Во тьме огонь сияет ярче

      Сидя на крыше академии, я хмуро оглядела территорию на наличие вездесущего Наруто, который так и не нашелся. Десятиминутная перемена закончилась уже как полчаса назад, а его как не было, так и нет до сих пор — ни в классе, ни на площадке. Как вариант, он свалил домой, но навешать мне о том, что он просто пошел к фонтанчику с водой, и смыться — верх, до которого Наруто, в отличие от меня, не поднимался. Да и не было у Узумаки причин сбегать, потому что сейчас шло одно из немногих полезных занятий по теории метания, и именно этот предмет он старался посещать каждый раз: рядом же сидит Учиха, бросающая кунаи и сюрикены уже на достойном уровне, в отличие от него самого.       Я поднялась на ноги, осознавая, что до конца занятия осталась ровно половина, а вот являться туда равносильно самосуду, наказанием после которого шла долгая и нудная речь, разбавленная вздохами и качаниями головы. Чертов Узумаки, запропастился куда-то и знаков не подает.       …а не подает он их, потому что ни одной тренировки мы с ним так и не провели и ничего не выучили, хотя прошло уже два дня. Как, собственно, и с Итачи, за которым неожиданно явился Какаши с приказом выдвигаться на срочную миссию.       Резкий всполох чакры едва ли не сбивает меня, совершенно этого не ожидавшую, с ног.       А это еще что такое? На землях академии сейчас не должно быть ни души — не считая их наличия в самом здании — тогда почему энергия исходит со стороны одной из тренировочных площадок? Да, разряд был слабым, но этого вполне хватало для того, чтобы точно определить направление и двинуться туда. Понятия не имею, что там, но если что — мозгов удрать, прежде чем буду замечена, у меня должно хватить. Исключая, конечно, мое обожание совать нос не в свое дело и купаться в чьих-то проблемах. Чакра была… странной. Ее практически сразу взяли под контроль, не давая ки распространяться и дальше, а это уже говорит о том, что ее носитель не лыком шит.       Приземлившись на ветку дерева, я выглянула из-за ствола, наблюдая просто потрясающую сознание картину.       Наруто, задыхаясь и брыкаясь, держался ладонями за руку, что схватила его за шею, подвесив над самой землей сантиметрах в тридцати. Громкие хрипы слышны были даже на расстоянии пятнадцати метров. Узумаки снова лягнулся, задевая держащего его человека за бок, и уже закатил глаза, когда его хорошенько тряхнули и небрежным движением скинули на землю. Незнакомец резко развернулся на пятках, блеснул алыми всполохами в глазницах и едва ли заметным движением кинул в меня с десяток припрятанных в рукавах сюрикенов.       Что это за выродок, мать вашу?!       Я отскочила в сторону, в полете активируя шаринган и отправляя в ответ такое же количество оружия, от которого, особо не напрягаясь, уклоняются, просто сделав несколько быстрых шагов в сторону. Иссиня-черные пряди волос на мгновение прикрывают горящие тремя томоэ на фоне красного свечения глаза. В голове щелкает, и я вспоминаю этого Учиху, которого не так давно за руку дергал бывший учитель Итачи, вталкивая в кабинет.       — Так в этом месте все же есть кто-то нормальный и не мающийся дурью. Что ж, — выпрямляясь, отчетливо произносит он и деактивирует додзюцу, что и становится его ошибкой по отношению ко мне. Думал ли он действительно идти на мировую или лишь отвлекал внимание этим жестом — понятия не имею. Я уже приевшимся движением незаметно отстегиваю с креплений кунай, спрятанный в длинных рукавах, и, пустив по острию поток чакры, со всей силы бросаю в сторону расслабившегося мудака. Он снова уклоняется, тут же натыкаясь на подлетевшую справа меня, пытается с разворота врезать мне ногой в шею, но времени на это у него просто не хватает, потому что в этот момент я уже схватила его под щиколотку и дернула на себя, тем самым заставив потерять всякое равновесие и повалиться на землю. Дети легкие — со взрослым мужиком такой прием ни за что бы не сработал.       