Это я.
Саске Учиха.
Непонятно как, непонятно для чего — но я здесь и сейчас, сижу за опустевшим после ужина столом на кухне и вслушиваюсь в тишину, сквозившую молчаливым напряжением Микото и моими попытками начать самый важный разговор за все время моего тут пребывания. Итачи еще с минуту стоит за седзи, пока я не бросаю в его сторону взгляд, и бесшумно уходит. Что, уже
чувствуешь подвох,
нии-сан? Риторические вопросы не требуют ответов, в этом их уничтожающая изнутри прелесть. Ответ я и сама прекрасно знала.
Но даже такой гений, как Итачи, не сможет догадаться, что не так с его сестрой. Он смотрит поверхностно, еще не умеет прощупывать людей и ввиду многих обстоятельств просто не сможет дойти до первопричин
изменений.
— Разве у Итачи сейчас не вечерняя тренировка? — как бы между прочим замечает Микото, собирая тарелки и ставя их в раковину. — Ты не собираешься понаблюдать за ним?
— Я хочу, чтобы
ты тренировала меня.
Фарфор гулко бьется, выпадая из рук намывавшей его Учихи, и рассыпается по всей поверхности мойки. Я замолкаю в понимании, что просьба прозвучала совсем не как просьба, а равнодушный тихий тон лишь усугубил сказанное в голове женщины. Сглотнув от нарастающей паники, я глубоко вдохнула.
Десять. Я умерла, вывалившись из окна поезда. Девять. Открыла глаза в странном минималистично обставленном помещении. Восемь. Женский ласковый голос настойчиво повторял «Саске». Семь. В зеркале — мелкая девчонка с растрепанными темными волосами. Шесть. Стопроцентное зрение. Пять. Запах свежей выпечки. Четыре. Семейная фотография в яркого цвета рамке, где запечатлена та девочка из зеркала в окружении людей явно старше. Три. Пронесшийся мимо мальчик школьного возраста, открывающий седзи перед другом. Два. Мужчина, читающий газету, и приветливо улыбающаяся женщина. Один. Учиха.
— Почему именно я, Саске? — не много ли ты хочешь узнать у совсем еще ребенка, Микото? Меня стойко преследовало ощущение явного подвоха, чего-то, вызванного паранойей и привычной любовью копаться во всем, что делают и говорят окружающие люди. — Мне или тебе стоит только рассказать Фугаку о твоем шарингане, и он тут же всерьез возьмется за тебя.
Возьмется — не сомневаюсь. И именно этого боюсь. Несмотря на крайне понятную и изученную модель поведения Саске, ее редких воспоминаний, едва ли затрагивающих нужную мне тему, не хватает для полного воспроизведения реакций. Плавно соскользнуть с образа «требующий внимания ребенок» можно только посредством нахождения весомой причины для сильных искажений, которой выступит именно Микото. Получив внимание, любовь и тренировки, я смогу медленно перейти в «получивший свое и успокоившийся ребенок». Легко? Нет, потому что просить о помощи других людей затруднительно. Особенно у тех, кем так нагло пользуешься и кого обманываешь.
— Не говори ему, ка-сан. Хотя бы ближайшие год-два, а когда я смогу полностью овладеть всеми преимуществами, что возможны для моего возрас… — для шиноби возраст не важен! О боже, как научиться подбирать слова? — короче, я хочу, чтобы он сильно-сильно удивился, мам.
— Это смахивает на заговор, — мягко засмеялась Учиха и повернулась ко мне. Уж кто бы говорил о заговоре, Микото, так точно не ты или представители твоего клана, темперамент которых преобладает над характером!
— Ну так… что? — поднимаясь из-за стола, продолжила настаивать я. К сожалению или к счастью, если я борзею с кем-то, то я борзею до конца, пока не получу либо желаемое, либо смачное по шее. Здесь Учиха не будет исключением, потому что для нее я — дочь, что наконец признала существование матери еще и в плане шиноби.
