от третьего лица
Шисуи понятия не имел, почему именно он оказался сегодняшним утром, предвещавшим прекрасное продолжение дня, за кухонным столом семейства главы клана с разделочным ножом в руках, а не кунаем или сюрикеном где-нибудь в лесу. Знал он только то, что ни Фугаку, ни Микото, ни даже Итачи — который просто удрал, хлопнув его по плечу — не было дома, а кормить маленькую бестию с прикольным хвостиком длинных волос нужно. Шисуи был бы не Шисуи, если бы не проявил инициативу позаботиться о бедном ребенке, которому приходилось вставать на стул для того, чтобы достать до полки с располагающимися на ней тарелками. Она в такие моменты на мгновение хмурилась, потом обязательно вздыхала и с обреченным выражением лица поворачивалась, чтобы найти взглядом табурет. Табуретом, почему-то, выступал для нее именно Шисуи, если оказывался рядом. И даже фирменное микотовское «Саске!» на ней не срабатывало, потому что в этот момент она уже тянула к джонину свои тонкие ручонки. Нет, ему было совсем не трудно поднимать худую тушку на метр вверх, но чувствовал он себя так, словно ему на шею однажды усядутся и свесят ножки. Однако этого не произошло и тогда, когда Саске исполнилось пять. А в пять с половиной она уже вставала на носочки и кончиками пальцев аккуратно цепляла тарелки, оборачивалась, довольная собой, и в его помощи уже не нуждалась. Ему бы испытывать гордость или облегчение, а он тогда сидел и пытался не потерять приклеившуюся улыбку. Впрочем, сейчас перед ним лежала упаковка крабовых палочек, и Шисуи не знал, в каком виде скормить это Саске. Лавки с продуктами еще не открылись, а в его собственном холодильнике мышь повесилась уже с неделю — миссия на миссии, и кто, как не Учиха Шисуи, возьмет на себя основной груз? А вот почему пусто в холодильнике этой семьи… Вероятно, Итачи на днях снова перестарался с количеством приготовленного и бахнул в это дело все, что было, а в магазин сходить не удосужился. — Нии… О, Шисуи, — девичий голос разбивает тишину и поток мыслей в голове, и Учиха разворачивается на пятках, удивляясь, как не услышал ее шагов. — А где все? — Кинули нас умирать голодной смертью, — недовольно заключил он, вновь обращаясь в мыслительный процесс. Собственный желудок требовал еды, и Шисуи уже подумывал безвозвратно одолжить пару яблок с соседского двора. — Во мне есть нечего, — тут же отреагировала химе, подняв руки и широко раскрыв глаза, на что Шисуи сначала ошалело повернул к ней голову, а потом прыснул. Только есть-то им действительно нечего. Перед Саске было даже как-то неудобно за свою незапасливость и неожиданно ударившую в спину недальновидность. Идти к реке и ловить рыбу — долго, дожидаться открытия магазинов — долго, ловить курицу — не будет же Шисуи на ней шаринган использовать, чтобы она снесла одно несчастное яйцо? Младшая Учиха деловито прошла к разделочному столу, поставила на него тонкие ручонки и резво подтянулась, усаживаясь на поверхность. Названый брат Итачи стоял в глубоких раздумьях, так что даже привычно прищуренных из-за широкой улыбки глаз не наблюдалось. От этого стало даже как-то неловко. Человек тут голову ломает, а она дурью мается, не принося никакой пользы. Вдох — Саске видит крабовые палочки, выдох — Саске сглатывает слюну и отводит взгляд, чтобы не травить даже не голод, а банальную слабость перед этим продуктом. Шисуи раздраженно цыкает и треплет и так растрепанные чернильные волосы. Кто бы мог подумать, что ребенка накормить окажется сложнее, чем выполнить задание ранга В? Может, поэтому Итачи успешно смылся? Кстати об Итачи, который питал глубокую любовь к обычным данго… Саске, набившая щеки крабовыми палочками, сейчас как никогда была похожа на своего брата. Стоп. Следы преступления Учиха даже не потрудилась скрыть, просто воспользовавшись временным замешательством старшего и сложив пять оберток в кучку. — Не понял, — проморгавшись, наконец отреагировал парень, не переставая удивляться. — Маффи, — выдавила из себя химе, прикрывая рот рукой. — Просто молчи, Шисуи. — Шисуи-кун, спасибо, что последил тут за всем! — вслед за звуком открывающейся двери послышался голос Микото. Саске побледнела. — Надеюсь, ты не позволил Саске тронуть крабовые палочки, а то я их для салата… — женщина с пакетом вошла на кухню и с улыбкой посмотрела на ее обитателей, тут же хмурясь. — Саске!***
от третьего лица
