Плохие друзья

Юнги поднял стакан, кубики льда мелодично звякнули, и крепкий алкоголь обжёг горло. Странный холодок пробежался вдруг по спине, и он медленно опустил стакан, интуитивно оборачиваясь через плечо к двери. Отчего-то ему показалось, что сейчас, в эту секунду должно произойти чудо. Он застыл в томительном предчувствии, и даже сердце, кажется, замедлило свой ход, ожидая вместе с ним. Но чуда не случилось, дверь не отворилась, никто не вошёл. Юнги устало взглянул на телефон. 21:00. — Кого-то ждёте? — поинтересовался бармен. — Он не придёт, — грустно поджал губы Мин. Бармен сочувственно вздохнул и продолжил натирать до блеска столешницу. «Он не придёт», — повторил сам себе Мин и заказал ещё один стакан с двойным виски. Может быть от волнения, а может быть, заранее предчувствуя неудачу, он уже успел неплохо набраться, хоть и не собирался столько пить. Впрочем, очередной стакан добавил Юнги достаточно смелости, чтобы позвонить Паку ещё раз. Однако попытка оказалась безуспешной, телефон его был отключён. — Не придёт… — расстроено вздохнул Мин и, на ходу надевая куртку, неспешно направился к выходу. Холодный ветер хлестнул его по лицу, как только он вышел из бара. Юнги чертыхнулся, увидев, как дождь барабанит по асфальту, и спрятал обратно в карман сигареты. Он невольно повернулся в сторону тротуара, услышав приближающиеся торопливые шаги, и из груди его непроизвольно вырвался стон. Чимин, запыхавшийся и абсолютно промокший, замедлил шаг и остановился прямо напротив него. Тот же кроткий взгляд, те же нежные черты, только глаза теперь казались больше, а тёмные волосы ещё гуще, всё из-за того, что он похудел и вытянулся. Когда-то Чимин, подняв подбородок, тянулся к его губам, а сейчас, кажется, совсем не уступал ему в росте, но привычка смотреть, чуть опустив голову, снизу вверх, всё равно никуда не исчезла. — Чимин? — не веря глазам, спросил Юнги. — Привет, Юнги, — произнёс несмело Пак, обнимая себя за предплечья. Голос Чимина прозвучал всё с той же, присущей ему мягкостью. Юнги вздрогнул, ощутив, как всколыхнулось в груди истосковавшееся сердце. И теперь он уже совсем не знал, что было больнее — не увидеть Чимина вообще или смотреть в его широко распахнутые глаза, ещё влажные от недавних слёз и блестящие от застывшей в них горечи. — Ты же совсем замёрзнешь, — опомнился Мин. — Давай зайдём. — Нет. Я весь промок, — покачал отрицательно головой Пак, не собираясь оставаться с Юнги надолго. — Хочешь, я отвезу тебя домой? — неожиданно спросил его Мин, и сам отчего-то смутился. Чимин, немного подумав, нерешительно кивнул. Юнги достал из кармана ключи, и старенькая Тойота на стоянке мигнула габаритами. Неловкое молчание сразу сгустило воздух, стоило им оказаться ближе в небольшом салоне авто. — Я думал, ты не придёшь, — заговорил первым Юнги, включая печку. — Я тоже так думал, — тихо проговорил Пак. — Я звонил, но не дозвонился. — Телефон сломался. Снова наступила тишина, удваивающая и без того невыносимое напряжение. — Как твоя мама? — спросил Чимин, стараясь звучать как можно отстраненнее. — Хорошо. У неё новый парень, ужасно раздражает, но она собирается за него замуж. — Он какой-нибудь художник? — Хуже. Он — Хосок. — Надо же… — удивлённо улыбнулся Чимин. — Оззи живой? — Живой, только слышать стал плохо, — Юнги прикусил губу, разговор совсем не клеился, а вопросы на отвлечённые темы, кажется, закончились. — А как ты, Чимин? — неуверенно спросил он. — Хорошо. Я хорошо, — закивал Пак. — А ты… как ты? — с трудом выдавил он из себя. — Я… я тоже, — как-то вымучено улыбнулся