— Сначала ты мне ответишь, что спровоцировало появление шарингана, Саске, — теплота сменилась строгостью и редкой у этой женщины серьезностью, на что я только хлопнула глазами в непонятках и попытках быстро сгенерировать нечто вразумительное. — Два томоэ…
— Так это же значит, что время пришло, — хмыкнула я, на ходу вспоминая хотя бы строчку из любой молитвы. — Мои старания окупились, и шаринган решил проснуться прямо сейчас, тем самым показывая, что я готова!
— Тогда я все еще не понимаю, почему ты не обратишься с этим к Итачи, раз уж хочешь впечатлить отца, — продолжала стоять на своем Микото, на что я прикусила нижнюю губу и подцепила треснувшую кожицу.
— Хочу впечатлить всех… А тебя уже не получится, потому что ты все спалила, — едва обиженно пробурчала я, отвернув голову от матери Саске. — Я неправильно поступала, отказываясь от тренировок с тобой, ка-сан, и теперь…
— Брось-брось, Саске, не будь такой серьезной, а то два Итачи в доме заставят нас с Фугаку вдвое быстрее обзавестись седыми волосами. Я и не собиралась отказывать тебе в этом, но все же… Ты еще слишком мала, любые нагрузки могут пойти во вред, учитывая, что щадить я тебя не собираюсь. Если ты хочешь устроить в будущем сюрприз нашим мужчинам, то придется здорово постараться не попадаться им на глаза во время тренировок и не показывать усталость ни в коем случае.
Иными словами,
скрывайся и скрывай, как настоящий шиноби.
Почему же я иду на это? Конечно, многим проще было бы предложить отодвинуть свою-чужую тушку от боевых действий и жизни в качестве шиноби. Скажу больше — эта мысль воспроизводилась снова и снова ровно до того момента, как я сама себя не приперла к стенке в переносном смысле этой фразы. Это не мой мирок, где разбирается недосягаемое для простых смертных правительство, а место, где детей отправляют на войну из-за хороших показателей и общего фона умений. Переходить в разряд гражданских означает заранее навлекать на себя постоянный страх жить как под прицелом. А, зная о возможном будущем, обрекать себя на возможную смерть от рук какого-нибудь придурка, решившего украсть додзюцу великого клана.
У меня действительно есть выбор, есть время и какая-то подкованность в виде знания основных событий и воспоминаний Саске. Два пути и три исхода, в двух из которых я умираю не самой приятной смертью, в одном — к названному ранее добавляется сдача врагу расходного материала.
Я хочу защитить в первую очередь себя в любом из возможных случаев.
Перевела взгляд на Микото, терпеливо ожидающую ответной реакции.
— Тогда научишь меня технике теневого клонирования?
Если я правильно все помню, именно клоны могут в разы ускорить любой результат тренировок. Моей целью на ближайшее время является все, что в кратчайшее время выбьет меня из моей зоны комфорта, в которой я обосновалась и в этом мире. Еще немного — расслаблюсь, а этого ни в коем разе нельзя допустить для сохранения чужого тела и собственного сознания в живых.
— Это техника уровня джонинов, Саске, — отрицательно качает головой Микото. — Может быть, что-то из разряда огненных техник?
— Я хочу именно теневое клонирование. Убью на ее освоение ровно столько времени, сколько потребуется, но выучу, а уже потом приступлю к любой, что ты мне предложишь. Чем выше планку задашь, тем выше прыгнешь, мам.
Джонинская-то она джонинская, да при знании ее правильного применения как минимум пара недель учебы отлетает тут же. Микото Учиха — сама опытный джонин в прошлом, и я очень сомневаюсь, что она позволила себе растерять навыки, находясь в браке за главой великого клана. Именно поэтому она — не Фугаку и не Итачи — как никто другой подходит на роль моего учителя. Да эта женщина, не сомневаюсь, даже сейчас утрет нос многим сильным дядям и тетям деревни. Она же одним своим грозным видом и словом «домашка» заставляла Саске отстать от приходящего с занятий Итачи.
— Ты пользуешься моим родительским расположением, дорогая. А теперь живо в свою комнату.
Получилось. У меня получилось! Черт, да, она будет учить меня этой проблемной технике-визитной карточке Наруто Узумаки!