Подрываюсь, замахиваясь кулаком, и проезжаюсь им прямо по изумленной морде Учихи, но тут же чувствую боль в районе солнечного сплетения. Этот придурок все же двинул мне коленом, отбрасывая от себя и приподнимаясь.       — А сколько экспрессии, — утирая струйку крови рукавом, шипит он. — Не многовато ли на тебя одну?       Огненная техника вырывается из его рта настолько быстро, что я успеваю только среагировать оттолкнуть так и не пришедшего в сознание Наруто на несколько метров. Блять, очень сомневаюсь, что моему смазливому лицу пойдут ожоги последней степени…!       Огненный шар развеивается так же неожиданно, насколько и появился, а передо мной приземляется Учиха, тянется к волосам и дергает меня за них вверх, посему у меня перед глазами появляются вспышки от боли. Я складываю печати ладонями, спрятанными за спиной, как раз тогда, когда этот ненормальный бьет кунаем, почти задевая им мое лицо. Пламя расходится, подобно тончайшему хлысту, вслед за моей левой рукой, что рассекает собой воздух в сторону. «Огненный рубящий удар» — не до конца освоенная техника, однако она уже не раз спасала всякое — а теперь уже и самое опасное — положение.       Изумление, которое было замечено нескольким ранее, сменяется чем-то другим — ностальгия? — что я понять не могу, в то время как выражение лица остается нашим, фирменно-клановым. Учиха усмехается, и мы одновременно стираем с губ кровавые разводы. Этот пацан пользуется чакрой точно так же, как и я, вкладывая ее в каждый свой удар, а оттого его ранее прилетевшее колено мне в живот радости никакой не доставляет.       — А ну прекратили! Вы! — громогласный крик Ируки не действует на нас с соклановцем совершенно никаким образом: мы не отводим горящий шаринганом взгляд друг от друга. — Отошли друг от друга, живо!       Учитель осторожно оттягивает меня назад, а за спиной Учихи появляется уже его сенсей, на которого он только шипит, тем не менее, позволяя схватить себя за предплечье.       — Кто это начал? — Ирука отходит достаточно далеко, уводя меня за собой рваными подергиваниями, садится возле приоткрывшего глаза Наруто и скрипит зубами, явно взбешенный.       Вырубив додзюцу, я стучу у виска, после чего делаю хватательное движение одними пальцами обеих рук навстречу друг к другу*. После этих жестов сразу же последовал красноречивый ответ — такие же резкие и быстрые движения вкупе с надменным видом, и вот меня уже безмолвно и почти незаметно послали.       — Мне повторить вопрос?       — Внеплановая тренировка, — брякнул Учиха, чуть кивая мне. Я вздернула бровь, но поддержать его нелепую ложь сейчас будет самым разумным, нежели потом сидеть в квартале и отвечать за драку, начало которой было положено даже не мной.       — На уроках мы все равно изучаем уже пройденный нами материал, — вздохнула я и расправила плечи. — Вот и решили уделить некоторое время на что-то… — действительно полезное, — более интересное.       — К тому же, мы одни из немногих, кого так и не поставили в парные бои неделей ранее.       — Да, — покивала я, удивляясь такой осведомленности пацана… который больше и злости-то не вызывал, потому что Ирука ни за что не пойдет докладывать об этом инциденте моему отцу, главе клана, а вот его родителям придется послушать преинтересную историю. — Такую возможность потеряли и решили исправиться.       — Хоть мы и находимся в параллельных классах, но это является даже своеобразным плюсом.       — Верно, потому что друг друга мы практически не знаем.       — И анализировать действия оппонента пришлось на ходу.       