Танджиро прямо весь светился от счастья. Такой детской и по-настоящему искренней радости Камадо не испытывал давно. Даже после победы над Мудзаном он не ощущал такого благословенного торжества.
Грудь тяжело вздымалась и опускалась. Неимоверное и пьянящее счастье распирало лёгкие, ускоряя сердцебиение. Казалось, грудная клетка вот-вот порвётся.
Парню хотелось ликовать, прыгать до потолка и без остановки твердить всем подряд о том, что его друзья не ненавидят его. Всё это время они волновались о нём. Желали встретиться и узнать, как там живётся ему. Не одиноко ли? Не печально из-за свалившейся на плечи ноши бытия демоном? Об этом всём Зенитсу, Иноске и Канао сами рассказали ему. Им было тревожно за таким образом сложившуюся судьбу Танджиро.
Они дорожили им.
Торжествующие мысли юноши были прерваны мягким голосом Гото:
— Ты чего такой весёлый? — спросил какуши, присаживаясь за низкий стол рядом.
— Да так, ничего, — ответил Камадо, широко улыбаясь и сверкая от счастья. — Я только что встретился с Зенитсу, Иноске и Канао.
— О-о, — протянул парень. — И что они сказали?
Уже довольно долгое время Танджиро сохраняет с Гото крепкие дружеские отношения. Пусть он иногда чересчур бережно относился к своей работе и был немного вспыльчив в этом плане, но Гото хороший человек, с ним приятно общаться. К нему всегда можно обратиться за поддержкой и поделиться с ним своими самыми сокровенными мыслями (в чём как раз таки нуждался Танджиро). Поэтому Камадо не стесняясь позволял себе рассказать о своих всеразличных накопленных предположениях.
И да, Гото знал о том, что Танджиро иногда всерьёз верил в свою выдумку, где бывшие друзья сейчас ненавидят его всем сердцем.
— Они… — Камадо замялся, понимая, что Гото, наверное, сейчас посмеётся над ним и его несбывшимися опасениями. Танджиро ведь все уши ему прожужжал своими недотеориями. — Они… беспокоятся обо мне… И всё это время беспокоились, — демон отвёл взгляд в пол, тщетно пытаясь убрать с лица неугомонную улыбку.
— Ну вот, видишь? — отозвался какуши. — Всё обошлось. Я же говорил, ты зря нагоняешь.
— Ага, — в глазах Камадо плясали два маленьких огонька, выражающих, какую нежную благодать сейчас испытывал Танджиро. Честно говоря, Камадо подсознательно не мог верить в такое счастье, ведь до этого слепо верил в свой нелепый вымысел.
Переводя взгляд на дверь в комнату, парень облегчённо выдохнул.
Собрание уже началось, и, не взирая на всё своё непреодолимое желание поболтать с друзьями и узнать об их жизни, Танджиро пришлось уйти в эту злополучную комнату, из которой он ничего не слышал и не чувствовал.
Но даже так Камадо ощущал присутствие друзей рядом. Он верил в это, и от этого на душе теплело. Попутно греющему чувству Танджиро вспоминал, как друзья радовались встрече, задавали вопросы… и ребячились, как в прежние времена.
— Танджиро, ты что, растёшь во внутрь? — изумился тогда Зенитсу, проводя в воздухе рукой наклонную линию от своей макушки до головы Камадо.
— Правда, что ли? А по-моему, это ты вырос, — Танджиро смотрел на своего друга снизу вверх, вскидывая подбородок. Он был такой высокий, что Камадо почти не узнавал его. Раньше они были одного роста, а теперь…
— Неправда, — вмешался Иноске, кладя руку на плечо Агацумы. — Вы оба как были мелкими тыквами, так ими и остались.
Вот, кто действительно вырос — это Иноске. Танджиро в этом совсем не сомневался, ведь Хашибира был выше его аж на две головы, и на одну превосходил Зенитсу.
— Хэй! С чего это я тыква?! — возмутился Агацума.
— Мне тоже кажется, что ты, Зенитсу, не так сильно вырос. Но, скорее, это ты, Танджиро, уменьшился. Прямо как Незуко раньше, — сказала Канао, кладя руку на макушку демона и слегка трепая волосы.
Танджиро был несказанно рад тому, что Цуюри теперь могла спокойно говорить и проявлять эмоции (пусть даже и не так пышно и красочно, как это обычно делают Иноске с Зенитсу).