— Я составлю примерный план твоих тренировок, будь готова с утра, хорошо? — смягчилась Учиха, притягивая меня к себе и целуя в лоб там, где Итачи обычно ставил щелчки. — Спокойной ночи.
— Спокойной, мам, — на автомате вырвалось у меня до полного осознания сказанного.
Эта женщина разительно отличается от моей матери, но… она кажется такой родной.
Слишком.
***
Светлый потолок не привносил ни одной светлой мысли, зато вон тот большой паук в углу, наверняка приползший с улицы через открытое окно, доверия вызывал меньше, чем Данзо в отношении Учих. Главный минус стопроцентного зрения — видеть всю херню, что творится вокруг тебя не только посредством понимания многих вещей. Поэтому я натянула одеяло выше макушки и заправила его себе под голову, тут же свернулась в позу эмбриона на бок и стала ждать, когда отважная не-мама-джонин спасет попавшую в беду пропащую не-дочь.
Раздались три тихих стука в дверь, и я уже начала расслабляться, предчувствуя исполнение желаемого. Вспомнишь…
— Саске, ты спишь? — совершенно внезапно прозвучал мальчишеский голос в моей комнате. — Что ты делаешь? — слышу смеющиеся нотки в твоем тоне, Итачи.
— Нии-сан, утра, — приподняв край одеяла, я отдала свое заспанное лицо на рассмотрение едва улыбающемуся гению клана Учиха.
— Доброго?
— Вынеси из моей комнаты паучка, в награду получишь «Доброе утро, нии-сан», — хмуро осведомила его я, высунув руку и указав пальцем в тот злосчастный угол.
— Итачи, посторонись, сейчас я выполню это задание ранга «А» и заберу плату себе.
Подорвавшись с кровати, я недоуменно уставилась за спину Итачи, где стоял пацан повыше. Это же Шисуи! Ка-а-ак мне с ним себя вести?! Память Саске любезно не подсовывала ровным счетом ничего, а аниме я смотрела спустя рукава, пропуская такие обыденные моменты и считая, что всегда можно позже просто уделить время интересующей арке. Ну, что же, получите-распишитесь, приятного времяпрепровождения. Сглотнув, я приподняла бровь и буркнула:
— А ты что здесь забыл?
Учитывая, что Шисуи для Итачи аки старший брат, было бы вполне логичным, если Саске ревновала одного к другому. Но если это не так, то я поставлю жирный крест на моих аналитических способностях прямо сейчас, наблюдая за реакцией этих двоих, завалившихся в комнату ребенка с самого утра.
— Вот тебе и доброе утро, — наигранно расстроенно сказал Шисуи, который уже держал в руке
монстра с улицы и стоял рядом с Итачи. Поверить не могу, что даже не заметила, как и когда он это все провернул! Неужели такая скорость в мире шиноби и правда не более, чем обычное дело? Если так, то мне со своей справкой-освобождением по физкультуре здесь делать и вовсе нечего, раз имеются такие кадры.
Это, конечно же, пустые мысли оптимиста, решившего ненадолго забыть о повисших топором над головой проблемах; больше даже ироничные, нежели направленные на привлечение в свою голову желаемого.
— У нас будет свободное время до обеда, не хочешь пойти с нами на тренировку? Я обещал тебе показать прием с сюрикенами пару недель назад, — Итачи покосился на спокойного друга, вертевшего руками, по которым ползал паук. Смотрите, совсем бесстрашный человек. И глаз себе вырвем, и с обрыва бросимся, и с насекомыми поиграем — прямо загляденье!
Да.
…нет.
У меня тренировка с Микото! Почему Итачи появляется тогда, когда его не ждут? Было бы в действительности прекрасно, если бы он на пару с Шисуи что-то показали и рассказали мне, несмышленой девчонке, подробно и желательно по пунктам. Все же общение с двумя гениями не только в дружеско-семейной атмосфере предоставило бы куда больший разгон для прыжка в самый эпицентр надвигающегося шторма.