Всю нашу «поддержку» учителя озадаченно переводили внимание от одного к другому, а мы — я, по крайней мере, — свято не хотели надбавки к проблемам, которые и без того висели уже мертвым грузом.       — А этот пацан просто внезапно выпрыгнул прямо между нами, — ага, сволочь учиховская, ты решил вину и за Наруто на меня повесить, пока тот не может нормально воспринимать окружающих. Хитрый ублюдок.       Только вот шестилетний — и это подозрительно.       Шарманка чунинов длилась без малого пятнадцать минут, пока я помогала Наруто прийти в чувство и тихонько объяснить, что недавно произошло, но вот внятного ответа на причину его удушения я так и не услышала. «Язык за зубами… надо было», — для меня это не являлось поводом, однако пришлось отложить выспрашивания на потом, а то злобный Умино напоминает хомяка, размахивающего лапками в попытках выпросить больше корма.       — От Учих в этом году одни проблемы, — поделился своим мнением недоучитель Итачи.       Полностью согласна с этим.       Каждый решил, что будет придумывать своему ученику наказание позже, а пока пора бы прогульщикам вернуться в класс и нагнать материал. Поддерживаемый Ирукой за предплечье Наруто скосил взгляд на мои волосы, а потом перевел его мне за спину, потому я машинально обернулась, желая узнать, что же такое привлекло его внимание.       Потрогала волосы. Наткнулась на торчащие короткие волосы на макушке. Провела рукой ниже. Копна резко удлинялась. А на земле рассыпались длинные иссиня-черные прядки, поблескивая в свете полуденного солнца.       Это что, приближение к канонной прическе канонного Саске?

***

      Итак, сейчас мы имеем мой обновленный причесон, который еще предстояло объяснить домашним и в отдельности Итачи, боль в районе солнечного сплетения, интерес к шестилетке-Учихе и довольно идущего Наруто. «Мама, папа, нии-сан, я случайно замахнулась кунаем и отрезала себе волосы»? «Мама, папа, нии-сан, я спалила себе волосы, их пришлось срочно отрезать»? «Мама, папа, нии-сан, кто-то случайно чуть не убил меня, но ограничился поправкой в прическе»?       — А неплохо вы там друг друга отметелили, — согнув руки в локтях и сжав ладони в кулаки, пробормотал Наруто, сверкая мутными голубыми радужками. — Я почти смог открыть глаза и видел только очень быстро движущиеся силуэты, — это для ребенка мы передвигались довольно скоро, — и вспыхивающий огонь! Это было та-а-ак круто, Саске! — да-да, не стоит благодарности, что вступилась за тебя без задней мысли не лезть не в свое дело. — Как думаешь, я научусь чему-то подобному? — уже более смиренно и задумчиво спросил Узумаки, поджав губы.       — Сначала ты мне расскажешь, какого черта там произошло, — отрезала я, уставшая и борющаяся с ноющей болью в солнышке. Что-то мне подсказывает, что услышанное не стоит потраченных усилий и рисков. Поправив полупустую сумку на плече, я толкаю Наруто в бок, чтобы хоть звук из себя потрудился выдавить.       — Я… тренировался с сюрикенами, когда тот пацан проходил мимо. Причем так бесшумно, знаешь! — недовольно фыркнув, Наруто скривил губы в неприязни. — И посмотрел на меня с отвращением, когда я не смог попасть с расстояния в десять метров, — десять метров, чтоб вы знали, и для второго класса академии многовато. — Я взбесился и, чтобы неповадно было, бросил в него кунай. А он просто отбил его… не глядя. У вас, Учих, очень раздражающая черта есть — говорить все с этой тупой хладнокровностью, но так, чтобы тот, с кем вы говорите, почувствовал себя ничтожеством. Завязалась ссора… Дальше ты знаешь.       Импульсивность Наруто из себя могла вывести кого угодно, неудивительно, что и тот Учиха не выдержал, однако применять грубую силу к заведомо слабейшему нечестно. Провоцировать кого-то, безусловно, весело, я промышляла этим при каждом удобном случае в целях — да, в этом тоже была своя цель — в будущем уметь прощупывать оппонента, а вот обижать ровесника — такое себе дело.       