Канао сказала про то, что Камадо уменьшается так, как это раньше делала Незуко?.. Но Танджиро и не замечает этого совсем. Из-за страха он никогда не пытался проявить хоть одну из своих демонических способностей. Старался не думать о своей неизведанной силе. И, соответственно, тело своё он специально уменьшать не мог.
Или это ребята просто выросли и ошибочно посчитали, будто это Танджиро сделался короче?
— Гото, — позвал Камадо, понимая, что нуждается в ещё одном постороннем мнении, — а тебе не кажется, что я, ну, немного уменьшился в росте? — спросил демон, поднимая руки перед собой и показывая большеватые ему свисающие на кистях рукава. Да, похоже он действительно уменьшается, и этому свидетельствовало хотя бы то, что прошлая хаори парня ещё несколько месяцев назад стала ему большой. Правда тогда Танджиро не обратил на это внимания, считая, что просто неверно подобрал размер. Но опять новая накидка чёрного цвета начинала казаться мешковатой.
Однако, всё же Танджиро было важно убедиться в своих предположениях лишний раз.
— Хм, не знаю, — какуши внимательно осмотрел демона. — Честно, не замечал этого, но вроде бы да, ты уменьшился.
Хха, может, это так сказывается на организме отказ от поедания людей? Даже не проявляя какую-либо силу, Камадо на подсознательном уровне чувствовал, что сейчас он очень слаб в плане демонических возможностей. Честно говоря, это чувство было каким-то смешанным: одновременно ощущались и большой потенциал, и не позволяющая проявить его слабость. Юноша понимал, что не сможет использовать внутреннюю демоническую силу, магию крови из-за того, что не питается людьми. И от этого тело незаметно приобретало более слабую форму? В любом случае, это подавало огромные надежды на спокойную жизнь вплоть до повторного изобретения лекарства.
Теряясь в своих бессмысленных думах, Танджиро не сразу заметил, как дверь открылась, и в комнату вошёл Томиока.
— О, Гию-сан! — воскликнул Камадо. Завидев мужчину, парень моментально вспомнил причину того, почему он сейчас здесь находится. Из-за собрания, которое решили провести несколько экстренно. Но оно же только началось. — Уже всё закончилось? Как-то слишком быстро…
— Нет, — отозвался Томиока, поздоровавшись с Гото. — Ояката-сама попросил меня ожидать окончания собрания здесь. Он сказал, что после переговорит со мной.
— А, д-да? — и почему-то Танджиро не на шутку испугался этого. Ещё никогда прежде не случалось такого, чтобы собрание намеренно проводили без участия какого-либо столпа.
◯
За тревожными мыслями время летело быстро. Какой-то частью себя Томиока понимал, что возможно это всё происходит из-за Танджиро. Ну или тогда почему Гию не было дозволено присутствовать на совещании?
И вот, по окончании собрания Томиока направился к Оякате-сама. Проходя мимо веранды с видом на небольшой сад, Гию заметил, что все столпы уже разошлись. На улице царила умиротворяющая тишина, прерываемая лишь завыванием ветра, стрекотанием кузнечиков и журчанием небольшого ручейка.
И это было немного странновато. По приказу главы Томиока всегда уходил последним (чтобы никто случайно не пересёкся с Танджиро), однако, в данный момент это слегка настораживало.
«Я слишком сильно волнуюсь», — подойдя к нужной комнате, Гию перевёл дыхание и медленно отодвинул створку. Здесь его ждал Кирия Убуяшики — ребёнок лет десяти, но уже глава организации, без которого охотники ни за что не победили бы Мудзана. Даже находясь рядом с таким дитём, мужчина чувствовал море уважения и благодарности к нему.
— О чём Вы хотели поговорить со мной? — спросил Томиока, присаживаясь напротив и кладя руку на колени.
— Гию, — голос мальчика был спокойным и ласковым, — не мог бы ты ещё раз рассказать о поведении Танджиро за всё это время?
Ха… Как бы Томиока не уважал Оякату-сама, но врал он ему постоянно. Каждый раз мужчину колола совесть, но он ничего больше поделать не мог. Всё это ради Танджиро.
— Он живёт в стабильном ритме. Так же, как и в те времена, когда был человеком. Разве что иногда бывает слегка обидчив из-за такой участи, но на этом всё, — холодно сказал Гию, одновременно вспоминая то, как на самом деле ведёт себя Танджиро. Парень вспыльчив и эмоционален, зачастую идёт на поводу у своих чувств. Из-за наивности не видит всей ситуации. Но понятно дело, что говорить об этом Томиока не станет, иначе истребители начнут видеть в юноше потенциальную опасность, ведь неуравновешенность может направить любое разумное существо не в том направлении. Проще говоря, охотники посчитают, что Танджиро легко способен переметнуться на сторону демонов.