— Нии-сан, Шисуи, а у меня сегодня дела, — я шмыгнула носом, взаправду сожалея о том, что придется упустить такую возможность в угоду вчерашнему уговору с Микото. Черт знает, что сегодня она приготовила для меня, может, вообще будет в ближайшее время выдавать огромное количество теории, не акцентируя внимания на навыках до поры до времени.
— Твоя сестра разбивает мне сердце, Итачи, — Шисуи облокотился о стену и внимательно на меня посмотрел, изогнув губы в своей излюбленной загадочной улыбке. Вот почему этот персонаж очень импонировал мне: никакого снисхождения по отношению к окружающим людям, скорее простое покровительство без завышенной самооценки. Чем не мечта? — Смотри, скоро придется ее охранять от парней, не знающих о ее вредности, — что за тупые шутки и серьезная интонация, ты, Учиха? — А вообще, Саске, ты
точно уверена, что не пойдешь?
— Мама просила помочь с утра после завтрака, — на ходу сочинила я, благо, умела выдавать ложь за правду с помощью жестов. Да и ложью это назвать довольно трудно… так, маленько не договорила и перевела стрелки.
Приняв мою отмазку, мальчишки ретировались из комнаты Саске, прихватив с собой незваного гостя с улицы, и оставили меня одну.
И нет, чтобы прийти раньше, нет, чтобы позже, мы припремся с таким заманчивым предложением именно тогда, когда ты из шкуры лезь — не сможешь. Вот зачем мне нужно научиться технике теневого клонирования. Буду в нескольких местах одновременно грызть гранит будущих шиноби, а получать к концу дня в разы больше, чем могла бы. Пока память еще позволяет помнить такие моменты из обучения Какаши и Наруто, стоит этим пользоваться по полной, а то неизвестно, что и когда канет в небытие, засчитанное мозгом как нечто неважное и не стоящее внимания.
Микото в считанные минуты после еды спровадила мужа на работу, сына с другом на тренировку, а меня отправила постоять на улице и дожидаться ее. Красиво сделано, не спорю, эта женщина явно умеет руководить не хуже своего мужа. Усевшись на крыльце, я проследила за скользнувшими в сторону северного полигона фигурами, и постаралась сосредоточить
энергию в глазах. Подать сигнал? Пробежавшись до небольшого пруда на территории дома, я склонилась над собственным отражением и не напоролась на ожидаемые красные огоньки. И как это делать, спрашивается? Шаринган, проснись? Включись? Дай о себе знать?
— Кажется, у тебя небольшие проблемы с контролем чакры, Саске.
Не «небольшие» проблемы. Они гигантские в силу того, что даже канонный Саске начал двигаться в нужном направлении в изучении правильного контроля чакры лишь в двенадцать лет, при этом имея за спиной электровеник в лице Наруто, который не позволял ему ударить в грязь лицом.
— Может, у меня какой-то косячный шаринган? — что вполне возможно в моей ситуации-то. — Он ведь должен показываться тогда, когда я того захочу.
— Откуда ты знаешь?
Да твою налево, а! Такими темпами мне придется и за завтраком врать, что встала не с правой, а с левой ноги, обосновывая этим свое паршивое настроение. Спрашивала Учиха у меня уместно, требовательно, а я прекрасно знала, что столько знать о шарингане Саске могла бы если не с лекций отца или брата, так на личном опыте, который у меня просто-напросто отсутствовал как таковой.
— А разве нет?
— Частично оно так, однако об этом позже, ты не против? Веди, — Микото, облаченная в несвойственные ей форменные штаны и свободную чисто учиховскую футболку с высоким воротом, неопределенно махнула рукой в сторону тренировочных площадок.
Проблема в том, что клан окружен полигонами, на которых с самого утра тусуется куча народу, нарабатывая навыки, и где-то среди них есть Итачи и Шисуи.
— То есть… Мне нужно выбрать место для тренировки? — осторожно поинтересовалась я у Микото, слегка ошарашенная этим заявлением. Кажется, я все же умудрилась недооценить эту хитрую женщину, что сейчас спокойно улыбается и смотрит на меня своими глубокими черными глазами.