И все же мне не понравилось услышанное. Узумаки не защищал и не отстаивал свою честь, а просто повелся на какой-то взгляд незнакомца, подвергнув себя опасной ситуации. Он кто-кто, но вроде совсем уж дураком я бы его не назвала до этого случая. Даже если я прямо сейчас начну вбивать ему в голову простые истины, заключающиеся в том, что у Учих априори преимущество даже в клановых тренировках, не говоря уже о родителях, которые своих гоняют до потери пульса, Наруто в очередной раз почувствует себя обездоленным. Но и долго и усиленно тренировать его пока не могу ввиду пренеприятнейших обстоятельств.       — Прости, что тебе пришлось вступаться за меня, — шепнул Наруто, отворачиваясь от меня и ступая уже своей дорогой, ведущей к дому. Что-то в его отдаляющемся сгорбившемся силуэте заставило меня испытать всепоглощающую жалость, которую я тут же задавила своими «надо» и «есть дела поважнее».       Бредя к кварталу, изредка сталкиваясь с прохожими из-за банальной невнимательности, я все больше злилась на все произошедшее за сегодняшний день. Учителя, Учихи, Коноха, Данзо и ходящий под ним Хокаге — о, как же это вымораживало, а теперь еще и с неба взявшаяся обязанность вытянуть Узумаки на достойный уровень хотя бы назло занявшим высокое положение людям не давала мне покоя.       Стоп. Итачи тратит время на миссии, мы не можем нормально поговорить насчет действий на опережение… Но ему платят деньги за работу, а что мне дадут тренировки с Наруто, которые выйдут за рамки «потрать на меня чуть-чуть времени, и я отстану», потому что от парнишки не отстану уже я, пока не подведу его к пределу? Клану накинут лишние подозрения, если АНБУ НЕ будут сидеть и наблюдать за всем, отцу прилетит от верхушки, мне ничего не прилетит. Наверное, потому что Фугаку может растолковать это клановым действительно как попытку сблизиться.       Только проблема — про шаринган-то никто до сих пор понятия не имеет, придется проявить чудеса мастерства выспрашивания у Итачи всех подробностей, что является задачей трудновыполнимой с какой стороны не подберись, и эффектно засветить додзюцу.       Зачем? За тем, чтобы лично присутствовать на клановых встречаниях, волочась за родителями, а не за Итачи, который может просто рукой махнуть на это сборище. Специально усядусь на виду у тех троих полицейских, больно уж они мне понравились, почему бы и не насладиться их ближайшим обществом?       Вдохнув полной грудью, я со всех ног понеслась к дому, на ходу доставая свитки, в которых важной информации по нулям, и махнула головой двоим дежурящим у клановых ворот Учихам. Те, едва поклонившись, — это что, проблеск уважения к семье главы? — спокойно пропустили явно озабоченную чем-то девчонку, расступившись.       — Спасибо! — я, только крикнув это, присела и с силой оттолкнулась от земли, по черепичным крышам передвигаясь по прямой к себе.       Несмотря на то, что мои волосы теперь смотрелись как черт пойми что, Учиха все же рубанул довольно ровно, и можно будет списать на извращенную авторскую задумку интересующимся, или вовсе обрубить остатки, сравняв длину. Остается только объяснить смену имиджа родителям и брату в самой корректной форме, а то они решат, что их дочь и сестра, подав признаки наличия мозга, скатится сразу же. Подумать только — влезла в драку просто потому что. И это «просто потому что» звали Узумаки Наруто.       Проблемы так и сыпятся, стараясь своей обильностью устроить очень жесткое приземление.       Влетев в комнату через открытое окно, я мягко опустилась на пол и кинула все ненужные записи себе на кровать, поклявшись, что позже разложу их по местам. Нашла на столе, на котором не было даже свободного пространства, несколько материалов, которые стоило бы изучить в первую очередь. Для детского понимания, конечно, будет тяжеловато, но раз Узумаки требует учиться — пусть учится себе на здоровье и не жалуется.       