Ешь, молись, еби. Игры на выживание

- Где священник? - в аппаратную вошёл главный, и все ученые повернулись к нему. - Он сейчас здесь. - Какого хрена он там? - рявкнул главный. - Быстро его ко мне! Живо! По громкой связи что-то звякнуло, и следом раздался голос: - Подопытный Иван Охлобыстин. Просьба подойти к лифту. - Что? - все, кто это услышали, подняли головы вверх. - Повторяю, Иван Охлобыстин, подойдите к лифту! - голос был серьёзным и решительным. Ваня приоткрыл рот и начал бегло переводить взгляд с одной камеры на другую. Он так же, как и остальные, был в шоке. Настала его очередь. - Нашли компромат, ироды, - он опустил голову и, усмехнувшись, направился к колонне. - Не-ет! – крича, выбежал Алехно и попытался схватить Ваню за руку. - Никуда ты не пойдешь, - он прошептал сквозь зубы и развернулся к камере. - Он никуда не пойдёт! Он ни в чем не виноват. - Подопытный Алехно, отойдите в сторону и не мешайте! - Неет! Я не пущу его! - выкрикнул Руслан, и Охлобыстин вытаращил глаза на него. - И я не пущу! - подошёл устало Вадим. - Да они, блядь, издеваются? - взревел главный. - Сделайте что-нибудь! - Я тоже не хочу, что бы падрэ забирали у нас, - к троице подошёл Энтони. - Он хоть и с припиздиной, но не заслуживает ваших наказаний ради чертового эксперимента. Джеймс кусал губы, он должен быть сейчас там. Если заберут преподобного, то что с ними станет? Священник был лучиком здравого смысла. Он решительно встал и направился в зал. - Возьмите меня вместо него! Все обернулись. Навстречу им вышел потрепанный бессонницей и усталостью, Макэвой. - Джеймс! Не надо! - проговорил Иван. - Джеймс! - у Руслана перехватило дыхание, он было бросился навстречу, но актер остановил того жестом руки, даже не взглянув, и решительно подошёл к лифту. - Эй, Алло! - он ладонью постучал по мраморной стене лифта. - Я сказал, заберите меня. Я жду. - Что нам делать? - ученые переглянулись. - Готовьте инъекции и охрану. Охлобыстина взять в сознании, остальных усыпить, если окажут сопротивление. Они стояли за Джеймсом, а тот тарабанил руками и продолжал кричать, изредка прислушиваясь. - Джеймс! Отойди. Они не заберут тебя. Им нужен я, - спокойным голосом проговорил Охлобыстин. - Нет! Это не так. Ты нам нужен здесь, - обеспокоенно сказал Алехно. - Пусть других забирают. - Кого? - сухо спросил Иван и посмотрел на заикающегося певца. - Вань. Ты же не хочешь сказать, что они знают то, чего не знаем о тебе мы? - встревоженно спросил Вадим, и Охлобыстин опустил взгляд. - Знаешь, Вадим… Никто не без греха. Я тоже много плохого делал в жизни. И как я уже говорил, Бог мне судья. Любой мой поступок или слово всегда воспринимают в штыки. Всегда идет негатив. Я привык. Поэтому я не боюсь туда идти, - он улыбнулся. - Заодно братца твоего повидаю, - даже в такой момент этот человек находил повод для шуток. - Вань… - Вадим хотел было еще что-то сказать, но двери лифта открылись и один из санитаров в маске выстрелил в Макэвоя сонным дротиком. Тот резко упал на пол, Руслан успел подстраховать голову актеру. Вадим на автомате закрыл собой Ивана и тоже получил дротик в шею. Двое амбалов схватили Охлобыстина под руки и затащили в кабину. Энтони хотел рвануть за ними, но дуло пистолета, приставленное ко лбу, остановило его. Он замер. - Энтони, позаботься о них, пока меня не будет, - выкрикнул Иван, когда дверь лифта закрылась. - Не-ет! Нет, Ваня! - закричал Алехно. - Суки! Горите в аду! - орал Руслан, приобнимая спящего Джеймса. - Ну, здравствуйте, отец Иоанн, - мужчина указал на стул напротив, когда актер зашел в кабинет. - Для Вас Иван, - чуть поклонился священник, но садиться не стал. - Для начала я хочу увидеть своих коллег. Глеба Самойлова и Алексея Чумакова. - Не в ваших правах что-то требовать. - Свои права