— Да.
Да. Просто «да»? Или
найди наиболее подходящее место для проведения нужных одной тебе мероприятий, не привлекая ни одного ненужного взгляда к своей-не-своей тушке?
Вашу ж мать, я уже даже не удивлюсь, если Микото обладает мангеке.
— Тогда вперед, — и действительно пошла вперед, прислушиваясь к шагам позади меня, шум от которых постепенно сошел на нет, заставив меня насторожиться и обернуться, чтобы увидеть спокойную Микото. Никогда бы не подумала, что в плане сокрытия эмоций они с Итачи одинаковы. Не просто лицо кирпичом, а нечто успокаивающее, едва уловимое, втирающееся в доверие.
Стоп. Все эти ее двусмысленные фразы ранее никогда не прослеживались в разговорах с Саске, Микото всегда говорила четко в нужную сторону и без лишних намеков. А со вчерашнего дня…
— Так от моей просьбы к тебе ничего не зависело, ка-сан, — и как до меня раньше это не дошло?
…со вчерашнего дня она приступила к моим тренировкам, начав с чтения между строк.
— Зависело то, с кем ты будешь тренироваться, — Учиха приподняла уголки губ и быстро поравнялась со мной, наполняя легкие кислородом. — Но, на самом деле, здесь бы я проявила крайнюю степень эгоизма, попросив Фугаку особо не вмешиваться на первых порах, а дальше он бы все равно загреб тебя.
— Так то же самое, ка-сан, — скрестив руки на груди, заметила я, выходя за пределы жилого квартала и направляясь в сторону высокого леса. Вот уж сюрприз для моего любящего морально копаться в людях сознания — Микото Учиха и искреннее желание направить ребенка по своему пути шиноби. По тому самому пути, с которого она сошла, выйдя замуж за отца Итачи и Саске и став простой домохозяйкой.
Или это был завершающий виток ее пути ниндзя, который она в свое время желает и
мне Саске?
Привыкать к таким уравновешенным и понимающим людям было сплошным удовольствием: никаких криков, истерик, манипуляций чувством вины, лишь конструктив и разбор всех встающих ребром проблем в
семье. Итачи, Фугаку и Микото были замечательными, но как они сохранили эти свои качества в такое неспокойное время — загадка для меня. Берет ли это начало в учиховском темпераменте или еще в чем другом, я не знала, но очень хотела выяснить эту важную деталь. Несмотря на все заскоки — я имею ввиду и то, что Фугаку привел на поле боя четырехлетнего Итачи — они ценили то, что их окружает.
Кто их окружает.
Лесные запахи мешались между собой, так что я с трудом смогла уловить запах полевых цветов, что росли рядом с небольшой поляной. Та была скрыта от посторонних глаз широкими дубами, лиственными кустами и зарослями травы; короче говоря, добраться до нее было весьма проблематично, если ты еще не умеешь скакать по деревьям аки мартышка на лианах.
— Там, — ткнула я пальцем чуть левее нашего направления.
— Ты что, весь лес обошла, раз знаешь точное местоположение? — Микото, до этого вертевшая головой по сторонам, заинтересованно повернулась ко мне.
Нет,
ка-сан, я просто топографический кретин, который три дня назад не на площадке шесть часов с друзьями бегал, а наматывал сопли на кулак, стараясь найти выход из гребаного леса. Такие детали Учихе, естественно, знать вовсе необязательно.
— Просто мимо проходила, — мнимый пафос — наше все, да, Рэм? И нежелание обнажать слабость перед другими тоже входит в наш редкий список схожести.
Мы вышли на широкую поляну, освещенную ярким утренним солнцем, и я покосилась на Микото, ожидая услышать от нее слова одобрения. Тут пусто и никто, кроме таких, как я, сюда не шляется от нечего делать, так что спокойствие нам гарантировано свыше. Однако вместо каких-либо слов, Учиха поджала губы и прикрыла глаза, вытягивая из набедренной сумки пару сюрикенов и протягивая их мне.
О, блять, нет.
— Как насчет проверки твоих умений, Саске?