Также я накалякала маме записку о том, что пойду качать навыки социализации, а за пропущенную тренировку позже наверну вдвое больше обычного. Просунув бумажку в расстояние между дверью и полом, я подтолкнула ее и потрясла рюкзак, в котором оказалось порядка трех килограмм, довольно разулыбавшись. Не знаю почему, но весело мне было от одного представления того, как Наруто пялится во весь этот текст и ломает голову.       Путь до обители Наруто сократить было достаточно мудрым решением, потому как туда-сюда прыгать мимо дежурных и испытывать на себе их внимательные взгляды хотелось не так сильно, как увидеть реакцию Узумаки на незваного гостя. Кстати говоря, пусть я и не с пустыми руками, но, засомневавшись в должном размере пособия, получаемого одноклассником, предварительно вытрясла из копилки немного денег. На полноценное «затарилась» пакет овощей и фруктов с рисом не тянет, но грех жаловаться.       Ненавижу детей. Конкретно — Узумаки Наруто, который одними фактами недосыпа и излишней худобы напоминал свою брошенность и одиночество, все больше погружавших его в состояние полнейшей апатии.       Звонок, естественно, не работает, и приходится громко, долго и упорно стучать в дверь, чтобы раздраженный Наруто, скривив рот, соизволил появиться на пороге. Без лишних слов я всучила ничего не понимающему парнишке пакет и склонила голову к плечу.       — Извиняюсь, что без предупреждения, но мы там договаривались о тренировках, — заметила я, и Наруто, зевнув, пропустил меня в свою квартиру.       Тут, однако, царил относительный порядок, из которого выбивались только пачки разных видов быстрорастворимой лапши. Ну, да, а чего я ожидала? Не всем вещам в Узумаки положено было измениться, хоть тут подает признаки принадлежности к этой вселенной.       — Прямо сейчас?       — Ан, нет, сначала ты самостоятельно выучишь основы, — покачав пальцем, в его свободную руку я повесила свой портфель. — А вот и они, собственно. Сейчас я прогоню тебе самые сложные моменты, а дальше будет работать только твоя целеустремленность. Изучишь, и мы перейдем к практике.       — Вся жизнь из учебы складывается, — обреченно взвыл Наруто, а потом глянул в пакет. — Ты же бегала домой, чего продукты не оставила?       — Это не мне, — поняв, что ориентироваться у Наруто дома придется самостоятельно и без приглашений, я присела на край потрепанного кресла и потянулась, после чего шикнула от разлившейся боли в солнечном сплетении.       — Так, — он столь настороженно нахмурился, боже!       — Тебе надо питаться лучше, — несмотря даже на то, что наличие Курамы избавляет от серьезных недугов. — Пока есть возможность. Потом все мы будем перебиваться неизвестно из чего приготовленными энергетическими пилюлями. Может, кстати, проблемы со сном у тебя из-за питания.       Я видела, что Наруто стушевался, узнав, что пакет полностью в его распоряжении, и что вздрогнул, когда я упомянула о проблемах со сном.       — Спасибо, — это что, писк? — Я приношу тебе проблемы, а ты мне еду таскаешь. Это как вообще так вышло?       — Я еще тебе просто все припомню, не беспокойся, — устроившись поудобнее, уперлась локтями в колени и положила лицо на руки.       — Да никто и не сомневался.       