я знаю. Поэтому я не требую, а прошу. - Тогда в прошении будет отказано, - мужчина всем своим видом дал понять, кто тут главный. - На каком основании? - настаивал на своем Охлобыстин. - На основании регламента нашей компании. - А что у Вас за компания? Можно ознакомиться с данным регламентом? - тон Ивана был спокоен, и главный не мог понять к чему это все. - Вы что? Издеваетесь надо мной? - Нет, почему же? Наоборот. Я хотел бы знать, на каком основании мне нельзя увидеть людей, кто был со мной все это время. Я хочу убедиться, что с ними всё хорошо. - А кто вы такой, что бы мы Вам разрешали? - мужчина терял терпение. - Я? Я человек, которого вы, похитили и держите против своей воли уже примерно 4 суток. Плюс, минус, - тон священника совершенно не нравился начальнику, и он скрежетал зубами. - И при всем при этом, Вы не даете увидеть моих соратников, которые пострадали по Вашей же воле. - Они пострадали по своей глупости. - Это не оправдывает тот факт, что Вы спровоцировали эти инциденты, - перебил его Иван. - Так! Ну хватит! - рявкнул мужчина, подскочив на месте и ударив руками по столу. - Сел! Быстро! - прошипев от злости, он смотрел на Ивана и готов был его растерзать. - Мы с Вами на брудершафт не пили, что бы мне указывать. Сначала я увижу своих коллег, - Охлобыстин выпрямился и посмотрел на разьяренного мужика в деловом костюме. - Да как ты смеешь?! - прошипел тот, уже извиваясь, подобно змее. - Вам плохо? Жаль, я не экзорцист. Но на виду все признаки одержимости. Еще немного, и голову сможете на 360 градусов выворачивать, - умозаключил Охлобыстин, и мужчина в ярости взревел: - Кееейт! - Да! Что? - через несколько секунд вбежала запыхавшаяся девушка. - Отведи этого… К тем! - главный тяжело дыша, упал на кресло. - К кому? - переспросила девушка. - К двум изнасилованным, дура! - рявкнул мужчина, от чего девушка поджала губы. - А ты красивая! И совсем не дура, - прокартавил Охлобыстин, пытаясь сгладить конфликт. - Кисенька, извини его, он немного не в духе. - Уведите его уже отсюда! Когда все ушли, мужчина развязал галстук и залпом осушил стакан воды. Как этот человек смог вывести его из равновесия за несколько минут? У него талант провоцировать и раздражать. Будет не просто вести с ним разговор. Мужчину трясло от бешенства. - Ва-а-ня, - прохрипел пересохшими губами Глеб, только что начавший отходить от снотворного и лошадиной дозу обезболивающих препаратов. Он был так рад увидеть священника. Сейчас он впервые смог выговорить хоть слово. - Здравствуй! - Охлобыстин подошёл к лежащему неподвижно Самойлову. - Как ты? - Больно. Очень больно, - прошептал певец, и Охлобыстин крепко сжал тому руку. - Держись, дорогой! Вадим тебя ждет. Очень переживает за тебя, - эти слова, как бальзам на душу, вылились на Глеба, и он заплакал. - Вань... Отпусти мне грехи! Мне так стыдно, - Ну, тише, тише! Кто я такой, что бы отпускать тебе грехи? Вот когда встретишься с Богом, он тогда и решать будет. А пока… Первым делом извинись перед братом. Пусть он простит сначала. Потом в церковь сходи. Помолись, причастись… - Слышь! Ты сюда молитвы пришёл читать? - прошипел Чумаков с соседней койки. - Мы молебны не заказывали. Тем более от продажных шлюхосвященников, которые прикрываются святыми. Иван поджал губы и непроизвольно сжал руку Глеба еще сильнее. - Как бы ты своей желчью не подавился, Алексей, - Иван тихо ответил, все еще глядя на Глеба. - Я выведу тебя на чистую воду, сука! - играя желваками, процедил Чумаков. Все его естество сейчас хотело удушить, разорвать этого ублюдка. - Выздоравливай! Привет Вадиму передам, - сказал Иван Самойлову, игнорируя слова Алексей, улыбнулся одними уголками губ и направился мимо певца к двери. На мгновение он остановился и, склоняясь над ухом