Ни Итачи, ни Шисуи не оговаривали друг с другом то, что нахождение маленькой сестры первого несколько мешало обсуждению планов насущных, но периодически испытывали острую необходимость развести тему не для нежных детских ушей — Шисуи на такое закатывал глаза и качал головой, но говорить о своих догадках касательно химе не собирался — потому и сбегали либо рано утром, либо поздно вечером. Чтобы Саске заботливая Микото схватила за ухо и оттащила от дверей на улицу. Ситуация со временем накалялась, и гении точно знали — еще несколько лет, и будет взрыв, который хорошо бы предотвратить как можно быстрее. Шесть утра воскресного утра — чудесное время, чтобы схватить лучшего друга за шкирку и не попасться Саске, которая на тренировки никогда и не напрашивается. Просто потому что недовольная детская мордашка магическим образом действует на, казалось бы, холодного ко многому в жизни Итачи. «Манипуляторша», — думает Шисуи и, в общем-то, оказывается прав. Сам парень, как почти-любитель копаться в людях на психологическом уровне и вертеть ими в своих планах, порой находил в девчонке оппонента не столько в спорах, сколько в махинациях. — «И вот что из нее вырастет?» Со вчерашнего разрешения главы клана Шисуи спокойно и размеренно-неслышимо прошел в дом названого брата с намерением поболтать о проблемах насущных. Итачи уже не спит в это время, так что времени на сборы много не уйдет, а вот его младшая сестра наверняка сопит в две дырочки и даже ни о чем не подозревает. Проходя мимо расставленных прямо в коридоре — Микото-сан затеяла небольшую перестановку — горшков с цветами внушительных размеров, Учиха, вытаращившись перед собой, застыл, обрабатывая полученную информацию. Чакра Саске недалеко от него появилась настолько внезапно, что на время Шисуи не знал, куда себя деть. И нет бы это был единичный случай, нет, Саске со своим я-тут-я-не-тут застает врасплох буквально всю свою семью. — Понятия не имею как, — вздыхает Итачи, — но ни родители, ни я порой не можем определить точное расположение Саске. Даже если она находится где-то на виду, присутствие может просто не ощущаться. Слова друга всплывают в памяти как раз в тот момент, когда Шисуи, сложившись в три погибели, прячется среди горшков с цветами. Выглядывает и видит заспанное лицо химе, которое она потирает одной ладошкой, а в другой держит лейку с водой. Цветы, значится, поливает. «Черт», — мысленно Учиха проводит рукой по лицу, представляя перспективу снова общаться с Итачи, читая по губам шаринганом, когда одна внимательная личность находится в нескольких метрах от них. Джонин щурится, понимая, что может просто использовать шуншин и остаться незамеченным Саске, подходящей к цветку, за которым он и спрятался, а спустя секунду чувствует, как ему за ворот льется вода комнатной температуры с какими-то добавками для растений. — С добрым утром, Шисуи, — зевая, произносит девочка и преспокойно удаляется прочь, оставляя Учиху с дергающимся глазом наедине с самим собой.***
от третьего лица
Саске ковырялась в тарелке с зеленью даже не стесняясь нахождения за столом главы семейства, который впервые за несколько месяцев нашел время посетить детей и жену в обеденное время. Справа — Микото, слева — Итачи, напротив — Фугаку. А время от времени напротив нее сидел веселый Шисуи, что снова находился на каком-то супер-секретном задании и наверняка рисковал жизнью за весь отряд. Молчание напрягало, а тяжелый взгляд отца на нее давили хуже, чем то, когда Микото приходилось несколько раз объяснять принцип овладевания техникой теневого клонирования. И Саске тогда даже не не поняла, а просто отвлекалась на маячащего рядом ворона. Либо это был простой ворон, либо Шисуи, скотина, что-то знал, когда Итачи понятия не имел о тренировках сестры и матери. Или ее разыгравшаяся паранойя. — Не стой над душой, то-сан, — не выдерживает Саске, хмурясь и откладывая столовые приборы в сторону. — «Не стой над душой»? — глава клана непонимающе переспрашивает, силясь понять, что это за выражение такое. — Да, — только и отвешивает Саске, вновь принимаясь издеваться над едой. Микото поднимает голову: — Что я говорила по поводу подобных фраз, Саске? — Так ведь она… это… литературная! — на этот раз девочка складывает руки под грудью и сдувает мешающуюся челку с носа. — Ничего в моих фразах такого нет. — Они непонятны людям, Саске, этого достаточно, чтобы перестать их использовать в непросвещенном обществе. — Что она вообще значит? — после обеда все же интересуется Итачи, попутно складывая посуду со стола в мойку и оборачиваясь к сестре, издавшей сипение. Имото часто говорила что-то, что заставляло напрячь мозг и попытаться додуматься до точного значения, но до этого момента Итачи ни разу не уточнял ничего из выдаваемого ею. — В полном варианте она звучит как «не стой надо мной, как черт над душой», — пускается в объяснения Учиха, однако, не обрадованная тем, что заметила в выражении лица Итачи еще больше непонимания. — Раньше люди считали, что за их душами постоянно следит чертенок, чтобы утащить ее в ад за проступки, вот и начали так говорить. Проще говоря, ее используют, когда кто-то напрягает своим вниманием. Старший Учиха в помещении понятливо кивает, принимая сказанное к сведению, и благодарит сестру за толкование.через несколько дней
Итачи просыпается от того, что кто-то трясет его за плечо. Шисуи, присевший рядом с его футоном, недовольный и почему-то в мокрой футболке выжидающе смотрит на друга, желает поделиться с ним доказанной теоремой в отношении вредности Саске, которая умудрилась не только засечь его, но и завуалированно и безмолвно обозвать растением, которым он не являлся. — Не стой над душой, Шисуи, — Итачи спросонья поворачивается набок в надежде погрузиться в заслуженный отдых еще хотя бы на час. Шисуи откровенно негодует с этой семейки.