Запихнув в практически пустой холодильник — лучшая забота о жизни сына Минато, что был героем и Хокаге, и Кушине, что была сосудом в чужой деревне для обеспечения ее безопасности, просто прекрасная, аплодирую стоя, Сарутоби — все мной притащенное, Узумаки разместился напротив меня. Стол между нами оказался завален девятью свитками разных размеров и содержаний, и я проделала то же самое, что проделал Итачи для меня — пронумеровала все, бегло пройдясь по основным темам. Наруто чуть ли не лег на стол, стоило мне начать зачитывать основополагающие моменты и выделять их желтым фломастером. Иногда приходилось добавлять что-то от себя, уточняя двоякие моменты, а иной раз и путаться, потому что основы давно отработаны на практике и в голове у меня совершенно отличная от этой информация. Так, перечеркивая, болтая и прочищая горло каждые десять минут, через полтора часа я откинулась на мягкую спинку, замолкнув.       На словах объяснять лично мне всегда было сложнее, проще показать, но Наруто не видит потоки чакры, оттого приходилось разжевывать все максимально просто. Дети куда лучше воспринимают любые поступающие данные, так что все, что я на него сегодня вылила, через небольшой промежуток времени сложится в единую картину.       — Ты хочешь меня убить за то, что пришлось влезать в драку, да? — мутные радужки, казалось, так и сереют.       — Хочешь, чтобы я перечислила все возможные способы твоего убийства?       — Вот уж нет, спасибо.       Наруто не задавал вопросов, и это не было подозрительным: он всегда сначала пытается до посинения разобраться самостоятельно и только после просит помощи.       Время приближалось к ужину, когда я, наконец, собралась оставить Узумаки и отправиться к себе. С Наруто может и не скучно, но на тренировке всяко веселее летать с деревьев по неосторожности и пытаться воспроизвести нормальную недавно показанную технику. Клонов мама мне так и не показала, обосновав это тем, что клонам лучше бы отрабатывать как можно большее количество техник, чтобы практически разом довести их до идеала на мой возраст. А, может, она просто не хотела повторения истории с Итачи, которого спалили на этой технике и попросили выйти из академии.       Наруто с силой прикусил губу, задумчиво глядя на свитки, потому я просто прошла до двери, неслышно обуваясь. Чем бы дите не тешилось, лишь бы на задании не полегло. Ручка двери поддалась без прикладывания к ней практически никаких усилий.       — Я правда благодарен тебе, Саске.       — Учи давай, а не благодарничай, — усмехнулась я и покинула квартиру Наруто. Как-то уже входило в привычку не говорить слова приветствий и прощаний, ограничиваясь взаимными подколками или делясь какой-то откровенной фигней, внимания не стоящей.       Спустившись по лестнице, я первым делом вдохнула свежего воздуха и в приподнятом настроении поспешила домой, отметив, что хотелось бы застать семью в полном сборе. Итачи, если окажется у себя в комнате во время трапезы, придется вытаскивать либо детской истерикой, либо тыканьем в его косяки. Второй способ не самый гуманный, для психики вредный, но самый действенный. Нелюдимый брат все метался от одного к другому, пытаясь занять определенную позицию, с которой его стоило чуть подвинуть — и вот он уже пытается найти себя снова.       Даже легкий утренний ветер стих, и люди, изнывающие от жары, стремились вылезти из дома, тем самым только заполоняя улицы. Играющие дети мешались под ногами взрослых, так что периодически слышались крики и возмущения о невоспитанности младшего поколения. Я же спокойно держалась у правого края, избегая всех и вся, а то напороться на невменяемого старика как-то не хотелось.       Уже в клановом квартале, проходя мимо здания полиции, я резко остановилась, когда услышала оклик. Так-так, сегодня что, день сокращенный? Отец, по всей видимости, пытался отвязаться от того-самого-длинноволосого-сотрудника. Но он продолжал упрямо следовать за главой. Ну, собственно, об этом я и говорила тогда, вываливая все свои мысли почти неделей ранее.       Папа явно понял мой насмешливый взгляд, направленный за его спину, и чуть скривил губы.       — Что, опять несоблюдение субординации? — нет, в отношении неприятных мне людей заткнуть меня не могу даже я. — Прилетит же за это однажды, господин полицейский.       — Тебя это не касается, — Инаби практически выплюнул это. — Глава, почему бы нам…       — Мне с такими, как ты, еще работать в будущем. И терпеть эти выверты — увольте.       — Сомневаюсь, что…       — Замолчали оба! — рявкнул отец, на что я сложила руки под грудью и дернула головой в сторону. — Личные неприязни решите позже, а вот тебе, Инаби, действительно стоит повторить манеры и вспомнить, кто перед тобой, — тот, потупившись, медленно кивнул. — Саске, что у тебя с прической?       — Подралась, — сообщила я, будто говоря о завтрашней погоде или о том, что сегодня было на завтрак. Сдавленный фырк донесся до моего слуха, и я, расправив плечи, продолжила: — То-сан, покажи мне как-нибудь огненный рубящий удар. Ка-сан, конечно, единожды его демонстрировала, но у меня запрет на копирование техник шаринганом, а я на тренировке немного отвлеклась в самую ответственную минуту.       Показушно? Показушно. Но пришедший в состояние недоумения и изумления Инаби так и растерял всю свою уверенность в отношении моих умений, через несколько мгновений преисполняясь злостью.       — Хорошо, тогда сразу после ужина и пойдем к реке. Домой?       А отец, значится, уже был в курсе, раз так простодушно отозвался на мою просьбу. Что ж, неудивительно: мама могла в целях «вот, смотри, твоя дочь не только болтать умеет» рассказать ему.       — Домой, — схватившись за его рукав, я чуть отстала от него, когда мы начали отходить, и свободной рукой показала Инаби жест, что сегодня мне показал мой недопротивник. Видели ли вы когда-нибудь человека с большим самомнением, человека с некоторой властью, человека, которого унижает дите, а сказать он ничего против не может из-за начальства, что является этому мелкому созданию родителем?       Нет, Учихи, конечно, смешные, потому я не сдержала тихого хихикания, засмеявшись в голос лишь за поворотом.

***

      Отец кивнул, глядя на развеивающийся огонь, и я без сил опустилась на землю, повалившись на нее спиной и расправив руки на манер крыльев. Боже, мама была куда мягче со мной, а вот папа комментировал каждое несоответствие идеалу в довольно жесткой и краткой форме. И нет, он тоже не дал мне возможности задействовать додзюцу. То ли им в паре в прикол наблюдать за моими попытками не пользоваться очевидным преимуществом, то ли действительно хотят, чтобы в случае неувязочки я не отсиживалась, смиренно дожидаясь смерти.       Вид на закатное небо мне закрыла фигура отца, склонившаяся надо мной. Ну, чего еще? Ты же кивнул, это значит, что я молодец, умница и вообще лапочка, разве нет?       — Клан я беру на себя, Итачи, скорее всего, продолжит доносить о деятельности верхушки. Ситуация не столь критичная, ее все еще можно замять и вернуть честное имя клана, пусть и с некоторыми трудностями, — кажется, он фундаментально взялся за происходящее, и это не может не радовать меня, почувствовавшую явное послабление в своей ноше.       — Не скидывай меня со счетов, то-сан, — закатила глаза. — Без шуток, у меня тоже есть некоторые наброски на то, на что я могу даже со своей позиции повлиять. Первая часть будет даже легче, чем упросить Итачи научить меня владеть танто.       — Тогда даже не думай напрасно рисковать, Саске, — настороженно предупредил он и выпрямился. — Зачем тебе браться именно за танто, почему не обычный клинок?       А на этот вопрос тебе ответит брат, вот уже с минуты две назад рассевшийся на дереве рядом. Указав на него пальцем, бессовестно тем самым спалив, я зевнула. Интересно, хоть несколько дней пройдет в абсолютном спокойствии без задней мысли о чьих-то проблемах, а? Не очень мне нравится решать даже сотую часть из надвигающегося масштаба.       — Шисуи перед смертью передал ей танто Кагами Учихи.       Не поняла.