Юнги, и Чимин мгновенно понял, о чем говорил Тэхён, назвав его грустным. Мин тронулся с места, но, проехав всего несколько метров, остановился, тяжело вздыхая и прикрывая глаза ладонью. — Я выпил. Я разнервничался и выпил слишком много, пока ждал тебя, — сказал он, виновато посмотрев на Чимина, и тот вопросительно склонил голову. — Я побоялся, что ты… — он осёкся, встречаясь с внимательным взглядом Пака. — Мне бы очень хотелось побыть с тобой хоть немного, я побоялся, что ты сразу уйдёшь… но не думаю, что могу вести машину. Черт… — протянул он и прикоснулся лбом к ладоням на руле. Рукав его куртки чуть задрался, обнажая тату на его запястье — плетеную красную верёвочку. Пак трудно сглотнул, прижимая к внутренним уголкам глаз пальцы, в бессмысленной попытке запихнуть выступившие слёзы обратно. — Я приехал раньше, но в последнее мгновение испугался и сбежал, — признался Чимин, и Юнги тут же поднял голову, встречаясь с ним взглядом. — В такси мне стало плохо. Я вышел, и меня вырвало прямо на мостовую. Вырвало от собственных воспоминаний, — Пак поморщился, на секунду зажмуриваясь. — Я вернулся, чтобы поставить жирную точку для себя, тебя и всего того, что произошло, потому что это совсем извело меня, Юнги. Думать о тебе больше не могу! — Пожалуйста, Чимин… — зашептал Юнги, склоняясь к нему ближе. — Знаю, я ужасно виноват, но дай мне хоть один шанс заслужить твоё прощение… — Я тебя прощаю, — неожиданно холодно произнёс Пак, перебивая Юнги. — Мне хотелось бы сказать, что мы можем быть друзьями, но мы оба знаем, что это невозможно. Поэтому прощай, Юнги. — Постой, не уходи так, — Мин схватил его за ладонь, пытаясь остановить. Чимин без труда выдернул свою руку из руки Юнги, тот держал её слишком несмело, и, хлопнув дверцей, опять оказался под дождём. Он уверенно зашагал вперёд, не оборачиваясь, но слышал, как Юнги вышел из машины следом. Пак молил всех богов, чтобы свободное такси проехало прежде, чем тот догонит его, но к великому разочарованию, Мин, обогнав его, возник перед ним раньше. — Ну что ты хочешь от меня? — спросил он растерянного парня. — Пожалуйста, прости меня… — тихо произнёс Мин, невесомо касаясь его плеч. — Я же сказал, что простил, — всё с той же холодностью произнёс Чимин. — Нет, не простил… не простил… — замотал головой Юнги. — Ты сказал это, чтобы избавиться от меня. Но знаешь, что? Я тоже так больше не могу… Я сам на себя вылил ушат дерьма и вот уже семь лет пытаюсь отмыться, но ничего не выходит. Если бы ты только мог знать, как это мучает меня… — Ты пьян, — Чимин скинул с себя его руки. — Не настолько, чтобы не почувствовать твою ложь. — Как ты верно подметил, Юнги, ты сам вылил на себя этот ушат дерьма. Твои душевные терзания меня не волнуют так же, как и тебя когда-то не волновали мои. Где ты был раньше? Почему ты не пришёл сразу? — Чимин с силой ударил ладонью в чужую грудь. — Ты исчез! Тебя не было! Ты не написал мне ни одного сообщения, ни разу не позвонил, ни разу не попытался со мной увидеться! — прокричал он, отталкивая от себя Юнги. — Родители требовали от меня невозможного, Джун умирал, все рвали меня на части. Моего брата не стало через две недели, и я хоронил его с твоими синяками на лице. — Чимин на несколько секунд замолчал, переводя дыхание. — Ты бросил меня в самый сложный период моей жизни. Больше всего на свете я нуждался в тебе тогда. Ты же обещал мне быть рядом, обещал не оставлять... — Пак вытер лицо рукавом, громко шмыгнув носом. — Я тебе доверял! Я тебя полюбил! А ты отрёкся от меня… — Ну что мне сделать, чтобы ты меня