Сбежав по лестнице, Лейв оказался посреди длинного темного коридора, серые стены из крупного камня напоминали кладку средневекового замка. Далеко впереди горел факел, но присмотревшись, Лейв понял, что это нечто иное, и оно просто отсвечивает красным. Секунда, и ему показалось, что свет немного потускнел. Сердце кольнуло страхом. Но не тем, который заставляет бежать без оглядки, а более жутким, когда причину понять невозможно, и боишься не за свою собственную шкуру, а за кого-то другого.       Пробежав чуть вперед, Лейв огляделся. Секции коридора были отмечены арками, на замковом камне каждой из них был свой рисунок розы. На первом – искусно высеченный бутон, на следующем цветок раскрылся, а через три пролета лепестки начали опадать. Холод пробрал до костей, по спине тек пот. Лейв ускорился, он начинал понимать, что значили эти символы – отсчет времени.       – Стой! – послышался голос за спиной.       Лейв вздрогнул и развернулся на пятках. На расстоянии вытянутой руки возле него стоял Свен Найберг. Он выглядел так же, как в последнюю их встречу. В холодных серых глазах читались разочарование и даже отвращение.       – Ты опять лезешь во все дыры, – покачал головой Свен. – Тебя ничему жизнь не учит. Подумай, какой была бы твоя жизнь без всего этого? Ты мог бы спокойно работать, не было бы нервотрепки, страхов, кошмаров.       Лейв молча сжал кулаки.       – Я так тобой гордился, когда ты поступил в институт! Понимаешь, гордился, Лейв! У тебя был талант, и это было видно сразу, но ты предпочел все бросить, наплевав на свою семью, лишившись ее поддержки.       – Тебя здесь нет, – разделяя короткими паузами каждое слово, прошептал Лейв. Слова Свена не возымели никакого эффекта.       Он развернулся и двинулся вперед, никто его не окликнул. Казалось, до светящейся колбы осталось совсем немного, буквально пару пролетов, когда раздался оглушающий удар гонга. Стены содрогнулись, и пролет за его спиной осыпался тяжелыми камнями и острой каменной крошкой. Лейв удивленно провел рукой по щеке, а когда поднес к глазам пальцы, обнаружил размазанную темную кровь – его кровь.       Адреналин подхлестнул нервы, все чувства обострились, следуя только инстинктам, Лейв со всех ног бросился в коридор. И вовремя. Новый удар гонга не заставил себя ждать, за его спиной рушился коридор, времени разглядывать рисунки на арках у него попросту не оставалось. Впрочем, паники тоже не было – впереди была цель. Не добежав одного пролета, Лейв затормозил. Он первым делом нашел глазами Нить, и только потом позволил себе разглядеть то, что стояло на постаменте у последней стены.       В первый момент он чуть не взвыл. Некогда, в раннем детстве, бабушка показала ему мультфильм «Красавица и чудовище», и именно это вызвало у него первый страх, первое понимание неотвратимости. Шестилетний ребенок с замиранием сердца смотрел, как опадают лепестки с нарисованного цветка, он настолько переживал за главных героев, что образ именно этой розы в колбе стал для него символом чего-то фатального. Не спасало даже то, что в финале сказки все было хорошо. Уже во взрослом возрасте эта история подзабылась, но сейчас, когда все чувства обострились, а колба была вполне себе настоящей, ему стало жутко. Старое переживание, поднятое из недр памяти прóклятым Лабиринтом, материализовалось. Лепестков на цветке осталось всего два, и один, качнувшись, медленно кружась, словно с издевкой, опустился на поддон.       – Я тебя вижу… – хриплый шепот отбивался от стен, шел отовсюду, пробираясь ледяными иглами в самое сердце. – Не успеешь… Они не помогут, все зря…       Лейв прижался плечом к стене, пытаясь унять заполошно бьющееся сердце. Вот теперь ему по-настоящему стало страшно. Свен Найберг не мог его напугать. Теперь нет, не после того, что произошло накануне вечером. Сабур изгнал его призрак, заставил Лейва переключиться и переосмыслить свое положение в семье. Решение было принято еще в тот момент, когда старший Найберг потребовал сделать выбор, плетка лишь расставила все на свои места. На самом деле величайшим страхом Лейва было не столкновение с отцом, а то, что он может не успеть что-то сделать. И сейчас Лабиринт снов нашел его уязвимое место.       Лейв зарычал и с силой ударил кулаком в стену. Один раз, другой, пока на костяшках не выступила кровь. Боль притупила панику, в голове немного прояснилось.       – Хрен тебе! – выпалил он и показал окружавшей его тьме средний палец. Просто так сдаваться Лейв не собирался.       