того, прошептал, чтобы это услышал только он: - Жду не дождусь, Лешенька! Жду не дождусь! - он злорадно улыбнулся, и Чумаков хотел было схватить его, но привязанные руки не позволили этого сделать. Он лишь судорожно дергался, провожая взглядом довольно улыбающегося священника. - Кисенька, веди обратно. Я все, - он заверил девушку, и они вместе пошли обратно по длинному коридору. Иван шарил глазами и цеплялся за все, что могло бы дать ему подсказку. Руки он держал за спиной, ему было так удобнее идти, и все время оглядывался. Девушка завела его в кабинет, и Иван вальяжно присел на стул. - Ну. О чем Вы хотели поговорить? - Теперь перейдем к делу, - казалось, мужчина все-таки обрел спокойствие. - Я хотел уточнить пару вопросов. Вы мне сами на них ответите? Или сыворотку колоть? - Обойдемся без сыворотки. Задавайте, - главный заметил резкую перемену в настроении этого человека, теперь он был весел. Он играет с ним? Нужно быть определённо осторожным. - Итак. Не так давно Вы записали провокационные видео со своим коллегой. - Какие видео? - переспросил Охлобыстин. - Про некоего Зеленского. - Ага, - коротко ответил Иван и кивнул. - Хотелось бы получить ответ. - Какой? - вопрос священника снова вывел из равновесия мужчину, но тот лишь, сжав зубы, постарался держать себя в руках. - Вам заплатили за эти видео? - почти ровным голосом спросил мужчина. - Нет, - покачал головой Иван. - С чего Вы так решили? - Я не решил. У нас есть доказательства. - Какие? - короткие и быстрые вопросы оппонента пробуждали всё больше ярости у начальника. - Видео с записью Вашего разговора с пранкером. - Пффф.. - картаво выдохнул Охлобыстин. - Я скажу так. Никаких разговоров с пранкерами у меня не было. Это все фикция и подделка. Видео, снятые с моим коллегой по цеху, были чисто по приколу. Мы сняли их просто так. Так как Зеленский - это наш человек. Наш соратник. Он снял сам про себя пророческий сериал. И, заметьте, очень удачный. Я считаю, что он талантливый и амбициозный. Мы взяли и поддержали его. Какие еще проблемы? А негатив? Негатив был, есть и будет. Вообще все люди к моим высказываниям относиться негативно. У нас почему-то принято не любить правду. Поэтому правда всегда воспринимается колко, злостно. Реакция очевидна. - Так, ну хватит, - перебил его главный, ибо этот словесный поток ему порядком надоел. - Мы всё же поищем доказательство вашего подкупа. - Ищите, - быстро перебил его Иван. - Если хотите, я могу всем ребятам хоть сейчас это все рассказать. - Хочу! - теперь быстро перебил его мужчина и, подавшись вперёд всем корпусом, добавил. - Но для начала Вы должны спровоцировать Панайотова. Ваня сделал недоуменный взгляд и спросил: - В смысле? - В прямом. Компромата на него мало, - главный зашуршал бумагами. - Он носит накладку на темечке. Что-то типа парика, но она наращивается. Как дополнительная чёлка. - И? - Снимите её. - В смысле? - В прямом, - повторил на полном серьезе мужчина. - И что мне с ней сделать? На Ваши гениталии нарастить? - Для священника Вы слишком пачкаете словесность. Не боитесь гнева Божьего? - сощурил глаза мужчина, пристально смотря на священника. - Я не боюсь Бога. А вот Вы, кажется, запачкали свои руки в такой крови, что Вас даже Люцифер к себе в ад не возьмет, - парировал Охлобыстин и, резко вставая, добавил. - Это всё? Накладку Вам стянуть? Хорошо! – и, направляясь к выходу, снова оглянулся. – Ну, зовите провожатых. Меня опричники ждут там. Отца забрали, сейчас перетрахаются все, пока я тут с Вами лясы точу. Мужчина часто заморгал глазами, недоумевая от столь резкой метаморфозы этого человека. На миг ему показалось, что у него расщепление личности. Он приказал вернуть священника в зал, а сам налил себе полный бокал коньяка и осушил, пытаясь привести свои мысли в порядок.