простил?! — с отчаянием схватил его за руки Мин. — Хочешь, я встану перед тобой на колени? — Ты с ума сошёл? Что ты делаешь? Прекрати! — широко распахнув глаза от неожиданности, затараторил Пак, хватая опускающегося на колени Юнги за рукава куртки. — Встань! Немедленно встань! Юнги завертел головою, прижимаясь к коленям Чимина. — Да что ты вытворяешь?! — оглядываясь по сторонам, зашипел Пак, дёрнув его за куртку. Мин лишь крепче прижался к его ногам. Его страдания могли бы принести облегчение Паку, но это было не так. Даже несмотря на свою обиду, он совсем не желал Юнги зла, и оттого смотреть на его унижение было просто невыносимо. — Юнги, прошу тебя, встань, люди же смотрят, — Чимин, не выдержав, опустился и тряхнул Мина за плечи. — Пусть смотрят, — рвано дыша произнёс он, поднимая на него взгляд. Лицо его было мокрым и совсем не от дождя, редкие капли которого лишь слегка смочили ему волосы. Чимин никогда не мог спокойно смотреть на чужие слёзы, а когда это были слёзы Мина, то его мягкое сердце и вовсе вмиг превратилось в истекающий кровью кусок мяса. И не было уже никакого дела ни до старых обид, ни до собственной гордости. — Да что с тобой? Это ведь так на тебя не похоже… — прошептал Пак. Юнги лишь слабо пожал плечами, не отрывая от него глаз. Дыхание его было неровным и с каждой секундой становилось всё тяжелее. Мин принялся хватать ртом воздух, словно не мог нормально вдохнуть и крупно задрожал. Это состояние было слишком знакомо Паку, он мгновенно понял — Юнги не просто сорвался, у него начинается паническая атака. — Юнги, ты должен успокоиться, — Чимин провёл ладонью ему по влажному лицу. — Мне очень жаль… — Мин начал хвататься за руки Пака. — Я знаю, — сказал Чимин, позволяя ему прижать свои ладони к груди. — Мне очень жаль, — повторил Мин, дотрагиваясь дрожащими губами до его холодных пальцев. — Очень-очень жаль. Я был глупым, ужасно глупым мальчишкой. Ну, прости меня, пожалуйста, Чимин… — он с хриплым стоном вдохнул, на мгновение замирая, и лицо его стало совсем бледным. — Ну чего же ты так… ну перестань… — испуганно зашептал Чимин. — Неужто это и вправду так измучило тебя? — Больно… — простонал Юнги, крепче прижимая его руки к себе, и зажмурился. Чимин подался вперёд, укладывая подбородок на плечо Юнги, и сжал в ответ его дрожащие пальцы. Он вдруг очень ясно почувствовал, что сейчас именно тот момент, когда его тепло способно помочь спастись Юнги так же, как когда-то тепло Юнги помогало спастись ему. Теперь они словно поменялись ролями, Мин отчаянно в нём нуждался и даже не пытался этого скрыть. — Хочешь… хочешь поедем ко мне? Я сяду за руль, — неуверенно предложил Пак. — К тебе? — переспросил Мин, по-прежнему тяжело дыша. — Я переоденусь, и мы сможем спокойно поговорить, — Чимин отпрянул и потянул за собой Юнги. — Давай, вставай. — Я… я не могу, я должен уйти, прямо сейчас, — он выпустил руки Пака и, пошарив в кармане куртки, вложил на ощупь ему в ладонь ключи от машины. — Возьми мою машину, езжай поскорее домой… я не могу… — сбивчиво прошептал Мин и, вскочив, быстрым шагом направился в противоположную от Чимина сторону. — Куда ты, Юнги? Куда ты в таком состоянии? Вернись! — Пак схватил его за руку, разворачивая к себе. — Пожалуйста, не ходи за мной, — Мин осторожно снял с себя его ладонь, и Пак заметил, что руки его дрожат сильнее, чем прежде. — Возвращайся домой. — Юнги, куда ты?! — крикнул ему вслед Чимин, но Юнги даже не обернулся. — Да чтоб тебя… — прошипел Пак, понимая, что тот просто сбегает от него. Точно так же, как когда-то он сам сбегал от него.