— Я очень надеюсь, что твои слова правдивы, и что Танджиро действительно не представляет нам опасности, — с некой горечью промолвил Убуяшики, опуская голову. — Однако… мы не можем быть точно уверены. Дело даже не в правдивости твоих слов, Гию. Тем более, что я не умею читать мысли. Просто мы не можем полностью знать Танджиро. Сколько бы ты не проводил вместе с ним времени, всегда может оказаться так, что он не позволяет полностью раскрыть себя. Мы знаем о нём лишь столько, сколько он позволяет о себе знать.
На что это он сейчас намекает? Что Танджиро опасен? Так собрание было проведено из-за Танджиро? К чему клонит Убуяшики? Гию, кажется, прекрасно знал ответы на все эти вопросы, отчего кровь в жилах стыла.
— Но Танджиро не опасен, — Томиока пытался сохранить хладнокровие, удерживая свою небольшую злость на такую несправедливость. Он ведь даже не знает парня! — Он… Он как ребёнок. Наивный. Просто стоит подавать ему правильный пример, наставлять на верный путь, — мужчина постарался привести более-менее весомые аргументы, первые пришедшие на ум.
— Да, я понимаю. Но, а вдруг он только притворяется таким? Вдруг его наивность и направит его на путь демона?
— Но!..
— Гию, — решительный и повелевающий голос, которым обычно не должен обладать столь юный человек, в мгновение заставил мужчину заткнуться. Он был подобен громовому раскату: неожиданный, пугающий и властный над эмоциями. Хмурясь, Кирия продолжил серьёзным тоном, — возможен любой исход событий. Юширо до сих пор не может изобрести лекарство, и, наверное, это произойдёт ещё не скоро. Пойми, мы не можем рисковать. Если говорить объективно, Юширо нам полезен, но вот Танджиро… — дыхание Гию участилось. — В нём мы видим одну опасность. В отличие от Незуко, он не представляет из себя никакой надежды, — что-то посекундно отзывалось в диафрагме острой болью. — Исходя из этого всего, столпы приняли решение о дальнейшей судьбе Танджиро, — зрачки сузились, а веки распахнулись шире. — Гию,
убей Танджиро.
◯
— Что-то Томиока-сан уже долго, — заметил Гото, когда вывел Танджиро на улицу, удостоверившись, что поблизости никого нет.
— Ага… — устало проговорил демон, полусонно смотря на то, как последние лучи солнца стремительно скрывались за горизонтом. Обычно в это время Камадо уже должен быть в кровати и видеть сладкие сны.
Глаза слипались, хотелось зевать. Он бы завалился прямо здесь, потому что терпеть эту усталость сил уже нет. Однако, чувство самосохранения било тревогу, не позволяя заснуть. Хотя из-за жуткой сонливости Танджиро почти не ощущал никакой опасности, просто немного тревожился непонятно из-за чего. В последнее время такое с ним бывает часто: перед сном становится страшно, и парень засыпает не так быстро, как раньше.
Сейчас это было похоже на то, будто бы кто-то тщетно пытался достучаться до юноши через толстое стекло.
Из этого подобия прострации парня не вырвал даже громкий хлопок дверью за спиной. Юношей повелевало настолько непробиваемое желание поспать, что он и не заметил, как Томиока схватил его за руку и быстро повёл за собой.
— Гию-сан?.. — благодаря быстрой ходьбе и заплетающимся ногам Танджиро немного пришёл в себя и смог заметить исходящий от мужчины едкий запах злости. Стоп, что? Томиока умеет злиться? — Гию-сан, что-то случилось? — взволнованно спросил Камадо, тормозя на месте и вслед останавливая мужчину.
— Просто пошли, — не оборачиваясь, проговорил Томиока.
— Но Вы злы… Что произошло? — не унимался парень.
— Идём, — мужчина силой потянул юношу за собой, быстро шагая по каменистой тропе.
— К-куда? Домой?
— Да.
Что это с ним? Такого Томиоку Танджиро почти никогда не видел. Плетясь за Гию, Камадо пытался понять, что такого мог сказать ему Ояката-сама. В голову напрашивались самые бредовые предположения, такие, что даже осознавая всю абсурдность, всё равно становилось страшно. Против воли в кровь словно бил фонтан адреналина, от которого, казалось, желудок скручивало.
Успокаивало парня сейчас лишь тепло руки человека, которому Танджиро доверял. Тепло руки Гию.