Сбоку послышался треск ломающегося камня, стена пошла трещинами и обрушилась, открывая новый провал. Лейв с опаской подошел к краю и заглянул внутрь. Путеводная нить шла дальше, указывая правильный путь. Новый коридор был шире, потолок выше, а почти все боковые ниши утопали во тьме. Здесь убранство было богаче, напоминая собой католический собор, в некоторых пролетах на пол падал фигурный алый свет, как если бы закатное солнце светило через витражи с цветочным рисунком. Над сводами арок можно было рассмотреть барельефы, и первый же заставил Лейва нервно передернуть плечами – он узнал самого себя, закованного в цепи. Следующие он рассматривать уже не стал, хватило и этого, чтобы понять, что в этом коридоре ему будут показывать самые жуткие картинки из его прошлого.       – Хватит.       Вперед он пошел, крадучись на полусогнутых ногах, прислушиваясь к каждому шороху. В конце первого пролета его снова окликнул голос отца.       – И как ты мог позволить поймать себя так, Лейв? Ты глупее, чем я думал.       Лейв промолчал, мысленно усмехнувшись. Раньше подобные слова его ранили, но сейчас вызывали лишь досаду. Они все еще были неприятны, но уже не били по разуму раскаленным прутом.       Проходя мимо очередной ниши, Лейв отпрыгнул в сторону. Свет в ней зажегся внезапно, явив ему разверзшийся провал в Бездну, из которого лезло здоровенное чудовище. Лейв выхватил клинки и попытался пырнуть монстра, но лезвие проскочило сквозь иллюзию, развеяв ее туманом. Лейв хмыкнул и покачал головой, демонстрируя спокойствие, которого на самом деле не испытывал. Самому себе он признался, что напуган до красных кругов перед глазами. Кровь барабанила в висках, а сердце пыталось выпрыгнуть из грудной клетки, проломив ребра. Пришлось замедлиться, с опаской оглядывая каждый новый пролет.       Путеводная нить дрогнула. Сатана не особо распространялся о том, как будет себя вести заклинание, но что-то в этой вибрации натолкнуло Лейва на мысль, что снаружи что-то происходит. Стоило ускориться.       Каждая следующая ниша показывала новый кошмар, подрывая и без того не самую крепкую психику Лейва. В какой-то момент ему показалось, что нить пропала, его охватила паника и именно этот момент Лабиринт выбрал для того, чтобы нанести сокрушительный удар. Тело Сабура Лейв нашел в последней нише. Капитан сидел, прислонившись спиной к стене, из его груди торчала рукоять Светоносного, а на подбородке чернела кровь. Лейв замер, его самый страшный кошмар обрел очертания. Раньше даже мысль об этом заставляла сердце остановиться, но увидев до чертиков реалистичную иллюзию, он выронил клинки, опустился перед телом на колени и медленно протянул дрожащую руку, чтобы развеять морок. Настоящий ужас накрыл его, когда пальцы коснулись обжигающе холодного металла наголенника, отдернув ладонь, Лейв отшатнулся.       – Это тоже иллюзия, – послышался знакомый голос. – Тебе нужно двигаться дальше. Нельзя оставаться на одном месте. Вставай!       Лейв поднял голову и уставился в глаза новому мороку.       – Вергилий? – прошептал он одними губами. – Все слишком реально, и ты тоже. Я пытаюсь убедить себя в обратном, но сейчас это сложно.       – Я не иллюзия, – спокойно сказал старший брат Данте. – А вот он – да. Сабур не входил в Лабиринт, это я тебе могу гарантировать. Через вход просочились только двое живых.       – Ты такая же игра моего подсознания, – отмахнулся Лейв. – Хотя довольно странная, если подумать.       – Сарказм? Значит, ты все же не свихнулся тут, – ехидно улыбнулся Вергилий. – Увы, я оказался узником лабиринта и не могу выйти отсюда. Неделю назад меня выбросило сюда из пустоты, а перед этим я слышал голос Дана, чувствовал его, но так и не смог ответить.       – В смысле? – Лейв наконец встряхнулся, он ползком подобрался к телу Сабура и еще раз тронул его. На этот раз иллюзия, хоть и обдала холодом, все же распалась. Лейв физически почувствовал, как спазм, сковавший его сердце, отступил.       – В прямом, – вздохнул Вергилий. – Сад сделал все, чтобы я не умер, но вернуть душу в тело не в его силах. Мне пришлось знатно побродить, чтобы выбраться сюда, а дальше… Дальше я не знаю, куда мне идти. Я чувствую только вход в Лабиринт, а выхода не вижу. И слышу зов Данте.       – А как ты меня нашел?       – А вот тут странность, – Вергилий присел на корточки рядом с Лейвом. – Я был в своем коридоре, когда заметил два движущихся маяка. Стены обрушились, давая мне возможность перейти к вам. Вы тут как светлячки в ночи носитесь. В одном я узнал тебя и решил попробовать. Хотя Алекс светится сильнее, и я вижу его маршрут, а твой – нет.       – Ви, мне сложно сейчас объяснить всю суть, но тебе нужно двигаться к Алексу, – зачастил Лейв, поднимаясь.       – Мы мало знакомы, и я думал, что раз вы оба здесь, то мне будет проще с тобой, – нахмурился Вергилий. – По крайней мере, я смогу тебе помочь.       – Нет, поверь, Алексу нужна твоя помощь больше, – Лейв схватил его за плечи и заглянул в глаза. О том, что, вероятно, именно Алекс сможет его вытащить из Лабиринта, умолчал, не желая давать пустую надежду.       – Сам справишься? – Вергилий не выказывал сомнений, он уточнял. Не в его характере было демонстрировать неуверенность. До того, как всех поделили на тройки, он был лидером их маленького отряда и к рефлексии не был склонен никогда. Пожалуй, из детей Фокалора он был похож на отца больше других.       – Справлюсь, – кивнул Лейв. – Не имею права отступить.       – Хорошо, тогда я ухожу к Алексу. А ты, дружище, помни, что здесь нет ничего настоящего. Лабиринт проверяет силу воли, а не крепость твоего черепа. Хотя стены, кажется, единственное, что тут не является иллюзией.       Вопреки собственному утверждению, Вергилий шагнул в ближайшую стену и исчез. Лейв тут же встряхнулся, сбрасывая оцепенение. Он снова пошел вперед, уже не реагируя на сцены в нишах. От иллюзии Изувера он все же шарахнулся, на мгновение струхнув, но все же снова нагнал сбившийся темп. Путеводная нить вибрировала, изгибалась волнами, и это беспокоило его больше всего. Повернув за поворот, он рискнул прикоснуться к ней, но тут же отдернул руку, получив легкий ожог. Интуиция заставила его прибавить ходу. Что бы ни происходило с той стороны, ни Сатана, ни Самаэль не бросят Нить, пока в Лабиринте бродят Лейв и Алекс, а значит, стоило поторопиться, чтобы развязать им руки.       В конце следующего коридора на постаменте стояло уже две колбы с цветками. На первой уже знакомой розе все так же трепетал один лепесток, а вторая стремительно облетала.       – Время на исходе, Зззмей, – прошелестел голос. – Ты опоздал. А ведь мог и раньше начать, а теперь ты и свой легион не спасешь, и погубишь тех, кто вызвался тебе помочь.       Лейв застыл, опавшие лепестки новой розы закружили в колбе, лишая его возможности видеть оставшиеся. Разговаривать с невидимым собеседником было глупо, хотя очень хотелось выругаться и послать его. Срываться было нельзя. Оставалось только надеяться, что с Алексом все в порядке, и он сможет выбраться из своего кошмара достаточно быстро. Нить снова просачивалась в глухую стену, но на этот раз Лейв не стал ждать, пока она обрушится. Вместо этого он сбросил колбы с постамента и со всей силы швырнул в то место, куда указывала Путеводная. Каменная кладка разлетелась тысячами осколков, открыв проход в круглый зал со стрельчатыми окнами и полом из переливающегося звездными искрами мрамора. Лейв вздохнул с облегчением, он добрался до обратной стороны зеркала. Нить упиралась в раму.       Через несколько невыносимо долгих минут рухнула вторая стена. Встрепанный, бледный, со слипшимися от слез ресницами Алекс появился в проеме и облегченно вздохнул.       – Права была Мира, у тебя взгляд как у коровы, такой же грустный. Особенно, если глаза заплаканные, – улыбнулся Лейв.       – Ой! Да пошел ты в жопу! – сиплым голосом ответил Алекс и показал средний палец.       – Давай закончим побыстрее, мне не нравится, как ведут себя Нити, – стал серьезным Лейв.       Алекс снова вздрогнул.       – И это тоже было в моем кошмаре, – шепотом сказал он, но Светоносного все же достал из ножен.       Они кивнули друг другу, клинки встретились с громким лязгом, высекая первые искры. Обмениваясь мощными, но простыми ударами, такими, которые легко предугадать и отбить, Лейв и Алекс постепенно смещались к зеркалу. С каждым шагом Алекс бледнел еще больше, а когда Лейв прижался спиной к серебристой поверхности, Алекс замер.       – Не тяни, давай! – крикнул Лейв.       Алекс дернулся от его крика, секунду помедлил и всадил Светоносного Лейву в плечо, приколов к зеркалу, как бабочку. Лабиринт содрогнулся, раз, другой, окна и стены поплыли, теряя очертания, а под потолком вихрем заплясали зеленые огоньки. Прежде чем этот рой рванул к рукояти Светоносного, Лейв успел заметить несколько более крупных светлячков и одного алого.       Алекс не посмел закрыть глаза, хотя ему очень хотелось. Кровь Лейва текла ему на руку, капала на ботинки, а через секунду обоих накрыла агония тысячи умирающих Змеев. Каждая смерть чувствовалась внутри. Неверие, отчаяние, негодование, ярость, все эти эмоции захватили разум, затопив его почти полностью, и единственным желанием в этот момент было просто потерять сознание.        Все закончилось внезапно. Стихли шепотки, пропали голоса, а в душе осталась пустота. Алекс аккуратно перехватил Лейва за талию, выдернул клинок и вместе с ним провалился в зеркало.