***

Чимин укутался в одеяло, после горячего чая его разморило, и он сам не заметил, как уснул. Но сон его был слишком тревожным, чтобы продлиться долго. Ему привиделось бледное лицо Юнги, он смотрел на него печально и одновременно взволнованно, медленно исчезая в густом мареве. Пак распахнул глаза, мурашки пробежали по всему телу, змеей вилась в груди тревога. Он сел, откидывая в сторону одеяло, и посмотрел на часы. 1:20. Что если Юнги не вернулся домой? Что если он совсем разволновался, и ему стало хуже? Чимин представил, как Мин лежит без сознания на грязном мокром асфальте в безлюдной, тёмной подворотне. — Не надо было его отпускать, — сказал он, глядя на ластящегося к нему кота, и упал обратно на кровать. Аспи забрался сверху и принялся топтаться передними лапами по мягкому одеялу, готовя себе местечко, как делал всегда, и, в конце концов, улёгся. Но беспокойный Чимин, крутящийся по кровати, ненароком спихивал его всю ночь. Пак встал за час до будильника, вторую ночь подряд, утомлённый бессонницей и оттого абсолютно разбитый. Прохладный душ и кофе помогли ему немного собраться, однако мысли не выйти на работу были всё ещё очень привлекательными. За окном уже дважды сработала чья-то сигналка. Чимин, вспомнив, что машина Юнги стоит у него во дворе, выглянул. Мин пнул свою Тойоту по колесу, и она снова пронзительно завизжала. — Юнги! — крикнул Пак, открывая окно и отключая сигнализацию. — Сорок четвертая! Юнги махнул рукой и направился к подъезду. Чимин встретил его на пороге квартиры с ключами в руках. Сегодня Мин выглядел лучше, не был таким бледным, но по-прежнему оставался грустным, хоть и улыбнулся при виде Пака. — GPS, — сказал Мин, предугадывая вопрос о том, как он нашёл его. Чимин кивнул, сдержанно улыбнувшись в ответ, и протянул ему ключи. Юнги погремел в руках брелком, явно желая что-то сказать, но никак не решался заговорить, стыдливо смотря себе под ноги. — Ты торопишься? — спросил Чимин, прижимаясь к двери щекой. — Нет, — покачал головой Мин, вмиг оживляясь. — Может быть, ты меня подвезёшь? — робко попросил Пак. — Да, конечно, — не задумываясь ответил Юнги и несколько раз кивнул, не отрывая от Чимина глаз. — Зайдёшь? — Пак шире открыл дверь. — Мне нужно ещё пару минут. Юнги нерешительно перешагнул через порог и прикрыл за собой дверь. Он слишком заметно смущался, и каждое его движение было таким несмелым, что в нём с трудом узнавался тот старый Юнги, что когда-то казался Чимину большим сильным тигром. — Ты в порядке? — спросил Чимин, наблюдая, как Мин залпом выпивает стакан воды. — Да. Всё хорошо, — уверенно ответил Юнги, но кому, как ни Чимину было знать, что может скрываться за этой фразой. — Ты напугал меня вчера. Юнги потупил взгляд, осторожно ставя стакан обратно на поднос рядом с кувшином воды. — Я вчера слишком разнервничался и не смог держать себя в руках, — он поднял на Чимина крайне виноватый взгляд. — Извини меня. — Ради бога, Юнги, прекрати передо мной извиняться. Мне уже дурно от твоих извинений, — вздохнул Чимин, укладывая в сумку камеру. — Почему ты сбежал вчера от меня? Не помню тебя таким, — он подошёл к Мину почти вплотную. — Раньше ты никогда не сбегал. Чимин стоял так близко, что мог заметить, как Юнги задержал дыхание на вдохе и как дрогнули кончики его ресниц, дрогнули и опустились, а когда поднялись вновь, в глазах его уже не было прежнего блеска. Они потухли, лишились жизни, и взгляд их был тяжёлым, как если бы всю жизнь копилась в них только одна печаль. Пак тут же пожалел о сказанном, ему совсем не хотелось расстроить его ещё сильнее, напоминая о прошлом. — А теперь сбегаю всегда, — тихо сказал Юнги, отводя глаза. — Ты живёшь один? — резко сменил он тему, чему Чимин был несказанно рад. — Один, — кивнул Пак. — Ну, я завёл кота. А так да… один. — Я тоже, — сообщил Юнги, сам не зная зачем. — Хорошо… — сказал Чимин, но тут же осекся. — В смысле нехорошо, что ты один… то есть, хорошо… нет, не так хорошо… я хотел сказать то, что ты один это совсем не плохо… боже… — выдохнул Пак, проклиная свою косноязычность. — Думаю, я тебя понял, — мягко улыбнулся Мин, будто даже немного повеселев. Чимин смущённо отвернулся, натягивая на себя кремовый свитер, и перекинул через плечо лямку от сумки. — Я готов, — произнёс он, хлопая себя по карманам брюк. Но Юнги, чуть прищурившись, прошёл мимо него. — Кажется, я могу починить твой телефон, — он поднял с пола отключённый телефонный кабель и, взглянув на Чимина, тихо усмехнулся. — Ну так почини, — пожал Чимин плечом, понимая, что его раскусили, и лукаво улыбнулся в ответ.